Трансформация российской экономической системы: адекватные формы макроэкономического планирования

1. Несостоятельность тезиса о противопоставлении плана и рынка. На рубеже 1980-90-х гг. в России началась радикальная трансформация экономической системы. Целью данных изменений была провозглашена рыночная экономика, характерная для развитых стран Запада. Поскольку экономический «мэйнстрим» того времени отождествлял советскую экономику с планом, а западную экономическую систему – с рынком, то теоретическая трактовка данной трансформации была определена как переход от плана к рынку, от плановой экономики к рыночной, от неэффективной экономической системы к эффективной [1-4]. Роль государства в этом процессе преимущественно сводилась к проведению либерализации, приватизации и макроэкономической стабилизации (так называемая концепция реформ «Вашингтонского консенсуса»). Данные мероприятия были, в целом, завершены на рубеже 1990-2000-х гг. В 2002 году это было признано и на международном уровне: США и ЕС присвоили России статус страны с рыночной экономикой.

В то же время формальное достижение цели сопровождалось неоднозначными результатами реформ. Так, в 1990-е гг. Россия, по сути, перешла в режим суженного воспроизводства, сопровождающегося деградацией отраслевой структуры и падением уровня жизни подавляющего большинства граждан (табл.1).

1999-2007 годы для российской экономики стали периодом восстановления. Так, в 2007 гг. был достигнут объем дореформенного ВВП (102% к уровню 1989 года). В этом же году реальные располагаемые денежные доходы населения превзошли уровень 1991 года на 9,8%. Объем добывающего производства в 2007 году составил 103,1% по отношению к 1991 году. Между тем, восстановление обрабатывающих и сельскохозяйственных отраслей произошло лишь на 3/4 от базового 1991 года (77,4 и 75,5% соответственно). Инвестиции в основной капитал достигли только 56,6% уровня 1990 года. При этом почти двукратное отставание в производстве машин и оборудования (55,8%) по отношению к 1991 году нельзя объяснить ссылками на так называемые «постиндустриальные» тенденции. Так, доля продукции машиностроения и металлообработки в развитых странах составляет 30-50% продукции промышленности, а в России – всего 19%. Иными словами, можно говорить лишь о том, что российская экономика в настоящий момент в лучшем случае вышла на дореформенный уровень, хотя кризис 2008-2009 гг. и это достижение поставил под большое сомнение.

Безусловно, такие скромные результаты двух десятилетий реформ можно попытаться объяснить логикой трансформационного перехода. Однако автору данной статьи представляется справедливым поиск объяснений в совсем иной плоскости. Для этого сфокусируем внимание на изначальных (неоклассических) посылках научного осмысления данной трансформации. Так, одним из ключевых утверждений, на которое опирались российские реформаторы, стал тезис о противопоставлении плана и рынка.

Ставший основой для политических рекомендаций «Вашингтонского консенсуса» данный тезис опирается на целый ряд либо ошибочных, либо упрощенных представлений о функционировании реальных экономических систем. Согласно таким представлениям, рыночная экономика исключает планирование и опирается исключительно на «спонтанные процессы».

2. Планирование как неотъемлемый элемент любой экономической системы. Важно понимать, что экономика – это область сугубо человеческой деятельности и определяется особенностями человека как живого существа, обладающего свободой воли. Психологи утверждают, что в отличие от инстинктивного поведения высшие формы нервной деятельности предполагают опережающее формирование образа будущего, т.е. плана. Поэтому можно сделать очевидный вывод: планирование является неотъемлемым элементом любого вида человеческой деятельности (в том числе и хозяйственной) вне зависимости от того, в рамках какой экономической системы эта деятельность осуществляется.

С другой стороны, в XX веке происходит актуализация проблемы планирования как на микро-, так и на макроуровне. На микроуровне это было связано с процессами концентрации производства. Уже на рубеже XIX-XX вв. теоретическое осмысление данных процессов нашло свое отражение в работах В.Ленина, А. Маршалла, Т.Веблена, Дж.Гобсона и др. Во второй половине XX века Дж.Гэлбрейт систематизировал данные экономические изменения в понятии «зрелая корпорация». Она в отличие от небольшой фирмы не находится во власти рыночной среды, но сама управляет ею (через рекламу, политику установления цен, через лоббирование своих интересов в государственных структурах и др.), планируя ее качественные и количественные характеристики. Поэтому совокупность зрелых корпораций в современной ему западной экономике Дж.Гэлбрейт называл «планирующей системой».

