Перспективы развития взаимосвязей российских регионов: государственная стратегия и мнение ученых

Введение

Проблемы регионального экономического развития продолжают оставаться достаточно актуальными для государственного управления и востребованными в научной литературе. В частности, к наиболее отработанным на методическом уровне вопросам можно отнести оценку социально-экономического неравенства регионов, выравнивание бюджетной обеспеченности регионов, распределение налоговых доходов между федеральным и региональными бюджетами.

На фоне многообразия исследований по региональной экономике проблема экономической интеграции субъектов Российской Федерации рассматривается преимущественно вскользь. Активное участие России во внешних интеграционных процессах (например, с другими странами СНГ, Евросоюзом, ВТО) отставляет на второй план и заглушает проблемы интеграции внутреннего экономического пространства, уровень которой (в том числе зависящий от внешнеэкономических метаморфоз) почему-то по умолчанию не вызывает опасений.

Усиливающийся вектор глобализации вместе с текущим долговым кризисом развитых стран испытывает на прочность территориальную целостность современных государств и их объединений. При этом центробежные тенденции, перманентно присутствующие во многих странах, существенно усиливаются в государствах с неустойчивой экономикой, а также благодаря обостряющимся перекосам в экономическом развитии территорий и дефектам в управлении.

Наиболее яркой современной иллюстрацией разрушения единства суверенных государств является ожидаемый выход Шотландии из состава Великобритании, референдум относительно которого состоится в 2014 году. В США долгое время подогревается идея независимости Техаса; после президентских выборов в ноябре 2012 года обострились центробежные потуги со стороны «республиканских» штатов, в которых начался сбор подписей за отделение. Долговой кризис заставляет Евросоюз быть более требовательным к своим членам и пересмотреть состав государств-участников вплоть до исключения из блока.

Российским эквивалентом британской дезинтеграции можно считать, например, отделение от страны Дальнего Востока. Если такое драматическое событие произойдет (а произойдет оно внезапно), то найдется масса объяснений произошедшего, среди которых будут фигурировать взорвавшие ситуацию «черные лебеди», политические мотивы, социальные причины и экономические факторы. На наш взгляд, последние в большей степени поддаются оценке, прогнозированию и, в конечном итоге, могут выступить в качестве необходимых либо достаточных условий для реализации сценариев разрушения территориальной целостности.

В данной работе будет рассмотрен стратегический вектор государственной региональной политики в части укрепления экономической интеграции регионов, а также мнения научного сообщества по вопросам развития внутреннего экономического пространства как аналитическую опору в принятии управленческих решений.

Экономическая интеграция регионов в контексте государственных стратегий

В настоящее время на федеральном уровне принят комплекс документов, определяющих стратегический профиль регионального экономического пространства, включая Концепцию долгосрочного социально-экономического развития России на период до 2020 года (далее – Концепция-2020), Стратегию инновационного развития Российской Федерации до 2020 года (далее – Стратегия 2020), стратегии социально-экономического развития федеральных округов и макрорегионов. Аналитический обзор данных материалов позволит выявить акценты государственной региональной политики и определить степень ее адекватности современным вызовам.

Начнем с Концепции-2020. Представленный в документе перечень задач государственной политики регионального развития не отличается оригинальностью, универсален во времени и в целом применим ко многим развивающимся странам. Анализ данного перечня позволяет обратить внимание на следующее.

Во-первых, официально декларируемое многополярное развитие территории России с формированием в каждом регионе центров опережающего экономического роста является аксиоматичной теоретической посылкой, в российских условиях уже доказавшей свою несостоятельность. Так, пример неоправданных надежд демонстрируют особые экономические зоны, образованные в ряде субъектов Российской Федерации на конкурсной и внеконкурсной основах, а также квази-кластеры, являющиеся идеологическими приемниками особых экономических зон. Следует отметить, что объекты опережения и его темпы в Концепции 2020 не уточняются.

