Театральный террор. Почему задержание Серебренникова обнажило слабость Путина

«У нас же не 37 год»

Большинство политологов и наблюдателей пребывали в ложной убежденности, что перед президентскими выборами 2018 года российский режим будет играть в своеобразную «оттепель». И лишь после инаугурации президента в мае позволит себе включить репрессивную машину на полную катушку. К сожалению, пока все складывается ровно наоборот.

В мае этого года общественность взбудоражило дело против художественного руководителя «Гоголь-центра» Кирилла Серебренникова. Показательные обыски и «маски-шоу» прошли в театре и квартире театрального и кинорежиссера. Тогда Серебренникова оставили в качестве свидетеля, но изъяли у него загранпаспорт и регулярно приглашали на допросы, отправив в следственный изолятор его коллег – Юрия Итина, Алексея Малобродского и Нину Масляеву, занимавшихся административным сопровождением работы «Седьмой студии» – компании, которая осуществляла проект по продвижению российской культуры «Платформа». Проект реализовывался на средства, выделяемые из федерального бюджета, а именно – 214 млн руб.

Творческая интеллигенция, главным образом кинорежиссер Федор Бондарчук, актриса Чулпан Хаматова и актер Евгений Миронов, выступила в защиту Серебренникова и его театра. Хаматова у здания «Гоголь-центра» прочитала открытое обращение к президенту, Бондарчук ходил к нему на личный прием и просил разобраться в деле, Миронов на награждении в Кремле отказался от речи по случаю и замолвил слово за коллегу, услышав от Путина нелестную характеристику силовых органов: «Да дураки!» Всем высокопоставленным заступникам Серебренникова президент обещал, что уголовного дела против него не будет, сообщал «Дождь» со ссылкой на источники. Другие источники подтверждали: Следственный комитет не получил от Путина санкции на арест.

Однако в ночь на 22 августа в гостиницу к режиссеру, который снимал в Санкт-Петербурге фильм «Лето» о Викторе Цое, прибыли следователи и предъявили обвинение в мошенничестве в особо крупном размере. Поводом для обвинения послужили показания двух бухгалтеров «Седьмой студии», рассказавших о выводе государственных субсидий на счета фирм-однодневок. По версии следствия, из 214 млн руб. режиссер и его сообщники похитили 68 млн, выделенные в 2011-2014 годах. Серебренникова этапировали в Москву (дорога заняла девять часов), а затем до пяти вечера допрашивали и после отправили в самую обыкновенную трехместную камеру следственного изолятора ждать суда, который должен выбрать меру пресечения. Положение режиссера сильно ухудшилось: из свидетеля его перевели в подозреваемые с перспективой получить до десяти лет лишения свободы.

Почему же негативная реакция президента не подействовала и «дураки» продолжили совершенствоваться в дурости? На самом деле Путин, как он объяснил после «Прямой линии» журналистам, говорил не о задержании именитого режиссера – к этому он, похоже, остался безразличен, но о силовой поддержке при обысках в бухгалтерии, которая, на его взгляд, выглядела излишне. Однако президент лукавил: ему и тогда было ясно, что «маски-шоу» устраиваются для того, чтобы делу не дали заднего хода. Когда прецедент максимально публичен, закулисно замять его с помощью личных договоренностей уже намного сложнее. На это и была ставка людей в погонах.

Тем более что они давно получили карт-бланш на борьбу с коррупцией, с которой, как говорил президент, нужно разбираться, но не как в 1937 году. В 2016 году следственные органы разошлись не на шутку, представляя российской публике одну посадку высокопоставленного чиновника за другой, но уже тогда выслуга и претензия на особое положение во власти напоминала силовой произвол – провокация взяток, демонстрация того, что хранится в коробках из-под туфель у чиновников, слабая доказательная база. И хотя у президента были возражения по форме, по сути проводимых мероприятий он ничего не имел. Так же как в независимость российской судебной системы он предлагает поверить в справедливость и объективность следствия. Так что в целом президент одобряет посадку звезды российского театра и кино, одного из важнейших современных деятелей русской культуры. И его же «у нас же не 37 год» – риторическая фигура, не более.

Нет, не дураки

Может быть, Путин и стратеги его предвыборной кампании и хотели бы создать видимость «оттепели», да только режим отделяется от личности и, отзеркаливая ее худшие черты, следуя ее же методам, перехватывает контроль над ситуацией. Борьба с коррупцией стала не только прерогативой силовиков, но и опорной точкой власти чекистов, которые превратили госсредства в свое оружие и источник силы. И это не проявление нелояльности с их стороны, наоборот, это сверхлояльность, которая уже становится проблемой, если задача стоит «смягчить нравы». К монополии на насилие они добавили возросшую автономию.

Однако громкими посадками, когда коса находит на камень, они подчеркивают и принципиальную слабость президента, поскольку не он, а они задают информационную повестку и определяют коридор политического маневрирования хозяина Кремля. Он же, в свою очередь, лишается возможности открыто пойти против силовых групп влияния. По сути, сегодня силовики могут посадить кого угодно и когда угодно (за исключением, конечно же, ближайшего круга) – не президент, не президентская кампания им не помеха. Завтра могут утянуть в застенок и Бондарчука, и Хаматову, и Миронова и даже Михалкова. Государственное финансирование – мина замедленного действия, как показывает дело Серебренникова. Кто следующий подорвется – неизвестно.

Что тогда президент скажет: «Идиоты»? Однако, возможно, в голове он держит: «Не подкармливать, но стращать». И передовая культура, на радость патриотам-охранителям, наконец-то уйдет в подполье, уступив дорогу кондовой идеологической пропаганде величия. Пока же до конца непонятно, кому адресован арест режиссера, и какой он несет в себе сигнал.

С одной стороны, силовики доказали президенту, что они не дураки и дело на него действительно есть. С другой, возможно, они копают под людей, стоящих за Серебренниковым или тем или иным образом связанных с ним: от Сергея Собянина до Владислава Суркова. Один косвенно был связан с финансированием проектов Серебренникова, так как отдельные контракты подписывались с Департаментом культуры Москвы, другой – и вовсе поддерживал создание «Седьмой студии» и помогал с получением государственного финансирования. По другой версии, это очередной подкоп под министра культуры Владимира Мединского, который, как считают некоторые, не правильно распределяет бюджетные средства и уже угодил в несколько скандалов.

Но выходит, что запугивают прогрессивную часть общества, культурную элиту: режиссеров и актеров, творческую интеллигенцию в целом. Взяли в заложники Серебренникова и смотрят на реакцию признанных деятелей культуры, многие из которых должны были агитировать за единого кандидата от власти. Запишутся ли они после этого в доверенные лица Путина или отвернутся от Кремля – сегодня мы находимся в развилке, когда очередной компромисс может привести к новым жертвам.

Очевидно также, что Путин не может ограничить власть укрепившихся силовиков. В таком случае они ограничивают его власть: президенту, даже если бы он на самом деле хотел и не был заинтересован в обратном, все сложнее разорвать цепочку абсурдных обвинений и спасти гордость России от произвола ее худших сил.

Мнение автора может не совпадать с точкой зрения редакции.