Доверчивый ум экономики знаний

           1. Еще одно открытие? Что такое «среднедушевой интеллект» не знает и не узнает никто. Даже те, кто берется время от времени за неблагодарную задачу изложения давно уже слоняющейся по околонаучным СМИ идеи прямой зависимости экономики от психики. Ничего нового в этой идее нет, сами экономисты не прочь побаловаться психологической терминологией.

         Для введения читателя в курс дела обратимся к материалам «SmartMoney» [1]. «…Материальные богатства наций очень тесно связаны с IQ» – утверждает экономист Гаррет Джонс из Университета Джорджа Мейсона. Вместе с психологом Джоэлем Шнайдером из Иллинойсского университета Джонс окинул свежим взглядом данные Линна и Ванханена. …Коэффициент корреляции среднедушевого IQ и среднедушевого ВВП составляет жесткие 0,8, причем каждая единица интеллекта прибавляет 6% к среднедушевому ВВП и 0,1% - к его среднегодовому приросту. Совсем другая картина на уровне микроэкономики. Связь IQ человека и его доходов в 3 раза слабее корреляции среднедушевого IQ с ВВП. Единица интеллектуального коэффициента в среднем прибавляет только 1% к зарплате. Эта единица, по оценкам Джонса и Шнайдера, в американских условиях зарабатывается примерно за полгода образовательного процесса. Вы согласны учиться полгода только для того, чтобы повысить жалование на какие-нибудь два десятка долларов в месяц? Вот и повод поговорить о том, что аналитические способности, которые измеряются в тесте IQ, - очень ненадежный предсказатель личного успеха. За шесть веков до нашей эры древнегреческий философ Фалес Милетский, слывший одним из самых мудрых людей своего времени, провернул блестящую спекуляцию с урожаем маслин с целью доказать, что умные люди бедны просто потому, что не интересуются богатством. Неимущие интеллектуалы наших дней еще как интересуются, но вряд ли способны провернуть такую же аферу с фьючерсами, как Фалес с маслинами. И наоборот: протестировав в начале лета 2007 г. несколько российских self-made-миллионеров, SM убедился, что цифры IQ у них хоть и приличные, но не запредельно высокие: от 100 до 115 единиц. Но если на уровне индивидуумов разница мала, откуда берется такой разрыв в доходах между умными и... неумными странами? Глупость – дитя нищеты: плохое питание и неграмотность отрицательно сказываются на умственных способностях. Вопрос в том, идет ли причинно-следственная связь в другую сторону: дает ли взаимодействие умных людей какое-то новое качество, которое приносит пользу не столько им лично, но и обществу в целом. По Джонсу, таким качеством является взаимное доверие, уровень которого тем выше, чем больше в обществе умных людей. …Оказалось, аналитические способности студентов связаны с их желанием сотрудничать. В типичном американском университете уровень кооперации в игре был около 30%. В лучших заведениях типа Массачусетского технологического института – под 50%. Повышение IQ на 5% повышало уровень кооперации на 5-8%. Джонс считает, что работу по связи IQ с кооперацией нужно было сделать 3-4 десятка лет назад. Но лучше поздно, чем никогда. Теперь он надеется, что результаты, которые скоро опубликует «Journal of Economic Behavior and Organization», разбудят других исследователей. «Нужно выяснить, почему именно интеллект способствует высокой кооперации в группах. Кооперируются ли дети в более сильных школах потому, что они умнее, или дело в каких-то параллельных эффектах – например, в воспитании», - говорит Джонс [1].

          В настоящее время увлечение экономистов психологией наводит на размышления, что какая-то экономическая связь между интеллектуальными способностями людей и осуществляемым ими производством все-таки имеется. Правда, не в форме непосредственной зависимости ВВП от IQ. Но уж очень хочется вслед за модой Нового времени обусловить богатство предпринимателя исключительно его личной находчивостью.

          2. Экономика и психология. В приведенном сопоставлении психологических параметров личности и макроэкономических показателей просматривается веяние времени, пусть и вульгарно понятое.

