«Премьер большого успеха». Зачем Медведев убеждал Госдуму в «нашем прогрессе»

Неплохие оценки

За два дня до выступления перед депутатами Госдумы председатель правительства Дмитрий Медведев прибыл на прием в Ново-Огарево. В ритуальной сцене, похожей на генеральную репетицию, президент Владимир Путин изображал интерес к отчету, который второй участник давно распавшегося тандема должен представить «народным избранникам». Премьер, в свою очередь, сыпал исключительно положительными цифрами.

Впрочем, они сводятся к скромным успехам в промышленности (рост на 1,3% в 2016 году), росту сельского хозяйства (5% в прошлом году), безработице на прежнем уровне (5,5% – не то, что в Европе, где 10%, отметил премьер), увеличению несырьевых доходов бюджета (64% бюджета 2016 года сформировали прочие источники) и рекордно низкой инфляции (чуть выше 5% в прошлом году, чуть ниже 4% в текущем).

По-настоящему ничего нового, как и во время самого выступления, не прозвучало. Однако совокупность абстрактных цифр была подана как преодоление экономического кризиса – трехлетней рецессии, начавшейся до присоединения Крыма, но резко усугубившейся после.

При этом по каждому пункту имеется довольно простое объяснение: промышленность росла в основном за счет оборонного заказа, сельское хозяйство – благодаря продовольственным санкциям и высокому урожаю, низкая безработица – результат старения населения и дефицита трудовых ресурсов, несырьевые доходы растут в силу падения нефтегазовых цен, а рекордно низкая инфляция отмечается, в том числе, из-за падения доходов и снижения торгового оборота.

Таким образом, то, о чем Медведев собирался умолчать и в итоге умолчал, на поверку оказывается более важным и говорящим о политике его правительства. Взять, к примеру, реальные доходы населения: они продолжили снижаться и в первом квартале 2017 года, когда, по словам премьера, экономика вошла в фазу роста. Причем падение длится более трех лет и по итогам прошлого года россиян за чертой бедности стало на 300 тыс. больше, а их общее число приближается к 20 млн. Рецептов, как решить эту проблему, Медведев не предлагает. Нет у него и экономической стратегии, которая позволит расти быстрее мировой экономики.

Поэтому преодоление кризиса происходит исключительно на бумаге у Медведева и к его оптимизму так и напрашивается комментарий: все настолько замечательно, что хочется повеситься. Поскольку даже в главном достижении финансовых властей – снижении инфляции – кроется лукавство: индекс роста цен действительно упал, но продовольственная инфляция остается двузначной. Однако Росстат ставит в один ряд стоимость отправки телеграммы – в век, когда эсэмэс на мобильных телефонах становятся анахронизмом, проиграв конкуренцию мессенджерам, – и молоко. Нечто среднее между ними и является заветными 4%-ми. Но никого на самом деле не интересует, что телеграммы подешевели, важно, что молоко подорожало на 20%.

Отсюда можно сделать простой и очевидный вывод: внешне выступление Медведева перед депутатами Госдумы было ничем иным как жонглированием оторванными от реальности фактами, типичным манипулированием цифирью. В конце концов, заявления Медведева об экономическом росте в карман не положишь. Однако цели у отчета не были абстрактными, и главная из них – показать, что Медведев преодолел кризис, но не экономический, а личный, политического характера.

Запрос на справедливость

Готовя для депутатов оценки по экономическому состоянию страны, Медведев, должно быть, помнил об оценках своего рейтинга и именно поэтому получил очередную подзарядку легитимности от Путина (примерно, как айфон подзаряжается от розетки). После протестных акций 26 марта антирейтинг премьера превысил рейтинг его популярности за все время, что он возглавляет правительство.

В марте, согласно опросу Левада-центра, рейтинг одобрения Медведева упал сразу на 10% – с 52% до 42%. Таким низким он не был с 2006 года, то есть десять лет. Естественно, при столь ощутимом падении премьер вынужден был искать поддержки не у граждан, которые хотели бы видеть на его месте сильного лидера, а обращаться к бюрократии и крупному бизнесу. И там, и там выразили готовность прийти ему на помощь.

Так, например, в Госдуме отказались задавать «острые» вопросы (некоторым даже запретили это делать) по поводу имущества главы правительства, а миллиардер Алишер Усманов, передавший структурам Медведева усадьбу, подал в суд на оппозиционера Алексея Навального, Фонд по борьбе с коррупцией которого выпустил разоблачающее премьера расследование.

И неудивительно, что премьер предпочел не оглядываться на опросы общественного мнения, а решать свою судьбу по корпоративным законам ООО «Россия». Ведь помимо десятков тысяч человек, вышедших почти в ста городах по всей стране с призывом к Медведеву дать ответ на расследование Навального, есть огромная масса людей, которые не хотят ни участвовать в политике (52%), ни полагаться на кого-то, кроме себя (62%).

Поэтому деятельность правительства находит поддержку на уровне начала 2000-х (туда же, кстати, стремятся и доходы населения). Впрочем, и Госдума, перед которой Медведев завел правило отчитываться каждый год, не вызывает большого доверия у граждан – в цифровом выражении доверия к ней сегодня не намного больше, чем после фальсифицированных выборов 2011 года (34% тогда и 38% сейчас).

Несмотря на то, что Медведев специально сделал свой доклад «чуть короче», чтобы осталось больше времени для вопросов, депутаты предпочли вместо проблемы коррупции спрашивать премьера о защите природных ресурсов (впрочем, загородные усадьбы и с этой точки зрения можно рассматривать – они ведь сохраняют речку, лес, правда, в одних руках). Тем не менее, чтобы обозначить фон, на котором выступал премьер, от фракции КПРФ ему все-таки задали вопрос – что мешает главе правительства «защититься от нападок Навального». Но он отказался комментировать «лживые продукты политических проходимцев», рейтинг которых, очевидно, растет прямо пропорционально падению популярности премьера. В определенном смысле, он предвосхитил компромат из Кремля, который решил бороться с оппозиционером, «как с Гитлером».

На выходе получилось, что обещанная публичная порка, даже символическая, со стороны депутатов обернулась негромкой поддержкой и восстановлением пошатнувшихся позиций Медведева. Правительство, хоть премьер еще раз и попытался убедить всех в его «открытости», так и продолжит жить за высокими заборами собственных имений и сведения о реальном положении дел в стране получать в виде статистики.

Очевидно, в этом закрытом и изолированном мире решающее значение имеют не рейтинги популярности, но протекционизм со стороны Путина, который все больше вызывает молчаливое раздражение. Президент уже прикрывал собой попавших под санкции Тимченко, Ротенберга и Ковальчука, заступался за дополнительные поборы с грузовых перевозок в виде системы «Платон» и Медведева с его кроссовками и дворцами взял под крыло во время арктической поездки.

Последнему кажется, что граждан волнует кризис и интересуют успехи его кабинета министров, а наибольшей ценностью по-прежнему является стабильность. Но, привыкнув к стабильно тяжелому положению, граждане больше концентрируются на социальной справедливости и распределению общественного блага. Может ли президент и правительство удовлетворить запрос на справедливость – сегодня ответ очевиден, сколько перинатальных центров и школ не построй, сколько не индексируй пенсии. Однако Медведеву важно не просто оставаться при должности до марта 2018 года, но ассоциироваться с достижениями и определенным успехом. Конечно, вопреки «прогнозам из-за океана» и «популистам», которые ведут войну против него внутри страны.

Мнение автора может не совпадать с точкой зрения редакции.