Близость к Путину не имеет значения. Почему Лондон не дает Фридману строить свою нефтяную империю

Российский миллиардер Михаил Фридман, владельца «Альфа-Банка» с активами в 40 млрд долларов, признавал – он не профессиональный нефтяник. Более того, его предположения относительно того, что низкие цены на нефть это «новая нормальность», основываются не на знании геологии или отслеживании темпов экономического роста Китая, а на том очевидном факте, что человечеству всегда удается обойти препятствия, попадающиеся ему на пути. Об этом он подробно писал в своей колонке для Financial Times, которой удобрял почву для окончательной реализации плана по созданию нового глобального игрока на энергетическом рынке – компании L1 Energy на базе нефтегазового подразделения немецкого концерна RWE.

Одним из важнейших посылов его статьи, обращенной, прежде всего, к западным партнерам и властям, было то, что при низких ценах на конечный продукт нефтяная отрасль может стать нормальным бизнесом, «в котором издержки и рентабельность будут важнее административного ресурса». «Текущая макроэкономическая среда и низкая цена нефти дают нам возможность достичь нашей цели», – отмечал миллиардер в официальном пресс-релизе по поводу сделки с RWE. Но если текущим препятствием для человечества может быть идея о пике добычи углеводородов и их последующем дефиците, то преградой для российского бизнесмена на Западе становятся – уже принятые или возможные в будущем – санкции против России. Теперь задача Фридмана доказать, что и эту проблему можно решить.

Холодный прием на Западе

В 2007 году, по утверждению Фридмана, он допускал падение нефтяных цен до 40 долларов за баррель, хотя многие его российские коллеги в это не верили. Тогда он через компанию «Альфа-групп» был владельцем 25% в совместном российско-британском предприятии ТНК-ВР («Тюменская нефтяная компания» и British Petroleum), которое занимало 7-е место в мире по добыче нефти и газа. Компания была основана в 2003 году на паритетных началах (50 на 50), что, с одной стороны, поставило точку в конфликте по поводу прав ВР на месторождения в Сибири, а с другой – позволило Фридману удалиться от Кремля и защитить предприятие участием западного инвестора.

В 2013 году вместе с компаньонами Леонардом Блаватником и Виктором Вексельбергом Фридман выручил 28 млрд долларов от продажи ТНК-ВР государственной «Роснефти», которая первоначально хотела приобрести только долю ВР, но, по понятным причинам, Фридман и Ко оставаться один на один с главой «Роснефти» Игорем Сечиным не захотели. В частности, «Альфа-групп» получила за свой пакет акций 13,86 млрд долларов, которые перешли под управление фондом LetterOne Holdings SA. Его объем в общей сложности составил 15,3 млрд долларов. Как теперь понятно, бизнесмен вышел из нефтяного бизнеса при относительно высоких ценах на сырье, но учредил «дочку» LetterOne Group – компанию L1 Energy. Согласно стратегии, она должна инвестировать 10 млрд долларов в нефтегазовые проекты по всему миру в течение 3-5 лет. Таким образом, не успев выйти из нефтяного бизнеса, Фридман спешил обратно, правда, Россию уже не рассматривал.

Новости не заставили себя долго ждать. 17 марта 2014 года стало известно о намерении LetterOne приобрести у немецкого концерна RWE нефтегазовую компанию DEA AG, обладающую лицензиями на разработку месторождений в Великобритании, Дании, Норвегии, Германии, Египте и еще в девяти странах. Сумма сделки составила 5,1 млрд евро (5,7 млрд долларов) и RWE, обремененный долгами, буквально жаждал его. На тот момент о секторальных санкциях в отношении России речь на Западе еще не шла, но по совпадению в этот день США и Евросоюз объявили о введении персональных санкций, затрагивающих как должностных лиц, так и ряд бизнесменов.

Фридман, по собственному признанию, никогда не пытался стать важным или влиятельным человеком, так как в России это связано с риском. В 1996 году он был одним из семи олигархов, финансировавших избирательную кампанию Бориса Ельцина, но в 2000-х Фридман не входил в число предпринимателей из ближайшего круга президента Владимира Путина, по которым ударила первая волна санкций. Однако действия России на Украине и присоединение Крыма вызвали на Западе глубокое недоверие к России в целом. И сделка инвестиционного фонда Михаила Фридмана LetterOne, зарегистрированного в Люксембурге, с немецким концерном RWE продвигалась медленно.

