Свидание в Версале. Политика сдерживания России Западом закончилась?

«Установочная» встреча

На четвертый день пребывания в должности президента Пятой республики Эммануэль Макрон провел телефонные переговоры с президентом России Владимиром Путиным. Он пригласил его прилететь с официальным визитом в Париж менее чем через две недели, 29 мая, когда у него будет примечательный повод – в столице Франции откроется выставка, посвященная императору Петру Первому.

В дипломатических кругах внеплановые встречи с только что избранными лидерами принято называть «установочными». Особенность такого рода контактов в том, что к ним не готовятся по полгода с двух сторон и тщательно не согласовывают повестку. Цель одновременно и проста и сложна – знакомство лидеров друг с другом и оценка перспектив личного взаимодействия.

На «установочных» встречах проявляется персональный подход: президент США Дональд Трамп демонстрирует свое странное рукопожатие, которому многие противятся и устраивают с ним буквально армрестлинг, а его предшественник, Джордж Буш-младший, предпочитал заглядывать в глаза и разглядел однажды у Путина душу. Макрон ни то, ни другое ноу-хау не разделяет. И с достоинством прошел фирменное «испытание» Путина – прождал его опаздывающего полчаса, из которых пять минут простоял на красной ковровой дорожке перед Версальским дворцом. Впрочем, выбор дворца тоже был символичным – рабочие визиты с главами иностранных государств традиционно проходят в Елисейском дворце.

До этого российский президент собирался приехать во Францию в октябре 2016 года, чтобы провести переговоры с Франсуа Олландом и принять участие в торжественном открытии собора РПЦ. Но из-за обострения военной обстановки в сирийском Алеппо Олланд встречу с коллегой отменил и Путину ничего не оставалось, как отказаться от поездки. Тем самым президент-социалист предоставил своему политическому преемнику возможность сразу подчеркнуть главное отличие нового внешнеполитического курса – в отношениях с Россией Париж будет придерживаться прагматизма и никакой политики сдерживания.

Прагматизм важнее ценностей

О ценностях 39-летний президент, превратившийся в символ обновления Евросоюза, тоже не забыл. На совместной пресс-конференции, которую изначально его пресс-служба хотела ограничить четырьмя вопросами, он напомнил о ценностных ориентирах: в присутствии Путина назвал российские СМИ органами «лживой пропаганды», сказал о «красной линии» в Сирии, которой он считает применение химического оружия, и коснулся проблемы геев в Чечне. Не удалось Путину избежать вопроса от журналистов о его поддержке Марин Ле Пен – соперницы Макрона на президентских выборах, и заявлений творческой элиты Франции о «театральном деле» против «Гоголь-центра» и режиссера Кирилла Серебренникова.

Однако Макрон, в прошлом успешный инвестиционный банкир, превосходно управляющий своими реакциями и дозирующий эмоции, везде пошел на компромисс. Несмотря на прием Ле Пен в Кремле и атаку на него российских СМИ, он по собственной инициативе стоял рядом с Путиным через две недели после выборов. Вопреки требованиям немедленной отставки президента Сирии Башара Асада и планам по разделу Сирийского государства, он настаивает на демократической передаче власти и сохранении территориальной целостности Сирии. Более того, считает, что Франция должна присоединиться к антитеррористической коалиции Москвы и действовать заодно против исламистов. И даже в вопросе соблюдения прав человека в Чеченской Республике поддержал позицию Путина, заявив, что будет «следить» за ситуацией, что бы это ни значило.

Новоизбранный президент Франции обещал не избегать острых углов в общении с российским коллегой, и он этого не делал даже публично, хотя отказался рассказать обо всем, что он успел обсудить с российским президентом за 2 часа 45 минут, которые в общей сложности длился их разговор. Однако он не возвел разногласия в степень преград для сотрудничества между странами, анонсировав, помимо взаимодействия в борьбе с терроризмом, создание франко-российского форума гражданского общества и начало стратегического диалога по экономике, который поможет укрепить экономические связи России и Франции.

С точки зрения Путина, проблемные моменты, затронутые Макроном, были не более чем «политической конъюнктурой», в то время как у России и Европы есть «фундаментальные интересы», ключевой из которых – безопасность. Примечательно, что для Запада до сих пор существовали фундаментальные ценности, нарушение которых лидеры демократических стран – не преувеличивая, но и не преуменьшая – отмечали в политической конъюнктуре. Однако российский президент прибыл во Францию не для выяснения нюансов, его визит должен был стать посланием, что с ним не только можно, но и нужно вести переговоры ради общих интересов. Но в то же время он прилетел выстраивать отношения не с Францией отдельно, а с Евросоюзом в целом.