          Напомним, что наиболее известными работами по экономической психологии явились эксперименты М.Тверски и Д.Канемана, которые доказали научную необоснованность допущения однородности экономической мотивации и поведения хозяйствующих объектов. Одним из самых известных и, безусловно, признанных мировым научным сообществом достижений является «теория перспектив», объясняющая кардинальные различия между поведением людей в условиях усиления делового риска и в условиях увеличения дохода [2].

          Цитируемый нами выше М.Попов бросает камень в ненаучные методы и ненароком попадает в агрегирование данных психологических экспериментов, которые он почему-то считает полученными «варварским с точки зрения социологов способом». Но причем здесь социологи? Ведь тесты проводили психологи. Использование научно обоснованной выборки вовсе не является прерогативой лишь социологии. Для обоснования достоверности результатов экспериментов в психологии также делается выборка в зависимости от границ генеральной совокупности объектов исследования. С этой точки зрения распространение на всех жителей России результатов, полученных в 511-ти экспериментах со школьниками Брянской области, на что ссылается в своей статье М.Попов, представляется научно не корректным. Но помимо всего прочего, существуют жесткие временные ограничения использования даже самых достоверных результатов психологических экспериментов с конкретными людьми, ведь личность может меняться.

          В целом, убожество рассматриваемой идеи «интеллект-богатство» подчеркивает замечание об эластичности между IQ и приростом ВВП, когда повышение уровня IQ «в среднем» (что за среднее, за какой период?) на 1%, независимо от страны и времени сбора данных, объявляется жестко связанным с приростом ВВП – на 0,1% в годовом выражении. Однако на «микроэкономическом уровне» указанной связи вовсе не оказывается (выражение «связь …в три раза слабее» является, мягко говоря, некорректным): коэффициент парной корреляции в три раза меньше, то есть составляет 0,2666, что является статистически не значимым.

          На наш взгляд, предположение о связи между интеллектом и производством является экономически не обоснованным. Допустим, в некоей стране ВВП увеличился на 0,1% по сравнению с ВВП предыдущего года, а индекс IQ составил при единичном замере невесть когда и невесть у кого «в среднем» 100 пунктов. Но какое к этому имеет отношение то, что в другой стране увеличение ВВП на 0,2% произошло при условии, что уровень «замеренного» таким же образом IQ составил «в среднем» 102 пункта?

          Жонглированию макроэкономическими показателями (ВВП) есть предел – индекс IQ не относится к макроэкономическим показателям, это психологический показатель. На каком основании полученная единоразово и выборочно условная величина IQ непосредственно сопоставляется с величиной прироста ВВП, получаемой путем сплошного и регулярного наблюдения за хозяйствующими субъектами в совершенно определенный период времени?

          Ответ прост: потому что путем отсева «неудобных» случаев можно, в конце концов, построить рейтинг стран согласно …математической логике. Ура! Дело сделано, открыта новая закономерность!

          Следующий шаг – запудрить мозги различиями между макро- и микроэкономическим уровнями анализа. Мол, выявленная закономерность проявляется только на уровне макроанализа, а микроанализ не дает подтверждений ей. Экономист Г.Джонсон и психолог Д.Шнайдер указывают, что аналитические способности являются не очень надежным предсказателем личного успеха. В подтверждение приводится следующее досужее рассуждение. Будет ли кто-нибудь учиться полгода, чтобы увеличить свою ежемесячную зарплату на 20 долларов? Во-первых, не известно, сколько стоит учеба. Во-вторых, и двадцатка на полу не валяется. И, в-третьих, может быть кто-то и за 2000 баксов в месяц учиться не сможет, а миллионы людей, работая, еще и учатся, чтобы больше знать, совершенно не рассчитывая на мгновенную ликвидность знаний, и даже, как можно подозревать, отказывая себе в каких-то удовольствиях, которые можно купить за деньги, потраченные на учебу.

          Подстановка себя на место всех экономических агентов – любимый прием всех эконометриков, за недосугом и отсутствием информации объясняющих жесткие допущения конструируемых ими моделей собственным мнением, выдаваемым за истину в последней инстанции.

