Варварство и военные преступления. Как провалилась попытка России и США достичь мира в Сирии

Выход из соглашения и тупик

Изматывающие многомесячные переговоры России и США по Сирии закончилось полным провалом. Попытка установить режим прекращения огня между сирийской армией и умеренной оппозицией привела к двум печальным инцидентам. Сначала ВВС США разбомбили позиции сирийских военных в Дейр аз-Зуре, в результате чего погибли 62 солдата и более ста получили ранения. Войска располагались на линии соприкосновения с «Исламским государством» (запрещенная в РФ террористическая организация) и Вашингтон, извинившись за удар, признал его ошибкой – истинной целью были террористы.

За этим последовала еще одна «ошибка», ответственность за которую до сих пор никто на себя не взял. В городе Урум ал-Кубра под Алеппо, который находится на контролируемой ополченцам территории, под обстрел попал гуманитарный конвой ООН. Из 31 грузовика были уничтожены 18, погибли 20 человек, а еще 78 тыс. так и не получат продукты питания, медикаменты и другие предметы первой необходимости. На Западе сразу заговорили, что если атака была преднамеренной, то речь идет о «военном преступлении». Москва же разглядела среди гуманитарной колонны пикап с минометом большого калибра, что позволило ей говорить о «якобы гуманитарной помощи».

Женевские договоренности России и США, окончательно достигнутые 9 сентября, вмиг посыпались. Они предполагали установление пробного перемирия, после которого можно было бы объявить его на более длительный период, кроме того – регулярные поставки гуманитарной помощи в районы, занимаемые оппозицией, и на следующей стадии – координацию российских Воздушно-космических сил и ВВС США из единого центра.

Но в итоге стрелять в Сирии не перестали – уже 19 сентября президент Башар Асад заявил о выходе из соглашения, программа гуманитарной помощи оказалась на время свернутой, а военное взаимодействие Москвы и Вашингтона, которое бы привело к заморозке конфликта и позволило бы приступить к политическому урегулированию, не состоялось.

Сирийская армия приготовилась при поддержке российской авиации зачистить восточную часть Алеппо – крупнейшего города Сирии и ее экономической столицы – от «террористов», то есть ополченцев, с которыми, как предполагает резолюция ООН, официальный Дамаск должен вести переговоры о политическом транзите и готовить общенациональные выборы. Послы США, Великобритании и Франции в ООН моментально отреагировали на эти планы и общее ухудшение гуманитарной ситуации, созвав экстренное заседание Совета безопасности.

На нем посол США Саманта Пауэр назвала действия Москвы в Сирии «варварством», а британский дипломат Мэтью Райкрофт обвинил Россию в «совершении военных преступлений». Глава МИД Франции Жан-Марк Эро выразился мягче, но в том же ключе: Россия может стать «соучастницей» творящихся в Сирии преступлений. После резких слов и обвинений делегации трех стран демонстративно покинули зал заседания. А Асад и Москва продолжили сбрасывать на Алеппо противобункерные и кассетные бомбы.

Наследие Обамы и «сирийские» санкции

Десятки часов, иногда кряду, глава Госдепа Джон Керри и министр иностранных дел России Сергей Лавров обсуждали сделку по Сирии. Глава Госдепа проявлял настолько сильную заинтересованность, что работал буквально на износ, зачистил с визитами в Москву с чемоданами наработок и все ради того, чтобы скрепить итоговый документ подписями с двух сторон. Президент США Барак Обама не упускал возможности на полях международных саммитов «на ногах» или в креслах посреди шумного зала переговорить с президентом Владимиром Путиным о сирийской проблеме. Для Вашингтона прекращение гражданской войны в Сирии, длящейся пять лет, стало принципиальным моментом.

Приближающийся уход Обамы – передача президентских полномочий пройдет 20 января 2017 года – подталкивает его к окончательному оформлению своего политического наследия, куда может быть вписана не только ядерная сделка с Ираном, демократизация Мьянмы и восстановление отношений с Кубой, но и долгожданное решение по Сирии. Недаром Керри, один из ключевых архитекторов договоренностей с Москвой, несколько дней не признавал срыв перемирия – оно «еще не мертвое» настаивал он и обращал на себя шквал критики.

