«Российская агрессия» как предлог. Как НАТО дразнит ястребов в Москве

Большего подарка политическим ястребам и военно-промышленному лобби на Западе, чем «непредсказуемые» действия России на Украине в 2014 году и после, было не придумать. Находившийся в поисках своего нового предназначения Североатлантический альянс получил шанс вернуться к старой идеологии конфронтации и укреплять оборонительные рубежи. Спорам о том, нужно ли сегодня западным странам военный альянс, подобный НАТО, положил конец вовсе не участник дебатов, но потенциальный противник – президент России Владимир Путин.

Однако ситуация оказалась выгодной обеим сторонам, ведь если Россия агрессор для Запада, то для Москвы Россия – жертва агрессивной экспансии НАТО. Образ осажденной крепости на руку российским силовикам, для которых новая холодная война, напрямую связанная с политикой безопасности, такой же надежный инструмент подчинения и контроля, как борьба с терроризмом, которая позволяет под убедительным предлогом ограничивать свободы внутри страны. Тем не менее то, что удобно политическому классу, расходится с интересами стран. Курс на конфронтацию с обеих сторон повышает риск вооруженного конфликта России и НАТО.

Один за всех – и все против одного

Очередной вклад в эскалацию напряжения внес варшавский саммит Североатлантического альянса. Но начать следует с того, чего не произошло: Украина и Грузия, стремящиеся влиться в военно-политический западный блок, так и не добились ни твердых обещаний, ни, что еще больше бы вселило надежду, «дорожных карт» по вхождению в НАТО. Для них припасли вежливую фразу об «открытых дверях», тем самым обозначив, что Запад не хочет еще сильнее провоцировать Москву и в обозримом будущем предоставлять членство в военном объединении двум странам, которые граничат с Россией. Тем более, в результате конфликтов 2008 (Абхазия и Южная Осетия) и 2014 годов (Крым, Донбасс) они утратили территориальную целостность.

Вместе с тем саммиту удалось символизировать единство блока в момент, когда Евросоюз переживает политический кризис из-за выхода Великобритании, справедливо считающейся непримиримой противницей Москвы в вопросах внешней политики. Несмотря на заявления президента Франции Франсуа Олланда о том, что Россия партнер, а не враг и потому не является угрозой, а также на критику главы МИД Германии Франка-Вальтера Штайнмайера учений НАТО в Польше «Анаконда-16», которые он охарактеризовал как «громкое бряцание оружием и боевой клич», страны Восточной Европы добились своего. На территории Польши и прибалтийских республик с начала 2017 года решено дислоцировать многонациональные батальоны численностью от 800 до 1 тыс. человек. Таким образом, 3,2-4 тыс. военных под командованием Германии в Литве, Великобритании в Эстонии, Канады в Латвии и США в Польше будут находиться в полной боеготовности с одной только целью – отразить российское нападение.

При этом укрепление обороны Прибалтики и Польши, которая после ухода Великобритании старается занять место главной проамериканской силы в Евросоюзе, идет вразрез с соглашением между НАТО и Россией от 1997 года, по которому военный блок не может наращивать постоянно присутствующие войска у российской границы. Чтобы формально не нарушать положение документа, в альянсе пошли на уловку, объявив, что батальоны будут располагаться в указанных странах по принципу ротации – раз в полгода их состав планируется полностью менять. Однако военные базы, безусловно, будут обладать большим постоянством. И хотя антироссийская риторика и откровенный популизм восточных соседей все больше раздражают западных союзников, ради идеи единства и чтобы успокоить истерику прибалтийских республик Франция и Германия поддержали решимость отражать «российскую агрессию».

То, что стало большой уступкой для одних, другим показалось недостаточным. Так, в Польше батальоны сравнили с «лежачими полицейскими», тогда как стране нужны рубежи обороны. Саммит предваряли страшные оценки и возможные сценарии захвата Россией Прибалтики. Для этого, по разным подсчетам, российской армии потребуется всего 36-60 часов. Войска, перекрыв 65-километровый коридор, который зовется среди военных «сувалкинским», возьмут Талин, Ригу и Вильнюс в один большой котел между Калининградской областью и Белоруссией. Что в такой ситуации против военной мощи России смогут сделать четыре батальона? Генсек НАТО Йенс Столтенберг признал, что значительным военным потенциалом они, конечно, не обладают. Но это сигнал Москве и напоминание о статье 5 устава НАТО – нападение на одного члена альянса приравнивается к объявлению войны всему блоку.

Сдерживание на восточном фланге

Столтенберг также заверил, что «стратегический баланс» сил не изменится. Однако именно в Калининградской области, граничащей с Литвой и Польшей, он всегда был не в пользу России. Очевидно, что бригады, о которых идет речь, будут нацелены на российские военные части в Калининграде. До последнего времени России, согласно договору об обычных и вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ), разрешалось иметь в регионе всего две мотострелковые бригады с усилением. Но после украинских событий Москва наложила мораторий на договор и укрепила собственную группировку войск. Тем не менее калининградский анклав – наиболее уязвимое с военной точки зрения место России в Европе: его могут довольно быстро блокировать с моря и суши. Чтобы купировать угрозу, Москве требуется нарастить ударную силу на территории Белоруссии, которая была бы сопоставима с возможностями польской армии. Этому препятствует прежде всего президент Александр Лукашенко, справедливо опасающийся, что российский военный контингент превысит численность белорусской армии.

В силу этого сдерживание на «восточном фланге» в Москве воспринимается почти как разжигание военных действий. Представитель МИД России Мария Захарова озвучила официальную точку зрения, которая сводится к тому, что НАТО усиливается по всем «азимутам». А поскольку в Москве считают, что НАТО это марионетка Вашингтона (возможно даже небеспочвенно, так как три четверти бюджета альянса приходятся на США), то вновь возникает старый дух противоборства с Америкой. Несмотря на то, что Запад последние годы обращает внимание на восстановление обороноспособности России, военный потенциал стран НАТО в Европе в 2-3 раза больше, чем российский. Понятно, что этот разрыв ввиду экономических и политических ограничений в ближайшее время непреодолим. Однако все условия для новой гонки вооружений созданы: страны НАТО согласились к 2020 году нарастить военные расходы до 2% ВВП. Значит, и Россия постарается не отставать, хотя прежние планы по увеличению военного бюджета до 200 млрд долларов к тому же сроку уже вряд ли будут выполнены.

На фоне реальных действий с далеко идущими последствиями в НАТО продолжают говорить о важности диалога в формате совета Россия – НАТО, который прекратился в 2014 году. Но там лишь будут оправдываться уже принятые решения: стороны продолжат ставить друг друга перед фактами. Проблема же заключается не в том, что Россия ведет внешнюю политику по стандартам первой половины XX век, в чем ее упрекают, и даже не в том, что Запад в рамках НАТО поддерживает живучесть старой блоковой системы из второй половины прошлого века, настоящая проблема – в отсутствии какой-либо позитивной программы сотрудничества как у Запада, так и у России.

Показательным можно считать уже то, что сам по себе саммит НАТО усиливает истерику и напряженность, будит прежнюю тревогу. Тем временем риск эскалации конфликта в Европе растет: военные бюджеты увеличиваются, войска занимают новые расположения, инциденты с самолетами и кораблями, демонстрирующими военный потенциал, все чаще попадают в новости. И хотя прямое столкновение России и НАТО считается невозможным, кажется очевидным: чем больше оружия, тем выше вероятность, что оно выстрелит.