          Вообще говоря, на макроуровне не может проявиться то, чего нет на микроуровне. В современной экономической теории указанное положение является предметом острой дискуссии. Фундаментальные допущения классической теоретической экономики, начиная от «невидимой руки рынка» у А.Смита и до «липких» цен рабочей силы в кейнсианстве и монетаризме, зиждутся на вере в то, что на уровне макроэкономического анализа проявляется то, что не проявляется на уровне микроанализа. Если до 1923 г. об этом можно было спорить, то, начиная с этого времени, когда возникли обзоры деловой активности, а вслед за ними обзоры потребительской активности, а в наше время – обзоры кредитной политики банков, совершенно очевидно, что на макроуровне лишь агрегируются данные, отражающие процессы, происходящие в деятельности хозяйствующих субъектов. Дополнительным подтверждением сказанного является изложение реальных механизмов ценообразования на рынках, данное лауреатом нобелевской премии по экономике Дж.Стиглицем, хотя сам себя он называет социологом [3].

          Итак, говоря другими словами, если в практике хозяйствующего субъекта нет взаимосвязи между личными аналитическими способностями работника и результатами финансово-хозяйственной деятельности, то на макроуровне она тоже не появится. Чтобы убедиться в этом, достаточно открыть методологию расчета ВВП российского статистического ведомства, а если этого не хватит, то и методологию системы национальных счетов. В последние годы международное сообщество все больше внимания уделяет росту рыночной стоимости интеллектуальной собственности. Осовременены Система национальных счетов (СНС 93), Международный стандарт «Нематериальные активы» (IAS 38), Международный стандарт финансовой отчетности и др. С точки зрения экономики именно так и можно учесть в результатах хозяйственной деятельности растущий интеллектуальный потенциал личности.

          В этом же русле развивается и немецкое пенсионное законодательство, которое включает положение об увеличении пенсии в зависимости от официально подтвержденного учебными заведениями роста квалификации работника. Это свидетельствует о том, что немецкое государство точно знает: рост личного интеллектуального потенциала, в данном случае в форме знаний работников, неизбежно оборачивается ростом общественного богатства, что, в свою очередь, позволяет увеличивать пенсионные отчисления в бюджет. Конечно, пример ФРГ выбран не случайно – немцы на своей шкуре в XX веке в полной мере осознали, что такое потерять ресурсы для производства нового знания. Из-за диких выходок своих собственных руководителей и мировых войн они выпали из когорты стран, определяющих интеллектуальное развитие западной цивилизации. Теперь легче заплатить другим, чем создавать у себя.

          С некоторым запозданием – русские долго запрягают, зато быстро едут – та же судьба грозит и России. Всего за какую-то четверть века страна отдрейфовала в цивилизационное безвременье, когда гибнут научные школы, приходят в упадок культурные центры, уровень образования падает. Победа США в холодной войне против СССР – всего лишь эпизод в социальной драме военного коммунизма. Ностальгирующие представители остатков великой русской науки, великой русской литературы, великого русского тетра и великого кинематографа, лишь подчеркивают трагизм крушения советской империи. Если в послевоенном СССР начала формироваться экономика знаний, то постсоветское пространство быстро заросло чертополохом идеологии общества потребления. Жалкие попытки реанимировать экономику знаний гомеопатическими средствами обречены на неудачу. Теперь нужно очень много и очень долго работать и очень-очень много средств, чтобы вновь начать создавать хотя бы в масштабах начала XX века (не говоря уже о масштабах века XXI) то, чего никогда еще не было – будь то открытие законов природы или мировые шедевры искусства, или другое новое знание человека о себе и окружающем мире.

          3. Русское Возрождение. В России мечты о возрождении Золотого века науки и искусства (когда он был, и вообще был ли?) так и остаются мечтами. Резкое увеличение доходов от продажи природных ресурсов в результате, с одной стороны, увеличения потребностей в сырье развивающегося мирового хозяйства, а, с другой стороны, снятия Западом после окончания холодной войны искусственных сдержек роста доходов от российского экспорта, концентрируется в руках олигархического капитала. Разговоры о выделении «значительных» средств на науку, образование и культуру вряд ли могут ввести ученых, военных, учителей и культработников в счастливое заблуждение.

