Россия на чекистском крюке. Зачем глава Следственного комитета призвал «закрутить гайки»

Между собакой и волком

Другое обстоятельство публикации – время. Условный час между собакой и волком для российской власти: две недели прошло с большого перетряхивания силовых структур, когда президент объявил о создании Национальной гвардии, а попутно вернул в подчинение МВД выделенные ранее службы ФСКН и ФМС. Сверх того, на прошлой неделе подтвердились давно ходившие слухи о привлечении бывшего министра финансов Алексея Кудрина к написанию программы реформ под президентские выборы 2018 года. Причем рассказал об этом сам Владимир Путин на «Прямой линии» с россиянами. Таким образом, началась борьба за повестку следующего президентского срока.

В этом контексте профессор права Бастрыкин, предлагавший ввести понятие «объективной истины» (суд может не рассматривать конкурирующие версии сторон, а самостоятельно составить представление о событиях, ставших предметом спора), обратился к своему главному читателю: «Хватит уже играть в лжедемократию, следуя псевдолиберальным ценностям!» Пользуясь многозначительным термином «гибридная война», глава СК описал картину мира, в которой за всем, что происходит с Россией или касается ее интересов в мире – от падения цен на нефть и девальвации рубля до региональных конфликтов на Ближнем Востоке и в Нагорном Карабахе – стоит Запад, в частности США. Для чего западные демократии строят козни России, зачем они стремятся дестабилизировать крупнейшую по территории страну, обладающую ядерным оружием – главный следователь России объяснить не утруждается.

Как пел Галич: «Бойтесь единственно только того, кто скажет: "Я знаю, как надо!"» Бастрыкин знает, как надо, что следует и необходимо делать властям. Например, ввести цензуру в интернете и уголовное наказание за фальсификацию истории, конфисковывать имущество у обвиненных в терроризме, а также ограничить трансграничное движение капитала и в довесок запретить криптовалюты. Этот «ответ Чемберлену», из-за океана посягающему на святая святых – российскую стабильность – выглядит как заявка на расширение собственных полномочий. Но в то же время выдает беспокойство главы СК, что силовая перестройка может затронуть и его ведомство. Возможно, поэтому он делает предупредительный залп и обозначает свою патриотичную позицию с неизменным беспокойством за судьбы родины.

Чекистская доля

Однако если статья Бастрыкина представляет собой подготовку к аппаратной борьбе и может быть прочитана как намек на то, что бульдоги вот-вот начнут грызться под ковром, то стоит вспомнить неудачную попытку защититься в прессе первого главы ФСКН Виктора Черкесова. В 2007 году, на фоне противоборства ФСБ и ФСКН, Черкесов публично выступил против раскола спецслужб и воспел «чекистский крюк», за который, падая в бездну после распада СССР, зацепилась Россия. Но почтение и признательность, высказанные в тексте статьи в адрес Путина, все-таки не спасли Черкесова от отставки. С одной стороны, понятно, что публичная полемика в корпоративном государстве – вид запрещенной деятельности, и уж тем более уступает в эффективности аппаратным играм и размену. С другой же стороны, Черкесов размышлял о коррупции и должностных преступлениях, а Бастрыкин – о внешних и внутренних врагах.

Пугая читателей «китайской» цензурой интернета, ужесточением порядка пересечения границы, идеологическим контролем над обществом и прочими заслонами мировому «империализму», глава СК, безусловно, кажется «ястребом». Но своей кровожадностью и советскими представлениями о границах гражданской свободы и компетенции силовых органов он оказывает неоценимую услугу президенту – наводит на него глянец «единственного европейца». Так он и подыгрывает первому лицу, которое остается арбитром между плохим и очень плохим мнением, и заявляет собственную, более жесткую позицию.

