Помнить прошлое: здравствуй, дед!

-Разве можно из-за этого плакать? – насмешливо говорит папа, поднимая с пола дырявый чулок и испачканную бурым иголку.

-Так ведь больно! – плаксиво жалуюсь я.

На пальце у меня рубиновой бусиной дрожит капелька крови. Я настойчиво демонстрирую ее отцу. Мне кажется, для семилетней девочки это достаточный повод, чтобы расплакаться!

-Подумаешь, укололась! – небрежно отмахивается отец и тянется к пузырьку с зеленкой. – Твоему дедушке Ване иголки под ногти загоняли, а он не плакал!

-Зачем – иголки под ногти?! – пугаюсь я.

Дедушку Ваню я не знаю, никогда его не видела, но все равно мне его очень жалко.

-Так жестоко его пытали фашисты, - объясняет папа. – Но деда Ваня мужественно терпел страшную боль и молчал, никого не выдал.

Про фашистов я знаю, что они были очень плохие, злые люди. А деда Ваня был хороший и добрый, поэтому он воевал с фашистами, и за это они его убили. Но «наши» все равно их всех победили, потому что деда Ваня никого не выдал.

Деда Ваня был командиром партизанского отряда и папой моего папы. Правда, мой папа его тоже никогда не видел, потому что фашисты убили деду Ваню еще до того, как бабушка Маша родила на свет папу. Хотя она родила его даже немного раньше, чем положено: так сильно испугалась вражеской бомбардировки. Вообще-то бабушка Маша была смелая, раз ее взяли в партизанский отряд. Трусливых в партизаны не брали! Но вражеская бомбардировка – это страшно даже в кино, я видела такое по телевизору, а бабушка чуть-чуть не попала под самую настоящую бомбу. Ей очень повезло, что она успела спрятаться в глубокой канаве. Нам всем повезло: и бабушке, и папе, и мне. Ведь, если бы не было папы, то не было бы и меня!

Бабушку Машу я знаю. Она мягкая, теплая, улыбчивая и очень добрая. Бабушка Маша живет в Белоруссии и часто присылает мне оттуда подарки. А я посылаю ей красивые открытки по адресу: Белорусская Республика, город Витебск, улица Ленина, дом 115, Марии Семёновне Абламунец. У бабушки Маши не такая фамилия, как у нас с папой, она не Логунова. Логуновы только мы, потому что такую фамилию папе дали в детском доме. Он жил там несколько лет, когда бабушка была в лагере. А потом бабушку из лагеря отпустили, она вышла замуж и стала Абламунец.

Про бабушкин лагерь папа мне рассказывать не хочет, про свой детский дом – тоже. Про деда Ваню он говорит охотно, но я знаю его короткую историю наизусть: дедушка был командиром белорусского партизанского отряда, в котором бабушка была связной. Они познакомились в лесу и жили в землянке. Однажды дедушка взорвал поезд с фашистами, они его поймали, пытали и убили. Но он не выдал тех, кто остался в лесу – бабушку и всех остальных.

А еще я знаю, что у дедушки тоже была другая фамилия: Мухортов.

-Иван Мухортов, - говорит мне папа. – Запомни, пожалуйста!

И я запоминаю – но только имя, не лицо. Лица дедушки я никогда не видела, потому что ни одной его фотографии не сохранилось.

Бабушка Маша в далеком белорусском Витебске умерла, когда мне было двенадцать, и уже некого было расспросить про деда Ваню. Папа-то и сам ничего больше не знал, он после детского дома жил у старенького дедушки на пасеке. С бабушкой Абламунец папа жить не захотел, потому что муж бабы Маши во время войны не на фронте был, а в глубоком тылу, заведовал продовольственными складами в Ташкенте. И папа считал, что бабушка Маша предала память о героическом дедушке Ване.

Мне-то всё это в детстве не особенно важно было, а потом я решила, что папа героического деду Ваню просто выдумал. Мальчишки в детдоме в послевоенные годы сочиняли себе истории - одна круче другой, почти у каждого отец был боевой командир, лётчик-истребитель, генерал или маршал. Не могло быть столько фронтовых героев и легендарных партизан, но никому ведь не хотелось быть сиротой без роду-племени.

-Мамочка! – мой семилетний сын с разбегу обнимает меня, едва не сталкивая со стула на пол. – Мамочка, ты что? Ты плачешь?!

-Всё хорошо, дорогой, - бормочу я, спешно вытирая глаза.

Буквы на компьютерном мониторе обретают четкость.

В январе 1943 года численность белорусских партизан превысила 56 тысяч человек. 220 отрядов были объединены в 56 бригад, 292 отряда действовали самостоятельно. Список имен командиров уточняется и пополняется до сих пор.

-Куда ты смотришь, мамочка? Это что? – обеспокоенный ребенок заглядывает в монитор. – Ко-манд-ный со…

-«Командный состав партизанских формирований, действовавших на территории Белоруссии в период Великой Отечественной Войны», - помогаю я сынишке. – Смотри сюда, дорогой.

Я указываю на строчку в середине длинного столбца имен.

«Мухортов Иван Яковлевич, 44 год, комиссар, Барановичская область».

-А кто это? – спрашивает сын.

-Это мой дедушка. Деда Ваня. Иван Мухортов. Ты запомнишь? Иван Яковлевич Мухортов!

Пожалуйста, запомни!