Природа экономического мифа – I

Мифами пронизаны все сферы человеческой жизнедеятельности, в том числе и экономика. Разработкой теории мифа в ХХ в. занимались многие западные (Э.Кассирер, К.Г.Юнг, Л.Леви-Брюль, К.Леви-Стросс, Дж.Кэмпбелл, Дж.Фрэзер, К.Хюбнер, В.Тэрнер) и отечественные (Н.А.Бердяев, С.Н.Булгаков, П.А.Флоренский, Н.Ф.Лосев, Bяч.Иванов, М.И.Лившиц, И.М.Дьяконов, М.К.Мамардашвили) философы.

К сожалению работ, посвященных анализу экономических мифов, практически нет, если не считать двух книг, вышедших в 2006 г. [6;5]. В своей монографии Л.Л.Геращенко к мифам массового сознания относит "политические, социальные, психологические, религиозные, научные, художественные, мифы масс-медиа" [5], почему-то забывая об экономических мифах. Перечисляя подходы к исследованию мифа как феномена культуры, оказывающего влияние на современную рекламу, автор выделяет культурологический, этнографический, филологический, философский и психологический подходы, исключая экономический. Не случайно, что мифология рекламы анализируется автором с позиций психологического подхода. Увлекательно написанная книга Сергея Гуриева, ректора Российской экономической школы, профессора корпоративных финансов имени Фонда "Научный потенциал" и директора Центра экономических и финансовых исследований и разработок в Российской экономической школе, представляет каталог современных экономических мифов, или экономических стереотипов, которые автор разоблачает, "сопоставляя их с имеющимися данными"

К сожалению, вопрос об объективных причинах возникновения экономических мифов остается открытым.

Предлагаемая работа восполняет этот пробел в экономической теории. Особое внимание уделяется повышению качества экономического образования как важнейшего условия демифологизации экономики.

1. Сущность экономического мифа. Что же следует понимать под экономическим мифом и каковы объективные причины его формирования?

Прежде всего, рассмотрим, что традиционно подразумевается под "мифом" и "мифологией" и в каком понимании это применимо к нашему исследованию.

В "Словаре русского языка" С.И.Ожегова миф определяется следующим образом: "Миф – древнее народное сказание о легендарных героях, богах, явлениях природы; в переносном значении, недостоверный рассказ, выдумка" [25, с.377]. В "Философском энциклопедическом словаре" мифология определяется так: "Мифология – форма общественного сознания; способ понимания природной и социальной действительности на ранних стадиях общественного развития" [24].

А.Ф.Лосев в своей фундаментальной работе "Диалектика мифа" определяет миф как "наивысшую по конкретности, максимально интенсивную и в высшей мере напряженную реальность... Миф – это диалектически необходимая категория сознания и бытия вообще" [16]. Исходя из этих определений, под экономическим мифом следует понимать форму экономического сознания, отражающего экономическую реальность в виде экономического вымысла. Таким образом, экономический миф есть неадекватное отражение экономической реальности. Возникает закономерный вопрос: а в чем объективная причина такой неадекватности? На наш взгляд, ответ на этот вопрос предполагает знакомство с марксистской теорией превращенных форм, а также теорией товарного и денежного фетишизма.

Под превращенными экономическими формами К.Маркс понимал экономические формы, выступающие опосредствующими звеньями при переходе от сущности к явлению и создающие неадекватное представление о самой сущности, "маскирующее" ее. В русском языке «превратить» также означает "принять иной вид, перевести в другое состояние, обратить во что-нибудь иное" [25]. Поэтому превращенные формы порождают мнимое, иллюзорное содержание или экономический миф. Причем это превращение происходит не по чьей-то злой воле, а объективно.