          Даже в конце 2007 г., когда российская экономика показывала чудеса роста, командир полка получал примерно 17 тысяч рублей, а средняя военная пенсия составляла 4,5-5,0 тысяч рублей. «Сейчас мы вынуждены латать дыры» – признавала заместитель Министра обороны РФ Л.Куделина [4]. Рассчитывать на бюджетные средства могли только очень наивные или себе на уме люди.

          Председатель Правительства РФ В.Зубков, посещая в 2007 г. московский завод «Салют», заявил, что федеральные целевые программы (ФЦП), направленные на развитие научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, финансируются фактически только государством. На ФЦП в авиационной и космической промышленности, атомной энергетике, сфере развития технологической базы, наноиндустрии и т.д. бюджет потратит с 2005 по 2010 г. около 200 млрд. руб. Финансирование из внебюджетных источников, предусмотренное в том же объеме, значительно отстает. Он привел в качестве примера ФЦП «Национальная технологическая база», по которой из запланированных 4,9 млрд. внебюджетных рублей за девять месяцев поступило только полмиллиарда (10%). По ФЦП «Развитие гражданской авиатехники» из запланированных 8 млрд. руб. привлечено было лишь 320 млн. руб. (4%). Присутствовавшие на заводе министр образования и науки А.Фурсенко и министр промышленности и энергетики В.Христенко заверили премьера, что НИОКР по условиям контрактов без частного софинансирования будут прекращаться. О похожих мерах говорил в апреле 2007 г. первый вице-премьер Правительства РФ С.Иванов. Он тогда заявил, что только предприятия оборонно-промышленного комплекса в современных условиях могут стать основой диверсификации российской экономики, а государство будет не только поощрять предприятия за инновации, но и «в определенных случаях наказывать за уклонение от них» [5].

          Из бюджета действительно выделяются значительные суммы на переустройство России. Но в пылу предвыборных баталий нет-нет, да и проскользнет откровенная оценка ограниченности использования для развития экономики знаний больших бюджетных средств. Первый вице-премьер РФ С.Б.Иванов побывал в ракетно-космическом центре «ЦСКБ-Прогресс». И последовал ряд громких заявлений: «Хотел бы особо подчеркнуть: Россия не должна превращаться в страну, которая оказывает только пусковые услуги, своего рода космического извозчика», и отметил далее, что подобная «тревожная тенденция в последнее время просматривается ...и она может стать реальностью, если немедленно не принять соответствующих мер для развития космической деятельности» [6].

          Даже железнодорожники поутихли с амбициозными проектами достижения западных скоростей. В опубликованной в открытой печати программе развития железнодорожного транспорта до 2030-го года нет даже намека на км/час, а представлены лишь цифры инвестиций. Имеется четыре значительных проекта строительства скоростных железнодорожных магистралей: между Москвой и Санкт-Петербургом, Санкт-Петербургом и Хельсинки, Москвой и Нижним Новгородом, и Москвой и Сочи. Корпорация РЖД начала работу по увеличению скорости движения поездов на участке «Москва–Нижний Новгород» до 160 км/ч. На других участках работы еще не начинались. На линии между Москвой и Санкт-Петербургом планировалось достичь скорости 200 км/ч. Для сравнения: в Европе и Японии поезда уже давно достигают рабочей скорости в 250 км/ч. Напомним, что в начале текущего десятилетия задача обеспечения международного стандарта в области транспортных услуг была выдвинута руководством России в качестве приоритетной. Что ж, время идет, задачи меняются. Только удивительно, что усложнение задач как-то стыдливо замалчивается. От чего бы это?