Во-вторых, до 2020 года федеральный центр не откажется от политики концентрации в своих руках финансовых ресурсов с последующим их распределением между регионами и ритуальным скрашиванием социально-экономического диспаритета территорий, который, несмотря на все усилия, не поддается маскировке. Одновременно планируется усилить увязку межбюджетных отношений с конкуренцией между регионами. Такой способ удержания территориальной целостности страны сильно уязвим в условиях экономических потрясений экзогенного или эндогенного характера, и реальное соперничество регионов за финансовые ресурсы может иметь место преимущественно в политической и административной плоскости.

Одновременно будет продолжена политика по выстраиванию регионов по универсальным правилам, соблюдение которых означает для региона приз в виде субсидии. Один из механизмов такого рода реализован в рамках Фонда содействия реформированию ЖКХ.

В-третьих, указанная в Концепции-2020 задача развития инфраструктурной обеспеченности территорий, включая повышение транспортной доступности территорий, является для России перманентной и очевидно выйдет далеко за пределы 2020 года.

В-четвертых, посредством формирования новых центров экономического роста Концепция 2020 предусматривает значительное снижение межрегиональной и внутрирегиональной дифференциации, уменьшение сверхконцентрации экономических ресурсов в столичных агломерациях. Каких-либо индикаторов и их целевых значений, отражающих решение задачи, в документе не устанавливается.

В целом, Концепция-2020 не озвучила принципиально новых идей экономического развития регионов. В то же время в неявном виде обозначаются три болевые точки в территориальной целостности: Дальний Восток и Байкальский регион, Северо-Кавказский федеральный округ и Калининградская область. Их интегрированность с другими регионами страны достаточно условна и перманентно поддерживается федеральным центром. Без этой поддержки данные территории вышли бы из-под российской юрисдикции. Стратегически для их интеграции во внутреннее экономическое пространство необходимы более прочные основания, чем средства федерального бюджета в виде трансфертов и потоков через федеральные целевые программы. Поиск новых эффективных механизмов продолжается. Вместе с тем более оптимистическая оценка Концепции-2020 с точки зрения регионального развития содержится, например, в работе [1].

Инновационность развития регионов, описываемая в Стратегии-2020, не привносит конкретики и свежих идей в части развития взаимосвязей регионов. Более того, подменяет решение реальных проблем стойкий акцент на развитие инновационной инфраструктуры. О тупиковости этой линии свидетельствует малоуспешный, но дорогостоящий проект развития национальной нанотехнологической сети, в конечном итоге не ставшей катализатором развития нанотехнологий в России.

В Стратегии-2020 активно продвигается создание территориально-производственных кластеров как средства от многих проблем регионального экономического развития. Вместе с тем, кластерные образования, являясь результатом добровольной кооперации предприятий, – это очень рискованные образования, которые не могут служить надежной экономической опорой. Во-первых, данная кооперация может не реализоваться вовсе, а, во-вторых, она может внезапно прекратить свое существование. Указанные риски государственная политика учесть и подстраховать вряд ли сможет; а если государство все же будет вмешиваться, то это будет дорого стоить налогоплательщикам.

Какой «вербальный» вклад в укрепление экономических взаимосвязей регионов привносят утвержденные Правительством России стратегии развития социально-экономического развития федеральных округов и макрорегионов?

Из рассмотренных 8 стратегий задача усиления экономической связности территории РФ в качестве приоритета прямо обозначена только в стратегии развития Южного федерального округа (ЮФО). Решать эту задачу предполагается преимущественно за счет развития транспортной инфраструктуры путем модернизации и развития аэропортовых комплексов, транспортных узлов, участков автомобильных и железных дорог и прилежащих объектов, а также инфраструктуры внутренних водных путей.

Более частным образом, не в качестве цели, а в виде положительного эффекта от реализации тех или иных мероприятий, подобная интеграция рассматривается в стратегиях для Приволжского и Северо-Западного федерального округа (ПФО и СЗФО). В обоих случаях ключевым и по существу единственным инструментом укрепления связности единого экономического пространства России выступает развитие опорной транспортной сети: строительство новых и модернизация существующих участков действующих магистралей, согласованное развитие основных транспортных и логистических узлов.

