День горьких знаний. Первое сентября как зеркало проблем современной России

Религиозный реванш

Сюжет столкновения секулярного государства и клерикального распорядка возник из чистого совпадения, но символически был раздут в СМИ до масштабов настоящей проблемы. Дело в том, что на начало учебного года в этот раз выпал мусульманский праздник примирения Курбан-байрам. Тысячи верующих в праздничный день традиционно направляются в мечеть, чтобы отправить утренний намаз, из-за чего несколько школ в Москве и Санкт-Петербурге, находящихся в непосредственной близости к религиозным объектам, решили перенести торжественную линейку с 1-го на 4-е сентября.

Фактически сложилась следующая картина: в светском государстве образовательным институтам пришлось вносить изменения в график работы по причине религиозной необходимости. Поскольку религия в общественном сознании ассоциируется с консерватизмом, а светское общество исторически проистекает из идеи прогресса и свободы, конфликт двух начал и показательная уступка религии были восприняты частью общества негативно. Однако на самом деле ничего необычного не произошло: к примеру, в 2016 году из-за Пасхи власти Крыма и еще несколкьих субъектов федерации отменили демонстрации на 1 мая. И тогда никаких возмущений со стороны трудящихся не последовало.

В то же время государственный музей «Исаакиевский собор», где в советское время располагался музей атеизма и качался маятник Фуко, демонстрирующий вращение Земли, с протестами и возражениями, но передали Русской православной церкви. Между тем, в молодежной среде все большую популярность набирают абсурдные теории «плоской» Земли, которые лишь подчеркивают деградацию среднего образования и запрос на альтернативы. И, действительно, ту же космологию куда проще рассматривать не с точки зрения квантовой физики, но с «фактами» из религиозных книг на руках. Очевидно, что религия берет тихий реванш у светского государства.

Однако проблема не в 200 тыс. правоверных мусульман, которые приходят молиться в московские мечети на праздники и создают столпотворение, потому что у них ровно четыре храма на 10-миллионный город, а в политическом векторе на укрепление «традиционных ценностей» и «духовных скреп». В вопросе же «разведения» светского и религиозного, когда возникает конфликт или есть к нему предпосылки, работают привычные приемы госбезопасности: чиновники отменяют и переносят то, что проще. В данном случае – линейки. Это примитивный и грубый, но работающий инструментарий. Хотя религиозные представители мусульман предлагали компромиссный вариант – провести 1 сентября в обозначенных школах на несколько часов позже, когда закончится молитвенный час. Но примирения не случилось.

Оптимизация знаний

Второй любопытный момент – это продолжающееся сокращение средних образовательных школ. Если в 2005 году на территории России работало более 61 тыс. учебных заведений, то в 2014 году их количество составило чуть меньше 44 тыс. Сокращение подается правительственными чиновниками как «повышение эффективности», однако красивая формулировка призвана камуфлировать снижающиеся бюджетные расходы на образование в пользу засекреченных военных и статей на безопасность.

Премьер-министр Дмитрий Медведев предельно откровенно говорил учителям с зарплатой в 15 тыс. руб., что их работа, прежде всего призвание, а если кто-то хочет зарабатывать реальные деньги, то им нужно идти в бизнес (надо понимать, связанный с государством, так как независимый чувствует себя все хуже). Но больше денег зарабатывать хотят не только учителя, но и остальные россияне, чьи доходы падают в течение вот уже трех лет – у половины российских семей подготовка детей к школе оставляет брешь в семейном бюджете. И лишь 20% россиян могут позволить себе потратить от 6 до 10 тыс. в провинции и от 20 до 30 тыс. руб. в Москве и Санкт-Петербурге на своих школьников.