По всей видимости, Белый дом настолько спешил, что вызвал недовольство в Пентагоне, представители которого не желают воевать с сирийской оппозицией. А именно то, что Вашингтон не отделил, по заявлениям Минобороны России, умеренную оппозицию от террористов, было выгодно, прежде всего, самой Москве, поскольку в перспективе позволяло совместно бомбить и тех, и других для укрепления режима Асада (пункт об этом Госдеп, по понятным причинам, предпочел не публиковать, чтобы не рвать связи со своими «клиентами»). Поэтому у российской стороны даже появилось ощущение, что американские военные не слушают Обаму и строят ему козни.

И если на Западе уверены – это сирийская армия разбомбила гуманитарный конвой, но отвечать в любом случае ее «старшему брату» в Москве, то Россия видит в этом попытку отвлечь внимание от нападения на позиции сирийской армии. Как бы то ни было, диалога из разговора на повышенных тонах не выходит, Сирия из внешнеполитического козыря России становится битой картой и источником разлада с западными столицами. Россия все чаще воспринимается как сторона конфликта, а не как посредник, выполняющий свою миссию по борьбе с терроризмом.

Это, безусловно, поражение первоначального замысла Кремля: Обама не запишет себе в заслуги прекращение гражданской войны в Сирии, а Москва не избавится от части санкций, на что была надежда, пусть и слабая. Более того, в Вашингтоне и Лондоне уже говорят о расширении экономических санкций в связи с бомбежкой Алеппо.

Снова на поводу у Асада

В переговорах по Сирии всегда был слоеный пирог: Вашингтон и Москва договариваются о мире в самом широком смысле слова, но при этом пытаются прикрыть собой интересы местных групп. Под крыло США прибивались повстанцы из оппозиции, противники режима Асада. Россия отстаивала близкую ей идею суверенитета (власть всегда права и может быть сменена только конституционным образом, а сторонники революции идут против конституции) и не позволяла убрать легитимного главу государства Башара Асада, а вместе с ним и его баасистскую клику.

Но если у Москвы есть потребность наладить взаимодействие с Западом, в частности с США, и на общей платформе борьбы с терроризмом прийти к компромиссу по украинскому вопросу, то Асаду никогда не нужно было политическое урегулирование, каким его видели в США и России. Его задача не создание коалиционного правительства национального единства и не проведение демократических выборов, а разбить и физически уничтожить оппозицию, основные силы которой сконцентрированы в восточной части Алеппо.

Если ему удастся подавить основной очаг сопротивления, остатки повстанческих сил, скорее всего, примкнут к «Исламскому государству». Тогда Асад развернет свою армию против исламистов, против которых в теории хотят действовать сообща все заинтересованные стороны. Однако пока США не готовы сдать оппозицию, а Россия идет на поводу у Асада и атакует с воздуха повстанцев в Алеппо.

При этом если Асаду удастся уничтожить оппозицию, это будет явное поражение многолетних усилий Запада, чего никто не может допустить. Отсюда обвинения в варварстве и угрозы трибуналом за военные преступления. Но Дамаск подталкивает Москву к решению вопроса силовым путем – сценарий взятия Алеппо, куда танки пока еще не заходят, но обстрелы из зенитных установок и бомбежка самыми разнообразными видами бомб уже ведется.

Однако проблема в том, что сирийская армия не в состоянии разгромить повстанцев. Налицо клинч – ни одна сторона не может одержать безоговорочную победу. А если так, то это длительное противостояние будет лишь ухудшать отношения России и Запада, расширяя список обвинений и, возможно, санкций. Рискует Москва и своими переговорными позициями: если она не над, а под Дамаском, то стоит ли с ней вести серьезные разговоры об урегулировании конфликта?

Ставка может быть только одна: или наконец-таки взять Алеппо и рассеять оппозицию, пойдя на большое количество жертв среди мирного населения и на время настроив против себя западных партнеров и, вполне возможно, Турцию, или вернуться к переговорам о перемирии, которые, как показала практика, не ведут к реальным результатам. Жесткая риторика западных дипломатов и окно возможностей – скорый уход Обамы – подталкивают Владимира Путина выбрать силовой вариант и уже с новым президентом США говорить не о том, кто умеренный, а кто террорист в оппозиции, а о том, как страны будут вместе воевать с «Исламским государством».

Насколько это реально, мы увидим в ближайшие три месяца. Но, учитывая, что повстанцы называют Россию «спонсором и партнером режима, совершающего преступления против нашего народа», а Запад активно пересматривает роль Москвы в конфликте, сирийская авантюра может дорого обойтись стране.