Государственный стандарт в высшей школе: противоречия и противопоказания

В настоящее время высшая школа превращается в арену бесконечных нововведений и экспериментов. Как правило, все эти нововведения внутренне противоречивы и непоследовательны. Одним из вновь рожденных «старых» инструментов регулирования качества обучения является госстандарт. Как к нему относиться? Нужен он или нет? Чем его можно заменить?

1. Объективные противопоказания. Госстандарт предполагает регламентацию учебной программы по определенным специальностям как с точки зрения входящих в них учебных дисциплин, так и с точки зрения вопросов и тем, которые должны найти отражение в данных дисциплинах. На первый взгляд, все очень даже неплохо. В чем же проблема?

Проблема госстандарта имеет как объективную, так и субъективную составляющие. Рассмотрим их более подробно на примере экономических специальностей.

Бессмысленность жестких госстандартов детерминируется, прежде всего, спецификой современного этапа развития науки. Дело в том, что в настоящее время мы можем наблюдать, как многие устоявшиеся взгляды, подходы и концепции рушатся одни за другими. Идет тотальный пересмотр многих научных положений, смена научной парадигмы. Как в этих условиях регламентировать процесс обучения?

Типичный пример: сейчас во всех вузах читают такие традиционные экономические дисциплины, как макроэкономика, микроэкономика и мировая экономика. Эти дисциплины входят в госстандарт. Однако сейчас это деление уже совершенно не соответствует духу времени. Макроэкономика и микроэкономика давно уже слились в некий микромакросинтез. Причем произошло это уже в 80-е годы предыдущего столетия. Структурирование науки на микро- и макро- носит чрезвычайно условный характер и никем не воспринимается всерьез. Попытка же разграничить экономическую науку в форме ортодоксальных направлений приводит лишь к откровенному оглуплению самой экономической науки. Таким образом, нынешний госстандарт лишь консервирует систему высшего образования в рамках старых научных схем.

Другой типичный пример: наполнение курса микроэкономики предполагает некие классические вопросы и модели, которые сейчас устарели и экономической наукой по большей части отброшены. Вместе с тем такие новые, важные и интересные разделы новой микроэкономики, как теория брачных рынков, теория дискриминации, теория преступности и т.п. не заложены в нынешний госстандарт. Совершенно очевидно, что получение выпускниками вузов высшего образования, соответствующего началу 20-го века, никак не может считаться большим достижением сегодняшней системы госстандарта.

Еще один важный пример. Некоторые дисциплины становятся модными и их либо вводят в госстандарт, либо хотят ввести. Например, институциональная экономика бурно развивается как на Западе, так и в России и ее присутствие в госстандарте – это лишь вопрос времени. Но что читать в этой дисциплине? То, что читают по этой дисциплине в большинстве вузов, является классикой, которая сейчас выглядит откровенным старьем. В то же время никакого консенсуса среди экономистов, что в этой дисциплине считать наиболее важным и главным, пока не достигнуто. Это развивающееся научное направление и регламентировать его преподавание бессмысленно.

Есть и еще один аспект системы госстандарта – международный. Если уж вводить госстандарт, то такой, который был бы совместим с зарубежными стандартами. Сейчас такого нет. Например, в России введена такая дисциплина, как экономика государственного сектора. Однако ее аналога в западной науке нет; есть публичная экономика (public economics), которая, переводится как экономика государственного сектора и, как правило, совершенно не совпадает с отечественным пониманием данного предмета. Закрепление таких стандартов накануне введения в действие Болонского соглашения, направленного на международную стандартизацию отечественного высшего образования, выглядит, по крайней мере, нелепым.

2. Субъективные противопоказания. Одно из направлений государственной стандартизации учебной программы – это задание нормативов по делению дисциплин на обязательные и специальные. Однако здесь имеет место наложение такой системы на сложный психологический феномен: чем более квалифицированным является преподаватель, тем меньше он заинтересован в чтении обязательных дисциплин. И это вполне естественно: специалист высшего класса, который глубоко проник в некие научные материи, хочет читать об этих сложных и глубоких проблемах, а не пересказывать примитивные факты из общеобразовательных дисциплин. Но каркасом сегодняшней системы высшего образования являются именно обязательные предметы и, следовательно, кадровой основой сегодняшних вузов являются преподаватели-«примитивники», а не специалисты экстра-класса, до которых, может, и дело не дойдет. Такой результат действия системы госстандарта ведет лишь к деградации вузов, а не к повышению качества образования в них.

Кроме того, как разделить обязательные и специальные дисциплины? Дело в том, что специфика чтения обязательных дисциплин во многом зависит от того, какие и как будут читаться впоследствии специальные дисциплины. Если пойти по пути нынешней системы, когда закрепляются сначала обязательные (общие) дисциплины, то происходит подстраивание специальных дисциплин под общие, что в корне неправильно и, как правило, не дает положительных результатов. Преподавание должно вестись, исходя из перспективы будущих спецкурсов, а не как-то наоборот.

И еще одна специфика системы госстандарта – она ориентирует на присутствие в учебном процессе чего-то (какой-то дисциплины), но ничего не говорит о том, как это что-то должно читаться и усваиваться. Иными словами, система госстандарта не содержит в себе никаких качественных и квалификационных параметров, без которых сама стандартизация теряет смысл. Для иллюстрации данного тезиса можно привести пару типичных примеров из жизни современной университетской системы.