Еще более частные задачи – по укреплению связей между отдельными федеральными округами – обозначаются в стратегиях, разработанных для Уральского (УФО) и Центрального федеральных округов (ЦФО). В первом случае, в качестве ключевого инструмента межрегиональной интеграции рассматривается проект по созданию текстильно-промышленного кластера в Ивановской области, ориентированного на выпуск текстильных товаров из продуктов нефтепереработки. Основу проекта должна составить широкая кооперация с предприятиями Татарстана (ПФО) и Ханты-Мансийского автономного округа (УФО). Элементами кластера должны стать новые либо глубоко модернизированные предприятия, выпускающие конкурентоспособную продукцию бытового и медицинского назначения, домашнего и технического текстиля с широким диапазоном использования химических волокон и нитей и льняного сырья. Ядром кластера должен стать строящийся технопарк в сфере текстильного и швейного производства. Где и кем именно, а равно в каких объемах, может быть востребована продукция кластера, в стратегии не уточняется.

Что же касается стратегии социально-экономического развития УФО, то в ней в плане укрепления межрегиональных связей приоритет отдается усилению урало-печорского направления интеграции транспортных и энергетических систем УФО, ПФО и СЗФО – с целью обеспечения глубокой диверсификации топливного баланса энергетики Урала за счет использования печорского угля и высвобождения из топливного баланса части природного газа, добываемого в Западной Сибири. Хотя прямо в стратегии об этом и не говорится, однако, по всей вероятности, высвободившиеся объемы природного газа должны обеспечить дальнейшее развитие экспортных возможностей УФО.

Задача укрепления связности единого экономического пространства Российской Федерации присутствует в рассматриваемых стратегиях не только прямо, но также имплицитно. В частности, речь идет о проведении в пределах федеральных округов мероприятий, имеющих целью усиление интеграции России в мировую экономическую систему, а также повышение эффективности ее участия в отдельных международных проектах.

Для Северо-Кавказского федерального округа (СКФО) ключевую роль в подобной «косвенной интеграции», как предполагается, должно сыграть развитие международного транспортного коридора «Север–Юг». Его основными преимуществами должны стать сокращение в 2 и более раза расстояния и стоимости перевозок, а равно наличие развитой инфраструктуры железнодорожного, морского, автомобильного видов транспорта, имеющей выход на транспортные системы прикаспийских государств. Иначе говоря, в первую очередь имеются в виду перспективы развития транзита и реэкспорта нефти, природного газа и  нефтепродуктов.

Применительно к Сибирскому федеральному округу аналогичная роль отводится реконструкции федеральных автомобильных дорог М-51 «Байкал» (от г.Челябинска через гг. Курган, Омск, Новосибирск), М-53, М-54 «Енисей» (от г. Красноярска через гг. Абакан, Кызыл до границы с Монголией), М-55 и дороги Тюмень-Ялуторовск-Ишим-Омск.

Еще более четко связь между международной и внутренней интеграцией РФ формулируется в стратегии социально-экономического развития Дальнего Востока и Прибайкалья. С одной стороны, предполагается, что превращение Дальнего Востока в коридор для экспорта российской электроэнергии на рынки азиатско-тихоокеанских государств обеспечит интеграцию региональной электроэнергетики в общероссийскую энергосистему. С другой стороны, сходный эффект ожидается от проектов по интеграции Байкало-Амурской и Транссибирской магистралей в международные транспортно-логистические системы.

Стоит отметить, что реализация проектов по развитию международной транзитно-транспортной инфраструктуры предусматривается и стратегиями социально-экономического развития СЗФО и ЮФО.

В случае с ЮФО отмечается также еще один фактор, потенциально способствующий укреплению экономических связей округа с остальной территорией России: речь идет о естественной энергодефицитности ЮФО, преодоление которой возможно лишь на основе кооперации с регионами, избыточно обеспеченными энергоносителями и энергогенерирующими мощностями.

