В отношении Северного Кавказа существует множество предрассудков, которые преднамеренно или непреднамеренно поддерживаются ведущими средствами массовой информации страны. В чем ошибка традиционного восприятия этого региона? Какие шоры нам необходимо снять, чтобы правильно позиционировать его в экономическом пространстве России?
В последние несколько лет в России много говорят об имидже регионов. Происходит переоценка и переосмысление необъятных территорий нашей родины. Это может быть работа над инвестиционной привлекательностью или прокладывание туристических маршрутов. Такой процесс в профессиональных кругах принято называть ребрендингом. Но маркетинговый язык не может дать представления о том, что на самом деле необходимо регионам. Я более чем убеждена, что они стали заложниками неправильных стереотипов. Виной тому – информационная картина, которую мы видим в СМИ и наши доморощенные представления.
В начале июня я посетила II Дагестанский экономический форум в городе Махачкале. Я увидела высокоорганизованную дискуссионную площадку с большим количеством иностранных гостей. Были там и главы регионов СКФО. Обсуждение перспектив социально-экономического развития Северного Кавказа ничем не отличалось от московских конференций. Говорили на том же уровне, что и о проблемах целой страны или глобальной экономики. Никаких предубеждений: люди в правительстве Дагестана – компетентные профессионалы. Они пригласили ведущих российских и мировых специалистов для поиска решения реальных проблем. А их стоит немало перед Республикой и Федеральным округом. Но предвзятость в отношении форума все-таки могла возникнуть. Потому что Дагестан сегодня находится в информационном тупике.
Что я имею в виду?
Стандартная повестка Дагестана это не перечисление успехов на пути к экономическому чуду, а настоящая криминальная сводка. За серией новостей о терактах и действий банд формирования забываются главные черты этой горной земли – гостеприимство и дружелюбие. Именно они должны быть ресурсом для развития туристического кластера. Но против вселяющей надежду национальной особенности выступает годами отработанный стереотип.
Ребрендинг, с которого я начала статью, в каком-то смысле и есть ломка привычных для нас представлений. Вспомните первый вопрос в СМИ после объявления о решении правительства привлечь инвестиции в туристический кластер под государственные гарантии: будет ли на Кавказе предоставляться сервис мирового уровня? И готово ли население работать в сфере обслуживания? Вопросы немаловажные. На Питерском международном экономическом форуме тоже обсуждали социальный капитал. Но совершенно в другом ключе. Было больше конструктива, а не стремления низвести инициативу до прихоти.
На форуме в Махачкале я увидела полную готовность работать над собой. Более того поднимать экономические показатели региона. Затирание старых представлений часто предшествует появлению новых. Сегодня мы (а по большей части ведущие российские СМИ) должны позволить этой новой ментальности сформироваться. Формирование должно происходить в информационно благоприятных условиях. Иначе получается замкнутый круг – мы навязываем людям и Республике свое видение и бездеятельный пессимизм. Надо прямо сказать, что Дагестан нуждается в обратном – в поддержке своих экономических побуждений. В противном случае мы своими стереотипами перечеркиваем будущее этого региона. Мы обрекаем на потенциальный провал проект многомиллионной туристической отрасли, который еще не успел развернуться.
Нужно понимать, что проблема внутреннего туризма, о которой так часто говорят, не столько в качестве инфраструктуры, отсутствии сервиса и дороговизне. Она в том отношении, которое у нас сложилось к собственной стране. В прошлом году я побывала на форуме «Кавказская здравница» в Кисловодске и услышала множество причин, почему малый и средний бизнес не заинтересован в улучшении уровня туризма на Северном Кавказе. Но вместо того, чтобы долго их здесь перечислять я хочу напомнить: главной экономической силой всегда была и остается надежда. Не верите? Посмотрите на механизмы работы финансовых бирж и убедитесь в этом. Как раз-таки эту надежду на изменение к лучшему мы с вами и потеряли.