Одновременно активизируются процессы государственного макроэкономического планирования. Данное явление имеет следующие причины. Прежде всего, это беспрецедентный феномен социалистического строительства в СССР, Китае и целом ряде других стран мира. Так, Ф.Энгельс писал о том, что социализм – это «такой строй, который… путем плановой организации всего производства увеличит до таких размеров производительные силы общества и создаваемые ими продукты, что каждому будет обеспечено удовлетворение его разумных потребностей в постоянно возрастающих размерах.

Одновременно государственное экономическое планирование развивалось и на Западе, в так называемых рыночных экономических системах. Это было связано, во-первых, с усложнением государственных функций, особенно после Великой Депрессии конца 1920-х – начала 1930-х гг. Во-вторых, существенный вклад внесли две кровопролитные мировые войны, когда значительная часть экономики воюющих стран, по сути, переходила на «плановые рельсы». В-третьих, послевоенное восстановление и «догоняющее развитие» в целом требовали целенаправленной координации экономических усилий в национальном масштабе. В-четвертых, существенное влияние на западные страны оказали успехи советского государства. Так, всего за несколько сталинских пятилеток СССР сумел перевести преимущественно аграрную экономику на индустриальный основу. Эти беспрецедентные результаты побудили западный мир по сути к избирательному импорту институциональных инноваций из Советского Союза, прежде всего, в области национального экономического планирования.

Наконец, следует отметить, что современный глобальный экономический кризис подвел своеобразный итог тридцатилетнему периоду дерегулирования в странах Запада. Стала очевидной необходимость усиления государственной и надгосударственной координации рыночных процессов, в том числе связанной и с повышением роли институтов макроэкономического планирования.

Таким образом, очевидно, что тезис о противопоставлении плана и рынка противоречит реалиям экономической практики. Поэтому в настоящее время существует потребность в адекватном теоретическом отражении процесса планирования в рамках различных экономических систем.

3. Методологические подходы к анализу экономического планирования. Безусловно, исследование данной проблемы характерно для многих направлений экономической науки. Так, в рамках неоклассического направления разрабатывается микроэкономический подход к планированию на предприятии в условиях рыночной экономики. Альтернативным неоклассическому подходу можно считать концепцию «единого хозяйственного плана», сформулированную еще основоположниками марксизма и развитую его последователями.

В то же время экономическая практика продемонстрировала, что наиболее взвешенным и продуктивным следует признать анализ сферы планирования в рамках подхода, предполагающего органическое сочетание государственного планирования и рыночной координации . Данный подход включает в себя институциональные разработки по теории индикативного планирования (Ф.Перру, П.Массе, Дж.Мид, И.Блэк и др.). Так, Ф.Перру полагал, что «план является тем социальным инструментом, посредством которого возможна эффективная реализация политики гармонизированного роста» [6].

Подобной проблематикой занимались и автор теории больших циклов Н.Д.Кондратьев, и нобелевский лауреат по экономике В.В.Леонтьев. Так, разработанная В.В.Леонтьевым модель «затраты-выпуск» стала методологической основой государственного прогнозирования и планирования. Проведенный в 2001 году обзор показал, что к XXI веку в 83-х странах мира на официальном уровне составляются таблицы «затраты – выпуск» для национальной экономики [7].

Каждый из перечисленных подходов обладает как своими преимуществами, так и недостатками. Например, неоклассический микроэкономический подход справедливо акцентирует внимание на том, что основой планирования в экономических системах является процесс микропланирования. Однако необоснованно игнорируется роль государства в координации индивидуальных планов.

В рамках концепции «единого хозяйственного плана», напротив, существует опасность абсолютизации роли государства, предполагающей наличие единственного субъекта планирования – государственных централизованных органов. С другой стороны, преимуществом данного подхода можно считать более глубокую разработку непосредственно проблемы экономического планирования, которая стала возможна, благодаря отказу от «рыночноцентрической» парадигмы экономических исследований [8].

