Японский премьер спешит к Путину в Сочи. Что Абэ предложит в обмен на Курилы?

Все еще неофициально

Синдзо Абэ ослушался старшего партнера в «совете директоров» «Большой семерки» и своего главного союзника на Тихом океане. В ноябре 2015 японский премьер провел очередную – двенадцатую по счету – встречу с российским президентом Владимиром Путиным. Переговоры состоялись на полях саммита «Большой двадцатки» в Анталье. Последние два года двум лидерам приходилось пользоваться случаем и вести диалог лишь на общих мероприятиях. В ноябре 2014 года они переговорили на саммите АТЭС в Пекине, затем в сентябре 2015 года на Генассамблее ООН в Нью-Йорке и, наконец, в ноябре того же года на турецком курорте пришли к выводу о необходимости полноценного визита. Японская сторона проявила гостеприимство еще в 2013 году и пригласила Путина посетить страну восходящего солнца. Но в условном «пригласительном» до последнего времени пустовали графы с конкретными датами. Более того, с тех пор Токио успел подвесить вопрос до нормализации международной обстановки.

Первые искры конфликта на Украине уже летели во все стороны, однако Абэ вопреки позиции западных союзников приземлился одним февральским днем в Сочи, чтобы поддержать спортивное торжество – Зимние олимпийские игры 2014 года, на которые Россия потратила столько средств и сил. Через год японский премьер вежливо проигнорирует военный парад на Красной площади Москвы в честь 70-летия Дня победы в Великой отечественной войне. В промежуток между Олимпиадой и главным идеологическим праздником современной России уложились присоединение Крыма и война на юго-востоке Украины. Москву моментально исключили из «Большой восьмерки», которая стала прежней «семеркой» – одно из принципиальных внешнеполитических достижений первого президента России Бориса Ельцина было окончательно и бесповоротно похоронено.

Последовали политические и экономические санкции. В «цивилизационном» споре о зонах геополитического влияния Запад сделал серьезную ставку на изоляцию России. Под нажимом Вашингтона Япония присоединилась к международным ограничениям и ввела антироссийские санкции, несмотря на доктрину Абэ 2013 года, в которой укрепление связей с Россией рассматривалось как противовес нарастающему влиянию Китая. Челночную дипломатию с Москвой из лидеров «семерки» поддерживали канцлер ФРГ Ангела Меркель и президент Франции Франсуа Олланд. Они конструировали «минские соглашения», пытаясь потушить пожар на Донбассе. Наибольшую независимость проявил итальянский премьер Маттео Ренци, который позволил себе в марте 2015 года завести разговор о двухсторонних отношениях непосредственно в Москве. Каждое действие в отношении России представителей «семерки» находилось под пристальным вниманием Белого дома и Госдепа США.

Абэ ощутил это на себе, когда созвонился с Путиным в январе 2016 года, чтобы подтвердить, что договоренность о встрече в одном из российских регионов, которую они обсуждали в Анталье два месяца назад, остается в силе. Но хотя лед начал оттаивать, он все еще хрустит – визит, как и планировалось, будет неофициальным и завершит европейское турне японского премьера. В феврале Абэ услышал в телефонной трубке президента США Барака Обаму, который попытался отговорить его от посещения России в первых числах мая. Хозяину Белого дома не нравилось, что Абэ приятельски побеседует с Путиным перед саммитом G7 в японском местечке Исэ-Сима в конце того же месяца – 26-27 мая. Год назад один из самых консервативных премьеров Японии послушался бы американского президента. Но теперь для его администрации начался обратный отсчет до окончания срока полномочий. Под действием политического цикла влияние Обамы ослабевает и у японского премьера до осенних выборов у себя дома появилось окно возможностей. Легкое ослушание Вашингтона окупится сторицей во внутренней политике, где ощущается давление общественности по поводу Южных Курильских островов.

Таким образом, после Парижа, Рима, Берлина, Брюсселя и Лондона в рабочем графике Синдзо Абэ появился еще один пункт – Сочи, 6 мая. При этом японский лидер понадеялся на «прямые и искренние» переговоры с Путиным.

Чувства японского народа

Премьер-министр Дмитрий Медведев записал себя в историю как первый российский президент, который посетил Южные Курилы. Произошло это в 2010 году, в эпоху открытости России миру, расцвета либеральных настроений в стране и неуклонного курса на модернизацию. В 2015 году в качестве главы правительства он сыграл на нервах у японцев в третий раз. Фотографии российского премьера с острова Итуруп, которые он опубликовал в своем Инстаграме, по заявлению японского МИДа, оказались «ранящими чувства японского народа».

Примечательно, что Медведев для своей «провокации» выбрал не Хабомаи или Шикотан. Всего спорными Токио считает четыре острова, тогда как Москва – два. Большие острова Кунашир и Итуруп ни СССР, ни Россия не собирались отдавать ради подписания мирного договора с Японией. Даже Ельцин, подстегиваемый США и неформально обязанный американским партнерам за всестороннюю поддержку, рассматривал возможность передачи только двух. Путин неоднократно подчеркивал приверженность России Советско-японской декларации 1956 года, которую ратифицировали обе стороны. В ст. 9 этого документа прописано, что Хабомаи и Шикотан будут переданы Японии, однако после заключения мирного договора. Токио же со временем начал настаивать на возвращении четырех островов, а также на том, что их передача и подписание мира должны составлять один пакет, а не зависеть друг от друга в обозначенной последовательности.

