«Россия могла остаться без своего молока». К чему привели три года продовольственного эмбарго?

Дмитрий Лукашов, аналитик IFC Markets: Российское сельское хозяйство стало одним из несомненных бенефициаров от введения ответных российских санкций. Средний рост индекса производства продукции сельского хозяйства с 2014 по 2016 год составил 3,6%. Это отличный результат, который намного превосходит как рост промышленного производства, так и российской экономики в целом. Следует только непременно подчеркнуть, что кроме санкций, которые фактически расчистили значительную долю внутреннего рынка для российских сельхозпроизводителей, действовал еще один важнейший фактор – льготное финансирование. Государство смогло обеспечить аграриев дешевым кредитом. Без этого, за счет одних только санкций, вряд ли был бы возможен столь внушительный рост в отрасли.

Разумеется, жители России только выиграли от ускоренного развития отечественного сельского хозяйства. Обесценение рубля почти в два раза с 2014 года, не вызвало пропорционального роста цен на продукты питания. Это стало важнейшим фактором стабильности государства. Я практически не наблюдаю какого-либо негативного эффекта от запрета импортной сельскохозяйственной продукции. Отдельные экзотические товары с удовольствием поставляют страны, не попавшие в ответный санкционный список.

Я полагаю, что эмбарго в целом полезно для сельскохозяйственной отрасли, но нужно учитывать и общую политическую обстановку. Кроме того, необходимо продолжить льготное кредитование российского аграрного сектора.

Наталья Мильчакова, замдиректора-аналитического департамента «Альпари»: Положительные последствия для сельского хозяйства в России и, конечно, для экономики в целом, очевидны. Продовольственное эмбарго было введено в 3 квартале 2014 года, а уже в 2015 году мы увидели рост производства в сельском хозяйстве на 3% при спаде ВВП почти на 3%. В 2016 году сельское хозяйство нарастило производство на 4% при росте ВВП на 0,2%. В то время как в промышленность и строительство инвестиции падали, в сельское хозяйство инвестиции увеличивались, создавались новые рабочие места. При этом импорт сельскохозяйственной продукции в 2016 году по сравнению с 2013 годом сократился на 42%. Однако я не вижу в этом трагедии, так как с 1999 по 2014 год объем экспорта сырья и готовой продукции из России увеличился в два раза, а объем импорта за тот же период – почти в семь раз. Этот перекос когда-либо надо было исправлять. Что касается ущерба тем странам, против которых было введено эмбарго, то политическая подоплека такого эмбарго очевидна, это был ответ на санкции, но важно, что именно такой ответ на санкции был прежде всего продиктован необходимостью защитить интересы отечественного производителя. Вступление в ВТО без последующих ограничений на импорт многих видов сельскохозяйственной продукции из Европы и Украины могло бы привести к тому, что Россия лет через десять, а то и раньше, могла бы полностью перестать производить собственные молочные продукты, в том числе сыры, потеряла бы рынок замороженной говядины, большую часть рынка свинины, часть рынка мяса птицы, замороженных мясных продуктов, рынок рыбы и рыбных продуктов, так как эти ниши были бы заняты иностранными поставщиками. При этом потребитель бы не сильно выиграл в цене. Ущерб многим странам ЕС, безусловно, нанесли, хотя степень ущерба определяется потерей доли на соответствующем рынке. Наиболее сильно пострадали Германия и Франция, хотя они понесли ущерб скорее в недополученной прибыли, чем реально потеряли рынки. А вот Польше, странам Балтии, Финляндии и Украине был нанесен прямой удар, так как продукция этих стран имела значительное присутствие на российском рынке.

Потребители понесли ущерб в первую очередь в связи с ростом цен на многие виды продуктов питания, которые находятся под эмбарго. Однако в России сегодня инфляция прогнозируется на уровне 4%, что говорит, в частности, и о том, что сегодня российские производители нарастили производство продукции по импортозамещению, их достаточное количество, чтобы конкурировать между собой за потребителя и снижать цены. Надо отметить, что рост цен наблюдается на те виды продовольствия, которые трудно сразу заместить отечественной продукцией. В первую очередь такой продукцией является рыба и рыбные продукты, на выращивание собственной аквакультуры уйдут годы, однако, государство делает многое, чтобы стимулировать модернизацию рыболовецкого флота для целей увеличения вылова рыбы и, соответственно, увеличения производства в этой отрасли. Полагаем, что продолжение эмбарго в интересах как производителей, так и потребителей. Производителям важно, чтобы не было несправедливой конкуренции с импортной продукцией (до эмбарго в торговых сетях отечественному производителю было трудно занять выгодное место на полке, так как сети отдавали самые выгодные места импортным брендам), а потребителю важна качественная продукция. Нельзя же уповать все время на поставки импортной продукции, которая непонятно с добавлением чего выращена и из чего сделана, люди имеют право на то, чтобы питаться качественно. А задача государства – позаботиться о том, чтобы вкусная и качественная еда от лучших отечественных производителей была доступна каждому потребителю, может быть, это стоит сделать за счет помощи малоимущим продуктами, продовольственными карточками типа американских food stamps и т.д.

