Не стать Венесуэлой. Грозит ли России повторить судьбу Боливарианской республики?

Что такое «венесуэлизация»?

Понятие это ввел в оборот в начале 2000-х годов тогдашний советник президента РФ по экономике Андрей Илларионов. Поводом для этого послужила ренационализация некоторых активов «Юкоса», и означает этот термин излишнее участие государства в топливно-энергетическом секторе страны. По мнению Илларионова, госчиновникам не дают покоя высокие доходы компаний в этой отрасли, и они всеми средствами стремятся к их национализации. Еще этот термин подразумевает излишнее желание государства проводить социальную политику и многие экономические действия откровенно популистского характера за счет нефтяных доходов. Такое наращивание госрасходов, по мнению Илларионова, приводит к снижению потока инвестиций, прекращению экономического роста и снижению доходов на душу населения. В терминах экономического советника, в России к началу 2000-х годов сформировалось петрогосударство, которое в лице петроэлит проводит неэффективную петрополитику. Причины этого Илларионов увидел в том, что политические элиты страны не удержались от искушения распоряжаться деньгами, которые являются природной рентой, а не результатом их эффективной работы.

В качестве отрицательного примера для России Илларионов привел печальный опыт Венесуэлы, жизненный уровень населения которой после национализации нефтегазового сектора существенно снизился.

Термин «венесуэлизация» во многом перекликается с понятием «голландская болезнь», а вместе они призваны объяснить правительству любого нефтедобывающего государства, что обладание природными ресурсами есть не что иное как причина всех экономических бед, и избавляться от этих богатств желательно как можно скорее.

Приводя пример Венесуэлы, Илларионов несколько погрешил против истины: до начала национализации в этой стране, вся нефтянка (как, впрочем, и то немногое, что было кроме нее), была представлена частными компаниями, а население, тем не менее, нищенствовало.

Что было до национализации в Венесуэле?

Период времени, который предшествовал приходу к власти Уго Чавеса в 1999 году, называют Четвертой Республикой, и начало он берет в 1958 году, после свержения диктатуры Переса Хименеса. Венесуэла в средине 20-го века представляла из себя бедную страну, в экономике которой преобладало сельское хозяйство. Но постепенно стал набирать обороты нефтегазовый сектор, который к концу прошлого столетия уже занимал более 90% ВВП (таков удельный вес нефтянки в валовом продукте страны и сегодня). Сравнительно благополучный период в жизни страны относят к 1960–70-м годам, уровень жизни населения Венесуэлы в это время в прессе именуют как «достаточно высокий», правда, с оговоркой – «по сравнению с другими латиноамериканскими странами». Денег, которые приносил нефтегазовый сектор в казну, хватало только на поддержание приемлемого уровня жизни в городах, разница в доходах жителей села и города стала настолько велика, что крестьяне вынуждены были продавать свою землю и массово мигрировать в города, образуя там целые кварталы самостроя – «барриос». Со второй половины 1970-х годов экономическая ситуация в стране стала ухудшаться. Падение цен на нефть и общий экономический кризис в регионе послужили поводом для принятия правительством Венесуэлы в конце 1989 года рекомендаций МВФ по части преобразований в экономике: сокращение соцрасходов, увеличение тарифов на коммуналку, повышение цен на бензин и общественный транспорт, и многое другое. В стране появилась своя команда «младореформаторов» и «процесс пошел». Следование рекомендациям МВФ вызвало массовые протесты среди населения, подавление которых привело к жертвам – по разным источникам, погибло от нескольких сотен до 3000 человек.  

К моменту прихода Уго Чавеса к власти, экономика Венесуэлы являлась типичной «экономикой трубы». Сырьевая ориентация привела к тому, что страна, находящаяся в благоприятном климатическом поясе, была вынуждена большинство продуктов питания импортировать.

Что сделал Чавес?

Президент Венесуэлы провел национализацию в стратегических отраслях экономики – в нефте- и золотодобыче. Провел частичную национализацию в оптовой и розничной торговле, попытался урегулировать валютную сферу, национализировал оператора фиксированной связи, предприятия черной металлургии и цементной промышленности. После прихода к власти Чавес за несколько лет уменьшил число нищих в стране с 50% до 30%.

Ввел в стране бесплатное образование и медицину, фактически ликвидировал безграмотность. Предпринял попытки диверсифицировать экономику: строил пищевые предприятия, создавал совместные предприятия с Китаем, Белоруссией, Аргентиной и Ираном по авто- и тракторосборке. Белоруссия также приняла активное участие в жилищном строительстве и сельском хозяйстве Венесуэлы.

Неудач в экономической политике президента Чавеса оказало ничуть не меньше, чем успехов.