Пока японцы упорствуют в территориальном споре, Россия все больше склоняется к ст. 6 декларации, в которой говорится об отсутствии взаимных претензий у Москвы и Токио. И хотя российские дипломаты рассчитывают на «здравый смысл и прагматизм» в диалоге с японским руководством, вероятность компромисса по островам до сих пор не просматривается. Следуя здравому смыслу, Япония не признала включение Крыма в состав России, а президент Путин, размышляя над разницей между Крымом и Курилами, заявил, что «там живут люди, которые вряд ли проголосуют за присоединение к Японии». Российско-японский клинч, мешающий двухсторонним отношениям развиваться в прагматичном ключе, на руку только одному игроку, все больше доминирующему в азиатском регионе – Китаю.

Пропагандистский «поворот на Восток» Москвы на деле оказался разворотом России к Китаю, которой Поднебесная не поспешила облегчить жизнь доступными кредитами и массированными инвестициями, чтобы не осложнять собственные отношения с Западом. Пожалуй, единственным впечатляющим примером «поворота» стала российско-китайская сделка, заключенная в 2014 году в Шанхае. Но даже она с последовавшим падением цен на энергоносители обесценилась и превратилась в накладное обязательство России. Всматриваясь в японский берег, у России и вовсе не было ни стратегии, ни цели. Китай, совершенно некомфортный и негибкий, в качестве единственного союзника на Востоке – был явно не в российских интересах; даже с точки зрения баланса сил в регионе и китайской экономической мощи сам собой напрашивался противовес, и лучше, чем Япония, его было не найти.

Инвестиции или военные базы

Японский премьер Абэ тоже видит китайскую угрозу и думает о ее сдерживании. В частности, он включил страну в Транстихоокеанское партнерство, которое США использует для перехвата торговой инициативы у Китая. Другим рычагом ослабления Поднебесной могла бы стать победа в конкуренции с ней за Россию. Однако этому мешают, во-первых, политические разногласия и вопрос островов, а во-вторых, отсутствие сколько-нибудь серьезных экономических связей. Структура товарооборота двух стран наглядно показывает свою архаическую суть, в упрощенном виде выглядящую так: японские автомобили в обмен на российское сырье. К тому же, девальвация рубля существенно сократила объем торговли между странами – на 30-40%, а общий объем инвестиций японского бизнеса в России, по словам Путина, составляет всего 12 млрд долларов. Санкции довершают картину – поставка высокотехнологического оборудования проходит через японское правительство, что затрудняет его закупки.

По большому счету, в области экономики серьезных стимулов для выведения экономических отношений на новый уровень нет. Все, что может предложить Россия, это оружие, подешевевшие энергетические ресурсы и инвестиции в их разработку. Для японского бизнеса российский рынок непривлекателен – экономика сжимается несколько лет подряд, экономическая политика правительства непредсказуема и нестабильна, а прогнозы на перспективу до 2020-2025 года едва ли могут воодушевить. Более того, японцы увидели, как нужда заставляет российские власти отказываться от прежних, казалось бы, нерушимых принципов. Недавно первый вице-премьер Аркадий Дворкович заявил, что Россия готова отдать японцам контрольные пакеты в нефтегазовых проектах – стратегической отрасли для государства. Из одного только любопытства Токио стоит посмотреть, чем Москва поступится на следующем шаге. Однако обладателями этого могут стать китайцы, и наибольшую опасность несут не нефтегазовые проекты, а оружие.

Тем не менее Синдзо Абэ прежде всего политик, а не бизнесмен, и он видит, что Москва подталкивает Японию к политически мотивированным инвестициям. Поэтому на неофициальные переговоры с Путиным он привезет план двухстороннего сотрудничества, состоящего из восьми пунктов. По данным телеканала NHK, план включает предложения по разработке полезных ископаемых, освоению Дальнего Востока, модернизации морских и воздушных портов, а также развитию сельского хозяйства в регионе, который власти из Москвы все время стараются вытягивать и даже поднимать его демографию за счет переселенцев из других областей страны.

Наличие плана, пусть и не подробного, уже делает визит Абэ, – по итогам которого лидеры двух стран не подпишут документов и не сделают заявлений, – уже чем-то новым и свежим в российско-японской дипломатии. Пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков пообещал, что лидеры постараются найти приемлемое решение для обеих сторон по Курилам, но ничего сиюминутного призвал не ждать. В действительности проблема островов требует политического решения и политической воли, которая пока не наблюдается ни у Абэ, ни у Путина. Это доказывает то, что эксперты с обеих сторон десятки лет бьются над задачей, но на «экспертном уровне», куда ее всякий раз спускают политики, она попросту не решаема.

Безусловно, внешнеполитическое значение «встречи ради встречи», призванной изобразить еще один прорыв российского руководства из западной изоляции, все еще превышает любой «прагматизм». Но, помимо «сверки часов» Абэ и Путина перед саммитом «семерки», для Москвы – это возможность переложить часть яиц в японскую корзину, чтобы не стать «младшим братом» Китая. Токио же, действительно, имеет смысл предложить больше инвестиций и выгодные для России проекты на Дальнем Востоке. В противном случае, как сообщает «Коммерсант», Минобороны России разместит на территории Южных Курил базу Тихоокеанского флота ВМФ и установит ракетные комплексы «Бал» и «Бастион». После этого надежды на подписание мирного договора растают на десятилетия вперед. Собственно, от результатов неофициальной встречи в Сочи и будут зависеть дальнейшие действия российского военного ведомства, которое вполне в состоянии растоптать столь ранимые чувства японцев.