Таким образом, важнейшее место в усилении экономической интеграции территории РФ в рассмотренных стратегиях отводится последовательному развитию транспортно-энергетической инфраструктуры и в первую очередь международных транспортных коридоров. Характерно, что в тех из них, где так или иначе обозначается потребность в экономической интеграции отдельных субъектов федерации в пределах федерального округа (ДВФО, СКФО, СФО, ЦФО, ЮФО), укреплять ее предполагается также исключительно за счет реализации инфраструктурных проектов в сфере транспорта и энергетики. (В стратегии, разработанной для СФО, приводится ряд примеров предположительно успешной межрегиональной кооперации предприятий частного бизнеса в пищевой промышленности. Однако на какой основе она осуществлялась и как соответствующий опыт может быть применен к региону ли федеральному округу, не уточняется.)

Отдельного упоминания – в качестве примера решения задач обеспечения экономической связности неэффективными средствами – заслуживает обозначенный в стратегии социально-экономического развития СФО комплекс мер по освоению российской Арктики в 2010-2020 годах. Его целью декларируется создание «устойчивых предпосылок для вовлечения в общероссийский экономический оборот минеральных и биологических ресурсов морей Северного Ледовитого океана, полярных и приполярных районов Сибири», а критерием эффективности реализации программы в целом – степень интеграции работающих в Арктике добывающих предприятий «в единое экономическое пространство Сибири и России». Однако при этом в числе ключевых мероприятий программы фигурирует вывоз из арктических регионов постоянного населения и вахтовый метод привлечения трудовых ресурсов. Каким образом при этом будет обеспечиваться «экономическая интеграция» Арктики с остальной Россией, учитывая преобладание среди трудовых мигрантов иностранного элемента и почти исключительно экспортную ориентированность действующих в регионе крупных хозяйствующих субъектов, в стратегии не раскрывается.

По итогам анализа стратегических программных документов социально-экономического развития регионов выделяются следующие инструменты усиления интеграции регионов:

1) межбюджетные трансферты;

2) развитие транспортной и энергетической инфраструктуры с элементами энергетической зависимости одних регионов от других;

3) образование кластерных объединений предприятий различной региональной принадлежности.

Обращает на себя внимание то, что либеральный вектор регионального развития, заключающийся в предоставлении территориям большей степени экономической свободы, практически отсутствует.

Тем не менее, имитация свободного волеизъявления и кооперации регионов реализуется в рамках 8 ассоциаций их экономического взаимодействия ( «Дальний Восток и Забайкалье»; «Сибирское соглашение»; «Большой Урал»; «Северо-Запад»; «Северный Кавказ»; «Центрально-Черноземная»; «Большая Волга»; «Юг»), деятельность которых регулируется отдельным федеральным законом от 17.12.1999 N211-ФЗ. В лучшем случае такие ассоциации выступают институтами лоббирования и площадками для обсуждения актуальных проблем. Практика показывает, что ощутимого вклада ассоциаций в решение реальных проблем регионального экономического развития не наблюдается.

Изучение стратегий социально-экономического развития отдельных регионов России оказывается малополезным для понимания их включенности в общее экономическое пространство. Содержательная ценность данных документов ставится под сомнение хотя бы в силу того, что, например, в стратегических документах Москвы и Московской области не было никаких упоминаний о расширении столицы с присоединением к ней территорий области. Тем не менее, такое решение назревало (см. например, [2], [8]) и, по российским меркам, в одночасье было частично реализовано.

Допустим, комплекс мер государственной региональной политики недостаточен и несовершенен. Предположим, что на федеральном уровне многие региональные проблемы не видны. В таком случае, какие новые проблемы, задачи и в каком ракурсе рассматривает научное сообщество, какие альтернативные и более эффективные предложения по укреплению экономических взаимосвязей регионов оно выдвигает, и что из этого поддается практической реализации?

Взгляды исследователей на развитие и перспективы экономической интеграции регионов

В настоящее время по региональной тематике накопилось и регулярно выходит достаточно большое количество публикаций российских исследователей, в том числе посвященных обзору подходов и научных результатов предшественников с глубокой ретроспективой (см. например, [3–6]). На наш взгляд, в этих условиях большее внимание целесообразно уделить вопросу о том, какой вклад современные научные труды по региональной тематике, включая проблемы экономической интеграции российских регионов, вносят в совершенствование системы государственного и регионального управления, какие предлагают новые концепции и эффективные решения актуальных задач. Отсюда станет ясно, насколько авангардное положение занимает наука по отношению к критикуемой «вечно неэффективной» государственной региональной политике.

