Что мешает улучшить инвестиционный климат в России?

Затухание инвестиционной активности в российской экономике было бы еще более ярко выраженным, если бы не сильный рост инвестиций в январе-мае 2013 года в Южном Федеральном округе под влиянием заканчивающихся олимпийских строек. В отсутствие нового драйвера и федеральным, и региональным властям полезны уроки стран-лидеров в привлечении прямых иностранных инвесторов, обобщенные еще в июне в WorldInvestment Report-2013, подготовленным UNCTAD.

Одним из важнейших факторов резкого замедления экономического роста в России в 2013 года является не просто стагнация, а падение инвестиций в основной капитал. Если в целом по экономике они в январе-июне по предварительной оценке Росстата сократились на 1,4%, то по отчетности крупных предприятий в рамках региональной статистики (что в чем-то показательнее оценок на макроуровне с досчетами) они в январе-мае упали гораздо сильнее – на 6,6% (см. таб. 1). Если бы не подстегиваемый завершающимися олимпийскими стройками рост инвестиций в Южном Федеральном Округе (21,1%), то падение инвестиций в экономике было бы еще больше – при гипотезе о нулевом росте инвестиций на юге темп роста совокупных инвестиции упал бы, по нашим оценкам, еще приблизительно на 2 п.п.

Негативное влияние замедления инвестиционной динамики состоит в том, что оно выглядит чрезмерным даже с учетом замедления роста экономики в целом, что, в общем-то, ведет к стабилизации уровня загрузки мощностей и снижению потребности в инвестициях. Но даже с учетом этого фактора рост инвестицийдолжен был бы быть выше при прочих равных, так как во всех построенных нами спецификациях инвестиционной функции для России значимость роста экономики в предшествующий год определяется с эластичностью от 0,7 до 1,2. Это значит, что рост инвестиций должен был бы в этом году быть на уровне не ниже 3,0-3,7%, а мы пока видим заметное их падение, заставляющее говорить о настоящем инвестиционном провале. И было бы неправильно объяснять его исключительно резким снижением сальдированного финансового результата экономики (почти на 22% за январь-май, см. таб. 1), которое в соответствии с российской инвестиционной функцией могло вычесть, по нашим оценкам, 2,5-2,8 п.п., но никак не реальные 6,6-8,6% (с учетом и без учета инвестиционного «спурта» ЮФО).

Дополнительным фактором снижения инвестиций, объясняющим необъясненное известными факторами снижение инвестиционной динамики, могло, на наш взгляд, послужить «незапланированное» замедление роста выпуска в этом году.

Во всяком случае, об этом говорит рассмотрение нами пула данных по динамике инвестиционной активности не по федеральным округам как таковым, а по составляющим их субъектам Федерации. Анализ этих данных позволяет, во-первых, выделить среди регионов по десятке лидеров и аутсайдеров в динамике инвестиционной активности (см. таб. 2), а во-вторых, отметить, что наибольшее значение положительного коэффициента корреляции для роста инвестиционной активности регионов наблюдается именно с динамикой роста промышленного производства в январе-июне этого года (хотя абсолютное значение корреляции совсем невелико – на уровне 0,25, то есть также как и корреляции роста инвестиций и сальдированного финансового результата). Эти обстоятельства позволяют предполагать усиление негативного влияния на инвестиционную активность в России каких-то других факторов, а именно негативных ожиданий с точки зрения роста экономики и инвестиционного климата в целом.

При этом резервы улучшения инвестиционного климата в России огромны. Это видно из гигантского разброса показателя роста иностранных инвестиций в региональном разрезе в первом квартале 2013 года, который у лидеров и аутсайдеров варьировал в пределах от падения в 30 раз в Еврейской автономной области до роста в 6 и более раз в Астраханской области и республике Марий-Эл. Этот рост, например, в Красноярском крае составил в первом квартале почти 50 раз, но от крайне низкой базы первого квартала прошлого года в 20 млн долл. Та же история – рост в 31 раз в Липецкой области от мизерной для перспективного промышленного региона базы в 27 млн долл. в первом квартале 2012 года.

Рис. 1. Приток (gross) прямых иностранных инвестиций в странах БРИК в 1992-2012 гг., % ВВП

Источник: UNCTAD, IMF, расчеты Института «Центр развития» НИУ ВШЭ.

О неиспользуемых гигантских возможностях быстрого роста инвестиционной привлекательности регионов России говорят не только цифры статистики, но и анализ мирового опыта. Вышедший в июне этого года новый WorldInvestment Report-2013, подготовленным UNCTAD по итогам 2012 года, заставляет обратить внимание на то, что Россия в прошлом году вновь испытала снижение притока прямых иностранных инвестиций (ПИИ) относительно ВВП до 2,5% ВВП, еще дальше уйдя от пика 2008 года в 4,5% ВВП и близких к этому пику целей, заложенных в форсированный вариант правительственного долгосрочного прогноза до 2030 года. При этом Россия по-прежнему держит пальму первенства среди стран БРИК по уровню оттока прямых иностранных инвестиций за рубеж относительно ВВП. В 2012 году отток ПИИ из России был практически равен притоку – 2,5% ВВП, что значительно выше, чем например, в Китае, который инвестировал зарубеж в форме ПИИ лишь 1% своего ВВП. Прямые инвестиции российских компаний утекают из России более интенсивно, чем в других странах, в силу двух серьезных болезней экономики сырьевого типа, каковой является Россия.

Во-первых, это бремя накопленной за период роста нефтяных цен инфляции и, связанная с этим относительная дороговизна российских товаров в валютном выражении. В сфере инвестиций это проявляется в заметно более низкой, чем у 16 лидирующих стран-конкурентов, доходности проектов, связанных с притоком ПИИ, что следует из соответствующего рейтинга стран, построенного авторами WorldInvestment Report-2013. Например, «нефтяному» Казахстану Россия по этому показателю проигрывает в два раза (13% против 26%), а Нигерии – почти в три раза.

Рис. 2 Доходность притекающих в страну ПИИ, ТОП-20 стран, 2011г., %

Источник: UNCTAD, расчеты Института «Центр развития» НИУ ВШЭ на основе данных IMF по платёжному балансу стран.

Во-вторых, это неразвитость инфраструктуры и общая отсталость формальных и неформальных институтов. Другие сырьевые и вообще развивающиеся страны очень часто борются с этой всепроникающей бедой (слабые и деформированные институты) созданием особых (специальных) экономических зон, где конструируется благоприятная для производства, инвестиций и инноваций среда. Такого рода обширные зоны (при всех их известных минусах) в условиях сегодняшней России выглядят чуть ли не единственным быстрым способом создать адекватные и для российских, и для иностранных инвесторов «правила и условия игры» (включая не столько налоговые льготы, сколько нормальные правовые, институциональные, финансовые и инфраструктурные механизмы) и заново запустить заглохший «мотор» экономического роста. Это тоже невыученный пока в России урок развития стран с искаженной разнообразными сырьевыми перекосами экономикой.

Валерий Миронов, Вадим Канофьев
Материал предоставлен Национальным исследовательским университетом Высшая школа экономики