Кризис продемонстрировал то, как в глобальном хозяйственном механизме может возникать сбой. Но как теперь поправить случившееся? Что на этот счет говорит экономическая наука? И как надо перестраивать экономическую политику России? И что надо пересмотреть в науке?
Продолжая разговор, начатый в предыдущей статье, рассмотрим более подробно возможности формирования нового экономического мировоззрения.
1. Теория экономического развития Й.Шумпетера и новые реалии. Теория экономического развития Й.Шумпетера, в общих чертах разработанная австрийским экономистом в 1934 году в работе «Теория экономического развития», предполагала в качестве главной движущей силы развития предпринимателя и предпринимательскую активность, связанную с созданием новых комбинаций в экономике. Возникновение новых комбинаций связано с деятельностью предпринимателя-новатора, который заимствует ресурс у старых комбинаций, реализация которых связана с деятельностью «консерватора». Под новой комбинацией Шумпетер понимает пять случаев:
1. изготовление нового, неизвестного для потребителей блага, либо создание нового качества;
2. внедрение нового, неизвестного до этого, способа производства, в основе которого лежит некое новое научное открытие, а также новый способ коммерческого использования товара;
3. освоение нового рынка сбыта, на котором данная отрасль промышленности страны не была представлена, независимо от того, существовал этот рынок до сих пор или нет;
4. получение нового источника сырья или полуфабрикатов, независимо от того, существовал этот источник прежде или просто не принимался во внимание, либо считался недоступным, либо его предстояло создать;
5. реорганизация - создание монопольного положения или ликвидация такового [1].
Цитируя Шумпетера, часто упускается из виду, что он перечисляет пять случаев с точки зрения формы и содержания развития, отмечая, что «речь заходит о новой комбинации средств производства» [1]. Действительно, новая комбинация, будь то продукт или технология, развёртываются на основе уже существующих средств производства, поскольку создание новых средств производства - это уже само по себе новая комбинация, способная иметь самые фундаментальные последствия для экономического развития.
Вместе с тем, поскольку имеется пять типов новых комбинаций, то для отдельных из них могут понадобиться новые средства производства, для других достаточно старых, а иные вообще не нуждаются в дополнительном ресурсе (капитале). Идея, согласно которой новые комбинации заимствуют ресурс, то есть отвлекают его у старых комбинаций, была обозначена как «созидательное разрушение». С помощью этой концепции объяснялся механизм конкуренции между старыми и новыми комбинациями и в предпринимательской среде. В дальнейшем данная логика приобрела вид концепций технико-экономической парадигмы и её разновидности - технологического уклада. Причём очевидный таксономический характер этих концепций не вызывал никаких сомнений.
Технологические возможности общества проходили в своём развитии определённые этапы, которые выделялись в виде парадигмы или уклада. Причём последующий этап базировался на ресурсах предыдущего и использовал эти ресурсы для себя. Та же мысль воплощена и в гипотезе о наличии макрогенераций (когда валовой продукт разделён на несколько жизненных циклов, сменяющих друг друга в относительно короткие интервалы времени, что, кстати, довольно слабо логически объяснено и обосновано).
Интересно отметить, что проблема насыщения технологической возможности, когда формировались такие подходы, довольно слабо была исследована. Если технологические возможности «насытились», то это не значит, что отдаётся ресурс под новую комбинацию. Может быть всё совершенно иначе - насыщение означает стабилизацию потребления ресурса и объёма производства, когда эти параметры достигли некоторого максимума. И в этом смысле имеющийся ресурс далее не задействуется, поэтому имеется своеобразный резерв для возникновения новой комбинации.
Очень важно также указать, что кредит и финансирование являются важнейшим условием для возникновения новой комбинации, деятельности новатора. Именно авансовый платёж, создаёт будущую комбинацию, да и выделяет под неё ресурс, либо даже создаёт новые средства производства под некую комбинацию. При этом само создание таких средств производства выступает уже новой комбинацией. Тем самым, масштаб новых комбинаций как бы удваивается или возрастает в несколько раз, что можно считать мультипликатором новых комбинаций в экономике.
Однако у эффекта мультипликации по новым комбинациям в экономике имеется и совершенно иная основа, связанная с содержанием процесса создания и развития техники и технологий. Причём с этих позиций эффект мультипликации новых комбинаций не зависит от финансов, но зависит от состояния научно-технических кадров и условий исследовательской работы. Учитывая названные обстоятельства, важность текущей экономической структуры и её эффективности резко возрастает. Если при финансировании новой комбинации, деньги введены в оборот, а комбинация создаётся конечное время, то неэффективная структура способна превратить прирост денежной массы в усиливающееся инфляционное давление. Последнее увеличит издержки этой новой комбинации и создаст необходимость для дополнительного финансирования, которое уже будет трудно предоставить по причине непредвиденных изменений, роста цен и процента. В таком случае, новая комбинация будет «съедена» инфляцией, а точнее, неэффективностью экономической структуры. При этом старые комбинации и их рынки могут претерпеть сокращение без возникновения новых комбинаций. Иными словами, консервативная модель поведения агентов понесёт убытки и возрастёт безработица.
В своих более ранних работах 2003-2005 гг., используя свою концепцию монетарного диапазона, которая вытекала из идеи Й.Шумпетера, что «новатор мчится к успеху, оседлав долги», мне удалось формализовать ключевую идею Шумпетера, привязав модель хозяйственного поведения к некоторой величине изменяющегося денежного обеспечения [2]. Таким образом, в некотором монетарном диапазоне происходило превращение консерватора в новатора и обратно, причём поведение «имитатора» передовых достижений можно было рассматривать как промежуточное состояние между новатором и консерватором и соответственно внести изменения в функцию, описывающую располагаемую денежную массу тем или другим агентом. Когда консерватор лишался необходимых денежных средств, чтобы присутствовать на своих стереотипных, классических рынках, то он приближался к банкротству, то есть становился безработным. Тем самым, в модель удалось вписать макроэкономический закон Оукена, связывающий уровень ВВП и безработицы в стране, через не созданную долю валового продукта.
Общий итог состоял в том, что теории Шумпетера был придан уровень макроэкономической модели, причём дальнейшее развитие этой модели возможно через уточнение стратегий поведения групп хозяйствующих субъектов - новаторов, консерваторов. Изменение функции денежного обеспечения в границах монетарного диапазона задавало переключатель, когда агент переключает свою стратегию с консервативной на новаторскую и наоборот, либо выбирает стратегию имитации, которая по своему содержанию является всё-таки консервативной в смысле Шумпетера, ибо воспроизводит новую комбинацию, а не создаёт её.
Наконец, главным итогом современного прочтения шумпетерианских идей и придания им статуса модели явился компьютерный результат, показывающий, что экономическое развитие осуществляется не только за счёт новаторов и создания новых комбинаций. Высокий социальный стандарт потребления и экономический рост могут быть достигнуты либо за счёт преобладания консервативной модели поведения агентов, либо за счёт имитации. Данный тезис подтверждает опыт Японии и Китая, а также опыт России, когда производственно-технические системы приспосабливались в период 1990-2000 гг. к изменениям посредством имитации зарубежных технических решений, плюс к этому имитация собственных технических решений прошлого исторического периода - середины 1980-х или конца 1970-х годов.
Однако не только на уровне модели, полученной на основе развития и формализации идеи Шумпетера, возникают подтверждения несоблюдения принципа «созидательного разрушения», но и на уровне фактов наблюдаемой хозяйственной жизни. Разумеется, принцип «созидательного разрушения» не был строго доказан его автором, что является ещё одним побудительным мотивом, чтобы задуматься над его справедливостью и адекватностью.
Во-первых, развитие информационных технологий и новых комбинаций, возникающих в информационном секторе, могут не требовать дополнительного ресурса в принципе, не говоря уже о его заимствовании (отвлечении) от старых комбинаций.
