Елена Медведева: восстановление экономики ЕС пройдет на основе "зеленой стратегии"

Реализация дорожной карты предусматривает нулевой уровень выбросов парниковых газов, при обеспечении повышения качества жизни общества, создании новых рабочих мест, изменении промышленного профиля регионов. Будет комплексно пересмотрено законодательство на уровне ЕС и стран-членов соответственно, стандарты и регулирующие акты, изменения коснуться практически всех сфер экономики и, как заявлено, будут проходить согласованно и по принципу экономической целесообразности и эффективности.

Прежде всего фокус будет направлен на обеспечение «зеленого энергоснабжения», экологичности транспорта, повышение энергоэффективности, улучшение систем управления отходами, сохранение биоразнообразия, рассматриваются новые инновационные практики ведения сельского хозяйства и многое другое. Будут сделаны масштабные инвестиции в реновацию зданий, необходимо будет добиться максимально возможного снижения объемов выбросов в химической, сталелитейной и химической промышленности. Продолжится ускоренное развитие технологий в области ВИЭ и их внедрение в системы энергообеспечения. В области транспорта акцент будет сделан на электромобили и автомобили на водородном топливе. Научные разработки и инновационные проекты в области декарбонизации и снижения «углеродного следа» во всех отраслях промышленности получат «зеленый свет» и финансовую поддержку. Общий планируемый бюджет на перестройку экономики составит более 1 трлн. Евро до 2030 г.

Есть общее понимание и признание большинством стран ЕС того факта, что несмотря на общий глубочайший мировой экономический кризис в связи с мировой пандемией COVID-19, экономика ЕС не должна восстанавливаться по тем же принципам, по каким жила до него, даже, если это потребует значительных финансовых затрат. Таким образом, «зеленая стратегия» становится ключевым элементом Плана Маршалла экономического восстановления Евросоюза.

Процесс развивается быстрыми темпами в законодательном поле, что уже сигнализирует о масштабных изменениях в реальном времени и протекающем комплексном реформировании, под которое подпадут практически все отрасли народного хозяйства ЕС в ближайшие два года. На июль 2020 г. был выпущен ряд стратегических Дорожных карт и отдельных стратегий, а именно – новая индустриальная стратегия, проект климатического закона, водородная стратегия, стратегия по интеграции секторов в энергоснабжении, дорожная карта по изменению приоритетов в транспорте (электромобили), дорожная карта по борьбе с выбросами метана. Все опубликованные в настоящее время документы отражают серьезность намерений и глубину ожидаемых перемен в торговых отношениях с ЕС с учетом, прежде всего, новых стандартов экологического качества продукции.

Какие же сигналы получает российский бизнес и на что следует обратить внимание? В целом, с учетом мирового масштаба важности экологической повестки тема новых стандартов в торговле в ближайшее время будет тестировать на прочность и адаптивность наши бизнес отношения с ЕС.

В открытых официальных источниках Европейской Комиссии говорится о том, что ужесточение экологических стандартов в промышленном производстве в ЕС снизит конкурентоспособность продукции и ослабит положение европейских компаний, будет необходимо урегулировать данное неравенство путем введения механизмов налоговой компенсации для экспортеров третьих стран при поставках товаров на территорию ЕС. В настоящее время активно ведутся обсуждения каким образом и по каким международным правилам (без нарушения общих принципов ВТО) введение такого инструмента могло бы быть возможно в сочетании с давно ожидаемой реформой европейской системы торговли квотами на выбросы. Тема «налогового стимулирования» процессов декарбонизации сейчас приобрела очередной виток актуальности, хотя и раньше, такие возможности рассматривались и предлагались для внедрения в различных вариантах.

В настоящем моменте глубочайшего экономического мирового кризиса (серьезный отягчающий момент для любой масштабной перестройки) совпало много «точек не возврата», указанных в новой парадигме экономики ЕС, которые не оставляют возможности откладывать решения, но и введение ограничений в одностороннем порядке может привести к потерям, сопоставимым или превышающим полученные выгоды.

Очевидно, что риски регуляторной непредсказуемости будут влиять на бизнес стратегии наших экспортеров в сторону снижения объемов экспорта и повышения торговых барьеров, как минимум в период согласования новых стандартов и методологий учета углеродного следа, признаваемых обеими сторонами – ЕС и всеми странами, не входящими в ЕС, но работающих в рамках ВТО. Совместные проекты в области «зеленой энергетики» получат импульсы к развитию, также, возможно, что будут открыты новые возможности в области научного сотрудничества и образования.

При этом беспокойство вызывает отсутствие согласованных действий в общем поле мировой торговли по теме «углеродного следа» при производстве любых видов продукции.

Так, в настоящее время в ЕС проходят внутренние обсуждения по поводу введения «трансграничного углеродного налога». Согласно опубликованной в марте 2020 г. Дорожной Карте «Сarbon border adjustment mechanism” (CBA), необходимость учета углеродного следа имеет место в тех случаях, когда производство продукции переносится из ЕС в другие страны с более низкими амбициями по сокращению выбросов или, когда продукция ЕС заменяется более углеродоемким импортом.