Что же касается третьего подхода, предполагающего необходимость сочетания государственного планирования и рыночного механизма и при анализе функционирования современных экономических систем, и при разработке конкретных рекомендаций по реализации государственной экономической политики, то его основное преимущество заключается в подтверждении теоретических положений на практике в ходе социально-экономического развития ряда стран Запада в XX веке. Использование данных научных разработок в этих странах было обусловлено необходимостью решения вполне конкретных задач на определенном этапе исторического развития. Однако по мере решения поставленных задач снижалась и актуальность теоретических достижений данного подхода.

Однако, несмотря на существование довольно внушительного задела теоретических разработок, касающихся данной проблематики, на данный момент нельзя говорить о наличии целостной теории макроэкономического планирования. Как отмечает В.М.Иванченко в своей монографии «Планирование как исторический феномен жизнедеятельности человека и общества» (2009), в среде экономистов отсутствует консенсус по поводу даже самого факта полноправного существования такого раздела экономической науки, как планология [9]. Поэтому, опираясь на теоретические достижения указанных выше подходов, предпримем попытку разработать элементы целостного подхода к анализу системы макроэкономического планирования.

4. Элементы целостного подхода к анализу системы макроэкономического планирования. Прежде всего, необходимо отметить, что планирование является функцией управления. Однако управление в экономической науке, как правило, рассматривается достаточно узко. И в рамках менеджмента (неоклассической дисциплины, изучающей процесс управления предприятием), и в рамках советской экономической науки (рассматривающей экономику как систему управления) доминирует подход, который можно условно определить, как «субъект управления – объект управления».

Так, В.Л.Тамбовцев относительно советской традиции анализа управленческих отношений отмечает следующее: «…Общетеоретическое противопоставление «система управления – объект управления» в сознании многих исследователей трансформировалось в дихотомию «орган управления – объект управления», в которой последний понимался фактически как пассивный, не имеющий собственных потребностей, целей и интересов исполнитель принятых решений... Между тем… конечные результаты – следствия выполнения планово-управленческих решений… зависят от того, какие конкретные решения «во исполнение» централизованных примут отдельные суверенные субъекты – люди организации, другие социальные общности» [10].

По большому счету, пишет В.Л.Тамбовцев, «управление – это внесение порядка в беспорядок». Иными словами, каждый хозяйствующий субъект в той или иной мере является одним из многочисленных субъектов управления экономическими процессами. В таком контексте и механизм свободной рыночной конкуренции, характеризуемый А.Смитом как «невидимая рука рынка», можно рассматривать как систему управления экономикой. Например, В.М.Рулев последнюю определяет как «систему принятия решений» («кооперацию принятия решений», «общественную технологию принятия решений») [11].

Содержательно данный подход к анализу системы управленческих отношений в экономике близок к теории рефлексивного управления. Разработка данной теории (Г.П.Щедровицкий, В.А.Лефевр, В.Е.Лепский и др.) началась в СССР в 1960-х гг. Ее суть А.В.Авилов определяет следующим образом: «Традиционному управлению свойственно достаточно строгое различение понятий «субъект» и «объект» управления. В концепции рефлексивного управления, наоборот, принципиально единство, в некотором смысле даже неразличимость этих по¬нятий… Субъект непосредственно управляет только собственной деятельностью…» [12].

Таким образом, управление – это многосубъектный процесс, который целесообразно рассматривать как кооперацию принятия решений, а значит, и планирования. Так, потребности человека побуждают его к ведению целенаправленной хозяйственной деятельности, которая не мыслима без планирования. Однако в процессе планирования индивид сталкивается с объективно существующим препятствием. Ф.Хайек характеризует его следующим образом: «…Знание обстоятельств, которым мы должны пользоваться, никогда не существует в концентрированной или интегрированной форме, но только в виде рассеянных частиц неполных и зачастую противоречивых знаний, которыми обладают все отдельные индивиды» [13].

Иными словами, хозяйственная среда (которая не обязательно рыночная) для конкретного индивида является весьма неопределенной. Процесс экономического планирования и призван трансформировать хаос среды в микропорядок на уровне отдельного хозяйствующего субъекта. Однако в результате взаимодействия индивидов их планы корректируются – происходит процесс координации планов. Поэтому планирование нецелесообразно анализировать как сугубо индивидуальный процесс. В него неизбежно включены все так или иначе взаимодействующие в экономической системе хозяйствующие субъекты.

