Маленькая победоносная война. Почему Путин вывел войска из Сирии

Российский блицкриг

«Сюрприз» – слово, прозвучавшее почти во всех официальных комментариях по поводу заявления президента России о выводе российских войск из Сирии. От США и Евросоюза до Ирана и представителей сирийской оппозиции – все заинтересованные стороны поначалу пришли в замешательство.

Едва ли можно было говорить о факторе неожиданности при вводе войск в конце сентября 2015 года (сам термин «ввод» тогда не употреблялся, в Сирию отправилась авиационная группа по договору с легитимной властью страны). За месяцы до начала военной операции российских Воздушно-космических сил (ВКС) на стороне правительственных войск Башара Асада турецкие наблюдатели отмечали переброску военной техники на кораблях через черноморские проливы в Средиземное море, а западные разведки и военные ведомства ее концентрацию на военно-морской базе в Тартусе и авиабазе в Латакии.

Предваряя новость о старте давно запланированной кампании, Владимир Путин с трибуны Генассамблеи ООН 28 сентября 2015 года призывал мировые державы объединиться для борьбы с террористической группировкой «Исламское государство» (запрещена в РФ), захватившей часть территорий Ирака и Сирии. Международную коалицию против ближневосточных террористов он сравнивал с антигитлеровским союзом.

Затем последовали 167 дней военной операции. Чаще всего западные партнеры и эксперты напоминали Москве о печальном опыте СССР в Афганистане. Президент США Барак Обама неоднократно предрекал, что Россия увязнет в трясине сирийского конфликта и будет нести финансовые и человеческие потери. По-видимому, именно из-за убежденности в этом новость о выводе большей части российских военных сил из Сирии застала врасплох и озадачила США.

Путин принял единоличное решение о прекращении операции, посчитав, что все поставленные перед военными задачи в Сирии «в целом выполнены». Этот момент особенно подчеркнул его пресс-секретарь. После Путин по телефону сообщил новость президенту США, оповестил через представителя России совет безопасности ООН и поставил перед фактом Башара Асада, с которым ранее уже обсуждал подобный шаг. Остался вопрос: каких целей России удалось достичь за последние пять месяцев?

Во-первых, в октябре 2015 года президент говорил, что основная задача России в Сирии это стабилизация законной власти и создание условий для «поиска политического компромисса». Как утверждает газета Financial Times со ссылкой на западных разведчиков, Москва рассчитывала за несколько месяцев блицкригом вернуть Асаду контроль над всей территорией Сирии и ослабить настолько оппозицию, чтобы от ее поддержки отказались как Вашингтон, так и региональные державы. Но ожесточенное сопротивление повстанцев, боевая ограниченность правительственных войск и угрозы в адрес России новыми санкциями заставили отказаться от плана-максимума.

Однако план-минимум получилось осуществить вполне успешно: президент Сирии, которого в конце октября – начале ноября прошлого года неминуемо ожидал разгром, и он вынуждено оборонялся от наступления антиправительственных группировок в пригородах Дамаска, с помощью российской авиации и иранской сухопутной поддержки расширил подконтрольную ему территорию и значительно укрепил свои позиции. В докладе министра обороны России Сергея Шойгу по итогам операции говорилось о 10 тыс. кв. км освобожденной территории и 400 населенных пунктов, которые вернул себе Асад.

Взятие большей части Хамы, Хомса и провинции Латакия, почти окруженный крупнейший город страны Алеппо, перерезанные каналы снабжения террористов и оппозиции на севере сильно изменили позицию Асада. США, еще в октябре требовавшие немедленно отставки «кровавого диктатора», внезапно смягчились и согласились не трогать сирийского президента на время переходного периода и до национальных выборов, которые должны пройти в ближайшие полтора года. Москва же в качестве небольшой уступки Вашингтону допустила его отстранение от власти в последующем при предоставлении гарантий личной безопасности. Правда, Россия не добилась полного изничтожения сирийской оппозиции, но компенсировала это тем, что теперь без Асада переговоры о политическом урегулировании ситуации в Сирии невозможны.

Незаконченная война с террористами

В ноябре 2015 года, после трагедии с российским пассажирским лайнером в Египте, который подорвали террористы, и терактов в Париже Путин в надежде на новую «антигитлеровскую» коалицию скорректировал задачи военной кампании: «Очистить Сирию от боевиков, террористов и оградить Россию от возможных террористических атак». С этого времени основной пропагандистский акцент сместился в сторону борьбы с «Исламским государством». Запад, в свою очередь, не уставал фиксировать объекты российских бомбежек, среди которых преобладали дислокации оппозиционных Асаду групп.

По словам Шойгу, российские военные ликвидировали в Сирии 2 тыс. террористов – выходцев из России, в том числе 17 полевых командиров. Как эти террористы были выявлены, как выглядит методика подсчета – об этом ничего не сообщается. Таким образом, проверить эту информацию не представляется возможным. После сбитого турецкими истребителями Су-24 Россия объявила Анкару «пособниками террористов» и приступила к подрыву экономики «Исламского государства». Итогом авиаударов, по официальным данным, стало уничтожение 209 объектов нефтяной инфраструктуры и 2912 средств доставки нефти. Насколько предоставленные сведения соответствуют действительности, также остается гадать.