Объективной основой превращенных экономических форм является господство рыночной системы с присущей ей отношениями отчуждения. Отчуждение – социальный процесс, присущий классово антагонистическому обществу и характеризующийся превращением деятельности человека и ее результатов в самостоятельную силу, господствующую над ним и враждебную ему. Отчуждение связано с овеществлением и фетишизацией социальных отношений [24]. В экономических работах К.Маркса 1850-1860-х гг. в качестве источников отчуждения выступают глубокие социально-экономические изменения: капиталистическое разделение труда, стихийный характер совокупной социальной деятельности, господство частной собственности. В работах Маркса раскрыты следующие основные моменты отчуждения в буржуазном обществе: а) отчуждение самой деятельности человека; б) отчуждение результатов труда от наемного рабочего.

"В рыночной системе, как справедливо подчеркивают А.Бузгалин и А.Колганов, сама жизнь, каждодневный опыт доказывают, что превращенные формы – это истина, а скрываемое ими содержание – фикция [26]. К числу таких превращенных форм, иллюзий, мифов относится вся совокупность экономических проявлений буржуазного мира.

Товар кажется всего лишь полезной вещью, цена рабочей силы – платой за труд, прибыль, ссудный процент, предпринимательский доход и земельная рента вместе выступают как порождение самих вещей: прибыль как продукт средств производства, процент – денег, земельная рента – земли и т.п. В связи с тем, что вещи выступают носителями производственных отношений и последние проявляют себя через движение товаров, наблюдается "персонификация вещей". Товары из неодушевленных предметов превращаются в самостоятельную общественную силу, определяющую судьбу людей.

Приписывание вещам сверхестественных свойств, их культ, мифологизация составляет субъективную сторону товарного фетишизма. Товарный фетишизм своего внешнего развития достигает при капитализме, где товарно-денежные отношения выступают в качестве абсолютной и всеобщей формы хозяйственной деятельности. С наибольшей силой фетишизация, а значит и мифологизация капиталистических производственных отношений проявляет себя в культе денег, выступающих в буржуазном обществе всеобщей формой богатства, а также в капитале, осуществляющем движение в форме Д-Д’ и приносящем процент. Особая роль денег раскрывается в следующих словах К.Маркса: "Эти вещи – золото и серебро – в том самом виде, как они выходят из недр земных, вместе с тем оказываются непосредственным воплощением всякого человеческого труда. Отсюда магический характер денег" [27]. Движение титулов собственности (акций, облигаций и других ценных бумаг) усиливает фетишизм капиталистических производственных отношений, а значит их мифологизацию. Не случайно, фиктивный капитал как иррациональная форма капитала возник на основе функционирования капитала, приносящего проценты. Характеризуя ссудный процент, К.Маркс писал, что здесь "вещь (деньги, товар, стоимость), как просто вещь, теперь уже является капиталом, а капитал представляется просто вещью… В Д–Д’ мы имеем иррациональную форму капитала, высшую степень искажения и овеществления производственных отношений" [28].

Объективная сторона товарного (и денежного) фетишизма заключается в том, что в товарном хозяйстве, основанном на частной собственности, труд выступает непосредственно в качестве частного труда, а его общественный характер обнаруживается только косвенным, окольным путем посредством обмена товаров.

Поэтому вещи – товары – приобретают особую роль: через них устанавливается общественный контакт между разобщенными частными товаропроизводителями. При обмене люди фактически приравнивают свой труд, но внешне равенство человеческих работ принимает форму равенства вещей. Объективно присущее товарному хозяйству овеществление производственных отношений представляет собой товарный фетишизм в объективном смысле.