Руководство университета навязывает преподавателю некий учебный курс, который он со следующего семестра должен читать. Преподаватель об этом предмете ничего не знает, он ему не близок и не лежит в сфере его научных интересов. Но деваться некуда и через пару месяцев он будет читать этот курс. Разумеется, ни о каком научном уровне такого преподавания говорить не стоит, даже если он и выполнит какие-то формальные требования и стандарты. Это в отношении обучающих. В отношении же обучающихся дело обстоит еще хуже. На государственных экзаменах, где сидит уважаемая экзаменационная комиссия, профанация достигает поистине страшных размеров. Так, перед экзаменами председателю и секретарю комиссии из деканата дают списки «особых» студентов с «прикрепленными» к ним номерами экзаменационных билетов, которые те должны получить на экзамене. Разумеется, председатель и секретарь комиссии обеспечивают выполнение «особого» задания своей администрации. Все нормы и стандарты выполнены, но какой в них смысл, если студент может со скрипом подготовить три заранее определенных вопроса из всего курса обучения и при этом блестяще сдать госэкзамен.

3. Прогрессивные ноу-хау на фоне консервативных инструментов. По своей глубинной сути система госстандарта представляет собой консервативный инструмент регулирования системы высшего образования. Однако помимо таких инструментов в высшей школе постоянно вводятся какие-то новые, «прогрессивные» методы обучения. Например, с нового 2006-2007 учебного года в вузах России вводится новая система – число аудиторных часов для преподавателей резко сокращается (примерно на треть), в то время как высвобожденные часы пускаются на индивидуальную работу со студентами. Реформаторы предполагают даже, что студенты могут встречаться со своим бенефактором чуть ли не у него дома за чашкой чая или кофе. Такое возрождение традиций неформального обучения, которых придерживались дореволюционные российские профессора, на первый взгляд, кажется очень плодотворным. Только эта система как-то плохо сочетается с регламентацией читаемых дисциплин. Либо государство не доверяет вузам и культивирует систему госстандарта и ни о каких индивидуальных посиделках преподавателей со студентами не может быть и речи, либо государство настолько доверяет вузам, что стимулирует систему индивидуальных занятий безо всяких госстандартов. Одновременное внедрение двух столь разноплановых институтов выглядит, по крайней мере, нелогичным.

Заметим по ходу дела, что предлагаемая система индивидуальных занятий не даст положительных сдвигов. В нынешних условиях это приведет к тому, что и студенты, и преподаватели будут работать еще меньше. Разумеется, отчитаться о проведенных занятиях они всегда смогут по договоренности. Заметим также, что уже поднимался вопрос о том, что сегодня действующая система присуждения ученых степеней и званий не гарантирует научное сообщество от масштабных злоупотреблений. Вряд ли в такой атмосфере можно ожидать каких-то позитивных результатов от системы государственного стандарта, который еще более размыт, чем система оценки научных кадров.

4. Альтернативный госстандарт. Основными факторами, действующими против системы госстандарта, являются реформа науки и низкое качество преподавательского состава. Пересмотр стандартов в науке по определению отрицает стандарты в сфере высшего образования. Введение последних приведет к тому, что университетское образование все больше будет отставать от современной науки. В этом же направлении действует и низкий исследовательский ценз университетской профессуры. Но как же тогда быть? Чем заменить госстандарт, который в столь сложных условиях кажется особенно необходимым?

Во-первых, нужно менять отношение к университетам и их действующим лицам. Сейчас ведущими фигурами любых российских университетов являются администраторы разных уровней: ректоры, проректоры, деканы и заведующие кафедрами. Вся остальная когорта преподавателей – это некий кадровый фон. Это неправильная позиция. Центральным звеном университета всегда был и остается профессор. Он находится (или, по крайней мере, должен находиться) на острие науки, именно он знает (или, по крайней мере, должен знать), что, как и сколько надо читать студентам. И никакие чиновники из Министерства науки и образования РФ не должны ему указывать, сколько часов следует отвести на тот или иной предмет.

Во-вторых, надо изменить административные полномочия профессора. Он должен быть не университетской пешкой, которой администраторы указывают, что и как делать, а научным лидером, который наделен большими полномочиями и вправе решать ключевые вопросы, касающиеся научной и учебной работы своей кафедры.

В-третьих, нужно сформировать самые жесткие государственные стандарты того, кто может быть профессором. При этом исходить следует из того, что профессоров должно быть мало, они должны быть редким ресурсом. При этом они должны проходить чрезвычайно жесткую систему аттестации.

Последний тезис является ключевым, т.к. в соответствии с ним нужны не учебные государственные стандарты, а квалификационные научные стандарты. Причем оговоримся, что речь идет о совершенно новом должностном стандарте профессора. Сегодняшние нормы полностью себя дискредитировали и не могут дать уже никаких положительных результатов. Какие же конкретные нормы следует ввести?

1. Профессор – это ученый-иследователь, а не заслуженный учитель страны. Его реноме определяется только научными, а не педагогическими результатами.
2. Значимость научного вклада должна оцениваться по числу публикаций в престижных научных изданиях, желательно международных. Любые публикации в местных сборниках научных трудов и материалах вузовских конференций должны быть исключены из списка учитываемых научных трудов.
3. Достижения каждого специалиста должны оцениваться в виде перечня строго сформулированных научных результатов. Каждый претендент на звание профессора должен быть готов четко и ясно изложить сущность своих научных достижений.
4. Рейтинг ученого должен выводиться на основе индекса цитирования. Никаких других мнений о его значимости быть не должно.
5. Научные достижения должны иметь как теоретическую, так и практическую ценность. Однонаправленные работы не позволяют человеку занять должность профессора.

Разумеется, и такие принципы могут подвергнуться профанации, но это сделать будет уже труднее. Если же российские университеты пополнятся профессурой такого уровня, то многие проблемы, на решение которых направлен сегодняшний госстандарт, будут решены автоматически. Вопросы реализуемости такой новой системы требуют отдельного обсуждения и выходят за рамки данной статьи.