Ходорковский похитил ЮКОС? Почему Россия взялась за пересмотр итогов приватизации 90-х

«Египетская письменность»

Обыски в офисах нефтяной компании ЮКОС по делу о неуплате налогов в 2003 году стали поворотным моментом в отношениях российской власти и крупного бизнеса. Но «дело ЮКОСа», которое, казалось бы, завершилось экспроприацией нефтяных активов, уголовным преследованием и посадкой ряда сотрудников и совладельцев компании, включая Михаила Ходорковского, продолжается до сих пор. В июле 2014 года бывшие акционеры предприятия добились исторического решения в арбитражном суде Гааги – Россию обязали выплатить потерпевшей стороне 50 млрд долларов.

Уже при огласке судебного вердикта было понятно: отдавать четверть федерального бюджета 2015 года Россия не намерена, не отдаст она доходы казны и в последующие годы. Прежде всего, Москва указала на отсутствие правомочий у арбитража рассматривать спор. Основой для решения послужил Договор к Энергетической хартии, но Россия его не ратифицировала, а значит, к стране не применимы его положения. Первым делом юристы от лица российского государства подали жалобу в окружной суд Гааги. Но его заключения еще предстоит дождаться (оно будет вынесено 20 апреля этого года), а бывшие владельцы опальной нефтекомпании уже приступили через местные суды к аресту российской собственности за рубежом.

Чтобы оспаривать отдельные случаи (а таких «набежало» в западных странах на 1 млрд долларов), Россия в июле 2015 года наняла юридическую компанию White & Case. Как выяснилось позднее, юристы успели поработать на ЮКОС в конце 1990-х годов, что создает убедительные предпосылки для конфликта интересов и факта нарушения профессиональной этики. Но именно специалисты White & Case могли подсказать Следственному комитету России (СКР), где зарыта собака. Следствие вернулось на тринадцать лет назад, во время первых обысков и откопало изъятый системный блок компьютера, на винчестере которого обнаружился реестр акционеров нефтяной компании, доказывающий изначальную незаконность приватизации компании в… 1995 году.

Выявить слабое звено в основании ЮКОСа следователи могли и раньше – доказательства долгие годы хранились в отделе вещдоков. Но морально устаревавшее программное обеспечение пыльного компьютера, хранившего правду о приобретении Ходорковским нефтяной компании, смиренно ждало своего часа. В 2016 году сотрудники СК, долго искавшие подступ к получению «египетских манускриптов» давно несуществующего ЮКОСа, наконец перевели их в современный формат и выяснили: компания была незаконно приватизирована двадцать лет назад. И хотя срок исковой давности истек в 2005 году, «сенсационная» находка вполне способна отменить это совершенно неуместное в отношении ЮКОСа ограничение.

Несправедливо, но законно

Правоохранительные органы и Следственный комитет в качестве их авангарда все еще остаются главным фактором делового климата в России. В поиске аргументов против выплаты миллиардных компенсаций бывшим владельцам ЮКОСа следователи неосторожно затронули один из самых болезненных вопросов в современной истории страны: было ли в России начальным накопление или все же присвоение капитала? Некогда видный сторонник распродажи крупнейших государственных активов, Анатолий Чубайс говорил про отсутствие политического выбора между «честной» и «нечестной» приватизацией. Он оправдывал возникшую затем «семибанкирщину» нависшей над страной «красной угрозой».

«У нас не было выбора. Если бы мы не провели залоговую приватизацию, то коммунисты выиграли бы выборы в 1996 году, и это были бы последние свободные выборы в России, потому что эти ребята так просто власть не отдают», – рассказывал западным читателям Чубайс в интервью Financial Times. Для власти передел собственности проходил под предлогом противостояния натиску коммунистов, снова набиравших популярность после провальных реформ команды Гайдара, то есть, в том числе и Чубайса.

За год до президентских выборов, в 1995 году, правительство решило осуществить приватизацию путем проведения залоговых аукционов. Расчет был следующий: банки выдадут правительству кредиты под залог акций крупнейших заводов и предприятий. Тем самым Ельцин обеспечит себе поддержку крупного капитала, чтобы гарантировать победу на президентских выборах 1996 года. В случае если власти не выплатят кредиты, банки смогут оставить себе собственность, находящуюся в залоге. Предполагалось, что так и произойдет, если Ельцина изберут на второй срок. Приход коммунистов к власти расстроил бы эти планы.

Ходорковский, в прошлом выходец из комсомола, был одним из банкиров, предложивших обозначенную схему правительству. И уже в декабре 1995 года на состоявшемся аукционе 45% акций ЮКОСа выкупило АОЗТ «Лагуна», за которым стоял банк Ходорковского «Менатеп». При этом банк выступал гарантом и конкурента «Лагуны» – АОЗТ «Реагент» (обе компании были подставными, целенаправленно создавались «Менатепом», о чем недавно в американском суде заявил Гитас Повило Анилионис, руководивший компанией РТТ, которая учреждала подставные юридические лица для Ходорковского).