К.Маркс отмечал в "Капитале", что "этот фетишистский характер товарного мифа порождается… своеобразным общественным характером труда, производящего товары" [27]. Товарный фeтишизм, а следовательно, и мифология, пронизывают всю систему производственных отношений буржуазного общества, маскируя и искажая их сущность:

• силой, принуждающей рабочего к чрезмерному труду, представляются средства производства, т.е. вещи, а не класс капиталистов;
• превращение рабочей силы в товар и выплата заработной платы стирают грань между необходимым и прибавочным рабочим временем, а весь труд при капитализме представляется оплаченным ("зарплата – цена труда");
• эксплуатация наемных рабочих в процессе производства прибавочной стоимости маскируется обменом эквивалентами между рабочими и капиталистами в сфере обращения;
• прибыль, ссудный процент, предпринимательский доход и земельная рента, внешне выступают как порождение самих вещей: прибыль как продукт средств производства, процент – денег, земельная рента – земли и т.п.

Таким образом, объективный механизм мифологизации рыночной экономики можно представить на рис.1.

Рис.1. Объективный механизм мифологизации рыночной экономики.

Раскрыв объективный механизм формирования экономических мифов в рыночной экономике, можно дать следующее определение экономического мифа: экономический миф – это отраженная экономическим сознанием превращенная форма экономических отношений, характеризующаяся их фетишизацией.

Мы рассмотрели объективную основу формирования экономического мифа, но существует и субъективная основа, связанная с экономическим сознанием, отражающим экономическую реальность. Психология выделяет научное и обыденное сознание. Экономическое сознание тоже можно можно разделить на научное и обыденное. Некоторые авторы, в частности К.П.Стожко, предлагают более подробную типологию экономического сознания, выделяя шестнадцать его типов: 1. светское–эмпирическое (обыденное); 2. светское–теоретическое (научное); 3. религиозное–эмпирическое (мистическое, интуитивизм); 4. религиозное–теоретическое (богословское); 5. общественное–объективное (объективистское); 6. общественное–субъективное (субъективистское); 7. индивидуальное–объективное (феноменолизм); 8. индивидуальное–субъективное (конвенционализм); 9. общественное–эмпирическое (рациональное); 10. Индивидуальное–эмпирическое (сенсуализм); 11. общественное–теоретическое (идеологическое); 12. индивидуальное теоретическое (номинализм); 13. светское объективное (тенистическое); 14. светское субъективное (сциентизм); 15. религиозно-субъективное (теософическое) [21].

Несмотря на разнообразие предложенных автором типов экономического сознания, их можно свести к трем основным: научное, обыденное и религиозное. Какой же из этих типов экономического сознания расположен к восприятию экономических мифов?

На наш взгляд, это обыденное и религиозное сознание. Отбросив религиозное сознание, в основе которого лежит вера в высшее начало (Демиурга, Бога, определяющего судьбу человека), остановимся на анализе обыденного сознания. Почему обыденное экономическое сознание легко может трансформироваться в мифическое? Потому что между обыденным и мифическим сознанием много общего. Отличие же между обыденно-мифическим и научным экономическим сознанием представлено в табл.1.

Таблица 1. Типы экономического сознания.

С религиозным экономическим сознанием экономический миф сближает то, что он не может быть доказан и принимается на веру. Субъективный механизм формирования экономического мифа можно представить на рис.2.

Рис.2. Субъективный механизм формирования экономического мифа.

Мифологизации экономической жизни способствуют и особенности национального экономического сознания. К.П.Стожко, наряду с другими авторами, выделяет следующие особенности русского экономического сознания [21]:

1. Соборность.
2. Возвышенность чувственного над идейно-рациональным.
3. Приоритетность духовного над материальным.
4. Гуманистичность.
5. Патриотичность.
6. Гармоничность.
7. Органичность.

На наш взгляд, первая, вторая и третья из указанных особенностей русского экономического сознания вполне могут способствовать мифологизации экономической жизни. Если вторая особенность прямо пересекается с одной из особенностей обыденно-мифического сознания, то с первой и третьей следует разобраться.

