Проблема организации эффективного сельского хозяйства занимает умы государственных деятелей России не первую сотню лет. История показывает, что основным препятствием для развития сельскохозяйственной индустрии оказывается низкая инновационность отрасли: столетиями крестьянин оставался один на один со своими проблемами. Изменилась ли ситуация в XXI веке?
Русский агропром начала XX века
22 января 1902 года Высочайшим повелением было учреждено Особое совещание в нуждах сельскохозяйственной промышленности. Председателем его стал С.Ю.Витте.
Для определения круга актуальных проблем сельскохозяйственной промышленности Особым совещанием был организован опрос местных учреждений и деятелей агропрома. С этой же целью были учреждены губернские и уездные комитеты о нуждах сельскохозяйственной промышленности.
Главным, и, в общем, совершенно логичным выводом, полученным в результате сбора информации о проблемах крестьянства, стала мысль о том, что развитие профессиональных агрономических знаний возможно только в условиях всеобщего народного образования и духовного развития.
«Самой настоятельной и необходимой мерой», ? докладывал агроном С.Н.Косарев в Вятском уездном комитете, ? «является проведение в среду населения, всеми возможными способами, сельскохозяйственных знаний и технических приемов, которые могли бы поднять наше земледелие с того низкого уровня развития, на каком оно находится в настоящее время. Но, прежде чем проводить в среду населения всевозможные знания, необходимо обратить внимание, насколько население подготовлено к восприятию тех знаний, которые желательно распространить. Едва ли нужно доказывать, что усвоение всевозможных знаний будет находиться в прямой зависимости от культурного развития той среды, в которой приходится распространять эти познания. Если культурное развитие населения низко, если его образование крайне невысоко, и в громадном большинстве оно является совершенно безграмотным, то нечего ожидать крупных успехов от распространения знаний, какими бы способами эти знания ни проводились в среду населения. Вот почему нельзя не поставить краеугольным камнем успеха в проведении всевозможных сельскохозяйственных и технических знаний в среду населения распространение образования и вообще поднятие культурного уровня народных масс».
В Малмыжском комитете цитировалось замечание одного из земских агрономов Вятской губернии: «При столкновениях с крестьянами мне бросалось в глаза, что в тех деревнях или селах, где были грамотные и читающие «Сельский вестник», крестьяне скорее понимали меня, и я достигал желаемого».
Национальное значение вопроса о народном образовании было отмечено С.П.Максимовичем, Г.А.Кантовским и А.А.Дураковым в Глазовском комитете. Они говорили в своем докладе комитету: «Жизнь не ждет. Нации ведут между собой упорную борьбу, и победа достанется тому, чья культура выше. На исторической сцене появляются новые нации и спешно стараются усвоить продукты высшей духовной культуры, чтобы вступать в международное состязание с более крепкими силами. На Дальнем Востоке Япония начинает обгонять нас по своей культуре. А Россия с давних пор неизменно остается позади культурных наций и чем дальше, тем расстояние между ней и культурным миром становится все больше и больше. Эта возрастающая отдаленность от Запада представляет, на наш взгляд, серьезную национальную опасность, и бороться с ней необходимо всеми силами, какими только обладает общество и государство».
По словам Н.Н.Блинова, в Орловском комитете среди крестьян наблюдается «стихийное увлечение школьным учением… Население Орловского уезда сознает важность знания и необходимость начального образования. Крестьяне усиленно посылают своих детей в школы, которые переполнены ныне».
В Глазовском комитете отмечалось, что «Вятское земство издало много полезных книг для населения, но с запрещением Цензурным Комитетом издательской деятельности земство должно было прекратить издание дешевых народных книг. Дешевой и хорошей книге был закрыт, таким образом, доступ в деревню, которая и до сих пор продолжает питаться духовной пищей с Никольского рынка».
Крестьянин А.В.Пашкин жаловался в Слободском комитете: «Земство библиотеки устроило, мы очень рады и благодарны, но книг-то мало. И вообще нам мало доводится читать о наших нуждах и порядках. Хотелось бы, чтобы в «Вятской газете» больше писали обо всем, потому что «Вятскую газету» многие получают из крестьян».
В.П.Рылов замечал в том же комитете: «Хорошее дело земство сделало, устроило библиотеки в каждом сельском обществе и допустило «Вятскую газету». Очень это на пользу крестьянам. Грамота не забывается. Да книг в наших библиотеках очень мало, да и книги почти одни и те же, что и в школьных библиотеках. Желательно, чтобы в библиотеки было допущено больше книг по сельскому хозяйству. Да и в «Вятской газете» писали бы больше известий».
В Бузулукском комитете указывалось, что в народные читальни допускается только 8% разрешенных общей цензурою книг.
Граф П.А.Келлер указывал в Краснинском комитете, что деятельность частных лиц, занимающихся народным образованием, «к сожалению, поставлена в такие невозможные условия, что нужно только удивляться, как находятся еще желающие работать. Кому неизвестны те мытарства, которые нужно пройти, чтобы получить право выдать и прочесть другим дозволенную несколькими цензорами книгу? Не у всякого хватает терпения преодолеть все это, и многие, устрашившись массы формальностей, отказываются от хорошего дела».
Врач К.Г.Туровский говорил в Царицинском комитете: «Почему народу можно читать только детскую литературу? Разве она способна выработать у человека научное мышление, конечную цель всякого развития, вне которой чтение есть пустая забава и праздное препровождение времени? Не может ли такая литература внушить народу только презрение к науке, так как она ничего существенного ему дать не может».
Конечно, в местных комитетах были и враги народного образования.