Смысл в сохранении эмбарго еще на несколько лет, безусловно, есть. Но еще важно, чтобы мы еще производители импортозамещение там, где его еще нет, т.е. чтобы мы не покупали за рубежом мальки, эмбрионы и т.д., а наладили бы сами их производство в России. Что касается доминирующего положения отдельных производителей, здесь должны активнее работать антимонопольные органы. Со временем, когда-либо, эмбарго себя изживет, так как отечественные бренды смогут конкурировать с зарубежной продукцией на равных. Но пока об этом рано говорить.

Александр Шустов, генеральный директор МФО «Мани Фанни»: Уже в 2016 году было заметно, что доля расходов в бюджете домохозяйств на продовольственные товары растет и составляет в среднем 38-40% против 25-30% в 2009-2013 гг. При этом падали реальные заработные платы, в среднем на 5%. Это объективные показатели, говорящие о том, что уровень жизни со времени введения продовольственного эмбарго у россиян снизился, а вот о причинах этого снижения можно спорить, потому что эмбарго, предшествовавшее по времени, не обязательно является причиной снижения уровня жизни, или, по крайней мере, является не единственной причиной. Российский ритейл своеобразен: цены в нем никогда не снижаются, только растут, и причина этого — в общей нестабильности экономики, периодических девальвациях рубля. По этой причине и поставщики ритейла ведут себя своеобразно, и в случае запрета импорта определенных продуктов им и в голову не приходит снизить цены, наоборот, они повышают их, понимая, что конкуренция стала мягче, что на каких-то направлениях, например, на сырном, можно попытаться создать монополию. Но этот праздник для российских производителей и ритейлеров длился недолго, так как уже в 2016 году рубль начал свое укрепление к доллару, и спрос на импортные товары (и продовольствие) вырос. Закупки за рубежом мяса и субпродуктов выросли в результате за полгода в 1,6-1,7 раза. Думаю, что эмбарго нанесло больше вреда российским потребителям, которым пришлось пережить два тяжелых года – 2014 и 2015. А российские производители немного выиграли, так как получили фору и лишнюю прибыль для развития, например, производства кисломолочной продукции и сыров. Продление эмбарго, как и любых других запретов в торговле, кажется мне контрпродуктивным, если цель — экономический рост.

Роман Паршин, генеральный директор ИК «ФОРУМ»: Несмотря на усилия Роспотребнадзора и пограничников, за более чем три года действия режима продэмбарго уничтоживших почти десяти тонн «запрещенки», купить эти товары можно, как и прежде, как из-под полы, так и у крупнейших ритейлеров. Несмотря на все попытки депутатов ввести административную ответственность за реализацию запрещенных к ввозу продуктов питания, никаких санкций за это, за исключением конфискации, по-прежнему не предусмотрено. Правда, по карману испанский хамон и итальянский пармезан сегодня немногим. Интересно, что в целом в валютном выражении цены поставщиков практически не изменилась: как и три года назад килограмм пармской ветчины стоит порядка 50 евро. Таким образом, без учета стоимости транспортировки, логистики и НДС, в переводе в рубли в ценах июля 2014 года килограмм стоил порядка 2 350 руб. (при среднем курсе 47 руб. за евро), а в июле 2017 года уже 3 800 (при курсе 68 руб. за евро). Рост цен на треть в принципе не является критичной. Но если учесть тот факт, что в результате негативного действия инфляции и крайне низких темпов роста зарплат в течение последних трех лет реальные располагаемые доходы населения упали на 19,2%, по сути, можно говорить о том, что даже без режима продэмбарго население просто напросто позволить себе ставшие деликатесными импортные товары не может. Собственно, разнонаправленная динамика изменения стоимости ввозимых товаров и доходов россиян привела к тому, что даже при наличии альтернативных поставщиков, доля импорта с 2014 года сократилась с 43% до 36% в июле 2017.