Но если говорить о Северном Кавказе в целом, то есть и положительные примеры. Из личного общения с и.о. мэра Невинномысска Татьяной Васильченко я узнала много удивительных вещей о промышленном городе в Ставропольском крае. Было интересно разобраться в уникальной экономике. В 50-60-е гг. энтузиазм передовой советской молодежи позволил собрать в южном городке весь цвет инженерной интеллигенции. Общими усилиями молодые специалисты построили один из самых крупных химических комбинатов в стране – «Невинномысский азот». Он продолжает свою работу и в наши дни. На 118 тысяч человек населения в городе до сих пор действует 4 государственных вуза. Это подтверждает лучшие образовательные традиции города.
Культура в городе тоже бурно развивается. Более 200 художественных коллективов осуществляют свою деятельность за счет городского бюджета. Они периодически выступают за рубежом и становятся лауреатами различных конкурсов.
На сегодняшний день город развивается в том же инженерном русле, в котором он когда-то состоялся. Кроме этого он носит звание «действующего индустриального парка». Это большое достижение с учетом того, что во многих регионах только идут разговоры о создании индустриальных парков и специальных экономических зон. В таких зонах могли бы производиться инновации. А в Невинномысске это уже есть и действует в полную силу. Но об этом почему-то не принято говорить во всеуслышание.
Потому что мы все время ищем точки роста, когда стоим на них. Занимаемся ребрендингом и навязываем нашим территориям нечто чужеродное. Удовлетворяемся плохими новостями и ограничиваем себя в информации. Безусловно, мы вправе стремиться к лучшему. Но как в притче про таланты: мы не можем закапывать то, что должны приумножить. Самое главное богатство у нас уже есть – это наша страна.
Так вот, настало время снять шоры, поднять забрало, раскрыть в конце концов глаза и посмотреть на Северный Кавказ по-новому. Это самая неоднозначная и сложная часть нашей страны, но начинать нужно здесь. Дальше будет легче!
Написать комментарий
А на что все же нужно посмотреть? Вот Оксанов посмотрел вглубь.А в статье речь идет о какой-то призрачной надежде.Вот и просят деньги чтобы воровать, да бахвалится размахивая через дитчтей в Москве ножами.Это стратегия, чтобы боялись и давали пищу для воровства.Закормили и новых паханов и тем развратили.Нужно поставить это регион в равные условия
хотел бы выразить благодарность и сказать СПАСИБО автору за статью.Действительно много негатива в СМИ,и с этим пора кончать.Будет процветание в регионах в выигрыше останется вся великая РОССИЯ.Спасибо редакции с уважением ко всем россиянам.
Вы хорошо и много пишите о нешей республики, но в ближайшие 10 лет там нет будущего, почему спросите ВЫ. Да потому вы не знаете как там все прогнило, чиновники не могут остановиться им надо воровать, воровать, воровать и все им мало и все проекты остаются на бумаги, а если и что то и делается так это так замазать Москве глаза, хотя они и туда не забывают заносить. Если ты пытаешься что то создать тебе будут ставить палки в колеса пока не дашь им денег в зубы или надо иметь Папу, дядю и Тд. В структурах которые способны тебя оградить от этого. Людей назначают не по их способностям, а по их кошельку и родству сами понимаете с кем. За деньги они готовы делать ВСЕ и им на все наплевать, главное они сами и их дома, машины, шмотки, и Тд. Вы просто не представляете как там тяжело жить простым смертным и видеть эту не справедливость ((((((
В комментариях я писал об опыте дагестанского хояйства, которым руководил Магомет Чартаев. Ныне это "дела минувших дней", хотя прошло чуть больше 15-ти лет. Колхоз, которым ранее руководил Чартаев, был отстающим. Всё разваливалось. Два его вездехода не выдерживали за год постоянных поездок по пастбищам для того, чтобы "погонять" нерадивых работников. Скот воровали и угоняли. Когда начались реформы, Чартаев предложил реорганизовать хозяйство на принципах самоуправления и материальной заинтересованности. Была проделана громадная работа по разработке принципов новой организации. В основу был положен принцип: половина дохода идёт на общественные нужды хозяйства, половина - личный доход тех, кто работал над созданием этого дохода. Мусульманин Чартаев считал, что этот принцип идёт от Аллаха. Ныне, когда известно о "золотом сечении" - оптимальном размере государства в стране, можно считать, что этот принцип лежал в рамкал "золотого сечения", где доля государства в ВВП оптимальна, если она находится в пределах 30-60% ВВП. Опыт хозяйства Магомета Чартаева очень тщательно изучался различными группами экономистов. Всё, что он говорил, подтвердилось. За несколько лет хозяйство стало процветающим. Была организована добыча камня для строительства, и жители стали жить в каменных домах. В достаке. Школькики поступали в лучшие вузы страны. Увеличилась рождаемость. Снизилась заболеваемость.