«Оценка больного раком по его температуре». Остановилось ли падение экономики России и что нас ждет дальше?

Дмитрий Журавлев, директор Института региональных проблем: Думаю, дело в том, что когда большинство экспертов говорит о рецессии и вообще о состоянии экономики, они ориентируются, в первую очередь (а некоторые и исключительно), на биржевые котировки (и прочие макроэкономические показатели), путая рынок акций с экономикой. Поэтому у них рецессия постоянно заканчивается, но никак не кончается. Именно подмена оценки ситуации в реальной экономике на оценку ее состояния по вторичным признакам и есть главная ошибка.

Поэтому все эти оценки столь же точны, как оценка состояния больного раком по температуре его тела. Таким образом, говорить о временности или постоянстве такого «улучшения» не имеет смысла. Рецессия российской экономики закончится тогда, когда начнется устойчивый рост производства. Однако в условиях долгого падения прекращение падения – это успех. Власти понять можно.

Все это время мы боролись с трудностями за счет людей, повышая цены и сокращая зарплаты. Естественно, что деньги у людей закончились. Теперь платежеспособный спрос самое узкое место в нашей экономике. (Кстати, ошибка в прогнозах связана отчасти именно с недооценкой роли простых людей в экономике – крупный бизнес поддержали, значит, и экономику спасли, а то, что без людей покупающих товары экономика не восстановится, просто не приходит в голову).

Чтобы восстановить спрос нужно дать людям деньги: платить достойную зарплату и не повышать цены по любому поводу и без всякого повода. Только, боюсь, что сегодняшняя экономика, где главные банкиры и эффективность сводится к лозунгу «поменьше дать, побольше взять», для которой повышение зарплат это только повышение издержек, просто не станет этого делать. И тогда нынешняя ситуация в экономике продлится долго.

К устойчивому росту может привести взаимно усиливающие друг друга рост производства и рост спроса. Только для того чтобы достигнуть этого нужно уйти из логики экономики банков, когда вся экономика сводится к обороту денег, к производственной экономике – экономике производства товаров. Только что-то подсказывает, что наши экономические власти на такой переход не способны просто психологически.

Наталья Мильчакова, замдиректора-аналитического департамента «Альпари»: С оптимистичными выводами экспертов Банка России пока сложно согласиться, но можно отметить то, что они увидели тенденцию к росту, хотя пока не очень ярко выраженную. За первое полугодие в общей сложности ВВП потерял 0,9% к аналогичному периоду прошлого года. Реальное восстановление экономики, действительно, началось в ряде отраслей, так как рост за первое полугодие текущего года показывают ряд ключевых отраслей и в первую очередь нефтяная, угольная, пищевая (по большинству секторов), химическая промышленность и сельское хозяйство.

Очень высокие темпы роста сейчас у тех производств, которые несколько лет назад еще до того, как наша экономика вошла в кризис, многие считали похороненными из-за засилья импортной продукции. Например, за первое полугодие рост производства в текстильной промышленности составил 22,5% к аналогичному периоду прошлого года. Очень хороший рост в кожевенной и обувной промышленности (от 6 до 14%), в производстве детской одежды (примерно 8%). Возникает вопрос, кто же при таком росте тянет нас назад? А назад нас тянут: сталелитейное производство, производство легковых автомобилей, нефтепереработка и производство ряда видов нефтепродуктов, строительство и производство некоторых видов стройматериалов. В совокупности получаем вот такой спад на 0,9% за полгода в годовом исчислении. Рост есть, но хрупкий. Если цены на нефть опять пойдут вниз и упадут ниже 39-40 долларов за баррель, то выход из рецессии затянется. Но пока мы считаем, что тенденция к росту цен на нефть сохраняется в связи с тем, что крупнейшие импортеры нефти – Евросоюз, Китай, Индия – выходят из кризиса.

Власти считают успехом не рост экономики в данном случае, а замедление темпов спада. Это объективно, учитывая, во-первых, масштабы кризиса, а во-вторых, то, что Россия от «переходной развивающейся экономики» уже приблизилась к более зрелой стадии, где двузначных темпов роста уже трудно ожидать. Более того, такой лидер по темпам роста как Китай сейчас тоже балансирует на грани роста в 6-6,2% в год, а для Китая это нижний предел. Восстановлению роста ВВП у нас помогает восстановление ряда ключевых отраслей, а это происходит, в первую очередь, благодаря импортозамещению.

Конкретно в сельском хозяйстве и пищевой промышленности не последнюю роль играет российское продовольственное эмбарго, стимулирующее подъем отечественного производства. Внутренний спрос с начала года сильно не снизился, так как с начала года началось укрепление рубля и, соответственно, небольшой рост реальных доходов. Полагаем, что уже в следующем году мы увидим розничную торговлю в плюсе. Интересно другое, что спад идет, например, в продовольственной рознице как раз в дисконтном и среднеценовом формате, а в премиальном сегменте есть стагнация, но не спад. Просто это связано с низкой эластичностью спроса на премиальные товары.

