15 августа передовые отряды движения «Талибан» (запрещенная в России террористическая группировка) вошли в Кабул. Местный армейский гарнизон, деморализованный в результате предательского бегства за рубеж президента Ашрафа Гани, сдался без боя. Не исключено, что к этому также приложил руку президентский советник по национальной безопасности Хамдулла Мохиб. По крайней мере именно так было в западном городе Герат и северном Мазари-Шарифе, командирам гарнизонов которых лично звонил Х.Мохиб и убеждал их разоружиться «во избежание ненужных жертв».
Но больше всего вопросов вызывает запутанная ситуация, которая сложилась вокруг процесса национального примирения и, как следствие, формирования коалиционного правительства. Здесь, кстати, тоже доминирует талибская агрессивная сеть во главе с Халилем Хаккани и его ближайшими соратниками. Их визави – оставшиеся в Кабуле бывшие президент Афганистана Хамид Карзай и премьер-министр Абдулла Абдулла. Впрочем, так было и раньше, в ходе двусторонних переговоров, проходивших в разных мировых столицах, в том числе в Москве. И тогда, по сути, позитивного продвижения в диалоге не произошло. Подчас даже было непонятно, в чем смыл переговоров: найти общий знаменатель или навязать кабульской стороне формулу Исламского Эмирата для будущего Афганистана.
Конечно, были надежды, что после взятия Кабула движение «Талибан», большинство которого составляют пуштунские племена, смягчит свой подход, чтобы подретушировать сложившийся ортодоксальный образ хотя бы за рубежом. Но этого не произошло, тем более что многие страны заняли откровенно выжидательную позицию. Наоборот, спустя несколько дней руководство движения обрушилось с угрозами в адрес Ахмада Масуда – лидера таджикского анклава в долине Панджшер и руководителя Национального Фронта сопротивления, в который также вошли представители узбеков, хазарейцев, туркменов и других народностей страны. Дело дошло до первых столкновений. Сюда прибыл один из лучших полевых командиров «Талибана» – Пир Ага, который сходу заявил панджшерцам – не надо испытывать наше терпение. На том пока все и остановилось.
Противоборствующие стороны, воздерживаясь от новых столкновений, поддерживают контакты на разных уровнях. Так, в этом участвует и находящийся в афганской столице бывший премьер-министр Абдулла Абдулла, выдвиженец легендарного Ахмад Шаха Масуда, отца Ахмада Масуда. До сегодняшнего дня камень преткновения – главный принцип нового государственного устройства. Ахмад Масуд, отражая интересы всех афганских этносов (население Афганистана – 40 млн человек, из них 60% – пуштуны, оставшиеся 40% – другие народности и племена), настаивает на децентрализации власти при наличии определяющего стратегию коалиционного правительства. Он считает это единственным вариантом уравнять в правах всех жителей Афганистана и сделать их кровно заинтересованными в его развитии. Подобная линия раздражает талибов, не только как победителей в многолетней войне, но и как пуштунов, считающих себя первыми в стране – во всех отношениях. Есть такая живучая гипербола.
Поэтому панджшерцы вынуждены наращивать усилия, чтобы отстоять свою ключевую идею и показать ее потенциальную силу для недопущения гражданской войны в Афганистане. С этой миссией недавно в Пакистан поехал влиятельный афганский политик Юнус Конуни, в прошлом воевавший вместе с Ахмад Шахом Масудом и впоследствии занимавший министерские посты в разных правительствах. И что особенно важно, в период 1982-86 гг. он был представителем Панджшера в Пакистане, отсюда давно и близко знаком с тамошней элитой. В поездке Юнуса Конуни сопровождает Мухаммад Мухакик – лидер населяющих центральный Афганистан хазарейцев-шиитов. Эти политические тяжеловесы намерены донести до пакистанского руководства мысль о том, что сейчас у всеобъемлющего афганского урегулирования есть шанс. Но в предстоящем процессе не должно быть обделенных. Иначе – опять война и смута, способная осложнить жизнь всего региона.
Написать комментарий