Исчезло воровство и угон скота. Как же всё было устроено? Каждый житель имел право на свой земельный надел. Рождение ребёнка в семье увеличивало семейный надел, но пользоваться своей землёй было необязательно: существовала своего рода аренда земли, когда тот, кто не работал на земле, передавал её в аренду тем бригадам, кому она была необходима. Каждый имел свой пай, долю в общем богатстве хозяйства, она увеличивалась по мере развития. Хозяйство было разделено на бригады по специализации. Каждая бригада была своего рода самостоятельным хозяйствующим объектом, получающим доход от своей деятельности, но и несущим убытки в случае неудач. Были введены "внутренние деньги", которыми бригады расплачивались с другими за то, что для них делалось. Бригада имела и право выходить на внешний рынок и продавать свою продукцию, если ей было невыгодно "продавать" её внутри хозяйства. Бригада сама решала, что выращивать на своей земле, что производить в рамках специализации. Например, было так: из-за несвоевременного вывоза молока транспортниками, оно скисло - транспортники покрыли убыток. Всё это - своего рода введение рыночных отношений внутрь хозяйства. Такого нет на современных предприятиях мира: рыночные отношения заканчиваются перед воротами, дальше работает командная система. Внешнеэкономическая деятельность хозяйства была очень успешной. Достаточно сказать, что оно продавало шерсть ... в Англию. Своеобразно решался вопрос вывоза и продажи продукции в Россию. Водитель "камаза" сам решал, куда везти на продажу продукцию, сам организовывал продажу на рынке. Половина прибыли принадлежала ему, половина шла в хояйство. Всё было подчинено общественным интересам этой "фирмы". Учителя получали доплату, если школьники хорошо учились и поступали в вузы. Врачи получали доплату за снижение заболеваемости. Милиция материально отвечала за сохраннось скота на пастбищах и получала премии за сохраность скота от угона. И самуправление... На общем собрании оценивалась работа руководства и вознаграждение. Чартаев говорил, что ему никогда не удавалось получить отличную оценку: всегда собрание находило упущения. Был случай того, как по решению заместителя Чартаева отказались строить навес над хранилищем лука. Лук сгнил. С заместителя взыскали убытки. Как это назвать? Вероятно, в этом было и много наивного, много того, что не укладывается в привычные рамки. Сам Магомет Чартаев серьёзно изучал мировой опыт самоуправляемых предприятий, мечтал о том, что весь район будет работать по таким принципам.Он много ездил по стране, общался с теми, кто был сторонником производственного самоуправления. Говорил, что где-то потерял ключи от своей конторы - она была не нужна, поскольку хозяйство работало при минимальном давлением руководителя. Да и в опыте хозяйства Чартаева было много того, что свойственно самуправляемым предприятиям в разных странах. Несколько лет назад я узнал, что Магомет Чартаев умер. Он был не старым человеком. Я не знаю, как сложилась судьба его детища - ведь после этого в Дагестане было такое страшное, что уцелеть новинке было сложно. Но если умерли и идеи - жаль: они были передовыми. В Испании, например, есть целый самоуправляемый район Мандрагора. Там производится очень много современной продукции, среди заказчиков известные мировые фирмы. Многие принципы работы Мандрагоры подобны тому, что было у Чартаева. В США предприятия в собственноти работников, в которых тоже многое похоже, активно развивались с середины 70-х. Ныне на таких предприятиях работает порядка 11% американских работников. Там были рекорды производительости и доходности, было и первенство среди других предприятий в отрасли. То, что в далёком Дагестане в далёких 90-х было столь современное мировое, не надо забывать. Оксанов.