Соборность русского экономического сознания означает приоритет общего, коллективного, народного над индивидуальным, персональным, личным. Формирование рыночного хозяйства в России как следствие либеральной экономической политики меняет приоритеты, ставя на первое место индивидуальные, личные экономические интересы. В рыночной экономике "каждый выживает в одиночку". Поэтому представления и надежды граждан России на то, что проводимые правительством либеральные реформы облагоденствуют всех – экономический миф. Это показала приватизация, которую в народе образно окрестили "прихватизацией". То же самое можно сказать о проводимых в стране "социальных реформах". Для рыночного хозяйства приоритетным является не духовное, а материальное – "размер собственного кошелька". Это ведет, как справедливо подчеркивает К.П.Стожко, к "дегуманизации и эгоизации хозяйственного поведения" [21]. Поэтому упование на приоритет духовного в рыночной экономике – миф.

В настоящее время происходит вестернизация национального экономического сознания, выпадение из него наиболее важных черт, что и "обусловливает дегуманизацию хозяйственного мировосприятия и мироотношения современного человека" [21]. Мифологизация экономической жизни может быть и результатом "экономического невежества". Невежество в Словаре русского языка С.И.Ожегова определяется как "отсутствие знаний, некультурность" [25]. Экономическое невежество – отсутствие экономических знаний, экономической культуры. Экономическую культуру мы понимаем "как исторически определенный уровень развития средств производства и экономических способностей человека, выраженный в формах цивилизованного экономического поведения и эффективной экономической деятельности" [19].

При этом экономические способности человека включают экономические знания, умения и навыки. Экономический миф имеет свой жизненный цикл, который включает три фазы: "рождение", "распространение вширь и вглубь", "смерть". На фазе "рождения" экономический миф возникает, на второй фазе проникает в массовое экономическое сознание, на третьей – исчезает вместе с условиями, его породившими. Демифологизации способствует экономическое образование и экономическое воспитание населения, формирования у него экономической культуры.

2. Формы экономического мифа. Экономический миф, как любое явление, представляет единство внутреннего и внешнего, содержания и формы. Классификация экономических мифов представлена в табл.2.

Таблица 2. Классификация экономических мифов.

Экономическая мифология рождает своих "мифических экономических героев". Рассматривая мифологию предприятия, К.П.Стожко выделяет следующие типы "героев": "врожденные герои" - это отцы-основатели, менеджеры, с которыми связан успех компании; "герои ситуации" - это служащие, добившиеся успехов на том или ином отрезке времени; множество иных типов "героев", которые наделяются различными достоинствами и служат образцами для подражания: "герой-экспериментатор", "герой-новатор", " герой, все свое время отдающий компании" и т.д. [21].

На наш взгляд, данную типологию мифических экономических "героев" вполне можно вывести за рамки предприятия и распространить на уровень отрасли, региона, национального хозяйства.

В качестве примера назовем несколько национальных мифических экономических "героев" современной России: "Чубайс – лучший менеджер России", "Гайдар – великий реформатор", "Ясин – гигант экономической мысли", "Ельцин – борец с привилегиями".

Воспроизводство экономической мифологии, т.е. системы экономических мифов, осуществляется при помощи обрядов и ритуалов, проводимых на уровне предприятия, отрасли, региона, государства. Это могут быть ежегодные послания Президента РФ, торжественные собрания, обряды посвящения, церемонии открытия и закрытия, награждения мифических экономических "героев", специальные рекламные выпуски и т.д.

Обряды и ритуалы направлены прежде всего на то, чтобы закрепить в массовом сознании экономический миф, придать ему особую важность.

На основе изучения различных источников, связанных с анализом особенностей советской и постсоветской экономик, приведем наиболее часто встречающиеся экономические мифы (табл.3).

Таблица 3. Экономические мифы*.

Cовершенно очевидно, что мифы советской и постсоветской экономик искусственны и идеализированы. Какие же приемы манипуляции экономическими познаниями используют идеологи мифологизации экономики?