Поскольку правительство не решает вопрос экономического роста и увеличения доходов населения, а социально-экономическая ситуация ухудшается, растет спрос на займы у микрофинансовых организаций. Так, в связи с 1 сентября, по данным «Домашних денег», он вырос в три раза по отношению к прошлому году. Россияне не успевают за ростом цен, которые опережают официальную инфляцию и влезают в долги, чтобы обеспечить необходимый материальный минимум, а иногда и вовсе заплатить за обучение – 5% всех кредитов в августе были выданы на эти цели, хотя год назад показатель составлял 2%.

Государство отвечает на это консервативным курсом, который с 16 августа 2017 года олицетворяет министр образования и науки Ольга Васильева, чья кандидатская диссертация была посвящена Русской православной церкви в период Великой отечественной войны (она, ко всему прочему, преподавала в Сретенской духовной семинарии под началом духовника президента Тихона Шевкунова). Министр на словах приводит российское образование к советским стандартам. Тем временем пишется и единый учебник истории страны, который, как известно, закончится на президенте Путине.

Вторичное образование

Последнее особенно важно, ведь в 2017 году власти столкнулись с новым для себя явлением – молодежными протестами. Поэтому к 1 сентября Минобрнауки выпустило распоряжение провести во всех школах страны тематический урок «Россия, устремленная в будущее». И это было бы смешно, если бы не было столь печально: в качестве «методологического пособия» и информационной справки учителя должны пересказать социально-экономическую стратегию правительства до 2035 года, которая, к тому же, окончательно не оформлена.

Готовы ли «неокрепшие умы» к серьезному разговору об инновационном развитии, государственной безопасности и пространственном развитии – вопрос второстепенный. Есть подозрения, что без должной подготовки и председатель правительства не сможет четко, доходчиво и ясно изложить суть многостраничной стратегии. Так, например, никто из членов кабмина до сих пор толком не сформулировал, что такое в понимании правительства «цифровая экономика», которой «заболел» президент.

Другое дело, что это чистой воды пропаганда политики нынешней «партии власти». Вспомним, как преподаватели не могли найти общий язык с молодым поколением, пытаясь доказать, что оно не право, выходя на митинги оппозиции. В ход шли грубые слова, оскорбления, унижения достоинства подростков. Нарушая педагогическую этику, в класс летело «дебилы», «идиоты» и прочие нелестные характеристики. Иными словами, языка, на котором педагог и ученик могли бы сегодня беседовать, – не существует. Тем более, не станут тинейджеры слушать и обсуждать правительственные фантазии.

Тем не менее, распоряжение Минобрнауки стало своеобразным ответом всем тем, кто возмущался, что в школе делается уклон в прошлое. Вот и будущее представили. В прошлом году, кстати, со школьниками учителя говорили о будущей профессии. И нет, пожалуй, темы лучше для классного часа. Хотя понятно, что большинство хотят быть не космонавтами или пожарниками и уж тем более не инженерами, а сотрудниками правоохранительных органов или менеджерами госкорпораций, желательно «Газпрома».

Однако беседы о будущем страны с подрастающим поколением наполнены расчетом и цинизмом – молодежные митинги показали, что власти упустили «молодежную политику». В Кремле спохватились, что у подростков нет гражданской позиции, не взращен в них дух патриотизма. Поэтому власть понесла свою идеологию в образовательные учреждения. Санкцию дал сам Владимир Путин, заявивший, что получение знаний «вторично», а первично «воспитание человека», «чтобы он должным образом относился и к себе самому, и к своим друзьям, к семье, к родине». Таким образом, школа становится местом воспитания патриотизма.

Хотя если говорить о воспитании, то можно было бы рассказать детям о многообразии окружающего их мира и уважении к людям других национальностей, иного вероисповедания или противоположных убеждений. Тогда терпимость была бы противопоставлена ксенофобии во всех ее формах и видах, в конце концов, это и стало бы залогом единства многоликой российской нации. Но для Кремля это все равно, что собственноручно воспитывать вольнодумие и оппозицию, которой принято плескать в лицо зеленкой. В нынешней России это невозможно и никем не обсуждается.

Мнение автора может не совпадать с точкой зрения редакции.