Неявка основного свидетеля. Почему глава «Роснефти» не приходит на суд над Улюкаевым

Тринадцатый свидетель

Недавно газета «Ведомости» написала о реформе государственного управления, которую подготовили эксперты Российской академии народного хозяйства и госслубжы. В ней они предложили выделить чиновников в отдельное сословие, своего рода «касту избранных», мотивация которых будет связана со «служением обществу». Однако специалисты не описывали завтрашний день высшей бюрократии, они предложили прописать то, что российское общество и так наблюдает сегодня.

Глава «Роснефти» Игорь Сечин должен был выступить свидетелем по делу экс-министра экономики Алексея Улюкаева под номером тринадцать. Первый раз его пригласили на заседание суда 13 ноября. Год назад именно Сечин передал высокопоставленному чиновнику чемодан с 2 млн долларов. Сцена происходила на стоянке головного офиса «Роснефти». Повестку судья отправила ему по «Почте России», факсом и на электронный адрес. Но в назначенный день свидетель в Замоскворецкий суд Москвы не явился.

Не предстал он перед судьей по двум причинам. Во-первых, курьерам так и не удалось передать повестку ему в руки. Во-вторых, он вылетел в Сочи в составе российской делегации, где проходила встреча с турецкими партнерами. Очевидно, было важно переговорить и с президентом: обсудить вышедший из-под контроля судебный процесс. Однако на итоговой пресс-конференции лидеров России и Турции он не присутствовал. Судья Лариса Семенова выглядела в этот день настоящим борцом. Она потребовала повторно выслать повестку главе «Роснефти».

Еще в сентябре на Восточном экономическом форуме Сечина спросили о начале процесса над Улюкаевым и он публично «дал показания»: получение взятки, согласно Уголовному кодексу, – преступление.  «Все очевидно» и «тут не о чем даже говорить», возмущался Сечин. Тем не менее судья Семенова продолжила настаивать. Но и во второй раз, 15 ноября, глава «Роснефти» не исполнил долг каждого гражданина России. Суд постановил пригласить его в третий раз, на 22 ноября. Очередная неявка может означать оскорбление суда.

Слово против слова

Так общественный фокус сместился с подсудимого Улюкаева на свидетеля Сечина. Личное участие последнего в процессе стало важнее исхода дела и конечного приговора. Прежде всего, в силу того, что Сечин остается членом неформального «Политбюро 2.0» и одной из влиятельнейших фигур «двора», тогда как Улюкаев давно не министр, уволен из правительства и на госслужбу уже не вернется.

Известно, что Сечин изначально предпочел бы закрыть процесс от общественности. По его словам, это необходимо чтобы не разгласить некую гостайну. В чем же эта тайна заключается? По-видимому, в том, что «каста избранных», которую предлагает учредить экспертное сообщество, давно сформировалась. Хотя это секрет Полишинеля.

Главный свидетель обвинения давно ведет свою партию исходя из государственных интересов. Естественно, понимает он их по-своему, но в записи разговора с Улюкаевым он причисляет себя к «солдатам» – что скажут, то и делает. По замыслу, суд над министром должен был показать предписанный финал для тех, кто выступает против «национальных интересов» и встанет у него на пути. Но события выбились из сценарной канвы.

В первую очередь подвели доказательства. С самого начала речь шла о телефонном разговоре Улюкаева с главой ВТБ Андреем Костиным. Министр пожаловался банкиру, что «Роснефть» не отблагодарила его ведомство за оперативную подготовку документов по приватизации «Башнефти». Костин обещал исправить недочет и сообщил об этом Сечину, который решил брать «коррупционера» у себя на заднем дворе.

Операцией руководил глава «сечинского спецназа» в ФСБ, приглашенный на работу в «Роснефть» Олег Феоктистов. За полгода до первого заседания обвинение лишилось Костина в качестве свидетеля, а группа оперативников – поддержки Феоктистова, уволенного Сечиным, предположительно, за нелояльность. В результате дело стало разваливаться и оперативники ФСБ через СМИ обвинили главу «Роснефти» в том, что он не выполнил прямых указаний и при передаче взятки не прозвучали ключевые слова, подтверждающие вину Улюкаева.

Постепенно из убедительного процесса суд превратился в слово Сечина против слова Улюкаева. Если, по словам главы «Роснефти», обвинение делает что-то не то и все не так, то логично прийти в суд самому и исправить положение. Вероятно, так считает и президент Владимир Путин, наблюдающий за процессом, запущенным Сечиным, со стороны. Но, игнорируя суд, Сечин ослабляет позиции обвинения и не способствует установлению справедливости в его понимании. Явка в суд – долг гражданина. Однако он уже «выполнил» свой долг в ходе предварительного следствия. То есть, опять же, скрытно от взора общественности.

Неравенство перед законом

Пока все идет к тому, что показания будут зачитывать по бумажке в отсутствие главного свидетеля. Если так и произойдет, то публичный имидж политического деятеля понесет ущерб. Следовательно, и влияние его, ограниченное закулисьем, резко упадет в силу репутационных потерь из-за уклонения от суда. Похоже, его противники во власти нашли уязвимое место.

В ответ на неявку публикуются аудиозаписи разговоров перед задержанием и оперативная съемка из офиса «Роснефти». В свое время даже цензурированная расшифровка разговоров привела в ярость Сечина. Очевидно, теперь не он разыгрывает партию, а его ведут. Все это – результат того, что он начал собственный крестовый поход и не договорился о «параметрах» судебного процесса со всеми заинтересованными сторонами.

Между тем, борьба суда за явку на процесс – это стресс-тест для правовой системы. Судья Семенова уже задалась вопросом, в одном ли правовом пространстве находятся россияне со свидетелем. В компании объясняют игнорирование повесток загруженным графиком, командировками и намекают на особый статус ее главы. Тем не менее в российских законах пока еще нет сословного деления общества – перед законом все равны. Если во времена абсолютных монархов власть ограничивалась ответственностью перед Богом и божьим судом, то в светском демократическом государстве любая власть строго ограничивается законом.

Но дело Улюкаева обнажило ахиллесову пяту режима – выстроенной вертикали власти, которая основывается не на главенстве закона, а на личной лояльности первому лицу, дающей право под предлогом «национальных интересов» превратить страну в собственную колонию, поделив между тонкой прослойкой – менее 1% самых богатых россиян – экономику на источники ренты.

Как бы там ни было, за свою долгую историю человечество не придумало ничего лучше для достижения общего процветания и благоденствия, чем независимая судебная система. В России с независимостью судов проблема. Это признают самые приближенные к президенту эксперты, например глава ЦСР Алексей Кудрин. Также и на мирных митингах все чаще можно увидеть обращенные к власти плакаты в духе «Исполняйте свои законы!».

Таким образом, суд над Улюкаевым становится сюжетом уже не только про коррупцию в среде высокопоставленных чиновников, но еще и про устройство российской власти и положение закона, а также ситуацию с равенством всех перед его буквой. Вряд ли Сечин хотел, чтобы дело повернулось именно так, но для граждан это, безусловно, многое прояснит.

Мнение автора может не совпадать с точкой зрения редакции.