«Мне стоит убирать дом самому»: Миллиардер Фридман пожаловался на отсутствие денег после санкций

Основатель «Альфа-банка» Михаил Фридман впервые после введения против него санкций Запада за военную операцию России на Украине рассказал, как поменялась его жизнь. В интервью Bloomberg Businessweek человек, чье состояние оценивалось в 15,5 млрд долларов, пожаловался на то, что он оказался в «странном положении «олигарха», у которого практически нет денег».

Уже на следующий день после введения санкций Фридман обнаружил, что его банковская карточка и счета заблокированы. Поскольку Фридман живет в Лондоне, ему нужно получать разрешение у британского правительства на трату небольших сумм денег. При этом британские власти определяют, «разумен» ли его запрос. Расходы Фридмана не должны превшать 2,5 тыс. фунтов стерлингов в месяц, или 3,3 тыс. долларов.

«Может быть, мне стоит убирать дом самому. Это нормально. В студенчестве я жил в маленькой комнате общежития еще с четырьмя мужчинами. Но спустя 35 лет это неожиданно», – сказал Фридман. По его словам, у него есть гражданство Израиля, но нет жилья в стране и денег на его покупку. «Я здесь в плену», – сказал он о Великобритании. Из недвижимости у Фридмана есть особняк в Лондоне, дом в Москве и квартира родителей в Латвии.

Однако Фридман подчеркнул, что его проблемы – «ничто» в сравнении с трудностями жителей Украины, на территории которой Россия проводит военную операцию. Тем не менее бывший миллиардер считает санкции Запада нелогичными. По его словам, европейские политики ошибаются, когда думают, будто миллиардеры могут добиться от Владимира Путина прекращения военной операции. «Это означает, что те, кто принимают эти решения, ничего не понимают в том, как устроена Россия. И это опасно для будущего», – пояснил он.

Фридман признался, что он и многие его знакомые рассчитывали на защиту от санкций. Они много работали с западными компаниями и помогали странам Запада. «Мы искренне верили, что мы такие хорошие друзья западного мира, что не можем быть наказаны», – сказал он. «Я не знаю, как жить дальше. Я не знаю. Я действительно не знаю», – подытожил Фридман. Журналистка, записывавшая интервью по телефону, добавила от себя, что Фридман «звучал растерянно».

Спасибо, что читаете «Капитал страны»! Получайте первыми самые важные новости в нашем Telegram-канале или Вступайте в группу в «Одноклассниках»