Мы больше склоняемся к среднему варианту между прогнозом Всемирного Банка и Минэкономразвития РФ, ожидая, что по итогам года российский ВВП сократится примерно на 1%. Полагаем, что во втором полугодии все больше отраслей начнут входить в стадию роста, так как нефть в цене сильно не падает, рубль укрепляется, но в то же время не настолько резко, чтобы снизить конкурентоспособность экспортеров, производящих несырьевые товары. В 2017 году ожидаем роста примерно на 1,2%. Устойчивый рост цены на нефть и предсказуемый курс рубля, а также снижение процентной ставки ЦБ будут ключевыми факторами роста экономики России в следующем году.

Кирилл Яковенко, аналитик «Алор Брокер»: Будем откровенны – в условиях сохраняющейся жесткой привязки российской экономики к рынку нефти, заявления властей относительно замедления темпов рецессии выглядят не более чем констатацией свершившегося факта. Да, результаты первого полугодия в целом и второго квартала в частности оказались лучше прогнозов начала года. Но спад на 0,6% ВВП произошел не столько в результате роста уровня диверсификации экспортных потоков, а в результате роста валютной выручки от продажи нефти, которая росла на протяжении трех месяцев до 50 долларов за баррель, заложенных в бюджет. То есть, по сути, насколько быстро экономика выйдет из рецессии и приступит к долгожданному росту, сейчас, как и в 2009 году, зависит в большей степени от того, каким образом будет вести себя рынок нефти. При негативном сценарии развития событий, рост объемов добычи Ираном, Саудовской Аравией, Россией и другими крупнейшими экспортерами в связи с обострившейся борьбой за рынки сбыта вполне может привести к тому, что рынок уже в сентябре-октябре вернется к отметкам ниже 30 долларов за баррель и рецессия в России получит новый толчок к развитию. В этом случае мы вполне сможем увидеть снижение ВВП и на 1,5%. В случае если до конца года словесные интервенции экспортеров позволят-таки удержать нефть в диапазоне 45-48 долларов за баррель, то ситуация останется более-менее прогнозируемой и спад составит 0,2-0,5%.

Несмотря на то, что сейчас доля несырьевого экспорта значительно ниже докризисные уровней, по итогам первого полугодия на нефть пришлось всего 24,8% объемов экспорта. То есть именно сейчас российский экспорт является настолько диверсифицированным, насколько это возможно в стране, где главной отраслью уже почти полвека является добывающая. Проблема, к сожалению, состоит в том, произошло это не столько за счет роста несырьевого экспорта (а такой рост действительно есть), сколько в результате снижения стоимости нефти. То есть, с одной стороны есть позитив – оказалось, что в России есть конкурентоспособное производство химикатов, продуктов питания, высокотехнологичного оборудования, машин, металла и изделий из него, а также минеральных удобрений. С другой стороны, за более чем 25 лет экономика настолько стала зависимой от нефти и сверхдоходов от ее продажи, что этого позитива просто недостаточно для возобновления роста как минимум в перспективе двух лет, поэтому, каким будет спад и когда начнется рост, увы, сейчас определяет нефтяной рынок.

Богдан Зварич, аналитик ИХ «ФИНАМ»: Рецессия определяется как падение ВВП несколько кварталов подряд. Исходя из этого, пока говорить об окончании рецессии не приходится. Скорее всего, по третьему кварталу данные также будут отрицательными. Вполне возможно, что при сохранении стабильной ситуации на внешних площадках, в частности рынке энергоносителей, уже по итогам четвертого квартала экономика покажет рост, что позволит говорить о прекращении рецессии.

На мой взгляд, основными факторами, позитивно влияющими на нашу экономику, являются стабилизация ситуации на внешних рынках, снижение инфляции и инфляционных ожиданий. Все это способствует улучшению показателей компаний, инвестициям и, как результат, восстановлению экономики. Также стабилизация валютного рынка способствует росту потребления – снижение покупательной способности населения, вызванное ослаблением рубля, привело к снижению потребления и переходу к модели сбережения – население предпочитало копить на «черный день». Сейчас же когда курс рубля стабилизировался, население, на фоне увеличения уверенности в завтрашнем дне, может начать увеличивать потребление, что также будет способствовать восстановлению экономики. Здесь же можно вспомнить и про кредиты населению – уверенность в завтрашнем дне способствует займам, так как люди позитивно смотрят на свою кредитоспособность и возможность обслуживать займы.

Что касается итогов 2016 года, то на наш взгляд, Россия закончит его с неизменным ВВП. По итогам года мы ожидаем, что ВВП окажется в пределах -0,2% - +0,2%. А вот в 2017 году, скорее всего, как за счет улучшения ситуации на внешних рынках, так и внутри страны, экономика России может продемонстрировать рост порядка 1,5%.