Основной причиной разработки такой инициативы (дополнительно к модернизации EU ETS – системы торговли квотами на СO2 в ЕС) служит опасение, что все усилия ЕС по перестройке собственной экономики на пути к полной декарбонизации (к 2050 г.) будут обесцениваться через импорт продукции с высоким содержанием «углеродного следа». ЕС в настоящее время готов выступить лидером в отношении конкретных и активных практических шагов по выравниванию бизнес условий для своих производственных компаний с учетом главной цели полной декарбонизации к 2050 г.

Европейская Комиссия (ЕК) прежде всего рассматривала введение налога для самых энергоемких отраслей, таких, как сталелитейная, цементная, химическая и металлургическая промышленности. Отдельной опцией стоит применение трансграничного углеродного налога ко всем секторам (12 секторов промышленности, как наиболее загрязняющие), которые подпадают под действие европейской системы торговли квотами на выбросы на момент имплементации 3-ей фазы в 2020 г. Предполагается и допускается экспертами, что введение CBA заменит соответствующий раздел в EU ETS, посвященной трансграничной торговле, и, таким образом, не будет происходить дублирование в мерах и инструментах. Но этого может и не случиться.

По заявлениям Еврокомиссии правовая и техническая осуществимость данной меры введения углеродного налога должна быть тщательно оценена, в том числе по соответствию правилам ВТО, заключенным торговым соглашениям и другим международным обязательствам ЕС. Введение углеродной таможенной пошлины или налога на импорт должно быть соизмеримо также с внутренней ценой на выбросы углерода в ЕС. Прежде всего должна быть представлена ясная гармонизированная система общеевропейских эталонных показателей по выбросам углерода и ясен методологический подход к оценке углеродного содержания и ценообразования на углерод импортируемой продукции, этого пока нет.

По имеющимся откликам от экспертного сообщества, прежде всего, можно выделить основные блоки вопросов и рисков ниже, которые поднимались в процессе консультаций по Дорожной карте, и должны быть более внимательно рассмотрены разработчиками данной меры, например: как установить нормы CO2 на каждую линейку производства отдельных продуктов, как будет считаться углеродный след – по средним показателям выбросов или по все цепочке поставок при производстве продукции. Возможно ли, что компании не будут готовы раскрывать полностью цепочку поставщиков для производства своей продукции и какие обязательства на них могут быть возложены в этой связи своими национальными государственными институтами.

Встречались мнения, что возможно преждевременно вводить CBA, нужно сначала модернизировать EU ETS и создать международный климатический альянс на площадке ВТО, где бы все торговые партнеры разделяли позицию ЕС и, таким образом, не создавались бы дополнительные торговые барьеры, которые особенно в период восстановления экономики будут замедлять и тормозить этот процесс. Также стоит обратить внимание, что развивающиеся страны могут подпасть под неравноправные правила ведения торговли по сравнению с развитыми с учетом объективного фактора высокой углеродной эмиссии при производстве своей продукции.

Для российской экономики изменения в регуляторном и налоговом поле ЕС в свете платы за «углеродный след», оцениваются, как ведущими консалтинговыми агентствами (KPMG, BCG), так и российскими экономистами, как потери в миллиардах долларов. Ожидаемо также, что в случае быстрого введения новых «углеродных» платежей экспортные возможности будут снижены, а возможные длительные судебные разбирательства в рамках ВТО приведут к замедлению и торможению процесса восстановления производственно-сбытовых цепочек, которые и так пострадали в период карантина.

Торгово-промышленные палаты европейских стран участвуют и будут участвовать, совместно с профессиональными ассоциациями и представителями бизнеса в обсуждении дальнейших шагов и технических деталей возможного введения дополнительного трансграничного налога, это очень важный вопрос. Таким образом, можно с уверенностью сказать, что интересы европейского бизнеса будут отстаиваться, но будут также подниматься и высвечиваться негативные последствия и риски для международного сотрудничества.

Полагаю, что риски третьих стран будут, безусловно, более высокими, так как темпы объявленной «зеленой» модификации в законодательстве и регуляторном поле ЕС будут требовать слишком быстрой адаптации и больших финансовых затрат, что в ближайшее время может быть проблематично осуществить, так как не во всех странах есть подготовленная база и введённые в действие эффективные и работающие климатические стратегии.

Таким образом, открывающиеся возможности международного сотрудничества по такой острой теме, как совместная работа по восстановлению мировой экономики с учетом экологической составляющей и сохранение здоровья наций, должны опираться на сбалансированный подход сторон и общий диалог по всем новым инструментам, которые государства предлагают вводить в систему мировой торговли с тем, чтобы предотвратить создание рукотворных барьеров и максимально быстро выйти из кризиса.