Во-вторых, следует учитывать развитие лазерной диффузии на кремниевых пластинах (планарная технология). Эта технология известна ещё с середины 1980-х гг., но до 2009 года не применялась, поскольку высокая толщина плёнок делала лазерный способ низкоэффективным. Лазер не мог преодолеть такую толщину. Глубокие слои диффузии не могли быть получены данным способом. С утончением плёнок и развитием технологии получения плёнок нанотолщины, то есть с совершенствованием микроэлектронной технологии лазерная технология «вдруг» приобрела эффективность, поскольку диффузия на тонких плёнках стала возможной, а точность высока. Таким образом, недостаток технического уровня в прошлом стал достоинством спустя значительное время. Возникла новая комбинация, однако никто ничего не вкладывал и не отвлекал никакого ресурса на её получение.
В-третьих, на рис.1 представлены две технологии, достигшие пика в своём развитии и прошедшие свой собственный путь развития независимо одна от другой, так что к моменту времени t1 и t2 соответственно их нельзя считать уже новыми комбинациями. Однако если совместить эти технологии для получения аморфных плёнок (см. рис.2), стандартная технология получения которых также давно известна и находится в своём пике развития, то получается скачок с уровня K0 до уровня KT по качеству этих аморфных плёнок. Тем самым расширяются и возможности их применения в электронной и электротехнической промышленности. При этом никаких дополнительных ресурсов, никаких инвестиций абсолютно не требуется. Необходима лишь смекалка инженера, изобретателя, а задача размножения технологий таким способом превращается в комбинаторную задачу. При этом возникает новая комбинация T=T1+T2. Дополнительного ресурса, либо отвлечения ресурса от старых комбинаций она не требует, и технологии T1 и T2 продолжают сосуществовать и использоваться - каждая по своему прямому назначению (исходя из целей создания).
Рисунок 1. Технологии, достигшие пика развития.
Рисунок 2. Новая технология, представляющая собой объединений двух технологий без дополнительных ресурсов и инвестиций.
Таким образом, отдельные технологии разрабатываются специально, исходя из стоящих задач в рамках конкретных промышленных или экономических систем, другие возникают в результате прорыва в физике или химии либо на стыке наук, а третьи - путём комбинаторного смешивания. Обобщая сказанное, можно утверждать, что, учитывая множество различных вариантов развития технических систем, всё-таки «комбинаторное» свойство при возникновении новых комбинаций начинает играть всё более важную роль. И это никак не связано с захватом или заимствованием ресурса. По всей видимости, в отдельных случаях даже захват интеллектуального ресурса не является необходимым.
Названные примеры составляют многочисленное поле в поведении агентов «high tech». Безусловно, анализ показывает отклонение от принципа «созидательного разрушения». Развитие техники и высоких инноваций предполагает иную логику, чем линейное заимствование ресурса у старых комбинаций. Скорее всего, это логика высокой моды, интерспецифического ресурса (термин, введённый О.Уильямсоном), секретных разработок. Изобретательство, научная работа, осуществляемые также в условиях «старых» средств производства, тем не менее, могут давать новые комбинации. Вопрос относительно того, насколько вообще возможно, используя «старые» ресурсы создавать новые комбинации и не понадобятся ли для этого «новые» ресурсы, имеет ответ в рамках логики совершенствования и развития техники. Ответ определяется постановкой задачи, уровнем проектной постановки. Если речь ведётся об освоении космоса, то здесь понадобились и новые комбинации средств производства, и новые комбинации интеллекта и даже управленческих решений. В начальной точке этого проекта наука дала точный ответ, что ресурсов для решения такой задачи достаточно.
В условиях депрессии и кризиса экономики (финансового кризиса 2008-2009 гг.), когда наблюдался эффект «исчезновения» финансов, происходило свёртывание заказов в промышленности и других секторах. В результате фирмы, сворачивая одни технические направления работы, начинали «пробовать» освоение других технических направлений. При этом никакой переброски ресурсов не происходило - просто останавливались одни работы и заказы, сокращался персонал, но возникали какие-то новые заказы на новых рынках при сокращении занятых и объёмах выпуска. Все эти случаи нарушают принцип «созидательного разрушения».
В последнее время в России появились работы довольно известных экономистов, которые подводят «интеллектуальную базу» под необходимость стратегии заимствования технологий (особенно имеются в виду технологии широкого применения). Как правило, эти экономисты довольно слабо понимают реальное производство, состояние и динамику развития отечественных технических систем. Проблема состоит в том, что и без их рассуждений на протяжении всех 1990-х и 2000-х гг. производственно-технические системы России развивались методов «заимствования», то есть воспроизводили зарубежные технические решения, имитировали иностранное оборудование. Этот процесс никто и не сворачивал с советского времени, только объём таких имитаций существенно возрос в указанные годы. Поэтому рекомендация о необходимости данной стратегии выглядит, по крайней мере, оторванной от жизни, да и теоретически она слабо обоснована, поскольку де-факто её практическая реализация приводила и приводит к дальнейшей деградации инженерных школ России, её научно-технического потенциала со слабым восполнением позиций. Это касается конкурентоспособности производственно-технических систем как на внутрироссийских, так и на международных рынках.
Представляется, что идея относительно рефинансирования коммерческих банков посредством скупки векселей промышленных предприятий, заимствованная из опыта послевоенной Германии, не способна привести к снижению процента, выравниванию рентабельностей между секторами промышленности и экономики, но зато может породить новый «пузырь» с ценными бумагами, в данном случае с векселями. В любом случае она представляется более громоздкой, нежели метод «процентного портфеля» [3], призванный снизить рентабельность банковско-финансовых трансакций и сырьевого сектора и повысить обеспеченность производственных секторов денежными средствами под конкретные продуктовые решения для внутреннего рынка.
2. Какой может быть новая экономическая концепция развития России? В России необходимо создать внутренний рынок собственного производства, причём на этом рынке должны конкурировать различные российские производители при определённой доле иностранных товаров. Пока российской промышленности нет на собственном отечественном рынке товаров широкого спроса, трудно говорить об устойчивом развитии производственно-технических систем и разработке новых технологий. Россия изобрела совершенно новый тип технологического развития - «сарайный», когда самородки, имеющие или не имеющие учёных степеней, в виде хобби либо служа делу науки и реализации какой-то почти навязчивой идеи, в своём гараже или сарае, на коленке, из подручных материалов и абсолютно без необходимых приборов создают уникальные изделия, формулируют фундаментальные принципы, открывают новые эффекты.
Публикация монографий учёного за собственный счёт - также пример такого положений вещей, причём если издательство получит выручку с продажи, то никаких компенсаций исследователь в России обычно не получает. Затем это всё, как правило, утекает из России и превращается в товарную массу спустя какое-то время за рубежом, проникая в Россию спустя десятилетия в виде этих новых изделий. Такое несистематическое технологическое развитие не даёт необходимых результатов, более того, оно, в конечном счёте, будет ликвидировано совершенно иной организационной логикой технологического развития, которое подчинит себе подобный хаос. Собственно утечка технологий, в которую вносит главную лепту уничтоженный внутренний российский рынок и платежеспособный спрос, и представляет собой преимущество стройной логики технологического развития над хаосом.
России требуется создать внутренний рынок продуктов отечественного производства и широкого потребления, а также конкуренцию на этом рынке. Причём начать надо с продовольственного рынка и отраслей переработки, затем строительных материалов и продукции лесопромышленного комплекса, пищевой промышленности, лёгкой (текстильной, обувной), бытовой радиоэлектроники, потом машиностроения, приборостроения, станков, авиации, судостроения, вагоностроения и локомотивостроения и т.д. Главное - удовлетворять потребности отечественного рынка продукцией, производимой в России. Для решения этой задачи понадобится производить средства производства - и мультипликатор развития промышленного производства начнёт работать. Иными словами, придётся восстановить разрушенные призводственно-технологические цепочки «консерваторов», то есть классические рынки продукции, поскольку именно они составляют базу для дальнейших новаций.
Ресурсный подход очень важен для развития производства. У России имеется вода, лес, металл (руда), энергия (воды, атома - уран, солнечная, ветра, приливов). Следовательно, необходимо ориентировать массовые производства на использование этих ресурсов. Наличие земельных угодий позволяет самостоятельно решить продовольственную проблему, обеспечив до 80% рынка продовольствием собственного производства, причём изначально надо ставить задачу по созданию экологически абсолютно чистого продовольствия. По зерну Россия уже занимает ведущие экспортные позиции, которые можно только усилить. Требуется создавать средства производства отечественного выпуска под решение данных задач. Только так и удастся замкнуть спрос на удовлетворение внутренних потребностей и расширение экспорта высокой добавленной стоимости.
