Тарифы в рамках квот – новый регуляторный инструмент американского фармрынка

Америка опасно зависима от высокорискованных иностранных поставщиков жизненно важных дженериков, особенно активных фармацевтических субстанций (АФИ), сосредоточенных в Китае и Индии. Эта чрезмерная зависимость уже привела к предотвратимым кризисам, таким как общенациональный дефицит химиотерапевтических препаратов после закрытия одного зарубежного завода.

Поэтому введение трамповских заградительных пошлин на импорт иностранных медпрепаратов рассматривается его сторонниками как мощная мера поддержки отечественного производства. Однако встает неизбежный вопрос: насколько вводимые пошлины удорожат цены на лекарства для конечных потребителей? Опасность роста цен при неопределенных перспективах импортозамещения является главным аргументом либеральных критиков трампономики. Рассмотрим, насколько обоснованы эти опасения.

Индийские и китайские поставщики обладают преимуществом в издержках производства фармацевтических субстанций (АФИ) и готовых дженериков в среднем на 42% по сравнению с американскими и европейскими производителями. Это преимущество не отражает более высокую эффективность. Оно обусловлено субсидиями, слабыми трудовыми и экологическими стандартами, а также эффектом масштаба в производстве, что естественным образом снижает издержки.

Это преимущество привело к сокращению и без того низкой маржи американских производителей, вынудив некоторых уйти с рынка, а других поставить на грань банкротства. Компания USAntibiotics, один из последних национальных производителей амоксициллина, сталкивается с невыносимой иностранной конкуренцией и может закрыться без поддержки. Цены на дженерики в США сейчас настолько низкие, что внутреннее производство стало экономически невыгодным.

Поэтому, импортные пошлины должны сократить объемы рынка для зарубежных производителей, и, тем самым, противодействовать достигнутому эффекту масштаба и низким издержкам.

А как же рост цен из-за перекладывания пошлин на потребителей? Воздействие пошлин на фармацевтические компании не столь однозначно проинфляционно, поскольку они обладают уникальной устойчивостью к ценовому давлению благодаря структуре ценообразования в медицинской отрасли. Конечные цены для пациентов структурно изолированы от колебаний стоимости лекарств.

Производство дженерика обходится гораздо дешевле, чем его конечная стоимость. Этот разрыв возникает из-за множества посредников на пути от производителя до потребителя, и именно поэтому пошлины не повлияют на расходы пациентов.

Сырьё и рецептура — лишь малая часть того, что определяет конечную цену. Если добавить к этому упаковку, проверки безопасности (которые часто используются при производстве за рубежом), оптовые наценки, спреды менеджеров по льготам на лекарства, накладные расходы на фармацевтику и административные расходы, разница между фактической себестоимостью производства и заявленной ценой многократно возрастает.

Исследование Университета Южной Калифорнии «Денежные потоки через систему фармацевтической дистрибуции» показало, что из каждых 100 долларов, потраченных в розничных аптеках на дженерики, лишь около 36 долларов уходит на прямые производственные расходы, такие как активные фармацевтические ингредиенты, вспомогательные вещества и рецептура, а также на конечного производителя лекарств. Большая часть затрат приходится на саму цепочку поставок: 64 доллара уходит посредникам, включая оптовиков, менеджеров по льготам для аптек (PBM), страховщиков и аптеки.

Каждые 100 долларов, уплаченные покупателем лекарства-дженерика в аптеке, распределяются по лестнице участников фармрынка следующим образом:

• 17 долларов — Страховщики. Страховщики администрируют большую часть расходов на рецептурные препараты, объединяя платежи работодателей и частных лиц. Их доля отражает нераспределенную маржу страховых премий, управление использованием и административную нагрузку.
• 7 долларов — менеджеры по льготам на лекарства (PBM) получают свою долю за счет ценообразования с разницей в цене, соглашений о скидках и установления контрольных показателей возмещения.
• 32 доллара — Аптеки. Розничные аптеки занимают самую большую долю расходов на дженерики. Сюда входят операционные накладные расходы (аренда, персонал, запасы, обработка заявок) и валовая прибыль.
• 8 долларов — Оптовики. Крупные дистрибьюторы, такие как McKesson, AmerisourceBergen и Cardinal Health, сохраняют свою долю за перемещение продукции по цепочке поставок.
• 18 долларов — Валовая прибыль производителя после покрытия прямых производственных расходов производители Эта сумма должна покрывать расходы на соблюдение нормативных требований, судебные издержки и накладные расходы.
• 18 долларов — Прямые производственные издержки. Это фактическая стоимость ингредиентов лекарственного средства: активных фармацевтических ингредиентов, вспомогательных веществ, рецептуры, упаковки и логистики. Это единственная часть, напрямую связанная с физическими затратами на лекарственные препараты.

