Неугодный почтальон. Почему Путину было не до «Почты России» и ее руководителя

Бонус как предлог

Когда теперь уже бывшему гендиректору «Почты России» Дмитрию Страшнову начали угрожать уголовным преследованием за получение премии в размере 95,4 млн руб. (генпрокурор Юрий Чайка называл отказ Страшнова вернуть деньги «откровенной наглостью», ФСБ провела выемку документов в центральном офисе предприятия, а Следственный комитет готовился запустить дело в производство), многие поспешили занять сторону правоохранительных органов.

Силовики старались представить ситуацию так, будто «эффективный менеджер» выкачивает бюджетные деньги из убыточной государственной структуры, буквально разоряя и без того «больное» хозяйство. И действительно, размер бонусов в «Почте России» не согласовывали ни с Минкомсвязи, ни с правительством, в подчинении которых находится служба. Но и на субсидии из федерального бюджета в 2014 году «Почта» уже не рассчитывала – дотации государства закончились, и была поставлена цель: из госпредприятия трансформировать почтовый сервис в финансово автономный и успешный бизнес. С того времени предприятие улучшало свою работу и финансовые показатели на глазах, но факт остается фактом – больше бонусов Страшнов не видел.

Естественно, выплаты сверх контракта стали орудием аппаратной войны. Ведь в том же нефтегазовом секторе есть привилегированные компании, руководство которых не только свободно переманивает к себе на службу сотрудников ФСБ, чтобы они готовили провокации на уровне арестов членов правительства, но и с легкой руки выписывает себе премии на 1,5 млрд руб. за четыре месяца работы. И даже в Госдуме считают, что сотрясать по этому поводу воздух – занятие, в общем-то, бессмысленное. При этом «национальные достояния» наращивают заимствования и сильнее увязают в долгах, а «Почта России», вокруг гендиректора которой разгорелся «премиальный» скандал, показывала рост и прибыль. Но нефтью и газом заведует «настоящий Игорь Иванович» – он гораздо больше, чем типичный топ-менеджер; у него, в отличие от Страшнова, и собственный политический ресурс есть, и свободный «доступ к телу» первого лица. Поэтому там, где споткнулся глава «Почты», он не привык замечать шероховатостей и даже если разобьет до 2022 года крупнейшую госкомпанию на частные холдинги, серьезных возражений не встретит.

Сокращения и расширения

Однако для Страшнова подобные маневры в более скромных масштабах и в разваливающейся компании были попросту невозможны. Он пришел на должность главы «Почты России» в апреле 2013 года из частного телекоммуникационного сектора – компании «Tele2 Россия». Его предшественник, Александр Киселев, уходил в момент острого кризиса, который парализовал работу почтовой службы – в терминалах застряло порядка 500 тонн международных отправлений и, чтобы справиться с положением, потребовалось ввести мораторий на прием новых посылок.

Коллапс произошел когда почта обрабатывала 22 млн почтовых единиц в год. За счет строительства современных сортировочных центров Страшнов добился не только бесперебойного движения посылок, но и увеличил их количество до немыслимых еще несколько лет назад 230 млн в год. Несмотря на «тяжелое прошлое», по выражению Страшнова, перед «Почтой» стояли те же вызовы, что и перед ее иностранными аналогами: мировой рынок почтовых отправлений долгое время неуклонно падает, а реформы запаздывают везде. Однако по результатам первого квартала 2017 года «Почта России» заняла 6-е место по скорости экспресс-доставки EMS из 198 мировых операторов, тогда как несколько лет назад она не поднималась выше 140 места.

Два других достижения Страшнова – появление собственных грузовых самолетов ТУ-204С, которые летают в Китай и будут совершать регулярные рейсы в Европу, а также открытие совместно с группой ВТБ «Почта банка», уже в первый год показавшего прибыль 1,2 млрд руб. Для компании, лишившейся субсидий из федерального бюджета и полностью перешедшей на самообеспечение, это настоящие прорывы, которые, к сожалению, мало кто оценит: коммерциализация «Почты», очевидно, многими клиентами воспринимается негативно.

Наряду с сокращением сроков доставки менялся при Страшнове и средний возраст сотрудников – с 54 лет до 41 года. Также выросла средняя зарплата – с 15 до 20 тыс. руб., то есть на четверть. Тем не менее Страшнов не решил проблему переизбытка почтовых отделений в расчете на количество населения – у «Почты» их 42 тыс., тогда как у того же «Сбербанка», в прошлом не менее народной «сберкассы», 19 тыс. (и даже это много, считает руководитель банка Герман Греф).

«Политическое спонсорство»

В сухом остатке – инертная и пассивная структура смогла сохранить социальные функции и приносить государству прибыль. Но Страшнов стремился к более интенсивному развитию и ставил себе задачей добиться акционирования предприятия. По-видимому, «охранители» в российской власти заподозрили, что под видом выхода на биржу «Почту России» собираются приватизировать и вывести из-под контроля государства. Вся последующая история с давлением на главу «Почты» и его команду не позволила принять закон «О почтовой связи» и исключила для менеджмента возможность занимать на рынке средства для развития и проведения дальнейших реформ. Сам Страшнов считает, что ему не хватило «политического спонсорства». Такое признание многое говорит о политико-экономическом устройстве современной России и ее госкапитализма, тем более что его сделал менеджер, ранее не работавший на государство.

Несмотря на очевидные успехи Страшнова, который противодействовал внешним нападкам и косно-агрессивной среде внутри компании – персонал не желал меняться, в декабре 2016 года правительству в очередной раз пришлось отбивать его у силовиков. Правоохранители выдавливали главу «Почты России» из компании под предлогом того же «незаконного» бонуса, но вице-премьеру Аркадию Дворковичу, курирующему телеком, удалось продлить полномочия Страшнова еще на полгода – до 1 июля 2017 года.

При этом на смену ему правительство предлагает двух замминистра экономического развития – Станислава Воскресенского или Николая Подгузова. Но клан, образовавшийся вокруг «Ростеха», делает ставку на своего человека – топ-менеджера госкорпорации Сергея Куликова. Его продвигает глава администрации президента Антон Вайно. Для клана Чемезова расширение влияния на «Почту» это и дополнительные ресурсы, и, безусловно, упрочнение аппаратных позиций. Борьба за актив идет такая, что без арбитра спор не решить – следующего главу, шестого за 15 лет, должен выбрать президент Владимир Путин.

Но если президент примет окончательное решение относительно того, кто на ближайшие четыре года возглавит стратегическое предприятие, значит ли это, что он будет нести часть ответственности за будущее национального почтового оператора? Естественно, нет. Неудавшееся акционирование – не единственное о чем жалел Страшнов. Глава «Почты России» так ни разу и не встретился с президентом, чтобы обсудить развитие почтовой службы. Вероятно, его карьера сложилась бы совершенно иначе, если бы он был не человеком со стороны, а членом какого-нибудь кооператива или его приближенным. Потому что даже успешный и эффективный менеджер из частного сектора на государственной службе в какой-то момент понимает, что без доступа к первому лицу принципиальные вопросы не решаются. Но есть ли у Путина позиция, какой должна быть «Почта»? И почему в государстве все должно зависеть от позиции одного человека?

Мнение автора может не совпадать с точкой зрения редакции.