Безусловно, самостоятельно частный собственник не умеет и не может решать подобные задачи. Поэтому постановка и решение структурных задач является прерогативой государства, а созданные производства позже могут продаваться частным собственникам, если возникнет такая необходимость в условиях, когда рынок будет создан и будет удовлетворять общественные потребности в конкретных благах отечественного производства.
На мой взгляд, необходима система мероприятий широко назначения, главной целью которых должно стать снижение рентабельности и повышение риска проектов в финансово-банковской сфере и сырьевых отраслях, и повышение рентабельности и снижение (страхование) риска деятельности в производственных секторах, секторе НИОКР, прикладных разработок и опытного производства.
Возобновление производственных возможностей «консерваторов», а также имитация зарубежных технических и технологических достижений станут важнейшим направлением создания предпосылок для будущих инноваций и технологического развития. Следует уточнить, что разрушение технических систем в России поневоле спровоцировало модель заимствования, имитации технологий широкого применения и специальных технологий, а распространение так называемых «отверточных» технологий усилило деградацию и позиции данной модели хозяйственного поведения производственных систем.
Экономико-политическое мышление надо вывести из области «экономический рост - инфляция» в совершенно иную плоскость, а именно, «обеспечение структурной сбалансированности развития экономики - расширение отечественной продуктовой базы широкого назначения». Рассмотрев проблему развития в данной плоскости, удастся задействовать систему образования и здравоохранения как две важнейшие функции развития государства, общества, индивида. Качество образования и здравоохранения, широта потребительской корзины и функциональные возможности отдельного агента по большому счёту определяют качество его жизни, степень удовлетворённости, трудовую мотивацию и активность. Если уровень дифференциации по доходам в стране настолько высок, что никакое изменение в доходах уже не влияет на трудовую мотивацию и производительность труда, то необходимы масштабные структурные изменения, чтобы изменить характер межсекторного распределения ресурсов и посредством этого повлиять на динамику развития производства и хозяйственную активность агентов.
Возвращаясь к проблемам экономической теории и отмечая трудности в объяснении и прогнозировании финансово-экономического кризиса, тем не менее, отметим, что наука состоит из фактов, как дом из камней, но, как говорил Анри Пуанкаре, собирание фактов - это ещё не наука, точно так же как груда камней - ещё не дом. Иными словами, невозможно создать «разумную» экономическую теорию, если не опираться на факты, отрывать практику и опыт от теоретических обобщений, оторвать модели от наблюдаемых явлений и подчинить сугубо своей логике создания и тиражирования. В этом ключе, на мой взгляд, в экономической науке как в никакой другой науке нельзя разделять теорию и практику, проводить некую искусственную границу.
Банкиры и финансисты часто навязывают свою сугубо «практичную» логику, вводя её в экономический анализ. И ставят проблему так: наука должна дать ответ, решить задачу объяснения, происхождения кризиса и должна предложить, что же делать. Однако здесь уместен вопрос: что делать и в каком ракурсе, чтобы эти кризисы не происходили в принципе или чтобы их глубина и масштаб были существенно меньше? В какой степени экономическая наука способна создать теорию кризисов, если факты для создания такой теории даются только новым кризисом? Причины могут быть похожи, но они как правило, не совпадают, хотя бы потому, что историческая обстановка и структурные условия таких больших кризисов всё-таки нельзя признать идентичными. Таким образом, под вопрос ставится сама возможность получения такой теории.
Современный мир таков, что финансовые инновации существуют своей жизнью, а технологические инновации подчиняются собственным закономерностям - и они как будто не связаны. Вместе с тем эта связь, хотя сами инновации в финансовой и технической системах действительно не сопряжены, присутствует, потому что финансы пронизывают хозяйственную деятельность, обеспечивают выполнение полезных функций, задавая и уровень развития технических систем. В период кризиса, нарушается характер связи между известными макропараметрами, такими как денежная масса, скорость оборота, процент. Как быть, если инструментарий науки не позволяет установить характера изменения подобных связей, который для каждой из стран может иметь свою особенность? Как быть с однофакторными теориями и концепциями объяснения кризисов. Например, существует идея, будто смена технологий широкого применения обуславливает эффект «схлопывания» финансов, порождает отрыв финансовой сферы от производства и тем самым вызывает возникновение кризиса. Причём исследователи с полной уверенностью говорят о том, что Интернет и компьютеры как вариант массовой технологии исчерпывают себя и должны появиться новые технологии широкого применения, чтобы экономическая система приобрела некую стабильность. В качестве варианта таких технологий могут рассматриваться нанотехнологии. Однако нанотехнологии - это подавляющим образом технологии создания средств производства, нежели технологии широкого применения, скорее это базовые или, как иногда говорят, фундаментальные технологии. Кроме того, исчерпанность компьютеров и Интернета также нельзя считать доказанной, поскольку совершенствование базовых электронных технологий, включая и нанотехнологии, позволит создать в этой части более широкие возможности.
Конечно, оптимизм ожиданий предшествующего роста каким-то образом может воздействовать на экономическую систему в целом, но его может быть совершенно недостаточно, чтобы обеспечить запаздывание технологий широкого применения, да и сам факт запаздывания, даже если его можно обнаружить, совершенно не обязательно должен быть вызван или связан с оптимизмом ожиданий роста. Запаздывание может и, скорее всего так и происходит, наблюдаться по причине технико-технологического отставания, неразвитости производственно-научной инфраструктуры, отсутствия должной величины прикладных разработок и фундаментальных исследований, а также бизнес-инфраструктуры, тиражирующей потенциально возможные достижения. Следовательно, присутствие большого числа факторов, нелинейно связанных и обнаруживающих самые неожиданные причинно-следственные сочетания, и составляет главную трудность экономической науки.
Возникает ситуация кризиса самой науки, когда на неё возлагают громадные надежды и ожидают очень многого, а она не даёт точных ответов на возникающие вопросы. Как же тогда поступать, как быть исследователям, представляющим данную науку? Можно ли возлагать ответственность за хозяйственный кризис на науку?
Безусловно, подлинность науки состоит в умении анализировать факты и предлагать решения, и экономическая наука, сильно продвинувшись в части описательных и объяснительных моделей, испытывает большие трудности в части моделей прогностических и принятия решений. А это не может означать иного, как того, что объяснительные и описательные модели, которые создаются наукой, являются неудовлетворительными. Выходит, тогда кризис самой науки порождает недоверие к ней и как политическое следствие - обозначает перекладывание ответственности за возникновение экономического кризиса. Наука даёт рекомендации, создавая свой внутренний аппарат познания фактов действительности, но общество и политическая система в рамках сложившейся институциональной структуры могут абсолютно не видеть этих рекомендаций, действовать по инерции или исходя их собственного «разума».
В связи с этим наука не может нести ответственности за итог действий иного «разума». Кроме того, она не может нести ответственности даже за свой собственный кризис, хотя, на мой взгляд, обязана сделать всё для того, чтобы его предотвратить и найти необходимые решения. Мне кажется, у любой науки в трудный период есть красивый выход из положения, и особенно это относится к экономической науке. Необходимо обратиться к своим корням, к первоосновам, условно говоря, забыв, сложность анализа, который развился к настоящему моменту и почему-то ничем не помог и ничего не смог объяснить. А вот если обратиться к корням экономической науки, то это была, прежде всего, политическая экономия, призванная решать задачи формирования расходов-доходов, накопления богатства, принятия политических решений властью. Таким образом, речь ведётся о проблеме экономии. В связи с этим, если существуют какие-то методологические проблемы и разногласия, то их надо снять или уж, по крайней мере, серьёзно снизить посредством постановки и решения элементарной, казалось бы, но важной проблемы - снижения затрат, то есть проблемы экономии.
Придав проблеме кризиса такой ракурс, удастся не только снизить его глубину, но и будет способствовать предотвращению кризисов, поскольку именно такая постановка проблемы и движение в направлении её решения способны сбалансировать развитие финансовой и технических систем экономики. Требуется формировать различные критерии эффективности и достигать их. Отсутствие правильной постановки задач, «снижение» практичности теоретических разработок отрывает науку от жизни с теми же последствиями, что и отрыв финансовой системы от производства.