Таким образом, собственно производственные затраты мало влияют на розничные цены. 64% расходов на рецептурные препараты составляют посреднические наценки, спреды и накладные расходы, а не фактическое производство препарата. Пошлины на импортные дженерики или АФИ составляют не более трети цены препарата и быстро размываются по всей цепочке поставок, снижая маржу на ранних этапах, а не увеличивая расходы для пациентов.

Если применить вышеуказанный 42%-ный разрыв в производственных издержках к 36% общей себестоимости производства, то это составит около 15% прироста стоимости в аптеке (до учёта тарифных квот и эффекта масштаба).

Каким же образом тарифы на импорт дженериков могут защитить американских производителей, при этом не повысив цены для конечного потребителя? Для этого в США вводится регуляторный инструмент «двойного» назначения тарифы в рамках установленных квот TRQ. Т.е., вначале устанавливаются квоты для иностранных поставщиков, что уже расчищает рынок для отечественных производителей, а затем импорт в рамках этих квот облагается таможенными тарифами.

После введения такого регуляторного инструмента на импорт дженериков, ориентирующих цены на уровень издержек американских и европейских производителей (позволяя США и Европе увеличить поставки и заменить индийский и китайский импорт), разрыв в издержках сокращается. Когда долгосрочная разница в издержках снижается до 10–15%, влияние на розничную торговлю составляет всего 3–5% — незначительная корректировка, которая легко усваивается задолго до того, как она дойдёт до пациентов.

Собственно американские производители, работающие с минимальной маржой, будут компенсировать расходы на пошлины в динамике за счет снижения издержек вследствие роста эффекта масштаба. А основную компенсацию тарифов возьмут на себя остальные вышеописанные участники цепочки поставок, а именно:

• Аптеки получают около 32 долларов США с каждых 100 долларов, потраченных на дженерики, при этом валовая прибыль от дженериков в среднем составляет 40–45%, что значительно выше, чем у брендовых препаратов. В связи с этим ожидается, что они покроют примерно 40% эффекта тарифа. Даже небольшое снижение прибыли аптек компенсирует разницу в 3–5%, не влияя на доплаты пациентов.
• PBM и оптовые продавцы компенсируют 30% от общего повышения затрат на тарифы. PBM и оптовые продавцы в совокупности забирают около 15 долларов со 100 долларов цены препарата. Их доходы в значительной степени зависят от разницы в ценах, скидок и дистрибьюторских сборов – областей, где существует значительный потенциал для сжатия.
• Страховщики возьмут на себя 20% от общего покрытия расходов на тарифы. Страховщики удерживают 17% розничных расходов на лекарства. Распределяя постепенное увеличение стоимости на миллионы застрахованных жизней и существующую маржу прибыли, эффект будет фактически незаметен на уровне страховых премий.
• Больницы компенсируют 5% от общих затрат на тарифы.

Тем самым, собственно покупатель в аптеке никак не компенсирует повышение цен на дженерики, потому что для него они не должны повыситься! Первоначальный 15%-ный разрыв в рознице легко покрывается аптеками (~40%), PBM и оптовиками (~30%), страховыми компаниями (~20%) и больницами (~5%). По мере сокращения затрат на поставку и повышения эффективности местного производства за счет роста масштабирования разрыв сокращается до 3–5%, система поглощает его ещё легче. Отечественные производители защищены, и пациенты никогда не переплачивают. Победители очевидны. Пациенты остаются защищенными от небезопасного импорта и роста цен, а отечественные производители наконец-то получают возможность для роста. А PBM, оптовики и аптеки теряют лишь часть своей чрезмерно высокой маржи. Результатом становится более устойчивая, безопасная и доступная система, в которой американские пациенты в безопасности, Америка восстанавливает контроль над производством важнейших лекарств!

Критический читатель, конечно, задаст вопрос: а с какой радости все эти посредники, вся эта фармацевтическая братия согласится уменьшить свои прибыли, сократить свою маржу ради того, чтобы покупатель в аптеке не ощутил повышение цен? Для этого читайте мою предыдущую статью о том, как папаша Трамп намерен «по-социалистически», методами морального и иного давления на всю эту фарммафию, решить вопрос с ценами!