«Трудности покупателя»

Трудности, преимущественно, были связаны с опасениями Великобритании относительно будущих санкций, под которые, как они считают, в ближайшее время может попасть Фридман. Несмотря на одобрение сделки Берлином в августе 2014 года, после того, как в Донбассе был сбит малазийский «Боинг», Лондон так и не выдал DEA comfort letter – официальную бумагу, подтверждающую отсутствие претензий к сделке и ее участникам и разрешающую продолжить работу на британской территории новым владельцам. Получение подтверждения было важно для RWE и LetterOne, так как DEA владеет лицензией на разработку и добычу на 12 месторождениях нефти в Северном море, а на Великобританию приходится 20% оборота компании.

Официальную позицию Великобритании озвучил глава Минэнерго страны Эдвард Дэйви. По его словам, санкции против Фридмана или его фонда негативно скажутся на продолжении добычи нефти в Северном море, что в свою очередь ударит по безопасности страны и, не исключено, что от этого пострадает окружающая среда. Иначе говоря, Дэйви не понравилась сама идея и, вполне вероятно, у него будет возможность более подробно и основательно аргументировать свою точку зрения в суде. Чтобы окончательно убедить Лондон, 2 марта Фридман назначил главой L1 Energy, штаб-квартира которой находится в Лондоне, бывшего гендиректора ВР лорда Джона Брауна. Ради этой должности он покинул исполнительные посты в инвестиционном холдинге Riverstone. Именно с ним российский бизнесмен основывал ТНК-ВР и именно ему он поручил вложить 10 млрд долларов в нефтегазовые проекты по всему миру, а также правильно позиционировать L1 Energy в Великобритании.

Несмотря на закрытие сделки с немецкой стороной 2 марта, дополнительные гарантии RWE и назначение лорда Брауна главой L1 Energy, британские власти заблокировали часть сделки по покупке лицензий на 12 месторождений в Северном море. Они потребовали от LetterOne в течение семи дней предоставить объяснение, почему месторождения на британском шельфе должны принадлежать компании. В RWE назвали эту ситуацию «проблемой покупателя». Но в случае если Лондон откажется услышать доводы Фридмана и в ходе судебного разбирательства, которым он грозит, вопрос решится в пользу британских властей, RWE будет вынужден выделить бизнес в Великобритании в отдельную компанию и продать ее третьей стороне. Однако отступать в этой схватке Фридман не намерен.

«Ничего личного, только бизнес»

В том, что Фридман частное лицо и имеет свое собственное мнение относительно российско-европейских отношениях, 4 марта говорила заместитель госсекретаря США Виктория Нуланд. Отвечая на вопрос о степени вероятности санкций против российского бизнесмена, она отметила, что меры направлены против российских государственных активов и организаций, тогда как Фридман руководит частной компанией.

Однако это может и не убедить Великобританию, готовую признать Россию главной угрозой своей безопасности. Премьер-министр страны Дэвид Кэмерон в рамках предвыборной кампании обещает вывести санкции против агрессора «на совершенно другой уровень». При этом из виду упускается то обстоятельство, что санкции призваны заставить Кремль «платить цену» за свою политику на Украине. Но из-за попадания под санкции LetterOne или лично Фридмана Москва абсолютно ничего не потеряет – ни средства бизнесмена, которые он и так старается инвестировать за рубежом, а не в России, ни его лояльности, так как он далек от власти и стремится подчеркивать это при случае.

Известный своим сутяжничеством и умением добиваться поставленных целей, Фридман через подставных и малоизвестных истцов судился с норвежской телекоммуникационной компанией Telenor и ТНК-ВР, пока компании не соглашались на требования «Альфа-групп». Партнеров по бизнесу Фридман всегда заверял: «Ничего личного, только бизнес». И хотя западные страны могут прохладно отнестись к попытке российского бизнесмена создать новую нефтегазовую корпорацию вне России, если следовать их логике наказания Москвы, им следовало бы, напротив, поддержать Фридмана, а не чинить ему препятствия, которые он имеет все шансы обойти. Это следует сделать хотя бы потому, что Фридман хранит средства, полученные от «Роснефти», которые, в свою очередь, обошлись в большую цену России, в люксембургском офшоре. И инвестирует их не в российские активы и не в акции «Роснефти», а в иностранные компании. Большего расхождения с тем, что в последнее время требует от бизнес-элиты Владимир Путин, представить невозможно.

С другой стороны, можно допустить, что Фридману необходимо быстро потратить средства LetterOne, вложив их в европейские активы, что автоматически даст иммунитет и позволит обезопасить себя, а также свои активы от угрозы западных санкций. Но ирония в том, что на пути российского бизнесмена встала Великобритания – известное убежище беглых миллиардеров и наиболее критично настроенная по отношению к России страна Евросоюза.