Применительно к России необходим единый вектор развития, которому следует подчинить решение всех частных вопросов и проблем. Инновации должны развиваться по трём элементам национального богатства: природному, физическому и человеческому капиталу. Причём первые две компоненты инновационного процесса должны быть подчинены третьей, стандарту потребления и стандарту жизни человека. Широта внутреннего спроса обеспечивается уровнем внутреннего дохода, поэтому процесс этот синхронный. Монополистическая структура экономики и её секторов, разумеется, противодействует эффекту мультипликации спроса, однако, если не обеспечить межсекторных взаимосвязей, то такой мультипликатор не будет запущен, и наращения спроса и дохода через производительную деятельность происходить также не будет, а будет только осуществляться перераспределение приобретённого дохода от продажи сырья и энергии.
Инновационный сценарий развития России невозможен без ликвидации фундаментальной «структурной вилки» «процент-рентабельность-доход-риск» между секторами. Наука именно в этой части должна дать свои рекомендации. С моей точки зрения, необходим «процентный портфель» и снижение ставки рефинансирования до 5-7% наравне с активизацией госзаказа по стратегическим направлениям и отраслям, а также в стимулировании кредита в конкретных секторах, особенно в сельском хозяйстве и машиностроении [3-4].
Представляется важным также заметить, что понимание остроты фактов и существа момента, должно сказаться на интерпретации теоретических положений тех исследователей-экономистов, которых, к сожалению, нет с нами вот уже более 60 лет и которые не видели новых фактов жизни и прогресса в технике и финансах. Мы не можем знать, как они изменили бы собственные воззрения, но имеем право изменить их сами, чтобы новая теория отвечала новым фактам. К сожалению, помимо ушедших от нас исследователей потребуется корректировать и современных экономистов, которые поднимаются в облака, отрываясь от фактов жизни и на крыльях своих предфамильных приставок не в силах распознать этот отрыв.
3. Китайский опыт на службе России. Для России, на мой взгляд, будут полезны положительные моменты, которые использовала Китайская народная республика, отпраздновавшая свою 60-летнюю годовщину создания и такую же годовщину дипломатических отношений с Россией.
Во-первых, Китай начал преобразование своей страны с решения экономических проблем при стабильной политической системе, сохранив управляемость, необходимую ротацию кадров, омоложения кадров Коммунистической партии, ведя борьбу с коррупцией.
Во-вторых, руководство Китая прекрасно поняло одну простую мудрость, которая недоступна для понимания многих Западных стран: Богатство - не в обладании, не в стяжательстве, накоплении и концентрации капитала, а в Пользовании, причём с опорой на широкие массы народа, раскрывая его потенциал, способности, используя его творческую и производительную энергию. Именно недопущение незаконного обогащения одних, а, наоборот, обеспечение вознаграждения в соответствии с вкладом в общественное воспроизводство, низкий уровень дифференциации по доходам и позволят со временем подтянуть деревенских жителей по уровню жизни к городскому населению. Если расшатать политическую систему либо допустить существенный рост дифференциации по доходам, причём на основе спекуляции, то об успешном развитии можно будет забыть.
В-третьих, начав реформы в конце 1970-х гг., Китай правильно расставил акценты: решение продовольственной проблемы, развитие сельских областей, гибкая политика закупочных цен, оживление внутреннего рынка, ёмкость которого очень большая за счёт стимулирования спроса и развития отечественных производств. Политика «включения» сельскохозяйственного ресурса проводилась параллельно с политикой индустриализации страны. Здесь найден был удачный компромисс и стратегии опоры на собственные силы. 1990-е годы принесли Китаю необходимость развития высокотехнологичных производств и компьютерной техники, увеличение образованности населения.
В-четвёртых, нужно отметить, что национальные традиции и опыт, накопленный Коммунистической партией Китая, дали свои плоды. Например, «культурная революция» 1966-1976 гг., критика которой сейчас является обычным делом, и которая действительно была неоднозначной, тем не менее, заложила основы будущих реформ, в особенности, индустриализации на основе новых технологий и импортозамещения. Именно в эти годы строятся основные железнодорожные магистрали и создаётся промышленная база современного Китая, её инфраструктура.
В-пятых, коммунистическая партия ставила верную задачу - обеспечение потребностей широких слоёв населения, предоставление им работы и адекватного вознаграждения за труд, улучшение условий жизни, причём за счёт постепенной активизации инициативы самих людей, их творческих способностей. Эту модель можно назвать «экономикой для людей», а реформа выступала лишь инструментом с чёткими целями и политическими механизмами реализации. Здесь же делался акцент на развитие личной собственности, внедрялся элемент рыночного поведения при сохранении социалистических идеалов и равноправия.
Позитивную роль сыграло постановление 1984 года «О реформе хозяйственной системы», проектирующее долгосрочную стратегию развития Китая. Большим плюсом для Китая выступает использование методов планирования - на короткую, среднюю и длинную перспективу. Это также является залогом успеха нынешнего и будущего.
В 1990-х и особенно в 2000-х гг. наблюдается бурный рост китайской экономики, развитие производства, расширение внутренних инвестиций, привлечение иностранных инвестиций, развитие кластеров, где развиваются новые технологии. В условиях кризиса 2008-2009 гг. программа Китая по его преодолению, на мой взгляд, самая успешная, асимметричная относительно финансовой логики: 13% ВВП выделяется на строительство жилья для бедных, развитие транспортной инфраструктуры, энергетики, сельского хозяйства, высоких технологий. Была понижена процентная ставка, мобилизованы имеющиеся резервы, сохранена стабильность юаня, осуществлены налоговые льготы для инноваций и др.
На мой взгляд, сегодня Китай справедливо и верно обеспечивает соотношение между автономностью своей экономической системы и её открытостью, потому что полномасштабная либерализация, как и приватизация, будут губительны для Китая. Верна и стратегия увеличения запаса мировых валютных резервов, что позволило Китаю уверенно чувствовать в условиях мирового финансового кризиса. Следует всячески поддержать идею направления ресурсов села на масштабное строительство дорог и энергетической инфраструктуры Китая, что в условиях финансового кризиса и сокращения мирового спроса, в том числе на продукцию Китая, позволит занять население и обеспечить задачи развития страны на будущее без снижения стандартов потребления.
Однако нужно отметить, что Китаю нужно с осторожностью вовлекать свои финансовые активы в общую мировую финансовую игру. Потому что, имея проблемы с качеством по многим видам продукции, отставая технологически и испытывая жёсткие структурные проблемы (город-село), Китаю ни в коем случае нельзя допустить дестабилизации внутренних финансов и подрыва позиций собственной валюты. Попытка помощи неэффективным финансовым институтам - это финансирование существования дальнейшей их неэффективности на Западе. Китай не должен поддаться этому соблазну якобы из благих целей стимулирования внешнего спроса на китайские товары. Стимулируйте свой внутренний спрос, приспосабливаясь и повышая качество продукта для будущего внешнего спроса!
И последнее. Большой плюс Китая состоит в том, что его руководство справедливо сомневается в безукоризненности ответов, которые может дать современная экономическая наука и её так называемые «ведущие» западные специалисты, облачённые в награды и звания, на вызовы нового времени. Свой стиль мышления, управленческий подход к решению проблем, взвешенность и осторожное копирование чужого опыта, принцип планомерного «наращения» результата, стабильность политической системы и действия в интересах широких слоёв народа с использованием его интеллекта, традиций, способностей и физической энергии - вот что является основой так называемого Китайского чуда.
Сформулированные позиции отражают точку зрения автора, но мне представляется крайне важным, использовать «китайский рецепт» из указанных позиций при планировании экономической политики в России.
Литература
1. Шумпетер Й.А. Теория экономического развития. - М.: Эксмо., 2007.
2. Сухарев О.С. Институциональная теория и экономическая политика. В 2-х Т. - М.: Экономика, 2007.
3. Сухарев О.С. К новой модели управления структурными изменениями в России на основе теории «процентного» портфеля// Инвестиции в России, 2009, №4.