159 млн долларов – столько составил кредит «Лагуны» правительству, который оно (естественно, после победы Ельцина) не смогло погасить уже через год. Акции ЮКОСа ушли компании «Монблан», тоже тесно связанной с «Менатепом». Другие претенденты на актив – «Альфа-банк», банк «Российский кредит» и Инкомбанк – до аукциона допущены не были. А «Менатеп» использовал 120 млн долларов Минфина, размещенных на депозите в банке, чтобы совершить покупку акций ЮКОСа. По словам Ходорковского, деньги на покупку давали банки «Менатеп», «Столичный», «Мост» и несколько оборонных предприятий. Но, как заявил представитель СК Владимир Маркин, деньги якобы платили лишь на бумаге, в действительно же все строилось на неформальных договоренностях, и Ходорковский «ни копейки» не заплатил за компанию. Фактически он ее похитил, заключил Маркин.

Но если в СК считают залоговый аукцион 1995 года незаконным, то сам Ходорковский, которому вся эта история мешает заниматься политическим проектом, считает ее просто несправедливой. Он максимально дистанцируется от темы взыскания 50 млрд долларов с России, заявляет, что на деньги не претендует, но все время вынужден комментировать процесс. Однако от перевода вопроса из юридической плоскости в моральную острота проблемы не снимается. Правила приватизации, очевидно, были с умыслом не прописаны детально, оставляя пространство для фантазии ее участников, а передача активов являлась результатом совершенно определенного сговора власти и крупных банков.

Выборочный пересмотр итогов приватизации

В начале 2000-х мученик совести Ходорковский передал премьер-министру Михаилу Касьянову записку, в которой предложил президенту Владимиру Путину доплатить бюджету за нечестную приватизацию 5-7 млрд долларов «компенсационного налога». «Сейчас не время», – якобы ответил на это президент. Опасался ли он открыто выступить против олигархии или увидел в чувстве вины «новых русских» рычаг давления, сложно сказать. Но от сложившегося в 1996 году олигархического капитализма Путин повел страну в сторону государственного капитализма. Наиболее отчетливо разворот обозначился в 2003 году «делом ЮКОСа», которое вводило новый негласный договор между властью и крупным бизнесом – в политику последний не лезет, а лишь обслуживает государство. В рамках политического преследования Ходорковского всплывала и тема незаконной приватизации, но Кремль не решился разыграть эту карту.

Возникший баланс – власти не касаются темы «первородного греха» крупного бизнеса, а бизнес беспрекословно участвует в сумасбродных проектах государства (убыточная, если не сказать разорительная Олимпиада в Сочи тому пример) – сохраняется и поныне. Но что показательно: ни власти, ни бизнес, ни население не считают приватизацию 1990-х справедливой, все хотят каким-то образом ее пересмотреть, пережить эту «травму». Так, например, опрос ВЦИОМ предпринимателей в 2007 году выявил, что 71% владельцев и топ-менеджеров крупного бизнеса поддерживают полный или частичный пересмотр итогов приватизации.

Перед тем, как занять президентский пост в третий раз, в январе 2012 года, Путин писал в газете «Ведомости», что приватизация 1990-х была «нечестной», «но отъем собственности сейчас, как предлагают некоторые, привел бы просто к остановке экономики, параличу предприятий и всплеску безработицы». В 2014 году на форуме «ВТБ Капитала» «Россия зовет!» всех беспокоило происходящее вокруг нефтяной компании «Бишнефть», которую самым наглядным образом национализировали. Тогда Путин снова успокоил предпринимательское сообщество: «Никакого массового пересмотра итогов приватизации не будет». Однако, добавил он, если у правоохранительных органов есть вопросы, препятствовать следствию Кремль не будет.

С одной стороны, непоследовательность власти, ее нацеленность на тактические победы в ущерб стратегическому развитию страны проявилась и в таком спорном вопросе. Но с другой, все понимают, что ЮКОС – это отдельное, сильно политизированное и изолированное от прочих дело. Консенсус, таким образом, не подрывается, фундамент – признание итогов приватизации – остается, опора, на которой все стоит, не вынимается из конструкции России. К тому же экономический кризис никак не располагает заниматься разбором законности и справедливости залоговых аукционов двадцатилетней давности.

На самом деле объяснить очередной шум вокруг ЮКОСа можно лишь тем, что Следственный комитет публично отчитывается в проделанной работе президенту. Предпринято все возможное, чтобы оспорить решение суда в Гааге и не выплачивать «мошенникам» компенсацию. Доказательства незаконности приватизации ЮКОСа – это крайний аргумент, к которому прибегли от отчаяния проиграть юридическую битву с бывшими владельцами компании. Но это значит, что западные судебные инстанции, если они примут к рассмотрению новые факты, тоже будут вынуждены разбираться, что есть в России закон, а что – справедливость. Пока же, отказавшись от миллиардов компенсационных налогов, Путину нужно найти способ не платить 50 млрд долларов вчерашним участникам залоговых аукционов.