Капитальная экономика: тупиковая ветвь эволюции

Основным преимуществом теории эволюционного развития общества, основные положения которой были кратко изложены в предыдущих статьях, является рассмотрение явлений и процессов во взаимосвязи и непрерывном развитии. Эту теорию можно одинаково эффективно применять как для понимания прошлого, так и для объяснения настоящего и «предсказания» будущего. Такой широкий спектр применения теории обусловлен максимально возможной широтой ее охвата – она позволяет обнаружить общие закономерности и проникнуть в человеческую сущность, разложив инстинкты на элементарные чувства и желания. Любые изменения ситуации приводят к соответствующему изменению рейтинга чувств и желания – так бытие определяет сознание. Но обратному влиянию традиционно уделяется куда меньше внимания. Теория эволюционного развития общества рассматривает взаимное влияние бытия и сознания как основной закон общественного развития. Это дает возможность «заглянуть» в будущее.

Возможность «предсказания» основана на предположении, что сознание  меняет бытие в первую очередь для решения самых актуальных проблем. Это делает изменение бытия предсказуемым и прогнозируемым: формируются новые первоочередные проблемы. Эти проблемы приводят к предсказуемым изменениям сознания, определяющим очередное соответствующее изменение бытия, и так далее. Возможность «предсказания» исчезнет только тогда, когда общество научится ориентироваться не только на первоочередные проблемы.

В данной теории используется формационный взгляд на общественное развитие (заранее приношу свои извинения за использование необщепринятых названий формаций из прагматичных соображений удобства). Такая замена оправдана тем, что капитализм в привычном понимании и капитальная экономика в представлении данной теории – это далеко не одно и то же. Еще больше отличаются вульгарные представления о социализме и коммунизме от конкретных определений социальной и коммунальной экономик.

Согласно теории эволюционного развития общества, на смену коммунальной формации придет общинная формация. Следующим этапом эволюции станет «рабская» формация (по образу СССР, только без КПСС, а с руководителями распределительных структур в роле рабовладельцев). Далее последует феодальная формация по образцу современной России, потом – капитальная экономика и т. д. Предполагается, что капитальная экономика второго витка спирали общественного развития будет «правильной», без кризисов и потрясений – если, конечно, ошибки первого витка будут учтены.

Показательно, что на первом витке спирали общественное развитие почти неизбежно должно зайти в тупик (то есть продолжить движение по прямой). Это происходит под влиянием предрассудков в условиях отсутствия знаний и опыта – что мы сейчас и наблюдаем во всех экономиках развитых стран. Наличие участков относительно прямолинейного развития общества (от общинной формации к капитальной формации – в одну сторону, и от капитальной экономики к общинной – в противоположном направлении), наводит на мысль, что спираль общественного развития имеет почти плоскую форму с поворотами на 180 градусов в общинной и капитальной экономиках.

Для наглядности (без указания причин и механизмов, которые частично изложены в предыдущих статьях) рассмотрим пример эволюции основной экономической категории – стоимости. В чистом виде она представлена и свободно, без каких–либо ограничений, функционирует только в капитальной экономике. Стоимость определяется соотношением спроса и предложения при равноправных положениях производителя и потребителя.

С переходом к социальной экономике главным вопросом становится не «как произвести», а «как продать». Потребитель имеет все больше возможностей покупать, и все меньше хочет это делать. Производство попадает во все большую зависимость от потребления – в том числе, в вопросе определения стоимости. Потребитель почти самостоятельно решает, сколько он хочет заплатить (то есть – сколько своего труда предоставить в обмен) за товар или услугу. Стоимость постепенно превращается в «потребительную стоимость» – уже не совсем экономическую категорию.

В коммунальной экономике диктат потребителя максимален: он самостоятельно, не заботясь о возмездности, решает, что и в каком объеме он хочет потребить. Потребительная стоимость превращается в потребность – категорию почти не экономическую.

В общинной экономике потребность уступает место желанию. Это вообще не экономическая категория, т. к. руководители распределительных структур абсолютно не заинтересованы в удовлетворении желаний человека, и могут безнаказанно их игнорировать. Именно здесь, в общинной экономике, направление эволюции стоимости меняется на противоположное.

В рабской экономике следующего витка формационного развития рабовладельцы (как КПСС в СССР) заинтересованы в здоровье и численности рабов. Им приходится учитывать, что и в каком количестве требуется каждому рабу. Это та же потребность, что в коммунальной формации, только определяется она уже не самим потребителем, а рабовладельцем. Здесь мы имеем дело с внешней потребностью – категорией слегка экономической.

В феодальной экономике уровень жизни крепостного определяется местными феодалами и государством (в лице президента, если брать в качестве примера современную Россию). Президент с экрана телевизора вещает, какая зарплата должна быть, например, у учителя – то есть, решается вопрос, за какое количество средств потребитель обязан согласиться предоставить определенное количество своего труда. Происходит принудительное измерение стоимости средств существования трудом потребителя, без возможности участия самого потребителя в этом процессе. Это такая же потребительная стоимость, как и в социальной экономике, только определяемая феодалом, то есть, фактически, внешняя потребительная стоимость – почти экономическая категория.

