России не место в БРИКС. Заменит ли ее Индонезия?

Вдохновения в поездках по миру ищут не только люди, занимающиеся искусством. Инвесторы и инвестиционные банкиры тоже отправляются в путешествия в поисках свежих идей. Яркий тому пример – автор аббревиатуры БРИК Джим О’Нил, который даже после ухода из инвестиционного банка Goldman Sachs не прекращает вести путевые заметки, способные в очередной раз поменять расстановку сил в мировой экономике.

В 2001 году на основе наблюдений за развивающимися странами он сформулировал главную инвестиционную идею в своей карьере, сгруппировав быстрорастущие рынки Бразилии, России, Индии и Китая в осмысленную общность. То, что давно витало в воздухе, но не было еще никем схвачено, О’Нил нащупал, систематизировал и расписал. Статья «Формирование улучшенных глобальных экономических БРИКов» («Building better global economic BRICs»; «brick» в названии статьи можно понимать еще и как «кирпич»), по сути, сформировала глобальный политико-экономический блок, которого не было прежде. Произошло это в противовес США и Евросоюзу в период кризиса. Что еще важнее – объединение зажило своей жизнью в череде саммитов и обсуждений совместной инвестиционной стратегии.

В феврале 2013 года руководство Goldman Sachs распространило пресс-релиз об уходе Джима О’Нила из инвестиционного банка. Официальные причины не назывались, однако, по информации The Financial Times, у идеолога БРИК последние пять лет с идеями складывалось куда лучше, нежели с инвестициями – профилем его деятельности. С начала финансового кризиса объем активов под управлением О’Нила в Goldman Sachs Asset Management сократился с 868 млрд до 821 млрд долларов. Казалось бы, карьера длиною 18 лет подошла к концу, но О’Нил не спешит подводить черту и уже работает над очередной статьей, которая должна изменить направление мировых инвестиций. И делает он это в поездках.

В заметке на сайте Bloomberg Джим О’Нил в первых строках сообщает, что провел неделю в Индонезии, где собирал информацию об экономике страны для серии передач ВВС Radio. Цикл, как его анонсирует автор, будет посвящен самым крупным и перспективным экономиками, которые не вписались в аббревиатуру БРИК. Прежде всего, речь пойдет о Мексике, Индонезии, Нигерии и Турции. Для них у О’Нила уже есть удобное обозначение МИНТ (MINT), осталось наполнить его содержанием и предложить в качестве рабочей концепции. Как и в прошлый раз, базу для выстраивания экономической общности О’Нил видит в высоких темпах роста экономики, численности населения и относительной его бедности по сравнению с развитыми странами. Это должно стать ключевыми условиями для будущего роста.

Можно сказать, блок МИНТ, который сейчас конструирует О’Нил, выделен им из менее известного объединения Next-11, условно придуманного в Goldman Sachs. Следующие одиннадцать экономик после БРИК это Бангладеш, Египет, Индонезия, Иран, Южная Корея, Мексика, Нигерия, Пакистан, Филиппины, Турция и Вьетнам. О четырех из них О’Нил думает как о едином блоке. Обоснование? Положительная демография в следующие 20 лет и интересные экономические перспективы. По всей видимости, конструкт БРИК все меньше устраивает бывшего инвестиционного банкира.

После того как развивающиеся страны стали проводить совместные мероприятия и по политическим причинам присоединили к блоку ЮАР, против чего высказывался О’Нил, указывая на отсутствие экономических предпосылок, инвестиционная идея обрела политическую реальность и перестала принадлежать аналитикам. Некогда отстаивавший право России находиться рядом с Бразилией и Китаем в книге «Карта роста. Будущее стран БРИК и других развивающихся рынков», теперь О’Нил задумался, а могла ли аббревиатура БРИК выглядеть как БРИИК – с Индонезией, или даже БИИК – без России? Ровно об этом его настоятельно спрашивали политики и местные эксперты в Индонезии.

Если раньше О’Нил не видел проблем в существующих двигателях роста экономик БРИК, то после Индонезии, где рост ВВП в 2013 году составит 5% (но политики и чиновники готовы лезть вон из кожи, чтобы достичь 7%), он выше всего ставит политическую волю к реформам. По его собственным словам, в 2008 году на форуме в Санкт-Петербурге он прогнозировал рост российской экономики до 2020 года на уровне 4% ежегодно. В своем прогнозе О’Нил предусматривал растущие цены на нефть, хотя и отмечал проблемы демографии – к 2050 году вместо 140 млн населения в России будет проживать 100 млн человек.

Вступался за Россию О’Нил не в последнюю очередь потому, что когда-то искренне поверил в политический курс на модернизацию Дмитрия Медведева, который был отмечен реформистскими амбициями власти. Но время оптимизма прошло, о чем недвусмысленно сообщил министр экономического развития России Алексей Улюкаев. Он заявил, что Россию ждет «тощее» десятилетие. Правительство отказалось от инновационного сценария социально-экономического развития страны и годовых темпов роста ВВП в 4-4,2%. О’Нилу не понравился пессимизм российских чиновников, определивших, что экономика страны будет расти до 2030 года темпами не выше 2,5% в год. В этом он хочет видеть не констатацию, но сигнал к реформам активных представителей российского правительства.

В случае если Минэкономразвития окажется право в своих оценках, доля российской экономики в мировом ВВП сократится с 4 до 3,4% и так и не сможет побороть «голландскую болезнь», только усугубив ее и усилив социальное напряжение в обществе. На время забывая о России, О’Нил обращает внимание на новости из Китая, где ЦК Коммунистической партии Китая принял принципиальное решение о либерализации рынка до 2020 года и демонополизации экономики. Несмотря на декларативный характер перехода к рынку, который по идее должен ослабить зависимость Китая от низкой стоимости экспорта и прямых инвестиций государства, О’Нил уже думает о перспективах роста китайского ВВП. В этом году он может превысить 7,5% и достигнет 9 трлн долларов, что почти в 1,5 раза больше чем у остальных участников БРИК.

Российская же траектория все больше напоминает развитые страны и отбивается от гонки развивающихся экономик, хотя все еще и превосходит МИНТ – чтобы не говорил О’Нил в защиту своей новой концепции. ВВП Индонезии равняется 1,03 трлн долларов, при пересчете на душу населения, по данным Всемирного банка за 2012 год, – 3,5 тыс. долларов. В России номинальный ВВП достигает 2,1 трлн долларов, на душу населения – 14 тысяч. О нахождении российской экономики в тупике уже говорили Standard & Poor’s и исследователи Всемирного банка. Необходимость структурных реформ кажется вещью очевидной, но пока риторика не будет подкреплена конкретными шагами власти или на худой конец оптимистичной картиной будущего вопрос о том, почему БРИК не БИИК и что в этой аббревиатуре делает Россия, будут задавать инвесторы по всему миру, отказываясь от поездок в нашу страну. Пессимисты не вдохновляют.