После слов канцлера ФРГ Ангелы Меркель о том, что Евросоюзу, столкнувшемуся с выходом Великобритании из объединения и президентством Дональда Трампа в США, следует полагаться лишь на себя, глава МИД Германии Зигмар Габриэль заявил: «Запад стал меньше, по крайней мере, он стал слабее». Под этим он подразумевал в том числе раскол между континентальной Европой и англо-саксонским миром. Несмотря на то, что Меркель остается хранительницей атлантических ценностей и ценностного подхода, она выразила готовность делить бремя лидерства с прагматичным Макроном, который обладает амбицией играть большую роль в международной политике.

При этом канцлер ФРГ до сих пор была единственным западным лидером, который держал связь с Путиным, но слышать друг друга они, похоже, перестали. Макрон настроился слушать и слышать российского президента и, совершая визит в Париж, Путин встретился с этой новой старой силой, которая перестраивается после отделения англо-саксонского мира.

Надежда на перезагрузку

Очевидно, в сближении с Макроном Путин увидел окно возможностей для перезапуска диалога с Европой. При этом он снова поучаствовал во французской избирательной кампании, на этот раз не президентской, а парламентской, причем теперь уже на стороне Макрона. Правда, встречей с Путиным новый французский президент показал, что для него международная политика и лидерство на пару с Меркель приоритетнее многих внутренних проблем, но для его позиций это угроза меньшая, нежели дискредитация в российских СМИ.

Своей выдержкой на пресс-конференции российский президент поддержал «общие интересы» и не стал реагировать ни на обвинения в пропаганде, ни на вмешательство в выборы, не стал он и спорить с заявлениями о вещах, где позиции России и Франции диаметрально противоположны. Он промолчал ради будущего диалога.

Тем не менее Макрон сразу заявил о «красных флажках»: санкции будут расширены, если на Украине произойдет военная эскалация или в Сирии используют химическое оружие. Путин же отметил, что хочет снятия ограничений, и не только с России, но и в мировой торговле. И если по Сирии у Москвы и Парижа есть определенное согласие, то по Украине его явно недостает.

В Париже по-прежнему считают, что Москва ответственна за конфликт и нарушение территориальной целостности суверенного государства, тогда как Москва не признает себя стороной конфликта, но лишь гарантом выполнения Минских соглашений – дорожной карты по урегулированию кризиса на востоке Украины, где прописано требование предоставления автономии сепаратистским образованиям Донецкой и Луганской народных республик.

Таким образом, украинский фактор в отношениях России и Франции может свести на нет и антитеррористическое сотрудничество и попытки восстановить экономические связи. Минские соглашения, превратившиеся в дипломатический тупик, служили инструментом для тушения пожара, но чтобы восстановить поеденное пламенем «здание», необходимы новые согласованные шаги. И для России возобновление работы «нормандской четверки» может означать ситуацию, в которой российскому руководству придется пойти на некоторые уступки – такова цена перезагрузки, а цена отказа – нарастание санкционного давления, о котором говорилось и на саммите «Большой семерки», и в Елисейском дворце.

Но Путин вряд ли намерен серьезно уступать. Он согласился с Макроном по поводу недопустимости химических атак, но сразу же вступился за президента Сирии Башара Асада, сказав, что к недавнему инциденту в Идлибе сирийский режим не причастен. Точно так же Путин будет вести себя по вопросу урегулирования украинского кризиса. Он будет приветствовать и франко-российский форум гражданского общества – эту прямую проповедь западных либеральных ценностей, прав человека, демократии и свободы, к которой у него отношение не лучше, чем у Макрона к Russia Today и агентству Sputnik, но постарается с российской стороны привлечь к работе сиулякры в виде государственных НКО и различных кремлевских движений. На практике оборонительная и не до конца искренняя стратегия будет постоянно напоминать о дефиците доверия между Россией и Западом, Россией и Европой и, в конце концов, Москвой и Парижем.

Будет ли на самом деле ренессанс в отношениях России и Франции, зависит от того, удастся ли сторонам преодолеть накопившееся недоверие, а у недоверия есть одна важная особенность: ему достаточно одно только повода, чтобы встать стеной между сторонами и поставить крест на едва начертанных планах и дорожных картах.

Мнение автора может не совпадать с точкой зрения редакции.