Если предприятия пищевой промышленности продолжали показывать прибыль после национализации, то в черной металлургии произошло снижение объемов производства продукции в разы. Попытавшись урегулировать валютную сферу, Чавес получил несколько официальных и «черных» валютных курсов и нелегальный вывоз капитала в объеме десятков миллиардов долларов в год, что для небольшой страны явилось весьма ощутимой потерей. Попытавшись удержать низкие фиксированные цены на продукты питания и бензин, президент Венесуэлы получил чудовищную контрабанду и хорошо организованное воровство этих товаров. Коррупция среди чиновников и в правоохранительных органах (и даже в армии, которая, по информации в прессе, активно участвовала в контрабандных схемах) не позволяла эффективно бороться с этими явлениями.

Какова сегодня ситуация в экономике Венесуэлы?

С падением мировых цен на нефть, сырьевая экономика Венесуэлы пришла в крайне плачевное состояние, оплачивать «счета» социальной политики Чавеса стало проблематично, в прессе все чаще стали говорить о дефолте страны.

Инфляция в Венесуэле измеряется трехзначными цифрами (на этот год МВФ прогнозирует инфляцию более 700%).

Падение ВВП страны составило в 2014 году 4%, в 2015 году – 10%, в этом году падение ВВП Венесуэлы прогнозируется МВФ в размере 7%. В январе этого года президент Мадуро попытался ввести в стране чрезвычайное экономическое положение, однако парламент, большинство которого принадлежит оппозиции, отказался утверждать президентский указ.

По мнению некоторых экспертов, печальные результаты экономической политики президента Чавеса произошли по причине половинчатости и бессистемности принимаемых им решений. Подобный «кавалерийский наскок» и непоследовательность в его действиях принесли в итоге больше вреда, чем пользы.

Страшна ли нам «венесуэлизация»?

Доля доходов от сырьевого сектора экономики в российском ВВП вдвое меньше, чем у ВВП Венесуэлы. К тому же наша страна обладает гораздо большим уровнем развития науки, имеет более образованное население. В наследство России достался довольно мощный производственный комплекс, что и сегодня позволяет формировать ВВП, который наполовину не зависит от доходов нефтегазового сектора. Наконец у России имеется достаточно военных средств, чтобы избежать прямого внедрения у себя «правильных» экономических стратегий. Тем не менее, методичная деятельность правительственных чиновников в русле рекомендаций МВФ и Всемирного банка сводят эти преимущества к минимуму.

О том, что Россию ждет неминуемый крах, если она решит перенять что-либо в экономике из арсенала Уго Чавеса, говорят многие эксперты. Говорят об этом эксперты «Московского Центра Карнеги», пугает читателей «венесуэлизацией» член Комитета гражданских инициатив Евгений Гонтмахер, призывая власти страны вернуться к тем реформам, которые были начаты в 90-х годах. Кстати, одной из страшных черт «венесуэлизации» профессор считает «зажим внутриполитической жизни, и еще более жесткое отношение к любой оппозиции», вероятно забыв, что при Чавесе оппозиция себя чувствовала весьма вольготно и в своей пропаганде ничем особо стеснена не была. Забыл, вероятно, Гонтмахер и о том, что подобные реформы по рекомендации МВФ Венесуэла провела на несколько лет раньше России и в более полном объеме. В итоге Чавесу досталась страна с экономикой, целиком зависящей от экспорта нефти, с запредельным имущественным расслоением граждан страны, большая часть из которых жила в нищете, и уровнем коррупции, далеко превышающим российские показатели.

Заведующий отделом международных рынков капитала ИМЭМО РАН Яков Миркин дает даже целых четыре сценария развития российской экономики в зависимости от того, насколько сильно государству удастся изменить текущую экономическую политику. Положительный сценарий, который предусматривает рост экономики государства –  только один, и вероятность его осуществления профессор предрекает с аптекарской точностью – ровно 10%. Возможен такой сценарий при выполнении ряда условий: если государство начнет проводить политику дешевого кредита, сократит налоговое бремя и введет максимум льгот для малого и среднего бизнеса. А еще необходимо восстанавливать контакты с Западом (особенно с Европой), активно сотрудничать с ним в сфере борьбы с международным терроризмом и религиозным экстремизмом. Все эти меры неминуемо приведут, по мнению Миркина, к росту иностранных инвестиций, снижению инфляции, уменьшению доли государства в экономике, деофшоризации и росту производительности труда.

Невыполнение этих требований, по мнению профессора, приведет к негативным вариантам развития экономики страны. Таких вариантов у Миркина целых 3, каждый рассчитан с завидной точностью по вероятности его осуществления.

В пору больших перемен спрос на различные прогнозы (в том числе экономические) значительно возрастает. Экономисты с удовольствием берутся делать предсказания, да только развитие ситуации подвержено влиянию слишком большого числа факторов, среди которых есть как случайные факторы, так и факторы вовсе неэкономического характера. Поэтому повысить вероятность «вангования», улучшив качество прогнозов, довольно сложно, зато можно добиться этого, увеличив количество вариантов этих самых прогнозов. Некоторые эксперты успешно пользуются этим обстоятельством