Тем не менее, то, что Бастрыкин не затрагивает настоящее минное поле – внутренние конфликты, еще не гарантируют благосклонность к нему хозяина Кремля. Казалось бы, гораздо безопаснее бесконечно писать о мировом «империализме» и враге № 1 США. Но и тут не так давно случился показательный казус: бывший глава РЖД Владимир Якунин в статье «Глобализация и капитализм» назвал глобализацию – инструментом «гегемонии» США. Более того, он признал то, с чем в Кремле категорически не согласны – победу США в холодной войне (в действительности СССР самораспустился, а Джордж Буш-старший, поддерживавший Горбачева до конца, заявил о «победе» в рамках избирательной кампании, но этого оказалось недостаточно для второго срока). Высказываться на эту тему главному железнодорожнику явно не стоило. Путину настолько не понравились рассуждения, что он более не сдерживал силы в правительстве, желавшие отставки крупной фигуры. Через месяц после публикации Путин избавился от прежнего соратника.

Единственный европеец?

В отсутствие публичной политики вопрос со статьей Бастрыкина свелся к одному: прочитал ли ее Путин и что он думает по этому поводу? Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков на следующий день после выхода статьи сказал: «Мы не показывали публикацию. У нас был настолько насыщенный день». Но намекнул, что глава государства мог ознакомиться с текстом ночью. Однако источник РБК в администрации президента отметил, что предложения Бастрыкина практически не имеют шанса на реализацию.

Впрочем, картина мира глазами главы СК не сильно отличается от президентской, поскольку такие, как он, ее и создают. Отвечая на вопрос о «панамском досье» – ошфорном скандале, затронувшем близкого друга Путина Сергея Ролдугина, президент сразу заявил, что у немецкой газеты Süddeutsche Zeitung, которая получила массив компрометирующей информации, «торчат уши» американского банка Goldman Sachs, а там, значит, и ЦРУ околачивается. Позднее выяснилось, что неверная информация о владельцах немецкого издания – ошибка пресс-секретаря Путина, за которую он получил выговор и извинился перед редакцией газеты. Но это лишь один, вероятно неумышленный, эпизод того, как подчиненные предоставляют президенту под видом проверенной информации детали теории заговора. При этом уровень знаний о внешнем мире у представителей силового блока зачастую ограничивается третьесортной переводной литературой о работе ФБР или ЦРУ.

Но что сказал Бастрыкин по сути, так это, что Российское государство крайне нестабильно после 16 лет Путина у власти. Поэтому он предлагает «чрезвычайщину». Косвенно он утверждает и то, что чекисты не справляются со своими обязанностями, «крюк» надо вонзить глубже в тело общества. Вернуться к государственной идеологии и запрещенной Конституцией цензуре, создать финансовую автаркию, бороться с экстремизмом, к которому будет приравнена фальсификация истории и отрицание результатов референдума о присоединении Крыма.

Однако ему должна быть известна и главная слабость России – административная. Грозя изоляционизмом, государство оказывается не в состоянии полностью реализовать его на практике. Даже в плане идеологии Россия не чета СССР с его коммунистическим интернационализмом и может предложить миру исключительно цинизм. Цинично и то, что Российскому государству уже давно не нужно ни к чему готовить общественность, ничего с ней обсуждать. Спецоперации в темпе блицкрига – вот стиль закручивания гаек. Поэтому статья Бастрыкина не про готовящееся в Кремле или еще где-нибудь наступление на права и свободы.

Манифест главы СК, скорее, про расширение полномочий в ситуации сокращения пирога. Бастрыкин некогда метил на пост главы Конституционного суда. Возможно, Следственный комитет стал для него слишком мал, чтобы размышлять об «объективной истине» и плотнее заниматься законодательной деятельностью, и он сигнализирует руководству о готовности к повышению. Но пока представители власти борются за места, должности, аппаратное положение, над Россией стелется морок идеологической шелухи, откровенного бреда и информационного мусора. Прибираться за собой никто не собирается: и «чекистский крюк» до сих пор торчит, никто его не убрал, и «гибридная война» теперь будет мерещиться в каждом жесте, за каждым углом. В этом смысле наступили смутные времена.