Чем грозят России дефолты европейских стран?

Чем гипотетически грозит российской экономике проблема европейских стран с внешним долгом?

Роберт Абдуллин, президент Международной Организации Кредиторов: Несмотря на то, что в посткризисный период Банком России был обозначен курс на увеличение доли евро в валютных резервах страны, доллар США по-прежнему остается доминирующим активом в денежной подушке безопасности российского государства. Следовательно, интенсивно снижающиеся в связи с кризисом в ряде европейских стран позиции евро не являются критичными для экономики России. Безусловно, Россия не заинтересована в дальнейшем ухудшении ситуации на европейских рынках, поскольку со всеми странами еврозоны у нее имеется достаточно глубокое торгово-экономическое партнерство. Однако нет никаких серьезных оснований полагать, что возможные дефолты государств Евросоюза потянут за собой в негатив российскую суверенную экономику.

Михаил Королюк, начальник отдела управления инвестициями и аналитической поддержки ЗАО ИФК «Солид»: Такие события грозят общеевропейским банковским кризисом с последующим переходом в глубокую экономическую рецессию и, как следствие, это приведет к резкому снижению цен на сырьевые товары. Чем это грозит России, думаю, объяснять не надо.

Евгений Балацкий, главный редактор Интернет-издания «Капитал страны»: Независимо от того, чем закончится эпопея с европейскими дефолтами, ясно то, что экономика европейских стран расстроена и испытывает большие трудности. Это автоматически ставит под вопрос судьбу европейской валюты. В связи с этим России, по крайней мере, придется пересмотреть стратегию накопления золотовалютных резервов в смысле уменьшения в них доли евро. Автоматического влияния все эти события на динамику цен на углеводороды не оказывают. Все будет зависеть от дальнейшей динамики европейской экономики. России придется ждать новых сигналов от европейских контрагентов.

Есть мнение, что признание Грецией дефолта может вызвать ряд суверенных дефолтов среди европейских стран. Насколько это, на ваш взгляд, возможно и стоит ли действительно ожидать резкого изменения цен на нефть в таком случае?

Роберт Абдуллин: Проблема экономической уязвимости так называемых стран PIGS (Португалия-Ирландия-Греция-Испания) появилась не сегодня в одночасье, и даже не вчера. Еще в 2008 году в процессе мирового финансового кризиса стало ясно, что именно в этих государствах ситуация будет усугубляться в наибольшей степени. Так, недавнее неформальное включение в эту группу стран еще и Италии было вполне прогнозируемым событием. Ведь расширение аббревиатуры до PIIGS (то есть вхождение Италии в проблемную группу) имело место как минимум год назад. Другое дело, что Италия как все-таки четвертая по счету европейская экономика после Германии, Франции и Великобритании, изыскала сугубо механические регулирующие возможности максимально оттянуть срок наступления преддефолтного состояния. При этом не следует понимать течение проблемы PIGS/PIIGS как цепную реакцию: у данных стран аналогичные трудности, но по большому счету друг друга за собой они в болото не тянут. Просто Греция стала своего рода полигоном Евросоюза для испытаний возможных механизмов выхода из кризиса. На примере Греции не оправдали себя такие механизмы, как прямые вливания средств в суверенный финансовый рынок, которые мгновенно растворились, а также сокращение всех социальных расходов, чреватое политической нестабильностью и уличными протестами. Сейчас, когда Moody's уже присвоило негативные рейтинги Португалии и Ирландии, Греция ждет очередной финансовой помощи, а Испания оперативно пытается сократить бюджет социальной сферы (в том числе за счет увеличения пенсионного возраста), отрабатываются новые антикризисные механизмы — погашение гособлигаций наиболее проблемных стран наименее проблемными и снижение процентных ставок по кредитам Европейского Центробанка. Впрочем, на какое-то время значительно больший положительный эффект для еврозоны может дать технический дефолт США, тем самым укрепив позиции евро. К тому же, в Европе, в отличие от США, еще не пробовали запускать печатный станок, то есть в запасе есть еще и эмиссионный механизм оттягивания общеевропейского дефолта до последнего. Что же касается падения цен на нефть, то, безусловно, вследствие европейского кризиса оно будет иметь место, но скорее в виде плавной коррекции, а не резкого снижения.

Михаил Королюк: Кредитный кризис прогрызает путь к ядру Еврозоны. Дефолт Греции в той или иной форме, судя по всему, неизбежен. На очереди сразу после этого будут Ирландия и Португалия. Вероятно, они тоже признают дефолт. Это Европа переживет. Основной вопрос – можно ли будет остановиться на этом, не дать перекинуться кризису на Испанию и Италию. Вот если провести черту не удастся и Испания с Италией не удержатся – вот тогда и будет пиковый сценарий с финансовым Армагеддоном и глубокой экономической рецессией.