4. Сухарев О.С. Системный анализ управления инновационной активностью хозяйственных агентов и структур// Инвестиции в России, 2009, №9.
1. Теория экономического развития Й.Шумпетера и новые реалии. Теория экономического развития Й.Шумпетера, в общих чертах разработанная австрийским экономистом в 1934 году в работе «Теория экономического развития», предполагала в качестве главной движущей силы развития предпринимателя и предпринимательскую активность, связанную с созданием новых комбинаций в экономике. Возникновение новых комбинаций связано с деятельностью предпринимателя-новатора, который заимствует ресурс у старых комбинаций, реализация которых связана с деятельностью «консерватора». Под новой комбинацией Шумпетер понимает пять случаев:
1. изготовление нового, неизвестного для потребителей блага, либо создание нового качества;
2. внедрение нового, неизвестного до этого, способа производства, в основе которого лежит некое новое научное открытие, а также новый способ коммерческого использования товара;
3. освоение нового рынка сбыта, на котором данная отрасль промышленности страны не была представлена, независимо от того, существовал этот рынок до сих пор или нет;
4. получение нового источника сырья или полуфабрикатов, независимо от того, существовал этот источник прежде или просто не принимался во внимание, либо считался недоступным, либо его предстояло создать;
5. реорганизация - создание монопольного положения или ликвидация такового [1].
Цитируя Шумпетера, часто упускается из виду, что он перечисляет пять случаев с точки зрения формы и содержания развития, отмечая, что «речь заходит о новой комбинации средств производства» [1]. Действительно, новая комбинация, будь то продукт или технология, развёртываются на основе уже существующих средств производства, поскольку создание новых средств производства - это уже само по себе новая комбинация, способная иметь самые фундаментальные последствия для экономического развития.
Вместе с тем, поскольку имеется пять типов новых комбинаций, то для отдельных из них могут понадобиться новые средства производства, для других достаточно старых, а иные вообще не нуждаются в дополнительном ресурсе (капитале). Идея, согласно которой новые комбинации заимствуют ресурс, то есть отвлекают его у старых комбинаций, была обозначена как «созидательное разрушение». С помощью этой концепции объяснялся механизм конкуренции между старыми и новыми комбинациями и в предпринимательской среде. В дальнейшем данная логика приобрела вид концепций технико-экономической парадигмы и её разновидности - технологического уклада. Причём очевидный таксономический характер этих концепций не вызывал никаких сомнений.
Технологические возможности общества проходили в своём развитии определённые этапы, которые выделялись в виде парадигмы или уклада. Причём последующий этап базировался на ресурсах предыдущего и использовал эти ресурсы для себя. Та же мысль воплощена и в гипотезе о наличии макрогенераций (когда валовой продукт разделён на несколько жизненных циклов, сменяющих друг друга в относительно короткие интервалы времени, что, кстати, довольно слабо логически объяснено и обосновано).
Интересно отметить, что проблема насыщения технологической возможности, когда формировались такие подходы, довольно слабо была исследована. Если технологические возможности «насытились», то это не значит, что отдаётся ресурс под новую комбинацию. Может быть всё совершенно иначе - насыщение означает стабилизацию потребления ресурса и объёма производства, когда эти параметры достигли некоторого максимума. И в этом смысле имеющийся ресурс далее не задействуется, поэтому имеется своеобразный резерв для возникновения новой комбинации.
Очень важно также указать, что кредит и финансирование являются важнейшим условием для возникновения новой комбинации, деятельности новатора. Именно авансовый платёж, создаёт будущую комбинацию, да и выделяет под неё ресурс, либо даже создаёт новые средства производства под некую комбинацию. При этом само создание таких средств производства выступает уже новой комбинацией. Тем самым, масштаб новых комбинаций как бы удваивается или возрастает в несколько раз, что можно считать мультипликатором новых комбинаций в экономике.
Однако у эффекта мультипликации по новым комбинациям в экономике имеется и совершенно иная основа, связанная с содержанием процесса создания и развития техники и технологий. Причём с этих позиций эффект мультипликации новых комбинаций не зависит от финансов, но зависит от состояния научно-технических кадров и условий исследовательской работы. Учитывая названные обстоятельства, важность текущей экономической структуры и её эффективности резко возрастает. Если при финансировании новой комбинации, деньги введены в оборот, а комбинация создаётся конечное время, то неэффективная структура способна превратить прирост денежной массы в усиливающееся инфляционное давление. Последнее увеличит издержки этой новой комбинации и создаст необходимость для дополнительного финансирования, которое уже будет трудно предоставить по причине непредвиденных изменений, роста цен и процента. В таком случае, новая комбинация будет «съедена» инфляцией, а точнее, неэффективностью экономической структуры. При этом старые комбинации и их рынки могут претерпеть сокращение без возникновения новых комбинаций. Иными словами, консервативная модель поведения агентов понесёт убытки и возрастёт безработица.
В своих более ранних работах 2003-2005 гг., используя свою концепцию монетарного диапазона, которая вытекала из идеи Й.Шумпетера, что «новатор мчится к успеху, оседлав долги», мне удалось формализовать ключевую идею Шумпетера, привязав модель хозяйственного поведения к некоторой величине изменяющегося денежного обеспечения [2]. Таким образом, в некотором монетарном диапазоне происходило превращение консерватора в новатора и обратно, причём поведение «имитатора» передовых достижений можно было рассматривать как промежуточное состояние между новатором и консерватором и соответственно внести изменения в функцию, описывающую располагаемую денежную массу тем или другим агентом. Когда консерватор лишался необходимых денежных средств, чтобы присутствовать на своих стереотипных, классических рынках, то он приближался к банкротству, то есть становился безработным. Тем самым, в модель удалось вписать макроэкономический закон Оукена, связывающий уровень ВВП и безработицы в стране, через не созданную долю валового продукта.
Общий итог состоял в том, что теории Шумпетера был придан уровень макроэкономической модели, причём дальнейшее развитие этой модели возможно через уточнение стратегий поведения групп хозяйствующих субъектов - новаторов, консерваторов. Изменение функции денежного обеспечения в границах монетарного диапазона задавало переключатель, когда агент переключает свою стратегию с консервативной на новаторскую и наоборот, либо выбирает стратегию имитации, которая по своему содержанию является всё-таки консервативной в смысле Шумпетера, ибо воспроизводит новую комбинацию, а не создаёт её.
Наконец, главным итогом современного прочтения шумпетерианских идей и придания им статуса модели явился компьютерный результат, показывающий, что экономическое развитие осуществляется не только за счёт новаторов и создания новых комбинаций. Высокий социальный стандарт потребления и экономический рост могут быть достигнуты либо за счёт преобладания консервативной модели поведения агентов, либо за счёт имитации. Данный тезис подтверждает опыт Японии и Китая, а также опыт России, когда производственно-технические системы приспосабливались в период 1990-2000 гг. к изменениям посредством имитации зарубежных технических решений, плюс к этому имитация собственных технических решений прошлого исторического периода - середины 1980-х или конца 1970-х годов.
Однако не только на уровне модели, полученной на основе развития и формализации идеи Шумпетера, возникают подтверждения несоблюдения принципа «созидательного разрушения», но и на уровне фактов наблюдаемой хозяйственной жизни. Разумеется, принцип «созидательного разрушения» не был строго доказан его автором, что является ещё одним побудительным мотивом, чтобы задуматься над его справедливостью и адекватностью.
Во-первых, развитие информационных технологий и новых комбинаций, возникающих в информационном секторе, могут не требовать дополнительного ресурса в принципе, не говоря уже о его заимствовании (отвлечении) от старых комбинаций.
Во-вторых, следует учитывать развитие лазерной диффузии на кремниевых пластинах (планарная технология). Эта технология известна ещё с середины 1980-х гг., но до 2009 года не применялась, поскольку высокая толщина плёнок делала лазерный способ низкоэффективным. Лазер не мог преодолеть такую толщину. Глубокие слои диффузии не могли быть получены данным способом. С утончением плёнок и развитием технологии получения плёнок нанотолщины, то есть с совершенствованием микроэлектронной технологии лазерная технология «вдруг» приобрела эффективность, поскольку диффузия на тонких плёнках стала возможной, а точность высока. Таким образом, недостаток технического уровня в прошлом стал достоинством спустя значительное время. Возникла новая комбинация, однако никто ничего не вкладывал и не отвлекал никакого ресурса на её получение.