Таким образом, во-первых, экономическое планирование следует рассматривать не как нечто внеэкономическое, противоестественное «человеческой природе», а как перманентный процесс, присущий любой экономической системе. Во-вторых, планирование – это, прежде всего, микроэкономический процесс, формирующий индивидуальные программы производства и потребления. В-третьих, практически для любой экономической системы планирование можно представить как коллективный процесс, подразумевающий координацию индивидуальных планов. Именно данное обстоятельство и позволяет рассмотреть планирование как макроэкономическое явление. Опираясь на данные предпосылки анализа, сформулируем некоторые критерии анализа системы макроэкономического планирования.

Исходным моментом в теории и практике экономического планирования является алгоритм планирования . Длительное соперничество советской и западной экономических систем привело к интеллектуальному противостоянию советской политической экономии и западной (преимущественно неоклассической) экономической теории. Это, в свою очередь, обеспечило интеллектуальное господство теоретически ошибочного положения, противопоставлявшего «единый хозяйственный план» В.Ленина и «невидимую руку рынка» А.Смита, план и рынок, плановую и рыночную экономики. В результате в научном мире утвердилось теоретическое положение о существовании двух принципиально различных алгоритмах планирования. Согласно первому алгоритму, единый план разрабатывается централизованными органами сразу для всех. В этом случае проблема заключается в том, чтобы хозяйствующие субъекты приняли разработанный план как собственный [13].

Воплощенная в политике «военного коммунизма» попытка буквальной реализации данного алгоритма планирования в России сразу после прихода к власти большевиков привела, по сути, к коллапсу экономической системы. Последующий переход к весьма функциональной триаде «Госплан-ГОЭЛРО-НЭП» уже не подразумевал функционирование советской экономики в качестве «единой фабрики», имеющей «единый хозяйственный план» [9]. Переход на директивные пятилетние планы на рубеже 1920-1930-х гг. также не позволяет говорить о наличии единого плана для всех хозяйствующих субъектов.

Так, А.Амосов утверждает: «При директивном централизованном планировании Центр выполняет лишь заключительные функции планирования: сведение и агрегирование показателей, составление обобщающих балансов, утверждение плана и доведение директивных показателей до ответственных исполнителей... В теории и практике социалистического планирования была разработана процедура согласования индивидуальных планов «снизу» с общественными потребностями и ресурсами, определяемыми «сверху»... На практике не все получалось так, как это предусматривалось в теории. Но можно со всей определенностью сказать, что Центр не в состоянии был игнорировать планирование «снизу»» [15].

Другим алгоритмом планирования является «планирование по частям» (частичное планирование), когда участники экономического процесса составляют собственные планы. Очевидно, что на современном этапе экономического развития в общенациональном масштабе возможен лишь такой алгоритм планирования. Однако в этом случае возникает проблема координации (согласования) частичных планов. Методы согласования планов можно разделить на прямые и косвенные. Прямые методы предполагают непосредственное воздействие на субъекта через приказы, а косвенные – опосредованное влияние через изменение среды [14]. При этом косвенные методы могут быть как рыночными, опирающимися на экономическое стимулирование (через цены, налоговые ставки, ставки процента и др.), так и морально-психологическими, делающими акцент на человеческие убеждения, учитывающими мировоззренческие установки индивидов.

Кроме того, системы макроэкономического планирования могут классифицироваться по субъектам координации планов . Так, с определенной долей условности можно считать, что в ряде стран Запада в XIX в., когда государственное вмешательство в экономику было минимальным, хозяйствующие субъекты самостоятельно осуществляли согласование частичных планов, используя косвенные методы координации. Данная хозяйственная модель в экономической теории получила название экономики свободной конкуренции. Соответствующая ей система макроэкономического планирования может быть позиционирована как система одноуровневого планирования .

Однако после Октябрьской революции в России и Великой депрессии на Западе роль государства в экономике стала стремительно возрастать – и координирующая роль хозяйствующих субъектов была дополнена государственной координацией частичных планов. В итоге, в середине XX века одновременно сформировались система директивного планирования в СССР и система индикативного планирования в ряде развитых стран Запада. При этом следует отметить, что первоначально планирование на Западе, особенно в некоторых странах, восстанавливающих послевоенную экономику, содержало в себе директивные элементы. В то же время можно говорить о том, что, начиная с 1960-х гг., советская экономическая система «мягко» эволюционировала в сторону индикативного планирования (реформы Косыгина, перестройка Горбачева).