          Официальным объяснением ограничения правительством вложений в российскую экономику и повышение благосостояния является инфляция. Заметим, что проблема нацеливания денежно-кредитной политики на сдерживание инфляции вот уже почти 30 лет находится в поле зрения правительств и международных финансовых организаций. Но чем дальше, тем яснее становится, что инфляционное таргетирование денежной эмиссии не может избавить экономику от ценовых шоков. Кроме того, и это главное, на сдерживание инфляции в случае инфляционного таргетирования должна быть нацелена бюджетно-налоговая политика, а у нее совершенно другая цель – обеспечение финансовой стабильности для устойчивого экономического роста. Все больше центральных банков склоняются к идее более тесной привязки денежно-кредитной политики к бюджетно-налоговой политике путем обеспечения единства их таргетирования.

          Очень удачным с этой точки зрения явился 2007 г.: инфляция увеличилась до уровня 2004 г. Но во всем мире известно, что в период общенациональных выборов парламента и президента, использование властью для привлечения избирателей значительных средств вызывает дополнительный рост цен. В этих условиях стерилизация избыточной денежной массы оказывается не слишком действенной. Более того, аргумент сдерживания инфляции для оправдания вложений средств внебюджетных фондов в зарубежные относительно низкорисковые, но и низкодоходные (а в ряде случаев с отрицательной доходностью) валютные ценности, теряет актуальность.

          Вице-премьер, Министр финансов РФ А.Л.Кудрин заявил за три дня до декабрьских 2007 г. выборов в Государственную Думу: «Когда инфляция составляет не 2-3%, а 9-11%, то, очевидно, что 80-90% всех факторов носят монетарный характер» [7].

          Главный исследователь Банка России М.Ш.Марьясин считает, что «в настоящее время оценить с достаточной строгостью влияние темпов роста цен продукции электроэнергетики на инфляционные процессы в секторе домашних хозяйств не представляется возможным. Причина – полная закрытость Госкомстатом России необходимой для этого информации. Тем не менее с определенной степенью достоверности можно полагать, что в сфере платных услуг населению (а именно здесь и проявляется в наибольшей степени негативное влияние на ИПЦ удорожания электро- и теплоэнергии) динамика инфляционных процессов определяется темпами роста тарифов на услуги как жилищно-коммунального хозяйства, так и пассажирского железнодорожного транспорта и связи» [7].

          Однако нехватка в конце 2007 г. ликвидности в банковской системе России в целом свидетельствовала об обратном – немонетарном характере причин, вызывающих рост цен. Согласно экономической теории, которую никто не отменял даже в России, монетарная составляющая инфляции состоит в обесценении национальной валюты, когда за один и тот же товар вчера брали меньше денежных единиц, чем сегодня. Но на валютном рынке России уже который месяц рубль становится все дороже по отношению к доллару, и о его обесценении говорить не приходится. Рост реального эффективного курса рубля (то есть с учетом инфляции) к мировым валютам за период с января по октябрь 2007 г. неуклонно поддерживался и составил в среднем 4,82% (табл.1).


          Таблица 1. Индекс реального эффективного курса рубля к иностранным валютам в январе-октябре 2007 г. (в % прироста к соответствующему периоду 2006 г.).

          Источник: Основные производные показатели динамики обменного курса рубля в январе-октябре 2007 года (www.cbr.ru/statistica)


          Кроме того, растущей рублевой массе соответствовало увеличение золотовалютных резервов Центробанка. Уменьшилась долларизация российской экономики и ее монетизация достигла нормального с точки зрения ведущих развитых стран уровня. Значительно сузилась за последние годы область трансфертного ценообразования. Сжался по сравнению с растущей экономикой оборот наличных денежных средств и, соответственно, выросла рыночная процентная ставка заемных средств. Все это позволяет утверждать: если бы не экстраординарные меры Центробанка, умудряющегося сохранять вызывающие крайнее раздражение политиков остатки операционной самостоятельности, и предпринятые правительством вдогонку повышению цен административные меры, то инфляция была бы намного больше. Обвинение Центробанка в неумеренной денежной эмиссии является, конечно, сильным ходом для политиков, но специалистам ясно, что снижение темпов роста денежной массы и скорости обращения денег в экономике не решит задачу доведения инфляции до уровня 2-3%, то есть того уровня, на котором рост цен, в самом деле, начинает существенно зависеть от денежного предложения.

