Россия на правильном пути

В 1992 году оптимизм либеральной общественности был безграничен. Подрыв советской экономики в ходе гонки вооружений и принятие постсоветскими странами западной модели политико-экономического устройства были восприняты в качестве конечной точки в социокультурном развитии человечества. Необратимость этого перехода отмечалась политэкономом Френсисом Фукуямой, который стал идеологом окончательной победы либерализма в масштабах всего мира. Но для отказа от одной формации и построения другой нужна шоковая терапия, отпускание цен, приватизация, передел ресурсной базы, образование олигархического класса, полный пересмотр общественного договора и изменение общественных и государственных институтов.

Авторитетный специалист в области институтов нобелевский лауреат по экономике Дуглас Норт следующим образом определяет предмет своего научного интереса: «Институты  – это «правила игры» в обществе, или, выражаясь более формально, созданные человеком ограничительные рамки, которые организуют взаимоотношения между людьми. Следовательно, они задают структуру побудительных мотивов человеческого взаимодействия  – будь то в политике, социальной сфере или в экономике. Институциональные изменения определяют то, как общества развиваются во времени, и таким образом являются ключом к  пониманию исторических перемен».

Норт в своих работах последовательно подводит к тому, что однажды открыв рынок или предоставив демократические свободы, государство не может вернуться на исходную позицию авторитарных институтов. По сути, это постулирование той же убежденности, что и у Фукуямы. Правда, недавно известному философу пришлось скорректировать высказанные им некогда взгляды  (благодаря которым он, собственно говоря, и приобрел известность в интеллектуальных кругах), и признать преждевременность своих выводов. У 91-летнего Норта еще есть время пересмотреть положения своей теории – жизнь не перестает поставлять новый материал к размышлению. Становится очевидным, что Россия и Китай способны отделять экономические свободы от политических и гражданских.

Канадский интеллектуал Майкл Игнатьев увидел серьезные вызовы либеральной демократии именно в этих двух странах. По его мнению, история не движется, как считал Фукуяма, в соответствии с заданным сценарием. Более того, «правила игры» в обществе и государстве не стремятся к либеральному идеалу свободы. Игнатьев называет такую точку зрения западным клише, которое удобно для многочисленных компаний и предпринимателей, решивших вести бизнес в России или Китае. Это желание видеть в национальных государствах сегменты глобального рынка: транспарентные и не препятствующие свободному движению капитала.

Еще недавно шли разговоры о конце национального государства и о глобализме, но последний остался в пределах финансовых центров, а в странах по всему миру вместе с экономическим кризисом начала возрождаться идеология национальных государств. Изменение политики происходит с одной стороны из-за разочарования в западной экономической и политической модели (чего, например, не скрывает Владимир Путин). С другой – это подается как необходимая мера сохранения стабильности в международном масштабе. Закономерно появляется вопрос: зачем ориентироваться на западные ценности, если у нас свой национальный путь и демократии в том числе? Экономическое ослабление Запада сказывается и на его привычном давлении – оно практически сходит на нет, что позволяет, например, российской власти убеждать собственных граждан в угрозе экономического кризиса и пользоваться чрезвычайными полномочиями. Но даже если взвешенно и непредвзято говорить о России, тихой гавани из нее не выйдет.

Известны три условия, при которых государство не пострадает от экономического кризиса. Это низкий уровень госдолга, слабая зависимость от экспорта и потоков капитала и сильные демократические институты. И чтобы не сообщалось с трибун и экрана телевизора, в действительности российская экономика переживает нелегкие времена. Единственный критерий, которому она реально соответствует – низкий  уровень госдолга – начинает резко меняться в худшую сторону. С дефицитом бюджета в 2013 году в 1,7% ВВП траектория экономического развития становится более очевидной. К тому же настораживают падающие цены на нефть, а это почти 50-процентная зависимость бюджета от продажи природных ресурсов и ко всему прочему капиталы продолжают бегство по мере того, как в стране подавляется одна свобода за другой. Совершенно понятно, что отказываясь от демократических институтов, российская власть погрязает в коррупции, зарегулированности и политической целесообразности, которая выше закона и может трактоваться в личных целях на любом уровне власти.

Угроза политической и экономической стабильности приводит к одностороннему переписыванию общественного договора, а отсутствие нормальных демократических институтов служит эскалации конфликта между обществом и властью. Сегодня отвергаются все возможности создать их политическими мерами. Об отсутствии действенных институтов говорит назначение различных посредников между властью и обществом: это и «открытое правительство», призванное установить диалог с несистемной оппозицией, и омбудсмен по правам предпринимателей, который будет выполнять работу должным образом не работающих правоохранительных органов и судов.

Государство в своих действиях отрывается от общества и его запросов, когда решает, что оно само может разобраться с существующими проблемами. Но дезорганизация российской власти, характер ручного управления и низкое качество бюрократии ведут прямиком к автократии и клептократии. Власть становится жестока к несогласными, а ее издержки в виде коррупции растут, ухудшая само восприятие этого феномена (на что, в частности, ориентирована такая организация как Transparency International). Помимо этого происходит ослабление системы соцобеспечения, потому что пока еще действующий общественный договор власти все труднее соблюдать. Его суть в том, что общество не вмешивается в политику, за что власть обещает выплачивать ему ресурсную ренту. Но с ресурсами в мировой экономический кризис весьма трудно.

Председатель Российско-американского делового совета Клаус Кляйнфельд выразил поразительное мнение по поводу выступления Путина на Санкт-Петербургском международном экономическом форуме. По его словам, Путин «остается на пути реформ, на пути модернизации. Россия на правильном пути», – говорит он. Но при этом Минэкономразвития разрешило госкомпаниям делать непрозрачные госзакупки. (Оно будет определять, какие сведения можно не публиковать.) Государственные службы пытаются скрывать декларации о доходах сотрудников. Закон о митингах ограничил свободу собраний, что недопустимо при демократии. Идут явно предвзятые следствия по случаю беспорядков на Болотной площади 6 мая, по делу группы Pussy Riot и под различными предлогами не принимаются иски о задокументированных нарушениях на президентских выборах.

Все это свидетельствует об откате с либерального курса на консервативно-автократический путь развития. Но если Фукуяма настаивал на естественной эволюции, а Норт – на невозможности переустройства институтов по прежним авторитарным образцам, то Россия с легкостью показала, каким образом можно закручивать гайки, возвращаться в прошлое и производить насильственные действия над обществом, которое в отличие от власти эволюционирует линейно. Если только его не убеждают в угрозе революции или экономического кризиса, чему оно и так будет верить до поры до времени, пока власти не перестанут выплачивать ренту его большинству. Но реальная беда российской власти в том, что у нее нет ключа к историческим переменам.