Все же стоит отметить, что спектр обсуждаемых проблем достаточно узок, и в целом выделяются два магистральных направления различной степени проработанности: вопросы конвергенции-дивергенции социально-экономического развития регионов и проблемы интеграции-дезинтеграции территорий.

Более популярной темой по-прежнему является измеряемое количественно социально-экономическое неравенство регионов, поскольку с точки зрения очевидности проблемы и в инструментальном плане обладает значительным потенциалом для исследований. Озабоченность этой проблемой научной общественностью и государственной политики является разделенной. Среди последних работ необходимо отметить исследование [7], основанное на относительно свежих данных о неравенстве регионов в России, а также за рубежом (Франция, Германия, Китай). Относительно методик измерения социально-экономического неравенства территорий принципиально новых подходов не предлагается, за исключением учета экологической составляющей [16].

На фоне многочисленных рассуждений о волнообразной динамике расчетных показателей неравенства субъектов РФ вопрос о предельно допустимых уровнях диспаритета регионов, оцененных экономических потерях не находит удовлетворительного ответа. Управленцы руководствуются собственным опытом и сложившейся практикой, а исследователи склонны заимствовать оценки у управленцев, не ставя их под сомнения и избегая решения принципиальной задачи самостоятельно.

Некоторые шаги в оценке предельных уровней экономического неравенства российских регионов были предприняты в работах [10-11]. С помощью эконометрических моделей для Российской Федерации в целом и ее федеральных округов были определены предельно допустимые значения неравенства, оцененного по методике индекса Джини. Однако автором не был осуществлен логично напрашивающийся переход от критических значений пространственных индексов Джини к критическим значениям показателей, которые в явном виде верифицируются и контролируются на федеральном уровне, в том числе в текущем режиме, что позволило бы приблизить научные результаты к практике управления.

Субнаправлением в исследованиях проблем неравенства регионов является оценка качественной дифференцированности территорий с точки зрения реализации классических экономических законов и соответственно восприимчивости проводимых реформ. Традиционно предполагается, что экономические закономерности работают универсально на всей территории страны, в крайнем случае – в одних регионах лучше, в других – хуже. Научное доказательство несостоятельности данной «аксиомы» на примере рынка труда было приведено в работе [13], и является для федеральной власти отдельным вызовом, источник которого очевидно кроется в менталитете населения территорий. В целом современные инициативные исследования не направлены на паспортизацию качественных различий регионов и, таким образом, не вносят практического вклада в совершенствование системы управления социально-экономическим развитием территорий.

Качественное неравенство регионов и их социально-экономическая дифференциация предлагают системе управления осуществлять непростой выбор стратегии государственной региональной политики. С одной стороны, избыточная сложность вынуждает систему управления усложняться и использовать комплекс нестандартных и очень гибких инструментов управления, подстраивающихся под меняющуюся специфику территорий, а, с другой стороны, подталкивает к примитивизации мер государственной региональной политики, ограничивавшейся долгое время бюджетными трансфертами и федеральными целевыми программами.

Практика показала, что реализуемый в последние десятилетия упрощенный формат управления социально-экономическим развитием территорий становится стратегически проигрышным, поскольку не решает, а глушит актуальные проблемы сбалансированности развития регионов и их экономической интеграции. Одновременно накопившаяся сложность экономических взаимосвязей заставляет соблюдать известный закон Эшби. Развитие государственной региональной политики в последние 3-5 лет свидетельствует о постепенном изменении ее вектора в сторону усиления разнообразия форм и методов управления, к числу которых можно отнести создание в 2012 г. федерального министерства по развитию Дальнего Востока, особые экономические зоны, Фонд ЖКХ, Фонд РЖС, зоны территориального развития, корпорации развития Московской области, Южной Якутии, Северного Кавказа, проект образования государственной корпорации развития Сибири и Дальнего Востока, серию укрупнений регионов. Следует отметить, что в отечественной научной литературе опережающих предложений по учреждению аналогичных институтов регионального развития либо их прообразов с необходимой степенью конкретизации отмечено не было.

