Эффект санкций. Какие отрасли российской экономики поднялись на контрсанкциях и импортозамещении?

Продовольственное импортозамещение

В 2014 году 60% фруктов и 20% молочной продукции в российских магазинах были импортными. После того как Россия ввела продовольственное эмбарго, под запрет, по оценкам Coface, попала примерно половина поставок в каждой из этих категорий. Ответом страны на антироссийские санкции стал запрет на импорт из ЕС и США молока, сыра, овощей, фруктов, рыбы и мяса. Контрсанкции затронули десятую часть объема потребляемых Россией продуктов.

Но в итоге в целом импорт продовольствия снизился незначительно – с 13% в 2012 году до 11,4% в 2018 году. Как поясняют эксперты, из-за эмбарго Россия переориентировалась на поставщиков других стран. И здесь тоже произошел «разворот на Восток». Например, до 2014 года основными поставщиками морепродуктов в Россию были Канада, Исландия, Норвегия, а теперь доля их поставок перешла к Индии, Индонезии, Вьетнаму и другим азиатским странам.

По ряду продуктовых категорий Россия действительно добилась импортозамещения и сегодня на своей территории производит 99% необходимого стране зерна, 93% мяса и мясных продуктов, 95% сахара, 84% молока. Об этом свидетельствуют данные Росстата и Минсельхоза на 2018 год.

Как пояснил РБК управляющий партнер Agro&Food Communications Илья Березнюк, импорт мяса сейчас действительно на минимуме, недостающий объем докупается основном в СНГ и странах Южной Америки, а продэмбарго обеспечило большой скачок в производстве российских сыров и в овощеводстве. Но, как отмечает эксперт, в силу климатических условий Россия не может заместить собственной продукцией все импортные фрукты и овощи. Самым инвестиционно привлекательным бизнесом в России в условиях контрсанкций стало виноградарство — доходность в этом секторе экономики с 2014 по 2018 год выросла с 7% до 27%.

Но в целом, как отмечают аналитики Deloitte, рентабельность 400 крупнейших предприятий российского АПК по чистой прибыли выросла незначительно - с 12% в 2014 году до 13% в 2018 году с резким скачком до 18% в 2015 году.

При этом  сохраняется зависимость России от иностранных поставщиков оборудования для АПК, кормов, саженцев и семян. По мнению экспертов Coface, половина  добавленной стоимости в аграрном секторе нашей страны создается с помощью иностранного участия.

«Побочным эффектом» продовольственного эмбарго стал рост цен на продукты в российских магазинах. С 2013 по 2018 годы особенно заметно в рознице подорожали сливочное масло (+79%), мороженая рыба (+68%), капуста (+62%), подсолнечное масло (+35%), макароны (+34%), пшеничная мука (+25%). Контрсанции были  далеко не единственной причиной этого роста, но все же, по мнению экспертов, сыграли заметную роль. Авторы исследования KPMG считают, что самую большую цену за обеспечение импортозамещения заплатили российские потребители.

Замещение IT

В сфере информационных технологий никакого эмбарго не вводилось. Да и не могло вводиться, поскольку для модернизации производства российским компаниям приходится импортировать технологии и оборудование как с Запада, так и с Востока. По данным Cofacе, в 2017 году в российском экспортном портфеле поставки технологий составили всего 0,58% , при этом 46% технологического импорта в Россию приходилосьна оборудование и аппаратуру, 35% — на интеллектуальные решения.

Как рассказал РБК глава Ассоциации предприятий компьютерных и информационных технологий (АПКИТ) Николай Комлев, антироссийские санкции лишили отечественные компании самых прибыльных рынков США и центральной Европы. Сегодня контрагенты западных компаний избегают сотрудничества с россиянами, опасаясь вторичных санкций, а российским разработчикам приходится «прятать свое происхождение» и переориентироваться на азиатский и латиноамериканский рынки. Плюсом, по мнению этого эксперта, можно считать то, что российские власти перешли от слов к делу, поддерживая российских производителей не совсем рыночными средствами. Используя самый широкий спектр мер - от льгот и преференций до прямых запретов импортной продукции.

Своего рода российскими контрсанкциями в IT-сфере некоторые эксперты считают ряд принятых в стране законов, в том числе вступивший в силу с сегодняшнего дня закон о «суверенном интернете», направленный на создание инфраструктуры для бесперебойной работы российских интернет-ресурсов в случае их отключения от зарубежных серверов.

С 2016 года в соответствии с принятыми нормативными актами госорганы при закупках программного обеспечения должны были отдавать предпочтение отечественному софту. И это дало результат. Как ранее сообщал замглавы Минцифраза Алексей Соколов, доля российского софта при госзакупках выросла с 20% в 2015 году до 65% в 2018-м.

Сегодня Минпромторг РФ предлагает запретить госсектору закупать импортные компьютеры, бытовую технику и телекоммуникационное оборудование, если на рынке есть отечественные аналоги. Ведомство запустило процесс создания реестра техники российского производства. А Правительство РФ потребовало от крупнейших госкомпаний в ближайшие годы перейти на преимущественное использование отечественного программного обеспечения (ПО). К 2022 году в государственном секторе более половины софта должно быть российским.

Российский союз промышленников и предпринимателей отмечает, что переходя на российское ПО, госкомпании несут двойные расходы — на внедрение новых и списание старых техники и технологий. К тому же, по оценке РСПП, отечественное ПО не всегда соответствует международным стандартам и требованиям безопасности.

Процесс импортозамещения в IT-сфере тормозит нехватка инвестиций. В нацпрограмме «Цифровая экономика» на импортозамещение программного обеспечения (ПО) заложено 5 млрд рублей. А российские разработчики и производители просят 70 млрд рублей господдержки. Бизнес уверяет, что готов покупать российское ПО и ждет готовых решений. А разработчики  говорят о нехватке инвестиций и о своих  опасениях из-за того, что продукт, в который они вложатся, останется невостребованным.

Как резюмируют эксперты Coface, ускорить процесс диверсификации и снизить зависимость России от импорта невозможно без достаточного количества базового сырья, современных средств производства и благоприятного делового климата для привлечения внутренних и иностранных инвестиций.