Александр Шустов, генеральный директор МФО «Мани Фанни»: Рецессия, похоже, действительно замедлилась, на это указывают сразу несколько факторов: замедление темпов спада ВВП, рост грузовых перевозок, сезонный, но все же рост потребления электроэнергии, и подобные. В то же время, это не означает, что сразу после рецессии начнется бурный экономический рост: внутренний спрос еще очень слаб, в том числе за счет падения курса рубля и высокой безработицы, а если посмотреть на рынок жилой недвижимости, то кризис никуда и не уходил: продажи новостроек практически остановились, девелоперы предлагают огромные скидки, чтобы хоть как-то завершить строительство, на рынке огромный, около миллиона квадратных метров, объем предложения жилья. И все это на фоне высокой ключевой ставки в 10,5%, которая не позволяет бизнесу дешево кредитоваться и занимать освободившиеся ниши: ситуация больше похожа на стагфляцию, то есть на высокую инфляцию на фоне нулевого экономического роста.

Многие показатели российской экономики, такие как курс рубля, дефицит бюджета, ситуация на рынке недвижимости – сильно зависят от конъюнктуры сырьевых рынков, а именно – цены нефти. Сейчас конъюнктура эта относительно благоприятна, поэтому все рынки чувствуют себя нормально. Если вдруг баррель Brent будет стоить 30 или 20 долларов, весь экономический рост исчезнет. К устойчивому росту экономику могли бы вернуть радикальные экономические реформы, повышающие роль малого и среднего бизнеса, создающие независимую судебную систему.

Сергей Звенигородский, начальник отдела розничных продаж УК «СОЛИД Менеджмент»: Рецессия в экономике заканчивается, что заметно по торговому балансу и постепенному укреплению рубля. Сезонное улучшение экономики также разгоняет показатели еще на несколько пунктов. Ослабление рубля и импортозамещение позволили стране за короткое время перенастроить часть несырьевой экономики и получить приток средств от высокотехнологичных продуктов, с высокой добавленной стоимостью, а также подстегнуть потребление товаров отечественного производства и замкнуть финансовые потоки на внутреннем рынке. Рынок России позволяет производителям расти еще не один год, поэтому он и является лакомым куском для зарубежных инвесторов.

Темпы падения экономики сошли на минимум, сейчас выходу из кризиса мешает отсутствие дешевой ликвидности на рынке и слабый запрос относительно «покупай свое, российское». Товары России не хуже большинства китайских (а сейчас еще и дешевле) и не хуже большинства продукции из ЕС и США, поэтому переход на отечественные аналоги экономит средства и разгоняет потребительский рынок в самой стране. Строительство и розница довольно непрозрачные отрасли с нюансами по налогообложению, но в них работает большое количество людей и имеется влияние на общее состояние экономики. Обе отрасли пострадали от ослабления рубля и обеим нужно перестраивать свои схемы получения прибыли с меньшими цифрами доходов, то есть работать на оборотах, а не завышении цен и экономии на фонде оплаты труда работников и материалах. Понимание этого, в общем, имеется, строителей поддерживают инфраструктурными проектами типа мундиаля или моста из Керчи, а розница переориентируется на внутренних производителей. В любом случае – процесс движется довольно быстро и уже видны первые признаки оздоровления сферы (на что и указывают аналитики из ведомств).

Прогнозы от Минэкономики слишком оптимистичны, а от ВШЭ – пессимистичны, наиболее вероятной цифрой будет от 0,7 до 1%, исходя из имеющихся данных за первое полугодие и прогнозов на второе. В 2017 году экономика будет пользоваться плодами предыдущих периодов, когда менялся торговый баланс, спрос и предложение, открывались новые производства и логистические цепочки, был ослаблен рубль до конкурентоспособного состояния товаров за рубежом, а также снизится давление долгов на бизнес и бюджет страны. Изменения во всех отраслях экономики приводят к более эффективному использованию имеющихся ресурсов и подталкивают к росту ВВП.

Сергей Гуськов, президент группы компаний «Энергия»: На мой взгляд, реальное восстановление экономики пока не началось. Как минимум, в промышленном секторе, это точно не ощущается. Скорее это случайные колебания, которые влияют на статистику.

Что касается потребительского спроса, то восстановления также пока не ощущается. В связи с девальвацией рубля, люди стали меньше зарабатывать в реальном выражении, что стимулирует спрос лишь на защитные активы, такие, как недвижимость или банковские депозиты. Все остальные траты, либо сокращаются, либо переносятся «на потом» – подтверждение этому мы видим и в туристическом секторе, и в продажах бытовой техники.

В секторе B2B рост возможен только при значительном повышении инвестиций, как в новые проекты, так и в модернизацию существующих мощностей, чего также не наблюдается ввиду ограниченности внутреннего рынка капитала и временного отсутствия выхода на внешние рынки капитала, которое обусловлено режимом санкций.

Сейчас у экономики России есть одно важное конкурентное преимущество – это девальвированный рубль, который в сочетании с квалифицированными кадрами и богатой ресурсной базой делает нашу страну весьма привлекательной площадкой для размещения производств. Мешают этому две главных проблемы: это нехватка капитала и недоверие инвесторов. Обе эти проблемы решаемы, но скорее в среднесрочной перспективе, поэтому, по моему мнению, в 2017 году мы увидим продолжение спада.