В-третьих, на рис.1 представлены две технологии, достигшие пика в своём развитии и прошедшие свой собственный путь развития независимо одна от другой, так что к моменту времени t1 и t2 соответственно их нельзя считать уже новыми комбинациями. Однако если совместить эти технологии для получения аморфных плёнок (см. рис.2), стандартная технология получения которых также давно известна и находится в своём пике развития, то получается скачок с уровня K0 до уровня KT по качеству этих аморфных плёнок. Тем самым расширяются и возможности их применения в электронной и электротехнической промышленности. При этом никаких дополнительных ресурсов, никаких инвестиций абсолютно не требуется. Необходима лишь смекалка инженера, изобретателя, а задача размножения технологий таким способом превращается в комбинаторную задачу. При этом возникает новая комбинация T=T1+T2. Дополнительного ресурса, либо отвлечения ресурса от старых комбинаций она не требует, и технологии T1 и T2 продолжают сосуществовать и использоваться - каждая по своему прямому назначению (исходя из целей создания).
Рисунок 1. Технологии, достигшие пика развития.
Рисунок 2. Новая технология, представляющая собой объединений двух технологий без дополнительных ресурсов и инвестиций.
Таким образом, отдельные технологии разрабатываются специально, исходя из стоящих задач в рамках конкретных промышленных или экономических систем, другие возникают в результате прорыва в физике или химии либо на стыке наук, а третьи - путём комбинаторного смешивания. Обобщая сказанное, можно утверждать, что, учитывая множество различных вариантов развития технических систем, всё-таки «комбинаторное» свойство при возникновении новых комбинаций начинает играть всё более важную роль. И это никак не связано с захватом или заимствованием ресурса. По всей видимости, в отдельных случаях даже захват интеллектуального ресурса не является необходимым.
Названные примеры составляют многочисленное поле в поведении агентов «high tech». Безусловно, анализ показывает отклонение от принципа «созидательного разрушения». Развитие техники и высоких инноваций предполагает иную логику, чем линейное заимствование ресурса у старых комбинаций. Скорее всего, это логика высокой моды, интерспецифического ресурса (термин, введённый О.Уильямсоном), секретных разработок. Изобретательство, научная работа, осуществляемые также в условиях «старых» средств производства, тем не менее, могут давать новые комбинации. Вопрос относительно того, насколько вообще возможно, используя «старые» ресурсы создавать новые комбинации и не понадобятся ли для этого «новые» ресурсы, имеет ответ в рамках логики совершенствования и развития техники. Ответ определяется постановкой задачи, уровнем проектной постановки. Если речь ведётся об освоении космоса, то здесь понадобились и новые комбинации средств производства, и новые комбинации интеллекта и даже управленческих решений. В начальной точке этого проекта наука дала точный ответ, что ресурсов для решения такой задачи достаточно.
В условиях депрессии и кризиса экономики (финансового кризиса 2008-2009 гг.), когда наблюдался эффект «исчезновения» финансов, происходило свёртывание заказов в промышленности и других секторах. В результате фирмы, сворачивая одни технические направления работы, начинали «пробовать» освоение других технических направлений. При этом никакой переброски ресурсов не происходило - просто останавливались одни работы и заказы, сокращался персонал, но возникали какие-то новые заказы на новых рынках при сокращении занятых и объёмах выпуска. Все эти случаи нарушают принцип «созидательного разрушения».
В последнее время в России появились работы довольно известных экономистов, которые подводят «интеллектуальную базу» под необходимость стратегии заимствования технологий (особенно имеются в виду технологии широкого применения). Как правило, эти экономисты довольно слабо понимают реальное производство, состояние и динамику развития отечественных технических систем. Проблема состоит в том, что и без их рассуждений на протяжении всех 1990-х и 2000-х гг. производственно-технические системы России развивались методов «заимствования», то есть воспроизводили зарубежные технические решения, имитировали иностранное оборудование. Этот процесс никто и не сворачивал с советского времени, только объём таких имитаций существенно возрос в указанные годы. Поэтому рекомендация о необходимости данной стратегии выглядит, по крайней мере, оторванной от жизни, да и теоретически она слабо обоснована, поскольку де-факто её практическая реализация приводила и приводит к дальнейшей деградации инженерных школ России, её научно-технического потенциала со слабым восполнением позиций. Это касается конкурентоспособности производственно-технических систем как на внутрироссийских, так и на международных рынках.
Представляется, что идея относительно рефинансирования коммерческих банков посредством скупки векселей промышленных предприятий, заимствованная из опыта послевоенной Германии, не способна привести к снижению процента, выравниванию рентабельностей между секторами промышленности и экономики, но зато может породить новый «пузырь» с ценными бумагами, в данном случае с векселями. В любом случае она представляется более громоздкой, нежели метод «процентного портфеля» [3], призванный снизить рентабельность банковско-финансовых трансакций и сырьевого сектора и повысить обеспеченность производственных секторов денежными средствами под конкретные продуктовые решения для внутреннего рынка.
2. Какой может быть новая экономическая концепция развития России? В России необходимо создать внутренний рынок собственного производства, причём на этом рынке должны конкурировать различные российские производители при определённой доле иностранных товаров. Пока российской промышленности нет на собственном отечественном рынке товаров широкого спроса, трудно говорить об устойчивом развитии производственно-технических систем и разработке новых технологий. Россия изобрела совершенно новый тип технологического развития - «сарайный», когда самородки, имеющие или не имеющие учёных степеней, в виде хобби либо служа делу науки и реализации какой-то почти навязчивой идеи, в своём гараже или сарае, на коленке, из подручных материалов и абсолютно без необходимых приборов создают уникальные изделия, формулируют фундаментальные принципы, открывают новые эффекты.
Публикация монографий учёного за собственный счёт - также пример такого положений вещей, причём если издательство получит выручку с продажи, то никаких компенсаций исследователь в России обычно не получает. Затем это всё, как правило, утекает из России и превращается в товарную массу спустя какое-то время за рубежом, проникая в Россию спустя десятилетия в виде этих новых изделий. Такое несистематическое технологическое развитие не даёт необходимых результатов, более того, оно, в конечном счёте, будет ликвидировано совершенно иной организационной логикой технологического развития, которое подчинит себе подобный хаос. Собственно утечка технологий, в которую вносит главную лепту уничтоженный внутренний российский рынок и платежеспособный спрос, и представляет собой преимущество стройной логики технологического развития над хаосом.
России требуется создать внутренний рынок продуктов отечественного производства и широкого потребления, а также конкуренцию на этом рынке. Причём начать надо с продовольственного рынка и отраслей переработки, затем строительных материалов и продукции лесопромышленного комплекса, пищевой промышленности, лёгкой (текстильной, обувной), бытовой радиоэлектроники, потом машиностроения, приборостроения, станков, авиации, судостроения, вагоностроения и локомотивостроения и т.д. Главное - удовлетворять потребности отечественного рынка продукцией, производимой в России. Для решения этой задачи понадобится производить средства производства - и мультипликатор развития промышленного производства начнёт работать. Иными словами, придётся восстановить разрушенные призводственно-технологические цепочки «консерваторов», то есть классические рынки продукции, поскольку именно они составляют базу для дальнейших новаций.
Ресурсный подход очень важен для развития производства. У России имеется вода, лес, металл (руда), энергия (воды, атома - уран, солнечная, ветра, приливов). Следовательно, необходимо ориентировать массовые производства на использование этих ресурсов. Наличие земельных угодий позволяет самостоятельно решить продовольственную проблему, обеспечив до 80% рынка продовольствием собственного производства, причём изначально надо ставить задачу по созданию экологически абсолютно чистого продовольствия. По зерну Россия уже занимает ведущие экспортные позиции, которые можно только усилить. Требуется создавать средства производства отечественного выпуска под решение данных задач. Только так и удастся замкнуть спрос на удовлетворение внутренних потребностей и расширение экспорта высокой добавленной стоимости.