          Храните деньги в банке!

          Ничего лучше с советских времен правительство придумать не смогло. Новация заключается лишь в смене места хранения. Поскольку коммунистических олигархов уже нет, то можно открыто хранить деньги в ведущих развитых странах, а еще желательней – в США. Покупка патентов, лицензий, приглашение видных представителей мировых научных школ и длительные стажировки ученых в известных образовательных и научных учреждениях, совместные инновационные производства – на все это серьезных денег не выделяется (Кроме нищенской зарплаты научные сотрудники получают на конкурсной основе денежные гранты, львиная доля которых достается тем, кто распределяет средства). Но без этого, как показывает и отечественный, и мировой опыт, выдающихся достижений ожидать не приходится. Нельзя же всерьез надеяться на то, что мировую науку можно двигать с помощью Интернета, даже учитывая недавний опыт единовременной передачи в режиме реального времени лекции одного известного американского физика для более, чем миллиона пользователей.

          Правительство почему-то усиленно транслирует в СМИ свою мечту о государственно-частном партнерстве в инновационной сфере. Однако опыт говорит, что организация такого партнерства в России является весьма сложным и длительным процессом, и вовсе не похожим на внешне аналогичные процессы за рубежом. Один лишь допуск частников в сферу обеспечения таможенных служб пропускными пунктами обернулся непрекращающимися публичными скандалами. Расширение допуска иностранного капитала в программы развития российской экономики, в частности, в энергетику, вызвало обострение отношений между Россией и ее западными партнерами. Да и в самой России расширение инновационной экономики идет по пути создания монопольных промышленных групп, сосредотачивающих производство новой техники и технологий в государственных концернах, федеральных государственных унитарных предприятиях (ФГУП), акционерных обществах с превалирующим государственным участием. Такие крупные хозяйствующие субъекты созданы в производстве космической техники, военном и гражданском самолетостроении, автомобилестроении, судостроении, атомной промышленности, на железнодорожном транспорте и в финансовой сфере.

          Понятно недоверие отечественного и иностранного капитала к меняющейся власти в России в свете выборной компании 2007-2008 гг. Как поведет себя власть пока не ясно, она должна проявить себя в реальных действиях, а не в предвыборной риторике. Но понятно и то, что управление деньгами олигархов, тем более, чужих олигархов, в любые времена и в любых ситуациях имеет свои пределы. Это касается, разумеется, не только российских умников, но и зарубежных, о чем упомянул Президент РФ В.В.Путин, когда на встрече с дипломатическим корпусом заявил: «Мы сделали все, чтобы избавить Россию от внутренних потрясений, твердо поставить ее на путь эволюционного развития, и не допустим, чтобы такой процесс корректировался извне» [8].


          Обсуждение затертых псевдонаучных идей порождает опасные иллюзии, что и без науки можно все решить и сделать. Не получится! Однако приходится учитывать, что приращение знания требует вложений интеллекта, труда и денежных средств. Но и отдача от них является реальной, хотя и не такой ошеломляющей, как в мечтах о воздействии IQ на ВВП. Не все то золото, что блестит.


Литература

1. Попов М. Доверчивый ум// «SmartMoney», 26.11.2007.

2. Kahneman D., Tversky A. Prospect Theory: an Analisis of Decision under Risk// «Econometrica», 1979. Vol. 47. Р. 263-291.

3. Стиглиц Дж. Ревущие девяностые. М.: ИНФРА-М, 2007.

4. Не надбавки, а зарплата// «Российская газета», 22.11.2007.

5. Неблагодарность// «Ведомости», 21.11.2007.

6. «Московский комсомолец», 22.11.2007.

7. Марьясин М.Ш. Влияние тарифов естественных монополии на инфляционные процессы в примышленном производстве// «Банковское дело», № 5, 2003. С. 11.

8. РБК. Новости, 28.11.2007.