Сокращение доли импорта естественным образом сопровождалась двумя процессами, импортозамещением и ростом розничных цен. Результаты, в принципе, неплохие: к концу I квартала удалось или практически удалось обеспечить самообеспечение российского рынка по основным категориям товаров. В частности доля импорта в категории круп упала до мизерных 0,2%, птицы – 4%, свинины – 8,3%, муки и хлебобулочных изделий – 2%, колбасных – 1,5%. Однако все достаточно плохо обстоит в сфере плодоовощной продукции и молочной. И если статус нетто-импортера фруктов и овощей продиктован климатическими условиями, то с молоком и молочной продукцией дела обстоят необъяснимо плохо. К примеру, если в 2014 году Россия импортировала 187 млн тонн сыров, то в 2017 – всего 85 млн тонн, однако сегодня на долю импорта в категории сыров приходится по-прежнему очень много – свыше 27,7%. Получается, что импортировать стали меньше просто потому, что спрос упал, а упал он просто потому, что, несмотря на повальное увлечение российских производителей дешевыми заменителями молочных жиров (пальмовым маслом), цены выросли почти на 39%.

Сергей Звенигородский, начальник отдела розничных продаж УК «СОЛИД Менеджмент»: Демпинг зарубежных сельхозпродуктов отрицательно отражался на производстве отечественной продукции. Это не только продовольственная безопасность, но и сотни тысяч рабочих мест, которыми можно обеспечить граждан из числа безработных и социально незащищенных групп. Введение протекционистских мер натыкалось на мощное лобби в правительстве России и за рубежом, поэтому санкции «развязали руки» в развитии сельского хозяйства. Производство агрокультур и птицы уже вышли полное обеспечение продукцией населения России и хватает на экспорт. По мясу (говядина и свинина) страна приближается к полному обеспечению, но различные болезни (чем больше поголовье и слабее внутренняя безопасность, тем сложнее нарастить большую массу) и еще недостаточно сильная инфраструктура требуют несколько лет инвестиций и планомерной работы. Если агрокультуры и птица требуют для создания устойчивого производства до 3 лет, то говядина и свинина требуют 10-15 лет, расширения инфраструктуры, дополнительного создания посевов на корма и обеспечение.

Действующие ограничения не дают в полной мере воспользоваться наработками западных компаний, а также выращивания и производства различных культур. Импорт продовольствия серьезно сократился, и он замещается отечественным, но семенной и животный фонд пока очень уязвим. При этом растут поставки за рубеж «чистых» продуктов в Европу и Китай (к примеру, там готовы принять любое количество сладостей и молочных продуктов из России), где озабочены истощением своих угодий из-за ГМО, посадок рапса и общей эрозии полей. Европа восстанавливает свои земли постоянно, но ее сельхозпроизводство очень уязвимо, что показали события 2014 – 2015 годов. Фермеры и агрокомпании искали любые пути, чтобы не потерять российский рынок, а связанное с этим кредитование и обороты техники, технологий стали дополнительной причиной и так слабого движения ВВП ЕС. Только выпуск ликвидности позволил успокоить на некоторое время рынки. ЕС находится в очень уязвимом состоянии и сельское хозяйство остается одним из краеугольных камней реальной экономики, поэтому «немудреные» контрсанкции России пояснили всем, что может произойти, если будем враждовать далее.

Потребители сейчас слабо ощущают перемены, хотя вкусовые изменения налицо. Рубль серьезно ослаб, и отечественные продукты заняли ту же нишу, что занимали зарубежные до кризиса. Дефицитные товары появляются в стране контрабандой или из стран Таможенного союза, поэтому при желании можно приобрести шампанское, фуа-гра, лобстеров и хамон, но денег придется выложить больше. Элитный сегмент зарубежных продуктов будет существовать всегда, пока есть спрос. Заменить их нельзя из-за уникальности, но и пережить отсутствие также можно (можно их поесть и за рубежом, поездки туда не запрещены, с собой можно взять их определенное количество).

Дальнейшее сохранение существующей позиции позволит сохранить существующее положение отечественным производителям и при отмене санкций с обеих сторон оказаться в конкурентоспособном поле, что не позволит занять монопольное положение для продукции из-за рубежа или из России. Продукция будет постепенно замещаться на более высокую качеством, что наиболее вероятно при контроле государства и равных условиях для зарубежной и отечественной продукции. То есть некоторые протекционисткие меры должны остаться (все-таки условия выращивания у нас и в более теплом климате разные и денег требуется больше также при равном результате на выходе). В любом случае, зарубежные продукты теперь должны будут отвоевывать себе рынки, и потребители заметят конкурентную борьбу на деле (цены не будут расти исходя из предпочтений торговых сетей, поскольку у них также усилится конкуренция).

Алексей Антонов, аналитик «Алор Брокер»: С санкциями продукты питания дорожали примерно так же как и все товары народного потребления, поскольку торговля не могла реагировать иначе. То есть, сначала при возникновении дефицита, санкционный товар заменяли на доступный импорт из других стран, а потом искали поставщиков внутри страны, но при этом цена не могла просто физически опускаться до докризисного уровня – этого не позволяла инфляция, которая резко сократила покупательскую способность россиян. В целом за обозначенный период цены выросли на 30-35%, обогнав инфляцию в полтора раза.