Таким образом, согласно предлагаемому в данной статье подходу, советская и западная системы макроэкономического планирования в XX веке, вопреки устоявшемуся мнению, имели больше общего, нежели отличий [14]. В обеих системах использовалась координация частичных планов, предполагающая микропланирование на предприятиях. И та, и другая имели иерархическую структуру с развитыми экономическими функциями государства. Однако в советской экономике использовались преимущественно прямые методы координации частичных планов – директивы, а в западной – косвенные, рыночные.

Строго говоря, данные системы планирования нельзя считать альтернативными. Так, директивное планирование в СССР было обусловлено целым рядом факторов:

1. Подготовка к масштабной войне определяла мобилизационный характер экономической системы в целом, и системы макроэкономического планирования в частности.
2. Существенное отставание Советского Союза от ведущих стран мира, связанное с неразвитостью индустриальной базы, определяло необходимость ее создания в максимально сжатые сроки.
3. Низкий уровень жизни населения определял однородность его потребностей, сводящихся к желанию «прокормить себя и свою семью», что существенно упрощало задачу органов централизованного планирования по прогнозированию потребностей людей.

Таким образом, директивная система планирования оказалась весьма эффективной в решении поставленных перед ней задач. Однако по мере их решения данная система стала все более отчетливо проявлять свои недостатки, к которым можно отнести следующие: медленная реакция на изменения в потребительском спросе, структурные диспропорции, низкие стимулы к повышению производительности труда, торможение научно-технического прогресса и др.

Экономическая практика показала, что решение данных проблем оказалось под силу системе индикативного планирования, активно используемой за последние 60 лет целым рядом европейских (Франция, Греция, Испания, Ирландия и др.) и восточноазиатских (Япония, Южная Корея, Тайвань и др.) стран. Потребность общества в применении данной формы планирования определяется экономической отсталостью страны и необходимостью «догоняющего развития».

Так, В.М.Полтерович отмечает: «Как правило, у развивающейся страны есть только одно преимущество перед развитыми экономиками – «преимущество отсталости»: возможность заимствования уже созданных ими институтов, методов управления и технологий производства. Конечно, не стоит отказываться и от инноваций по отдельным направлениям. Но инновации – дорогое удовольствие, заимствовать гораздо дешевле. Технологически отставшая страна в принципе может использовать свое «преимущество» во всех отраслях, осуществив тем самым широкомасштабную модернизацию» [16]. Решение именно такой многогранной задачи и предполагает функционирование системы индикативного планирования, подразумевающей наличие достаточно конкретных ориентиров экономического развития.

В то же время, очевидно, что и данная форма экономического планирования имеет весьма конкретные исторические рамки. Например, во Франции она утратила свое значение к началу 1990-х гг., а в США индикативное планирование никогда не играло той роли, какая отводилась ему во Франции, Японии, Южной Корее и других странах. Это можно объяснить тем, что после Второй мировой войны Соединенные Штаты по сути стали неоспоримым лидером капиталистического мира. Поэтому и система индикативного планирования, характерная для стран «догоняющего развития», для США была не актуальна.

Поэтому там стала культивироваться не эта форма экономического планирования, а форсайт, в наибольшей степени отвечающий потребностям инновационного развития общества. Так, Е.В.Балацкий пишет: «Форсайт – это планирование на новом этапе развития общества» [17]. Форсайт как форма экономического планирования имеет дело с гораздо более неопределенным экономическим будущим, нежели индикативное планирование. Образ данного будущего складывается на основе индивидуальных представлений множества людей, на основе учета интересов различных групп общества.

Этот своего рода «коллективный архетип», с одной стороны, учитывает некоторые объективные тенденции, а с другой – включает достаточно широкий спектр субъективных оценок и пожеланий. Безусловно, такое согласование индивидуальных планов может быть реализовано только в условиях открытой общественной дискуссии по наиболее важным проблемам, что предполагает функционирование институтов развитого гражданского общества. По мере своего формирования «коллективное видение» будущего само по себе оказывает влияние на будущее через так называемый механизм самореализующихся ожиданий [17].

Безусловно, форсайт-планирование предполагает и целый комплекс государственных мероприятий, как правило, косвенно способствующих движению общества по выбранной траектории на базе общественного консенсуса. При этом активно используются как рыночные методы (например, государственно-частное партнерство) координации индивидуальных планов, так и морально-психологические (например, пропаганда перспективных идей).