Далее следует этап капитальной экономики, на котором процесс эволюции стоимости возвращается в исходную точку: внешняя потребительная стоимость превращается в стоимость – абсолютно экономическую категорию. Именно здесь, в капитальной экономике, направление эволюции снова меняется на противоположное.

Другая важнейшая, но абсолютно не экономическая категория – власть, максимальная у рабовладельца, постепенно эволюционирует в абсолютно экономическую категорию – платежеспособную инициативу, максимальную в капитальной экономике. Именно здесь она должна перейти от государя (президента) и государства через предпринимателя к бывшему наемному работнику. В дальнейшем последует ее обратная эволюция в абсолютно не экономическую категорию – безграничную власть потребителя в коммунальной экономике.

Третья категория, позволяющая качественно и количественно идентифицировать любую формацию – «хозяин» экономики. В общинной экономике нет «хозяина». В рабской и феодальной экономиках присутствует по одному «хозяину» - это, соответственно, рабовладелец и феодал. В капитальной формации сразу два «хозяина» – предприниматель и наемный работник. В социальной и коммунальной формациях снова по одному «хозяину» - это, соответственно, активный труженик и потребитель. В общинной формации «хозяин» отсутствует – на этом эволюционный цикл замыкается.

Анализируя условия эволюционного развития основных категорий, характеризующих каждую формацию, нетрудно судить о том, каким должно быть общественное устройство, обеспечивающее максимально благоприятные условия для развития этих категорий. Для капитальной экономики таким устройством однозначно является самоуправление на принципах самоорганизации.

Теория эволюционного развития уважительно относится к предрассудкам, признавая за ними важную роль в торможении и стабилизации направления развития общества. Основными предрассудками, стабилизирующими прямолинейное движение в тупиковом направлении, являются уверенность в необходимости и значимости государства, терпимость к финансовому сектору и молчаливое признание «правильности» системы налогообложения. Источником таких предрассудков является опыт жизни в предыдущих формациях. «Всегда так жили» – аргумент весомый и убедительный для многих. Попадание в тупик на этапе капитальной экономики на первом витке спирали общественного развития предсказуем, закономерен и неизбежен.

Экономическая наука молчит по поводу путей выхода из этого тупика. Более того, широко распространено мнение, что она вообще не может и не должна «предсказывать» будущее. Это можно объяснить тем, что до сих пор она не располагала методическим инструментом, позволяющим заглянуть в сколь угодно далекое будущее. Такой инструмент есть в арсенале теории общественного развития. С его помощью возможно четко представить дальнейший путь общественного развития, выйти на конкретное понимание капитальной, социальной, коммунальной и общинной формаций, а также обосновать дальнейшее движение общества по следующим виткам спирали общественного развития.

Экономическая наука, особенно прикладная, редко развивается под действием внутренних стимулов – требуется заказчик или потенциальный заинтересованный потребитель. Современное общественное устройство таковыми не располагает. Кому сегодня нужна правильная полноценная теория? Вроде бы – всем, хотя бы как способ избавления от кризисов и потрясений, и в то же время – никому конкретно. Государство и финансовый сектор не склонны к самоликвидации, предприниматели озабочены успешным функционированием в рамках существующего общественного устройства, население далеко от понимания необходимости конкретных перемен. Общественных движений и партий, способных воспринять и продвигать идеи правильного эволюционного развития, пока нет. Вероятно, в этом состоит одна из основных причин устойчивости тупикового состояния. Есть надежда, что такими заказчиками могут выступить промышленная кооперация и потребительская кооперация – конечно, при условии наличия тенденции к самоорганизации и самоуправлению.

Возникающая промкооперация выстраивается по принципу участия в производстве конкретных товаров, и пока не склонна к объединению усилий с представителями других производств по территориальному признаку. Поводов для объединения более чем достаточно, поэтому странный факт его отсутствия требует изучения и понимания.

Потребительская кооперация чрезмерно регулируется государством. В современных законах о потребительской кооперации, с одной стороны, провозглашается принцип невмешательства государства, но, с другой стороны, вся ее деятельность и устройство жестко регламентированы, предусмотрена отчетность перед государственными органами. Это в принципе неправильно: не хозяин должен отчитываться перед слугой, а наоборот, государственные структуры, в случае их приглашения на договорной основе к сотрудничеству, должны регулярно отчитываться перед кооператорами за качество, количество и сроки предоставленных услуг. И только после удачного отчета может стоять вопрос о полной или частичной оплате услуг в рамках заключенных договоров.

Развитие кооперации должно идти по пути тесного сотрудничества промкооперации и потребкооперации в вопросах организации производства и потребления конкретных товаров и услуг, развития самоуправления на принципах самоорганизации с созданием по собственной инициативе и на свои средства органов рекомендательного планирования. От деятельного участия в существующих структурах и организациях сфер образования, здравоохранения, поддержания общественного порядка и т. д. нужно переходить к созданию альтернативных структур с минимальным государственным участием.