Ответ на этот вопрос попытался дать С.Г.Кара-Мурза в своих умных и актуальных книгах: "Манипуляция сознанием" и " Идеология и мать ее наука" [10-11]. Правда автор не выделяет специально экономическое сознание, но те приемы манипуляции, которые он рассматривает, характерны и для этой формы общественного сознания. В книгах С.Г.Кара-Мурзы выделены следующие приемы манипуляции общественным сознанием:

а) прямая ложь и умолчание о целях того или иного проекта;

б) манипуляция числом и мерой – использование "средних показателей" и недобросовестное употребление чисел без указания абсолютных величин;

в) манипуляции словами и образами – замена русских слов на иностранные или изобретенные слова;

г) разрушение символов;

д) редукционизм и стереотипизация проблем: редукционизм – сведение реальных общественных проблем и явлений к предельно упрощенным и легким для восприятия; стереотипизация – механическая подгонка социального явления под устойчивую общую формулу (стереотип);

е) тоталитаризм утверждений, т.е. полный разрыв с диалогичностью и принципиальный отказ от ответа оппонентам;

ж) создание некогерентности (несоизмеримости частей реальности); когерентность – соизмеримость элементов реальности, которые соответствуют друг другу и соединяются в систему;

и) внедрение ложных понятий и ложных метафор;

к) нарушение критериев подобия, сравнения.

Для убедительности сказанного приведем лишь один пример прямой лжи, которую Е.Гайдар и его единомышленники выделяют за "убийственный аргумент" в пользу "шоковой терапии" и последующих за ней "реформ". Необходимость "шоковой терапии" Гайдар и его команда объясняют начавшимся кризисом советской экономики, который для населения обернулся "всеобщим дефицитом", т.е. отсутствием товаров на полках магазинов. Так ли это?

В обзорной статье ведущего научного сотрудника МГУ Л.Резникова "Российская реформа в пятнадцатилетней ретроспективе" сделан такой вывод: "Исключительно важно подчеркнуть: сложившаяся в первой половине 80-х годов в СССР экономическая ситуация, согласно мировым стандартам, в целом не была кризисной" [30]. В Докладе ЦРУ 1990 г. "О состоянии советской экономики" также утверждается, что даже и кризиса в советском хозяйстве не было, не то что неизбежного коллапса [14]. Ощущения коллапса и даже кризиса совершенно не было в массовом сознании, в том числе интеллигенции, очень критически относящейся к системе. Это показало двухгодичное (1988 и 1990 гг.) исследование ВЦИОМ под руководством Ю.Левады [31].

А как быть с пресловутым позднесоветским дефицитом?

Оказывается, он носил искусственный, рукотворный характер. Об этом можно судить по воспоминаниям Н.И.Рыжкова: "Я с содроганием вспоминаю ту осень (осень 1990 г. – А.Г.). Полки магазинов пусты, в морских портах стоят суда с продовольствием и товарами народного потребления, а желающим принять участие в их разгрузке вручают деньги и отправляют восвояси. На железных дорогах создаются пробки практически перекрывающие жизненные артерии страны. На полях гибнут хлеб, овощи, в садах гниют фрукты" [32]. Искусственность позднесоветского дефицита подтверждает статистический анализ, проведенный доктором исторических наук Варданом Багдасаряном [33]. Притчей во языцех стал, например, дефицит в СССР ширпотреба. При этом Советский Союз, вступая в последний год своего существования, производил: 75% мирового производства льняных тканей; 13% хлопчатобумажных; 19% шерстяных (2,6 м² на человека, тогда как в ФРГ – 2,4 м² , в США – 0,7 м²); 12% шелка; 19-20% чулочно-носочных изделий (2,9 пары на человека, в Великобритании – 0,8 пары, в США – 3,5 пары); 22% трикотажных изделий; 10,9% телевизоров; 15% утюгов; 17,4% холодильников; 12,6% стиральных машин; 4,4% фотоаппаратов; 17,1% часов.