Но это скорее общий градус по больнице, некоторая категория товаров дорожала вполовину, например такие виды деликатесов как креветки и красная рыба росли в цене до 50%, также это касалось устриц, и отдельного вида мяса, которое в России не производили. С активным развитием импортозамещения и сменой поставщиков ситуация медленно выровнялась. Однако санкции не прошли бесследно даже для вкусовых пристрастий – спрос на морепродукты сегмента «люкс» снизился до 20%.

Напомню что основная статья продуктов, которая была повергнута эмбарго это мясо, колбаса, рыба, овощи, фрукты и молочная продукция. Почти в каждой категории продуктов Россия смогла решить проблему внутреннего производства, но, например, как известно, в позиции овощей цена на огурцы или томаты российского производства все равно не может конкурировать с зарубежными. К примеру, если 1 кг тепличных томатов от российского производителя не в сезон обойдется в 80 и вышей руб., то от турецкого производителя он бы стоил от 50 руб. за кг.

Конечно, успехи за три года есть, за этот период доля продуктов питания отечественного производства стала занимать от 80 до 90%, а в некоторых категориях удалось дойти и до 100%. Наилучшие результаты отмечаются в производстве мяса – птица, свинина, баранина, телятина, ягнятина, а также в производстве рыбы, в выращивании овощей, фруктов и в молочной отрасли пока еще, к сожалению, не все так гладко. Если в направлении производства тепличной зелени, борщового набора огурцов и помидоров есть высокие результаты, достигнутые в основном за счет правительственного субсидирования аграрных кредитов, то, например, в молочной отрасли есть ряд существенных проблем – нисходящие тренды по надоям натурального молока в ряде регионов, использование пальмового масла в молочной отрасли, низкое качество молочной продукции, а также несоразмерно низкие закупочные цены молока у фермерских хозяйств со стороны перерабатывающих предприятий. Иными словами несмотря на рост производства конечного продукта – молока, сливок, сыров, творога и т.п., качество этой продукции зачастую вызывает сомнение как у контролирующих органов, так и у самих потребителей. Например, сейчас на полках в крупных супермаркетах доля российских сыров составляет 80%, в то время как до эмбарго это было максимум 44% и эта доля продолжает расти, при этом производство молока, если переходить на цифры, буксует на месте – объем производства в 2016 году равен объему 2014-го докризисного года и составил чуть более 30 млн тонн. Для того чтобы как-то компенсировать растущий спрос на доступные сыры и молочку, производители скорее всего используют растительные жиры, которые можно получить том числе и из пальмового масла. Соответственно, экспорт этого продукта в Россию продолжает оставаться на высоком уровне, так за 2016 год импорт превысил 1 млн тонн с ростом 8%. Скорее всего по итогам этого года мы будем наблюдать аналогичный результат.

Дмитрий Журавлев, директор Института региональных проблем: От импорта полностью отказаться не удалось, но объемы его бесспорно сократились. Сельское хозяйство России от этого выиграло. Санкции позволили многим хозяйствам встать на ноги или расширить свое производство. Ущерб США вряд ли был значительным, а вот для ЕС, особенно восточного фланга, удар был заметным. В развитых странах наблюдается перепроизводство продовольствия, найти новые рынки почти не возможно, поэтому резкое сокращение экспорта – это очень тяжелый удар.

Конечно, цены выросли. Но, думается, что на уровне потребительских цен санкции не столько причина, сколько повод к росту цен. Наш бизнес традиционно отвечает на любые изменения ростом цен. Дело в том, что реально цены определяются не производителями и их конкуренцией, цены определяются на уровне торговли. А в этом звене санкции ничего не изменили: как были, так и есть сети-монополисты. Поэтому «дешевое» иностранное продовольствие и «дорогое» российское продается с большими наценками. При этом интересы потребителя и санкции практически связаны не так сильно, как кажется. Конечно, повод очень удачный и без него торговцы, может быть, не решились бы так поднимать цен. И в этом смысле потребители от санкций пострадали.

Сейчас положение стабилизировалось, санкции продолжаются, но не ужесточаются и продолжение санкций не приведет к росту цен: собственное предложение растет, а импорт не уменьшается. Новым поводом к росту цен будут, скорее всего, погодные условия. Конечно, импорт мог бы компенсировать нехватку овощей, но вряд ли это повлияло бы на цены.

Эмбарго заставляет компании работать с российскими производителями, что позволяет сохранять и развивать отечественное сельское хозяйство. Качество продукции улучшаться не будет, но оно и без эмбарго бы не улучшалось. Никакой необходимости для этого нет: на уровне потребителя есть торговые сети-монополисты, между ними нет и не было конкуренции по качеству. И эмбарго на это никак не действует.