В российском публикационном пространстве проблемы интеграции-дезинтеграции регионов в меньшей степени представлены и исследованы, чем вопросы конвергенции-дивергенции социально-экономического развития регионов. Экономическая интеграция территорий рассматривается под множеством ракурсов: межрегиональная торговля [12-16], миграция населения и трудовых ресурсов [2], развитие транспортной сети и ее влияние на экономические показатели в регионах [17]. Отдельным фактором, цементирующим внутреннее экономическое пространство, рассматривается энергетический комплекс [18].

Во многих прикладных работах, оценивающих эффекты региональных экономических взаимосвязей, прослеживается упрек в адрес Росстата о запаздывании и недостаточности информации. Дефицит информации особенно ограничивает развитие исследований в данном направлении и в полной мере не восполняется результатами социологических опросов. Например, в настоящее время невозможно отследить межрегиональное движение инвестиций, и только в результате полевых исследований вкупе с опросами можно установить, что многие вновь образованные крупные предприятия регионов своим появлением обязаны в основном иностранным инвестициям [19]. В регионах крупные капиталовложения российских компаний обычно ассоциируются с корпорациями калибра ведущих предприятий добывающего сектора (см. [5], [20]). Дальнейшее изучение корпоративного следа в развитии регионов неизбежно выводит на конъюнктурную тему межрегиональных кластеров, теоретизирование вокруг которых на порядки превосходит реальные подвижки на местах. Таким образом, внутрироссийские различной степени латентности потоки населения, продукции, капитала, а также транспортная и энергетическая инфраструктура выступают основными предметами исследований в области экономической интеграции регионов.

Обращает на себя внимание недостаток исследований динамической взаимосвязи макрорегионов, их рынков, что сохраняет пробел в понимании механизмов экономического взаимодействия территорий, сбалансированности их развития. В отношении очевидных территориальных центров притяжения ресурсов актуализируются вопросы насыщения, а проблемы деградации – к регионам-донорам своего потенциала в другие субъекты РФ. Таким образом, в настоящее время наука не отслеживает и не прогнозирует моменты наступления «перегревов» территорий, миникризисов в регионах, вызванных различными факторами. В этих условиях управленческая система может руководствоваться только собственными оценками ситуации и сигналами, поступающими с мест.

В области интеграции регионов в отдельную группу вопросов и соответственно публикаций выделяется взаимодействие приграничных субъектов РФ с зарубежными государствами, а также оценки влияния экспортно-импортных операций на торговлю между субъектами РФ [21-23]. Вместе с тем, практически не встречаются работы, оценивающие влияние вступления России в ВТО на однородность и сбалансированность развития регионов. Открытость рынков потребует от местных производителей быть конкурентоспособными не только по внутренним меркам, но на международном уровне. В противном случае, ни о каких точках роста в регионах не может быть и речи: рынки заполнят импортные товары, которые в свою очередь ослабят межрегиональные торговые связи.

Интеграция субъектов РФ в формате близком к административному объединению рассматривается в работах [24-25] в виде мегарегионов, формируемых на базе приграничного сотрудничества и крупных городов. Поддерживаемая на плаву тема мегарегионов новизной не отличается, однако и достигнутыми практически значимыми результатами тоже не характеризуется.

Региональное социально-экономическое развитие как научное направление потенциально богато на практические приложения, однако работы, ориентированные на внедрение результатов в практику или ставящих задачу разработать практически значимые механизмы управления и развития территорий, оказываются в подавляющем меньшинстве.