Безусловно, самостоятельно частный собственник не умеет и не может решать подобные задачи. Поэтому постановка и решение структурных задач является прерогативой государства, а созданные производства позже могут продаваться частным собственникам, если возникнет такая необходимость в условиях, когда рынок будет создан и будет удовлетворять общественные потребности в конкретных благах отечественного производства.
На мой взгляд, необходима система мероприятий широко назначения, главной целью которых должно стать снижение рентабельности и повышение риска проектов в финансово-банковской сфере и сырьевых отраслях, и повышение рентабельности и снижение (страхование) риска деятельности в производственных секторах, секторе НИОКР, прикладных разработок и опытного производства.
Возобновление производственных возможностей «консерваторов», а также имитация зарубежных технических и технологических достижений станут важнейшим направлением создания предпосылок для будущих инноваций и технологического развития. Следует уточнить, что разрушение технических систем в России поневоле спровоцировало модель заимствования, имитации технологий широкого применения и специальных технологий, а распространение так называемых «отверточных» технологий усилило деградацию и позиции данной модели хозяйственного поведения производственных систем.
Экономико-политическое мышление надо вывести из области «экономический рост - инфляция» в совершенно иную плоскость, а именно, «обеспечение структурной сбалансированности развития экономики - расширение отечественной продуктовой базы широкого назначения». Рассмотрев проблему развития в данной плоскости, удастся задействовать систему образования и здравоохранения как две важнейшие функции развития государства, общества, индивида. Качество образования и здравоохранения, широта потребительской корзины и функциональные возможности отдельного агента по большому счёту определяют качество его жизни, степень удовлетворённости, трудовую мотивацию и активность. Если уровень дифференциации по доходам в стране настолько высок, что никакое изменение в доходах уже не влияет на трудовую мотивацию и производительность труда, то необходимы масштабные структурные изменения, чтобы изменить характер межсекторного распределения ресурсов и посредством этого повлиять на динамику развития производства и хозяйственную активность агентов.
Возвращаясь к проблемам экономической теории и отмечая трудности в объяснении и прогнозировании финансово-экономического кризиса, тем не менее, отметим, что наука состоит из фактов, как дом из камней, но, как говорил Анри Пуанкаре, собирание фактов - это ещё не наука, точно так же как груда камней - ещё не дом. Иными словами, невозможно создать «разумную» экономическую теорию, если не опираться на факты, отрывать практику и опыт от теоретических обобщений, оторвать модели от наблюдаемых явлений и подчинить сугубо своей логике создания и тиражирования. В этом ключе, на мой взгляд, в экономической науке как в никакой другой науке нельзя разделять теорию и практику, проводить некую искусственную границу.
Банкиры и финансисты часто навязывают свою сугубо «практичную» логику, вводя её в экономический анализ. И ставят проблему так: наука должна дать ответ, решить задачу объяснения, происхождения кризиса и должна предложить, что же делать. Однако здесь уместен вопрос: что делать и в каком ракурсе, чтобы эти кризисы не происходили в принципе или чтобы их глубина и масштаб были существенно меньше? В какой степени экономическая наука способна создать теорию кризисов, если факты для создания такой теории даются только новым кризисом? Причины могут быть похожи, но они как правило, не совпадают, хотя бы потому, что историческая обстановка и структурные условия таких больших кризисов всё-таки нельзя признать идентичными. Таким образом, под вопрос ставится сама возможность получения такой теории.
Современный мир таков, что финансовые инновации существуют своей жизнью, а технологические инновации подчиняются собственным закономерностям - и они как будто не связаны. Вместе с тем эта связь, хотя сами инновации в финансовой и технической системах действительно не сопряжены, присутствует, потому что финансы пронизывают хозяйственную деятельность, обеспечивают выполнение полезных функций, задавая и уровень развития технических систем. В период кризиса, нарушается характер связи между известными макропараметрами, такими как денежная масса, скорость оборота, процент. Как быть, если инструментарий науки не позволяет установить характера изменения подобных связей, который для каждой из стран может иметь свою особенность? Как быть с однофакторными теориями и концепциями объяснения кризисов. Например, существует идея, будто смена технологий широкого применения обуславливает эффект «схлопывания» финансов, порождает отрыв финансовой сферы от производства и тем самым вызывает возникновение кризиса. Причём исследователи с полной уверенностью говорят о том, что Интернет и компьютеры как вариант массовой технологии исчерпывают себя и должны появиться новые технологии широкого применения, чтобы экономическая система приобрела некую стабильность. В качестве варианта таких технологий могут рассматриваться нанотехнологии. Однако нанотехнологии - это подавляющим образом технологии создания средств производства, нежели технологии широкого применения, скорее это базовые или, как иногда говорят, фундаментальные технологии. Кроме того, исчерпанность компьютеров и Интернета также нельзя считать доказанной, поскольку совершенствование базовых электронных технологий, включая и нанотехнологии, позволит создать в этой части более широкие возможности.
Конечно, оптимизм ожиданий предшествующего роста каким-то образом может воздействовать на экономическую систему в целом, но его может быть совершенно недостаточно, чтобы обеспечить запаздывание технологий широкого применения, да и сам факт запаздывания, даже если его можно обнаружить, совершенно не обязательно должен быть вызван или связан с оптимизмом ожиданий роста. Запаздывание может и, скорее всего так и происходит, наблюдаться по причине технико-технологического отставания, неразвитости производственно-научной инфраструктуры, отсутствия должной величины прикладных разработок и фундаментальных исследований, а также бизнес-инфраструктуры, тиражирующей потенциально возможные достижения. Следовательно, присутствие большого числа факторов, нелинейно связанных и обнаруживающих самые неожиданные причинно-следственные сочетания, и составляет главную трудность экономической науки.
Возникает ситуация кризиса самой науки, когда на неё возлагают громадные надежды и ожидают очень многого, а она не даёт точных ответов на возникающие вопросы. Как же тогда поступать, как быть исследователям, представляющим данную науку? Можно ли возлагать ответственность за хозяйственный кризис на науку?
Безусловно, подлинность науки состоит в умении анализировать факты и предлагать решения, и экономическая наука, сильно продвинувшись в части описательных и объяснительных моделей, испытывает большие трудности в части моделей прогностических и принятия решений. А это не может означать иного, как того, что объяснительные и описательные модели, которые создаются наукой, являются неудовлетворительными. Выходит, тогда кризис самой науки порождает недоверие к ней и как политическое следствие - обозначает перекладывание ответственности за возникновение экономического кризиса. Наука даёт рекомендации, создавая свой внутренний аппарат познания фактов действительности, но общество и политическая система в рамках сложившейся институциональной структуры могут абсолютно не видеть этих рекомендаций, действовать по инерции или исходя их собственного «разума».
В связи с этим наука не может нести ответственности за итог действий иного «разума». Кроме того, она не может нести ответственности даже за свой собственный кризис, хотя, на мой взгляд, обязана сделать всё для того, чтобы его предотвратить и найти необходимые решения. Мне кажется, у любой науки в трудный период есть красивый выход из положения, и особенно это относится к экономической науке. Необходимо обратиться к своим корням, к первоосновам, условно говоря, забыв, сложность анализа, который развился к настоящему моменту и почему-то ничем не помог и ничего не смог объяснить. А вот если обратиться к корням экономической науки, то это была, прежде всего, политическая экономия, призванная решать задачи формирования расходов-доходов, накопления богатства, принятия политических решений властью. Таким образом, речь ведётся о проблеме экономии. В связи с этим, если существуют какие-то методологические проблемы и разногласия, то их надо снять или уж, по крайней мере, серьёзно снизить посредством постановки и решения элементарной, казалось бы, но важной проблемы - снижения затрат, то есть проблемы экономии.
Придав проблеме кризиса такой ракурс, удастся не только снизить его глубину, но и будет способствовать предотвращению кризисов, поскольку именно такая постановка проблемы и движение в направлении её решения способны сбалансировать развитие финансовой и технических систем экономики. Требуется формировать различные критерии эффективности и достигать их. Отсутствие правильной постановки задач, «снижение» практичности теоретических разработок отрывает науку от жизни с теми же последствиями, что и отрыв финансовой системы от производства.