Таким образом, предлагаемый в данной статье методологический подход подразумевает следующие критерии анализа систем макроэкономического планирования:

1. Алгоритм планирования.
2. Субъекты координации планов.
3. Методы координации планов.

Очевидно, что данные критерии не являются исчерпывающими. Однако и на их основе можно провести первичную классификацию экономических систем в соответствии с тем, как в них реализуется функция планирования. Так, экономическая практика позволяет выделить, по крайней мере, четыре формы экономического планирования: одноуровневое планирование, директивное планирование, индикативное планирование, форсайт-планирование (табл.2).

При этом, как видно из табл.2, каждая из выделенных форм экономического планирования отвечает потребностям определенного этапа развития общества (см. колонку «Стратегическая цель»).

5. Анализ трансформации российской системы макроэкономического планирования. Применение в СССР директивного планирования было обусловлено острой необходимостью создания индустриальной базы в сжатые сроки. В дальнейшем преимущественно директивные методы управления экономикой стали сдерживающим фактором ее развития. Однако попытки перехода к более гибкой, использующей косвенные, рыночные методы системе индикативного планирования оказались непоследовательными и дискредитировали саму идею государственного планирования.

Поэтому в 1990-е гг. повышение эффективности функционирования российской экономики попытались связать с отказом от государственного планирования. Отсутствие структурирующего индивидуальные экономические взаимодействия общенационального плана повлекло за собой существенное понижение эффективности координации планов, что проявилось в чрезвычайно низкой контрактной дисциплине, недобросовестной конкуренции, низкой степени защиты прав собственности и т.п. Осуществленный в это время переход России к одноуровневой форме планирования можно квалифицировать в некоторой степени как деградацию в рамках управленческого аспекта функционирования российской экономики.

В 2000-х гг. в России наметилась тенденция к усложнению системы макроэкономического планирования. В ноябре 2008 года Правительством РФ была утверждена Концепция долгосрочного социально-экономического развития России на период до 2020 года. Согласно данной концепции, к 2020 году предполагается закрепить лидирующие позиции России в мировом хозяйстве и развитие в режиме инновационной и социально ориентированной экономики.

В то же время нужно отметить, что восстановление системы государственного макроэкономического планирования идет в российской экономике довольно противоречиво. Завышенные социально-экономические ориентиры, заявленные в данной Концепции, критиковались экспертным сообществом еще на стадии ее разработки. Кроме того, утверждение Концепции произошло в самый разгар экономического кризиса, охватившего и Россию. Поэтому сам документ уже в фазе его подписания стал нереалистичным для исполнения [18].

Среди недостатков стратегического планирования в России следует отметить также и тот момент, что оно находится исключительно в ведении Министерства экономического развития, в то время как план, по которому будет развиваться экономика, должен приниматься на основе многостороннего согласования с различными заинтересованными группами (учеными, предпринимателями, гражданским обществом).

Кроме того, для современного российского планирования характерно «забегание вперед». Так, ставятся цели перехода к устойчивому инновационному развитию экономики, предполагающее использование системы форсайт-планирования. Однако при этом не учитывается тот факт, что для перехода к данной фазе социально-экономического развития требуется прежде пройти этап, связанный с технологическим заимствованием. Так, В.М.Полтерович применительно к России пишет: «…На стадии модернизации не создание принципиально новых технологий, а импорт (заимствование) технологий, уже доказавших свою эффективность, их модификация и распространение должны являться основой деятельности национальной инновационной системы… Поэтому я говорю об интерактивном планировании, а не о Форсайте» [19]. Таким образом, в настоящий момент в России существует насущная потребность во внедрении институтов индикативного планирования. Однако до сих пор не принят даже федеральный закон об индикативном планировании.

Наконец, необходимо отметить, что ядром прогнозирования экономической динамики в условиях индикативного планирования является модель «затраты-выпуск», предполагающая составление межотраслевых балансов производства и распределения продукции [20]. Проведенный в 2001 году обзор показал, что, например, в США и Японии базовые таблицы составляются в разрезе 500 отраслей, а в Канаде – 300 отраслей и более 700 продуктов. Необходимое для составления межотраслевого баланса (МОБ) обследование структуры затрат в развитых странах выполняется не реже одного раза в пять лет. В то же время в России работа по составлению МОБ ведется недостаточно интенсивно: агрегированные межотраслевые балансы разрабатываются в разрезе только 22-х отраслей, а последнее обследование структуры затрат проводилось лишь в 1995 году [21].