Не секрет, что вопросы перераспределения налоговых доходов между федеральным и региональными бюджетами имеют историю по своей протяженности, сопоставимую с возрастом существующей финансово-бюджетной системы. Декларативно аспекты фискального федерализма в публикациях обсуждаются достаточно часто (см. например, [26]). Вместе с тем, серьезных попыток оценить возможность реализации популярного для многих регионов сценария не предпринимается. Начальными шагами в этом направлении можно считать работы [27-28], в которых рассмотрен вопрос о перераспределении налоговых платежей по НДС в пользу регионов с учетом уровня их дотационности.

Наконец, необходимо отметить работы концептуального характера, посвященные стратегиям регионального развития (в том числе, [29-30]). Многие труды в основном сводятся к цитированию государственных программно-стратегических документов и общим умозаключениям без достаточной привязки к реализации решений. В то же время отдельные, в той или иной степени проработанные предложения (например, дифференцированные инвестиционные режимы в работе [9]) вырываются из системы государственного управления социально-экономическим развитием регионов, но могут быть встроены в некоторый новый политический вектор. Так, в сентябре 2012 года премьер-министр РФ заявлял о необходимости введения дифференцированных налоговых и инвестиционных режимов для регионов Дальнего Востока и Забайкалья (без конкретизации их параметров).

Удивительным является тот факт, что на фоне многочисленных разноплановых и комплексных исследований по региональной тематике принципиальные вопросы остаются без ответа. Например, до сих пор не ясно, какими должны быть индикаторы однородного и сбалансированного регионального развития и их плановые значения, в каких случаях в отношении субъектов реализуется федеральная целевая программа, а в каких случаях принимается федеральный закон о поддержке территории, каковы необходимые и достаточные социально-экономические условия для укрупнения регионов и др.

* * *

Подытоживая результаты проведенного анализа, можно сделать следующие выводы.

Во-первых, современная государственная региональная политика избегает ответов на ряд ключевых вопросов развития страны, среди которых повышение степени автономии субъектов РФ в финансово-экономической сфере, будущее административно-территориальное деление, целевые индикаторы региональной политики и их значения. Как первоисточник государственной региональной политики рассмотренные документы программно-стратегического характера содержат в основном универсальный комплекс мер социально-экономического развития территорий. Одновременно с этим в сфере управления отмечается тенденция усиления разнообразия и повышение гибкости методов и форм государственной поддержки субъектов РФ.

Во-вторых, современные научные исследования по проблемам социально-экономического развития регионов России не являются поставщиком практически значимой информации для системы управления и не претендуют на роль источника новых креативных идей. Научные работы практически не касаются таких вопросов в профильной тематике, как разработка стратегии государственной политики по обеспечению однородного и сбалансированного развития регионов, прогнозирование кризисов в региональном развитии и назревающих изменений в административно-территориальном делении страны, динамика взаимодействия регионов и их рынков. Многие публикации отличаются поверхностными рекомендациями по совершенствованию государственной региональной политики.

В настоящее время можно констатировать, что латентность государственной региональной политики неуклюже сосуществует с научными исследованиями, выдающими результаты, которые к практике имеют довольно отдаленное отношение. При этом в очевидном кризисе оказывается само научное направление, и преодоление «научно-управленческой раздробленности» становится серьезным вызовом для исследователей-современников.

* * *

Работа выполнена при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (проект № 12-32-01325). Автор благодарен Е.Ю.Ефремовой, Т.Р.Кондратьевой, К.Н.Григорьевой, В.В.Сергеевой, А.А.Ширяеву, В.И.Козловой и А.М.Корнилову за помощь в подготовке материала для данной работы.