"Зерновая проблема" также оказывается на поверку парадоксальной, при учете того, что в 1991 г. в СССР валовой сбор ячменя составил: 29,5% его мирового производства; пшеницы – 16,2%; овса – 45,1%, ржи – 55%; различных видов кормового зерна – от 10,1% до 13,7%. В условиях исчезновения с прилавков магазинов пищевой продукции доля Советского Союза в мировом производстве масла соответствовала 21,4%; молочных консервов – 33,7%; мяса – 11,7%; сахара – 15,7%; пищевого растительного масла – 12,7%; кондитерских изделий – 30,7%, шоколада – 19,6%; рыбных консервов – 42%; маргарина – 12,2%. Доля же советского народонаселения по отношению к народонаселению мира составляла лишь 4,9%.

На лицо избыточное производство, которое, казалось бы, несовместимо с дефицитным характером позднесоветской экономики [34]. Парадоксальная ситуация объясняется тем, что многие товары, минуя потенциального российского покупателя, шли напрямую за рубеж. Для классификации обвального процесса вывоза товаров из страны в 1990-е гг. подходит даже не столько понятие "экспорт", сколько "распродажа".

Стремительную переориентацию советского производителя на внешний рынок при снятии государственного регулирования экспортно-импортных отношений иллюстрирует табл.4.

Таблица 4. Торговля товарами народного потребления в СССР в 1991 г. [35].

Небывалый в мировой экономической истории рост экспортных операций, совпадающий по времени с процессом политической дезинтеграции СССР, объясняется минимизацией товарных цен. "Продажа за бесценок на внешнем рынке значительной части продукции даже не позволила инвестировать должным образом национальную экономику, приведя лишь к баснословному обогащению лиц, причастных к заключению торговых сделок", этим выводом заключает свой анализ Вардан Багдасарян [33].

3. Значение экономического мифа. Выявив объективно-субъективную основу экономического мифа, его сущность и основные формы, раскроем значение экономического мифа. Роль экономического мифа можно понять через его функции. К функциям экономического мифа следует, на наш взгляд, отнести: интерпретирующую, культурологическую, идеологическую, адаптационную и преобразующую.

Интерпретирующая функция заключается в разъяснении, толковании экономической реальности. Пусть это толкование создает неадекватный образ самой экономической реальности, но нельзя отрицать, что в этом заключается своеобразное "понимание" ее.

Культурологическая функция экономического мифа заключается в том, что он выступает элементом экономической культуры. Экономический миф в структуре экономической культуры – не пережиток, а вполне современная реальность. Экономический миф, догматизируя экономическую культуру, "взрывает" ее системность и динамизм, делая клипповой. Клипповать экономическую культуру, на наш взгляд, прямое следствие ее мифологизации.

Таблица 5. Функции экономического мифа.

Идеологическая функция экономического мифа заключается в сознательном и насильственном "подчинении" массового экономического сознания нужным руководителям всех уровней мифам или идеологемам для обоснования своей экономической политики. "Миф, как подчеркивает К.П. Стожко, непосредственно апеллирует к чувственному, а не рассудочному сознанию, к эмоциям, а не к уму, а потому и вызывает более быструю ответную реакцию в человеке" [21]. Вызвать нужную ответную реакцию в человеке, которая затем проявляется в его экономическом поведении, – цель идеологической функции экономического мифа.

Адаптационная функция экономического мифа заключается в том, что личность или социальная группа, понимая и объясняя экономическую реальность путем ее мифологизации, приспосабливается к этой реальности с целью обеспечения состояния экономической стабильности.

Непосредственно с адаптационной связана преобразующая функция экономического мифа. Миф не только отражает экономическую реальность, но и преобразует ее. Это происходит тогда, когда личность или социальная группа для достижения более высокого уровня адаптации или удовлетворения своих потребностей сознательно идут на временное нарушение состояния экономической стабильности.

Все рассмотренные функции экономического мифа объединены в табл.5.

Продолжение следует.