Таким образом, предложенный в статье подход позволяет проследить логику смены форм планирования в экономических системах. На базе данного подхода можно сделать продуктивные выводы, касающиеся функционирования российской экономики. Так, в 1980-е гг. стало очевидным исчерпание потенциала директивной формы планирования в СССР. Потребностям общественного развития тогда соответствовало дальнейшее совершенствование системы макроэкономического планирования и переход от директивного планирования к индикативному. Однако в 1990-е гг. Россия (как правопреемница СССР) вступила в период диалектического отрицания государственного планирования как такового.

В настоящее время происходит восстановление системы государственного планирования. На наш взгляд, его реализация целесообразна в форме индикативного планирования, что определяется логикой «догоняющего развития» российской экономики. Однако до сих пор не созданы условия для полноценного функционирования данной формы экономического планирования.

Статья подготовлена при финансовой поддержке Государственного университета управления (студенческий грант по теме №4118-09 «Совершенствование планирования в условиях рыночной экономики»).

1. Домбровский М. От плановой экономики к рыночной: темпы и стадии преобразований// Вопросы экономики. 1992. №11.
2. Душанич Т.Н., Душанич Й.Б. Экономика переходного периода. М., 1996.
3. От плана к рынку: будущее посткоммунистических республик/ Под ред. Б.С.Пинскера. Институт Катона. М., 1993.
4. Ясин Е.Г. Российская экономика. Истоки и панорама рыночных реформ. ГУ-ВШЭ. М., 2003.
5. Сорокин Д. Воспроизводственный вектор российской экономики: 1999-2007 гг.// Вопросы экономики. 2008. №4.
6. Всемирная история экономической мысли: В 6 т. Т.5./ В.Н.Черковец (гл. ред.) и др. М., МГУ им. М.В.Ломоносова. 1994.
7. Саяпова А.Р. Региональные и российские таблицы «затраты-выпуск»// Проблемы прогнозирования. 2008. №6.
8. Бузгалин А., Колганов А. «Рыночноцентрическая» экономическая теория устарела// Вопросы экономики. 2004. №3.
9. Иванченко В.М. Планирование как исторический феномен жизнедеятельности человека и общества. М.: Ин-т экономики РАН. 2009.
10. Тамбовцев В.Л. Формальное и неформальное в управлении экономикой, М., 1990.
11. Рулев В.М. Государство и общественные технологии принятия решений// Политическая экономия и история экономических учений: Учебник/ Под. ред. Поршнева А.Г., Денисова Б.А., Толкачева С.А. М.: ГУУ. 2008.
12. Авилов А.В. Рефлексивное управление. Методологические основания: Монография. М., 2003.
13. Хайек Ф. Индивидуализм и экономический порядок (http://www.libertarium.ru/libertarium/9935).
14. Рулев В.М. Концептуальные основы стратегии развития отношений собственности в России// Управление социально-экономическим развитием России/ Под ред. А.Г.Поршнева и Д.С.Львова. М., 2002.
15. Амосов А. Эволюция экономического планирования// Промышленные ведомости: экспертная общероссийская газета. 2002. №14-16 (http://www.promved.ru/oct_02_04.shtml).
16. Полтерович В.М. Стратегии модернизации, институты и коалиции. Доклад на конференции «2020: ориентиры и препятствия модернизации российской экономики» 10.06.2008. (http://www.gorby.ru/rubrs.asp?rubr_id=669&art_id=26073).
17. Балацкий Е.В. Технологии предвидения будущего: от сложного к простому (http://www.kapital-rus.ru/articles/article/64/).
18. Минэконмфантазия// «Трибуна». 2008. №10.
19. Полтерович В.М. Проблема формирования национальной инновационной системы// Экономика и математические методы. 2009. №2.
20. Романова Е. Мифы и реальность индикативного планирования (http://www.ebiblioteka.ru/sources/article.jsp?id=7301544).
21. Саяпова А.Р. Региональные и российские таблицы «затраты-выпуск»// Проблемы прогнозирования. 2008. №6 (http://www.ecfor.ru/pdf.php?id=2008/6/02).