Применительно к России необходим единый вектор развития, которому следует подчинить решение всех частных вопросов и проблем. Инновации должны развиваться по трём элементам национального богатства: природному, физическому и человеческому капиталу. Причём первые две компоненты инновационного процесса должны быть подчинены третьей, стандарту потребления и стандарту жизни человека. Широта внутреннего спроса обеспечивается уровнем внутреннего дохода, поэтому процесс этот синхронный. Монополистическая структура экономики и её секторов, разумеется, противодействует эффекту мультипликации спроса, однако, если не обеспечить межсекторных взаимосвязей, то такой мультипликатор не будет запущен, и наращения спроса и дохода через производительную деятельность происходить также не будет, а будет только осуществляться перераспределение приобретённого дохода от продажи сырья и энергии.
Инновационный сценарий развития России невозможен без ликвидации фундаментальной «структурной вилки» «процент-рентабельность-доход-риск» между секторами. Наука именно в этой части должна дать свои рекомендации. С моей точки зрения, необходим «процентный портфель» и снижение ставки рефинансирования до 5-7% наравне с активизацией госзаказа по стратегическим направлениям и отраслям, а также в стимулировании кредита в конкретных секторах, особенно в сельском хозяйстве и машиностроении [3-4].
Представляется важным также заметить, что понимание остроты фактов и существа момента, должно сказаться на интерпретации теоретических положений тех исследователей-экономистов, которых, к сожалению, нет с нами вот уже более 60 лет и которые не видели новых фактов жизни и прогресса в технике и финансах. Мы не можем знать, как они изменили бы собственные воззрения, но имеем право изменить их сами, чтобы новая теория отвечала новым фактам. К сожалению, помимо ушедших от нас исследователей потребуется корректировать и современных экономистов, которые поднимаются в облака, отрываясь от фактов жизни и на крыльях своих предфамильных приставок не в силах распознать этот отрыв.
3. Китайский опыт на службе России. Для России, на мой взгляд, будут полезны положительные моменты, которые использовала Китайская народная республика, отпраздновавшая свою 60-летнюю годовщину создания и такую же годовщину дипломатических отношений с Россией.
Во-первых, Китай начал преобразование своей страны с решения экономических проблем при стабильной политической системе, сохранив управляемость, необходимую ротацию кадров, омоложения кадров Коммунистической партии, ведя борьбу с коррупцией.
Во-вторых, руководство Китая прекрасно поняло одну простую мудрость, которая недоступна для понимания многих Западных стран: Богатство - не в обладании, не в стяжательстве, накоплении и концентрации капитала, а в Пользовании, причём с опорой на широкие массы народа, раскрывая его потенциал, способности, используя его творческую и производительную энергию. Именно недопущение незаконного обогащения одних, а, наоборот, обеспечение вознаграждения в соответствии с вкладом в общественное воспроизводство, низкий уровень дифференциации по доходам и позволят со временем подтянуть деревенских жителей по уровню жизни к городскому населению. Если расшатать политическую систему либо допустить существенный рост дифференциации по доходам, причём на основе спекуляции, то об успешном развитии можно будет забыть.
В-третьих, начав реформы в конце 1970-х гг., Китай правильно расставил акценты: решение продовольственной проблемы, развитие сельских областей, гибкая политика закупочных цен, оживление внутреннего рынка, ёмкость которого очень большая за счёт стимулирования спроса и развития отечественных производств. Политика «включения» сельскохозяйственного ресурса проводилась параллельно с политикой индустриализации страны. Здесь найден был удачный компромисс и стратегии опоры на собственные силы. 1990-е годы принесли Китаю необходимость развития высокотехнологичных производств и компьютерной техники, увеличение образованности населения.
В-четвёртых, нужно отметить, что национальные традиции и опыт, накопленный Коммунистической партией Китая, дали свои плоды. Например, «культурная революция» 1966-1976 гг., критика которой сейчас является обычным делом, и которая действительно была неоднозначной, тем не менее, заложила основы будущих реформ, в особенности, индустриализации на основе новых технологий и импортозамещения. Именно в эти годы строятся основные железнодорожные магистрали и создаётся промышленная база современного Китая, её инфраструктура.
В-пятых, коммунистическая партия ставила верную задачу - обеспечение потребностей широких слоёв населения, предоставление им работы и адекватного вознаграждения за труд, улучшение условий жизни, причём за счёт постепенной активизации инициативы самих людей, их творческих способностей. Эту модель можно назвать «экономикой для людей», а реформа выступала лишь инструментом с чёткими целями и политическими механизмами реализации. Здесь же делался акцент на развитие личной собственности, внедрялся элемент рыночного поведения при сохранении социалистических идеалов и равноправия.
Позитивную роль сыграло постановление 1984 года «О реформе хозяйственной системы», проектирующее долгосрочную стратегию развития Китая. Большим плюсом для Китая выступает использование методов планирования - на короткую, среднюю и длинную перспективу. Это также является залогом успеха нынешнего и будущего.
В 1990-х и особенно в 2000-х гг. наблюдается бурный рост китайской экономики, развитие производства, расширение внутренних инвестиций, привлечение иностранных инвестиций, развитие кластеров, где развиваются новые технологии. В условиях кризиса 2008-2009 гг. программа Китая по его преодолению, на мой взгляд, самая успешная, асимметричная относительно финансовой логики: 13% ВВП выделяется на строительство жилья для бедных, развитие транспортной инфраструктуры, энергетики, сельского хозяйства, высоких технологий. Была понижена процентная ставка, мобилизованы имеющиеся резервы, сохранена стабильность юаня, осуществлены налоговые льготы для инноваций и др.
На мой взгляд, сегодня Китай справедливо и верно обеспечивает соотношение между автономностью своей экономической системы и её открытостью, потому что полномасштабная либерализация, как и приватизация, будут губительны для Китая. Верна и стратегия увеличения запаса мировых валютных резервов, что позволило Китаю уверенно чувствовать в условиях мирового финансового кризиса. Следует всячески поддержать идею направления ресурсов села на масштабное строительство дорог и энергетической инфраструктуры Китая, что в условиях финансового кризиса и сокращения мирового спроса, в том числе на продукцию Китая, позволит занять население и обеспечить задачи развития страны на будущее без снижения стандартов потребления.
Однако нужно отметить, что Китаю нужно с осторожностью вовлекать свои финансовые активы в общую мировую финансовую игру. Потому что, имея проблемы с качеством по многим видам продукции, отставая технологически и испытывая жёсткие структурные проблемы (город-село), Китаю ни в коем случае нельзя допустить дестабилизации внутренних финансов и подрыва позиций собственной валюты. Попытка помощи неэффективным финансовым институтам - это финансирование существования дальнейшей их неэффективности на Западе. Китай не должен поддаться этому соблазну якобы из благих целей стимулирования внешнего спроса на китайские товары. Стимулируйте свой внутренний спрос, приспосабливаясь и повышая качество продукта для будущего внешнего спроса!
И последнее. Большой плюс Китая состоит в том, что его руководство справедливо сомневается в безукоризненности ответов, которые может дать современная экономическая наука и её так называемые «ведущие» западные специалисты, облачённые в награды и звания, на вызовы нового времени. Свой стиль мышления, управленческий подход к решению проблем, взвешенность и осторожное копирование чужого опыта, принцип планомерного «наращения» результата, стабильность политической системы и действия в интересах широких слоёв народа с использованием его интеллекта, традиций, способностей и физической энергии - вот что является основой так называемого Китайского чуда.
Сформулированные позиции отражают точку зрения автора, но мне представляется крайне важным, использовать «китайский рецепт» из указанных позиций при планировании экономической политики в России.
Литература
1. Шумпетер Й.А. Теория экономического развития. - М.: Эксмо., 2007.
2. Сухарев О.С. Институциональная теория и экономическая политика. В 2-х Т. - М.: Экономика, 2007.
3. Сухарев О.С. К новой модели управления структурными изменениями в России на основе теории «процентного» портфеля// Инвестиции в России, 2009, №4.
4. Сухарев О.С. Системный анализ управления инновационной активностью хозяйственных агентов и структур// Инвестиции в России, 2009, №9.
Комментирование закрыто