Евгений Балацкий: Дефолт Греции следует рассматривать в общеевропейском контексте. Дело в том, что само наличие стран-очередников на дефолт является ужасающим. Разумеется, одна Греция не изменила бы кардинально ситуацию. Но есть вопросы и по другим странам – Испании, Португалии, Ирландии и Италии. Следует учесть, что Ирландия последние десятилетия показывала чудеса экономического развития, а теперь эти чудеса оказываются «липовыми», «долговыми». Италия обладает одной из лучших в Европе экономик – и у нее проблема с долгом. Испания с Португалией территориально занимают такую площадь Европы, что проблемы с таким «куском» европейской экономики не могут не быть серьезными. И все это на фоне крушения доктрины мильтикультурализма, на фоне обострения проблем с эмигрантами в Германии и Франции, давлением со стороны исламистов и др. Фактически сейчас решается не вопрос с Грецией, а вопрос будущего Евросоюза. А это уже гораздо серьезнее. Если этот тест не будет пройден, то цены на нефть могут упасть катастрофически. Но это от России уже никак не зависит.

Может ли Россия сегодня как-то обезопасить себя от возможной стагнации в будущем, которая будет связана с европейским долговым кризисом?

Роберт Абдуллин: Один из возможных сценариев для российских регуляторов в лице Минфина и Центробанка – уход от политики поддержания высокого уровня  международных резервов и преодолении возможных кризисных потрясений путем валютных интервенций. Назревают решения по отношению и к стабилизационному фонду как к своего рода «кубышке», в которую складываются деньги «на черный день». Накопленные средства должны, что называется, работать, то есть напрямую вкладываться в развитие реального сектора отечественной экономики, постепенно входящей в восстановительный период. И, конечно же, по-прежнему необходимо продолжать курс диверсификации российской экономики и постепенного отхода от сырьевой доминанты в пользу инновационных производств.

Михаил Королюк: Радикально – нет. Тактически – да. Сокращать непроцентные расходы бюджета заранее, увеличивать резервы. Все зависит от тяжести возможного кредитного кризиса. В случае если дело ограничится дефолтами (в том или ином виде) Греции, Португалии и Ирландии, то Европа это «переварит» без существенных экономических последствий. Следовательно, и России ничего серьезно угрожать не будет. Если же дело дойдет до дефолтов в Испании и Италии, то глубина экономического кризиса будет такой, что заметно его смягчить не удастся. Все возможные меры носят структурный характер (т.н. «модернизация», снижение зависимости экономики России от цен на сырьевые товары) и требуют как минимум несколько лет. В то же время горизонт текущего кризиса – максимум пара лет. За это время и станет ясно, распространится ли «дефолтная болезнь» на Италию с  Испанией или нет.

Евгений Балацкий: Россия никак не может повлиять на события в Европе, а потому ей остается только ждать того, чем там все завершится. Самым правильным, а, может, и единственным, что можно сделать в этой ситуации – развивать свою внутреннюю экономику. Только не путем вложений в нелепые нанотехнологии, а разворачиванием масштабных инфраструктурных проектов, например, строительством новой столицы страны, строительством высокоскоростной магистрали вдоль всей страны и т.д. Именно так Китай смог смягчить мировой кризис 2008 года. Именно так следует поступать и России. Наличие собственных энергоресурсов делает Россию устойчивой к возможному европейскому кризису. Но, разумеется, только при «включении» внутреннего рынка.

Как отразится европейский дефолт на развивающихся экономиках, инвестициях и кредитах?

Роберт Абдуллин: С одной стороны, развивающиеся рынки и в связи с европейским кризисом, и, тем более, в связи с кризисом в США, имеют неплохие шансы усилить свои позиции. Но в тоже время традиционные лидеры мировой экономики, испытывающие в данный период серьезные трудности, являются основными инвесторами в экономику развивающихся стран. Исходя из этого, наиболее оптимальным решением как для стран интенсивно развивающегося блока БРИКС, так и для многих других государств, значительный потенциал которых очевиден в долгосрочной перспективе, является политика обдуманных и взвешенных решений. То есть в настоящий момент необходимо тщательнейшим образом оценивать все возможные риски и приоритеты.

Михаил Королюк: Плохо отразится. Проблема еще в том, что схожие проблемы, хоть и в другой форме, есть в США (текущий дефицит бюджета = 10% от ВВП, накопленный приближается к 100%) и Китае (вероятен жесткий банковский кризис). Классическая картина фазы спада длительного кредитного цикла (т.н. длинные волны Кондратьева). Обычно сдувание кредитного пузыря занимает не менее 10 лет и сопровождается экономическими спадами. Вероятно – это наше будущее.

Евгений Балацкий: Вряд ли развивающиеся страны смогут перейти в автономный режим экономического роста. Кому-то, может быть, это и удастся. Например, Китаю. Но все остальные страны будут идти в фарватере европейского кризиса. Более того, скорее всего, в развивающихся странах рецессия будет глубже, чем в европейских.