1. Болдырев Ю.Ю. О бочках меда и ложках дегтя. М., 2003.
2. Болдырев Ю.Ю. Похищение Евразии. М., 2003.
3. Валовой Д.В. Блеск и нищета политэкономии. М., 2003.
4. Валенский С., Калюжный Д. Понять Россию умом. М., 2002.
5. Гуриев С. Мифы экономики: Заблуждения и стереотипы, которые распространяют СМИ и политики. М., 2006.
6. Геращенко Л.Л. Мифология рекламы. М., 2006.
7. Глазьев С.Ю. Геноцид. М., 1998.
8. Заблудились в эпохе. Новосибирск, 2003.
9. Кара- Мурза С.Г. Советская цивилизация. Кн.1 и 2. М., 2001.
10. Кара- Мурза С.Г. Манипуляция сознанием. М., 2000.
11. Кара- Мурза С.Г. Идеология и мать ее наука. М., 2002.
12. Кара- Мурза С.Г., Телегин С.Г. Неполадки в русском доме. М., 2004.
13. Кара- Мурза С.Г., Телегин С.Г. Царь–холод, или почему вымерзает Россия. М., 2003.
14. Кара- Мурза С.Г. Антисоветский проект. М., 2003.
15. Кругман П. Великая ложь: Сбиваясь с пути на рубеже нового века. М., 2004.
16. Лосев А.Ф. Диалектика мифа/ Лосев А.Ф. Из ранних произведений. М., 1990.
17. Мифологический словарь. М., 1991.
18. Меньшиков С.М. Антология российского капитализма. М., 2004.
19. Попов А.Н., Горшков А.В., Кенжибаев А.Е. Экономическая культура: теория и практика. Челябинск, 2000.
20. Петраков Н.Я. Русская рулетка: экономический эксперимент ценою 150 миллионов жизней. М., 1998.
21. Стожко К.П. Экономическое сознание. Екатеринбург, 2002.
22. Стеблин-Каменский М.И. Миф. Л., 1976.
23. Теория капитала и экономического роста. Учебное пособие/ Под ред. С.С.Дзарасова. М., 2004.
24. Философский энциклопедический словарь. М., 1983.
25. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1984.
26. Бузгалин А., Колганов А. К критике economics (теоретическое обоснование необходимости коррекции господствующей модели учебного курса по экономической теории)// Вопросы экономики, 1998, № 6.
27. Маркс К. Капитал. Т.1/ К.Маркс, Ф.Энгельс. Соч., 2-е изд. т.23.
28. Маркс К. Теории прибавочной стоимости/ К.Маркс., Ф.Энгельс. Соч., 2-е изд. Т.25., Ч.1.
29. Петраков Н.Я. Экономическая "Санта-Барбара". Дневник экономиста-рыночника. М., 2000.
30. Резников Л. Российская реформа в пятнадцатилетней перспективе// Российский экономический журнал, 2001, №4.
31. Есть мнение. М.,1990.
32. Рыжков Н. Разрушители державы// Наш современник. 2006, № 2.
33. Багдасарян В. Какая экономика нужна России?// Наш современник. 2006, № 8.
34. Вся статистика. М., 1992.
35. Проблемы торговли. Стат. сб. М., 1992.
36. Дзарасов С. Российские «реформы» и экономическая теория// Вопросы экономики. 2002. № 7.
37. Теория капитала и экономического роста. Учебное пособие/ Под ред. С.С.Дзарасова. М., 2004.
38. Кусургашева Л. Критический анализ основ неоинституционализма// Экономист. 2004, № 6.
39. Журавлева Г.П. Методология исследования экономических процессов// Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия «Экономика». Вып. 4, № 10(39). 2004.
40. Дзарасов С.С., Меньшиков C.М., Попов Г.Х. Судьба политической экономии и ее советского классика. М., 2004.
41. Блауберг И.В., Юдин Э.Г. Становление и сущность системного подхода. М., 1973.