В Малмыжском комитете земский начальник А.А.Тронин находил, что «наряду с образованием следует поставить религиозно-нравственное воспитание, без которого образование может принести только вред. Неправильность постановки народного образования была подмечена еще покойным Императором Александром III, почему и были учреждены церковно-приходские школы. К сожалению, эти школы не оправдали своих надежд, но сама эта идея – святая. Образование само по себе – острый нож в руках ребенка, если только народ не научится обращаться с ним, не получит нравственного воспитания. Старина показывает нам, что когда крестьянин имел страх Божий – он иначе относился к труду, собственности и бережливости».
Вятская губернская земская управа докладывала в губернский комитет: «Отсутствие энергии и самодеятельности в населении должно быть отнесено, кроме бедности и невежества, еще на счет исторически сложившейся системы административной опеки над крестьянским населением. Вторжение последней в область интересов сельских и волостных обществ, принуждение поступать не по убеждению, а по приказу, лишает население не только веры в свои силы, но не дает возможности и на опыте знать, что хорошо и что плохо, что надо и чего не надо. Таким образом, наряду с унижением личности крестьянина, поставленного в правовом положении ниже всех сословий, административная опека обрекает население на инертное отношение к своим нуждам, приучает надеяться на власти и исключает развитие самодеятельности и энергии. Ввиду этого необходимо поднятие личности крестьянина, его веры в свои силы».
Уездный член суда И.И.Железнов отмечал в Малмыжском комитете, что опека над крестьянами «приводит к тому, что в массе крестьянства возникает стремление бросить свое хозяйство, уйти из своего сословия. Все лучшие, более энергичные и самостоятельные люди бегут из деревни в город, стремятся приписаться в мещане, в купцы, а в деревне остаются менее предприимчивые и менее обеспеченные. Это оскудение деревни и упадок сельскохозяйственной промышленности может остановиться только в том случае, если крестьянин, оставаясь в деревне членом своего общества, будет пользоваться теми же личными и имущественными правами, какими пользуются и мещанин, и купец, и все другие сословия Российской Империи».
По утверждению уездного члена суда И.И.Железнова «власти в крестьянской среде являются выборными только по названию и в такой мере зависимы от ближайшего начальства, что не могут и думать о защите интересов своих обществ» (Прокопович С.Н. Местные люди о нуждах России. СПБ. Издание Е.Д.Кусковой, 1904, с.1, 43, 48-49, 54, 55, 61, 63-64, 76-77, 82, 90, 99).
Кировская область сегодня: прогресс или регресс?
Так обстояли дела более 100 лет назад. Согласитесь, ситуация безрадостная. А как сейчас живет российская деревня? Давайте посмотрим.
В конце августа 2012 года я проехал по Сунскому району Кировской области. Побывал в селе Нестино, расположенном всего в пяти километрах от Суны (районного центра). Некогда это было большое село, одно из родовых сел семьи Васнецовых, очень живописно расположенное на возвышенности.
Сейчас же… День был солнечный, и красота природного окружения резко контрастировала с запустением, царящим в Нестино. Село выглядит неухоженным, в домашних хозяйствах осталось всего две коровы – а раньше их было более сотни. Многие дома заброшены и медленно разрушаются. Работы нет, молодежь уезжает в город. А ведь это – не какой-нибудь «медвежий угол»: Нестино находится всего в пяти километрах от трассы Киров-Казань.
Потом я заехал в село Верхосунье. Когда-то это было большое село, в котором проводились ярмарки с внушительными торговыми оборотами. Сегодня в нем – разруха. Больница – старинная, еще земская – была закрыта пять лет назад. В здании полуразрушенной церкви расположена сельская библиотека. И это происходит всего в двух километрах от трассы Киров-Казань.
Такое печальное положение сложилось не только в Сунском районе – по всей сельской местности Кировской области мои коллеги наблюдают ту же картину.
Краевед города Слободский Олег Васильевич Рогожников рассказал мне о своей поездке по селам и деревням Слободского района Кировской области. Везде царит то же запустение, в некоторых селах осталось по два-три жилых дома. Показательный пример – село Всесвятское, некогда – самое большое село Слободского уезда. Коров практически никто не держит, все фермы заброшены и разрушаются, поля зарастают. Жители жалуются на отсутствие работы. Детей нет, поэтому школы закрываются – некого учить.
Село Истобенское Орловского района. Это было огромное село – достаточно сказать, что в нем расположены сразу две церкви. В Кировской области Истобенское до сих пор славится своими огурцами. Ежегодно в нем устраиваются праздники «Истобенского огурца», которые любит посещать Губернатор Кировской области Никита Юрьевич Белых. В домашних хозяйствах Истобенского сегодня осталось всего три коровы – раньше столько было почти в каждом.
Продовольственная безопасность: почему Россия – не Америка
Если тенденция к разорению деревни продолжится, то область скоро лишится – если уже не лишилась – возможности обеспечить собственную продовольственную безопасность, о которой сегодня так много говорят. Останется только надеяться на страны Латинской Америки.
И очень хочется задать вопрос: зачем существуют в области Департамент и районные управления сельского хозяйства? Очень хочется все же взглянуть на то, чем они управляют. Ведь частные сельскохозяйственные предприятия вполне обойдутся и без них.
Упадок сельского хозяйства, сельской жизни вообще – это реалия не только одной Кировской области. Во многих других регионах дела идут не лучше.
В 2011 году в России было 8,8 млн. коров, а в США – 98 млн. Если учесть, что средний удой от одной коровы в США составляет 8329 кг, а у нас – только 1100 кг, легко сделать вывод, где продовольственная безопасность обеспечивается, а где – нет.
На мой взгляд, существует только один выход из этого положения – свободная кооперация сельского хозяйства по образу таких стран, как Дания и Швеция. Остается только надеяться, что, когда условия для кооперации будут созданы, в России останется достаточно пассионарных личностей, способных провести эту огромную работу.
Написать комментарий