Литература

1. Глазьев С.Ю., Наумов Е.А., Понукалин А.А. Концепция 2020: региональная инновационная политика// «Россия и современный мир», №1, 2012.
2. Балацкий Е.В., Гусев А.Б. Синдром столичного мегаполиса в российском экономическом пространстве// «Пространственная экономика», №4, 2007.
3. Мелентьев А.Ю. "Проклятые вопросы" пространственной эволюции современной России в трудах корифеев анализа территориальных систем// «Российский экономический журнал», № 5, 2011.
4. Кузнецова О. Теоретические основы государственного регулирования экономического развития регионов// «Вопросы экономики», № 4, 2002.
5. Либман А. Модели корпоративной интеграции: региональные особенности// «Мировая экономика и международные отношения», № 5, 2008.
6. Гранберг А.Г. Региональная экономика и региональная наука в России: десять лет спустя// «Регион: Экономика и социология», № 1, 2004.
7. Николаев И., Точилкина О. Экономическая дифференциация регионов: оценки, динамика, сравнения (Россия и другие страны)// «Общество и экономика», №10, 2011.
8. Гусев А.Б. Москва 2011: конец рынка точечного строительства жилья// «Капитал страны», 01.10.2007 – http://www.kapital-rus.ru/index.php/articles/article/1021
9. Гусев А.Б., Шилов М.А. Технологическая модернизация экономики регионов как фактор сбалансированного развития территории России// Альманах «Наука. Инновации. Образование», выпуск 8, 2009.
10. Гусев А.Б. Оценка влияния межрегионального экономического неравенства на макроэкономический рост// Вестник Университета (Государственный университет управления), № 22, 2010.
11. Гусев А.Б. Оптимальные уровни экономического неравенства регионов в федеральных округах// «Общество и экономика», № 12, 2010.
12. Гусев А.Б. Ослабленная экономическая интеграция регионов – угроза территориальной целостности страны// «Общество и экономика», №10, 2011.
13. Коровкин А.Г., Подорванова Ю.А., Долгова И.Н. Взаимосвязь номинальной заработной платы и безработицы: региональные особенности// «Проблемы прогнозирования», № 6, 2003.
14. Чайковский Д.Г. Межрегиональная торговля как фактор экономического развития регионов// «Вестник Оренбургского государственного университета», № 81 (февраль), 2008.
15. Соколов В. Региональная интеграция и внутриотраслевая торговля продукцией машиностроения// «Мировая экономика и международные отношения», № 2, 2012.
16. Павлов К.В. Межрегиональные социально-экономические и экологические отношения// «Региональная экономика: теория и практика», № 17, 2008.
17. Петроневич М.В. Влияние модернизации сети федеральных автодорог на рост отдельных макропоказателей регионов// «Экономический журнал ВШЭ», № 2, 2009.
18. Логинов А.Н., Новоселов А.С. Региональная энергетика в теории регионального воспроизводства// «Ползуновский вестник», №2, 2005.
19. Балацкий Е.В. Инвестиционная активность регионов: взгляд изнутри// «Капитал страны», 10.11.2009.
20. Добролежа Е.В. Вовлечение финансовых ресурсов крупных корпораций в социально-экономический потенциал российских регионов// Национальные интересы: приоритеты и безопасность», № 36, 2011.
21. Рыжова Н. Последствия реформ внешнеэкономической деятельности для приграничных регионов России: политэкономический анализ// «Вопросы экономики», № 12, 2011.
22. Парканский А.Б. Регионализация международных связей// «США: экономика, политика, идеология», № 6, 1996.
23. Паршутич О.А. Модель углубления интеграции региона в мировую экономическую систему// «Национальные интересы: приоритеты и безопасность», № 1, 2011.
24. Иншакова Е.И., Волошина А.Ю. Перспективы формирования мегарегионов в хозяйственном пространстве России// «Региональная экономика: теория и практика», № 35, 2011.
25. Волошина А.Ю. Образование мегарегионов как вектор регионального развития в условиях глобализации// «Национальные проекты», № 12, 2010.
26. Кузнецова О. Федеральная региональная политика: проверка кризисом// «Российский экономический журнал», № 9-10, 2009.
27. Шилов М.А., Гусев А.Б. Искусственная дотационность регионов как залог единства России// «Капитал страны», 27.01.2009.
28. Балацкий Е.В., Екимова Н.А. Финансовая несостоятельность регионов и межбюджетные отношения// «Общество и экономика», №7-8, 2010.
29. Селиверстов В.Е. Региональная политика России: выбор новой модели// «Регион: экономика и социология», № 4, 2006.
30. Смирнов В.В. Императивы стратегии эффективного социально-экономического развития региона// «Национальные интересы: приоритеты и безопасность», № 15, 2011.