Но «Исламское государство» и террористическую организацию «Джебхат-ан-Нусра» Россия не победила. Более того, вслед за заявлением о выводе российских войск из Сирии «ан-Нусра» сообщила о планах наступления на позиции Асада и приступила к перегруппировке.

Помимо укрепления сирийского режима и борьбы с международным терроризмом Россия решила и косвенные задачи. «Полигоном» для новых вооружений называл Сирию глава «Ростеха» Сергей Чемозов. Впервые российские военные получили возможность в открытом бою использовать новейшие истребители, стратегические бомбардировщики и морской флот, запускавший крылатые ракеты по наземным целям, а также зенитный ракетный комплекс С-400.

Демонстрация военторга прошла достаточно успешно: Иран проявил интерес к российскому оружию и готов закупить его на 8 млрд долларов. На фоне этого утверждения о дорогостоящей операции не более чем предположения. Часто встречающееся в западной прессе объяснение, что Путин закончил сирийскую кампанию из-за проблем с бюджетом и падающих цен на нефть, на самом деле ни на чем не основано. Военные действия обходились от 2,5 до 3,3 млн долларов на разных этапах кампании, подсчитало РБК. Всего Россия потратила 546 млн долларов или 38,4 млрд руб., что примерно равняется стоимости ежегодных военных учений. Фактически Сирия выступала еще и полигоном для подготовки российских ВКС, а ее финансирование проходило по линии Минобороны.

За эти деньги, которые все равно бы потратили на учения, Путин не только отстоял Асада, но и добился сближения с Западом, которое было немыслимо на фоне украинского кризиса. Это не «новая Ялта», скорее модель для решения будущих региональных конфликтов. Россия вышла из дипломатической изоляции и на правах равного партнера предлагает США свои усилия по политическому урегулированию в Сирии и борьбе с «Исламским государством», в том числе в Ливане и Афганистане. Второе обстоятельство придает большой смысл сохранению этого союза. Об этом свидетельствует и договоренность между Россией и США от 22 февраля о прекращении огня в Сирии и то, что Вашингтон предложил Москве «разделение труда»: российские силы концентрируются на освобождении Пальмиры, а американские – на Ракке.

Победный конец

В определенной степени решение о выводе войск уже было заложено в сообщение о прекращении огня и запуске дипломатического процесса. Россия хотела совместно с США договариваться о будущем Сирии, и она этого добилась, проявив военную инициативу. К этому подталкивало то, что могло испортить сложившуюся конфигурацию – обвинения в гибели мирного населения в результате авианалетов, которые звучали в адрес России. Российские военные все чаще шли на поводу у сирийской армии, и рост международной напряженности в ситуации с попыткой взять Алеппо показал, что это способно повредить российским целям по сотрудничеству с Западом. В северных провинциях Сирии нарастал риск усугубления конфликта с Турцией, вплоть до прямых столкновений.

Между тем, вдохновившись военными успехами, Асад говорил о намерении вести войну «до победного конца» и назначить парламентские выборы на апрель вопреки «дорожной карте» ООН. Многочисленные источники, близкие к Кремлю и МИДу, выражали общее недовольство линией сирийского руководства. В плане политического урегулирования появился риск того, что Асад откажется от переговоров и передачи власти. Поэтому настало время «зафиксировать прибыль» – дипломатические достижения, закрепление на авиабазе «Хмеймим» и военно-морской базе Тартус – и выйти из сирийского «актива», сохранив лицо.

«Хорошим», как посчитали в США, сигнал станет для всех. Для Запада, который не стремится с оценкой последствий такого решения, вывод войск как минимум означает прекращение бомбардировок мирного населения и снижение общего уровня насилия, но главным образом усиление давления на Асада, что потенциально должно приблизить стороны к успеху на межсирийских переговорах. Для оппозиции это обещание того, что представители сирийского режима будут гораздо сговорчивее в Женеве и пойдут на разумные уступки. Для Асада это сигнал о том, что Россия выбирает дипломатическое решение проблемы вместо военного. В конце концов, Путин заявлял в декабре, что «мы не собираемся быть большими сирийцами, чем сами сирийцы». Более глубокое погружение в сирийскую гражданскую войну, идущую на протяжении пяти лет, и межконфессиональный конфликт на Ближнем Востоке никогда не был в интересах России.

Однако, несмотря на то, что вывод войск производится явно в пользу мирных переговоров в Женеве, в «сюрпризе» Путина есть несколько существенных «но». Как утверждал глава Госдепа США Джон Керри, с начала перемирия 27 февраля боевая активность в Сирии сократилась на 80-90%. Соответственно, часть военной техники российским силам на месте уже не нужна. Поэтому войска выведут, но далеко не все. Известно о 70 самолетах и 4 тыс. военных, находящихся на российских базах в Сирии. По данным источника «Ведомостей» в Минобороне, выведут примерно половину. Официально о том, сколько техники покинет Сирию, не говорится. Нет также графика и даты окончания вывода войск, что настораживает Запад, который помнит неудачный опыт договоренностей об отводе войск в Донбассе. Во-вторых, переговоры в Женеве под эгидой ООН могут быть сорваны, в том числе и Асадом. Тогда Россия снова, так же как на Украине, получит замороженный конфликт.

Но пока есть стол, за которым решаются судьбы мира. А этажом ниже периодически расставляются столы для решения внутренних конфликтов отдельных стран. Россия села за первый, Асад – за второй. По плану Москвы все находятся на своих местах. Цель достигнута. Но надолго ли?