«Сирия стала ареной большой игры Путина и Трампа. Что ждет российские базы?»: эксперт

Недавний визит сирийского лидера Ахмеда аш-Шараа в Вашингтон и его переговоры с американским президентом Дональдом Трампом свидетельствуют о стремлении Дамаска к международному признанию и диверсификации внешней политики. Доктор политологии Университета Зальцбурга, старший преподаватель кафедры теории и истории журналистики РУДН, эксперт Российского совета по международным делам Камран Гасанов  в беседе с URA.RU отмечает, что аш-Шараа пытается заручиться поддержкой различных стран, включая США, Турцию, монархии Персидского залива и Китай, чтобы укрепить свои позиции.

«Для аш-Шараа эта встреча важна с точки зрения политической репутации, международной легитимности, экономики, потому что Штаты не до конца еще сняли санкции с Сирии, он пытается наладить отношения с Трампом. <…> Это диверсификация внешней политики. Аш-Шараа установил тесные связи с Турцией, у него контакты с монархиями Персидского залива, он приезжал в Россию, сейчас — США. Не удивлюсь, если после этого визита он отправится в Китай. Аш-Шараа пытается заручиться поддержкой всех, тем самым компенсируя пока что достаточно уязвимое и международное, и внутреннее положение нынешнего сирийского руководства», — выразил мнение эксперт.

В то же время, отмечает эксперт, США, похоже, не стремятся к прямому вытеснению России из Сирии, в отличие от Евросоюза, который ставил условием сближения с Дамаском закрытие российских военных баз. Однако, конкуренция между странами в регионе очевидна, учитывая стратегическое положение Сирии и ее близость к Израилю.

Вопрос о будущем американского военного присутствия в Сирии остается открытым. Несмотря на заявления Трампа о выводе войск, американские базы в стране сохраняются, особенно в районах, контролируемых курдами и богатых нефтью. Возможное размещение американского контингента на авиабазе в Дамаске, хотя и опровергнутое сирийскими властями, также обсуждается в экспертных кругах.

«Фактор Израиля в американо-сирийском треке занимает чуть ли не 50%. Размещение военных позволило бы снизить напряженность, это был бы американский щит от агрессии Израиля, который постоянно совершает налеты. Дамаск использует все инструменты, лишь бы защитить себя, одновременно пытаясь наладить отношения с Израилем. Аш-Шараа намекал, что они готовы отказаться от Голанских высот, если Израиль прекратит свои нападки», — сказал Гасанов.

Сирийские власти, стремясь защитить себя от израильских атак, предлагали российским военным возобновить патрулирование южных районов страны, добавил эксперт.

Совместное присутствие российских и американских военных на юге Сирии маловероятно из-за напряженных отношений между Москвой и Вашингтоном, в первую очередь связанных с украинским кризисом. Пока не будет прогресса в урегулировании конфликта на Украине, любые совместные геополитические или экономические проекты России и США, включая сирийское направление, останутся замороженными.

«Все упирается в Украину. Пока там не будет прогресса российско-американские геополитические или экономические проекты будут заморожены, — полагает эксперт.

По его словам, несмотря на то, что в принципе такое сотрудничество возможно, как показывает опыт совместного патрулирования России и Турции в Сирии (хотя Турция и является членом НАТО), текущая ситуация не располагает к нему. Россия вряд ли будет сотрудничать с США в защите Сирии от Израиля, пока не решены ключевые вопросы, связанные с Украиной. Кроме того, статус российских военных в Сирии до сих пор не до конца прояснен сирийскими властями.

Судьба российских баз в Сирии остается неопределенной и зависит от политического курса нового руководства страны. Экс-президент Сирии Башар Асад, находясь в уязвимом положении и нуждаясь в поддержке России и российского президента Владимира Путина, не спешил ставить ребром вопрос о выводе российских войск. Он признает стратегическую важность связей с Россией и даже намекал на возможность сохранения баз. Однако, позднее глава МИД Сирии Асаад аш-Шибани заявил, что соглашения, заключенные при Башаре Асаде, приостановлены, новых договоренностей нет.

«Ситуация находится в подвешенном состоянии. Это зависит от того, какой курс в отношении России решат проводить новые сирийские власти. Еще один фактор: аш-Шараа без контроля над всей страной, и если он его получит — это могут быть два разных политика. <…> Аш-Шараа не будет спешить с вопросом российского военного присутствия, пока есть угроза распада Сирии из-за того, что не подавлены очаги сопротивления со стороны грузов, алавитов, не говоря уже о курдах, пока есть угроза со стороны Израиля», — пояснил Гасанов.

Геополитическое противостояние России и Запада также оказывает негативное влияние на Сирию и ставит под вопрос будущее российских баз. Рассматривается даже вариант трансформации российской авиабазы Хмеймим в гуманитарный центр, что отражает текущую напряженность в отношениях с Западом.

Помимо военных баз и геополитики, Россия имеет и экономические интересы в Сирии. К ним относятся:

Нефтяные месторождения: Если произойдет объединение Сирии и подписание новых соглашений, российские компании смогут участвовать в разработке нефтяных месторождений, конкурируя с западными игроками.

Географическое положение: Сирия является важным стратегическим пунктом, «окном» в Средиземное море и связующим звеном между Россией и Африкой, что позволяет России проецировать свое влияние на африканский континент.

Восстановление страны: Участие в восстановлении Сирии выгодно и самой стране, и России. Несмотря на первоначальные затраты, инвестиции в сирийскую экономику могут окупиться в долгосрочной перспективе, усилив российское присутствие, предоставив преимущества в разработке нефти и создании транспортных коридоров.

Введение российских войск в Сирию также способствовало укреплению позиций России на региональной арене. Это продемонстрировало силу Москвы и заставило региональные страны, включая Саудовскую Аравию, считаться с ней, что отразилось, например, в формировании формата ОПЕК+, добавил  Гасанов. Таким образом, геополитика напрямую влияет на экономические возможности России в регионе.