Соглашение с Ираном по ядерной программе: угроза Израилю и нефтяной экономике России?

Страх и ненависть вокруг Тегерана

Подписанное в швейцарской Лозанне политическое соглашение по иранской ядерной программе между Ираном и «шестеркой» (постоянные члены Совета Безопасности ООН и ФРГ) получило разные оценки. Президент США Барак Обама назвал его «историческим взаимопониманием» и «хорошей сделкой», а премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху посчитал, что «договоренность на таких условиях угрожает существованию Израиля» и только поможет создать Тегерану ядерное оружие.

Разница во мнениях двух лидеров наметилась задолго до окончания переговоров, затянувшихся с 31 марта по 2 апреля. Из сообщения Белого дома следует, что Обама рассматривает успехи на переговорах с Ираном как предпосылку для повышения безопасности США и всего мира, в том числе Израиля. Одно из важнейших достижений соглашения – увеличение срока, который отделяет Тегеран от создания ядерной «начинки» для одной боеголовки. Если сейчас, по оценкам специалистов, Иран в состоянии произвести ядерное оружие в течение двух-трех месяцев, то в случае выполнения договоренности период обогащения урана растянется на год. На таком «поводке» иранскую ядерную программу предложено держать в ближайшие десять лет.

Но Израилю как главному противнику Исламской республики Иран в ближневосточном регионе нужно беспокоиться даже об одном боезаряде, так как еврейское государство располагается на первом месте в списке потенциальных мишеней. Нетаньяху призывал Запад не снимать санкции с Тегерана, но вместо этого еще сильнее надавить, чтобы добиться полного свертывания ядерных испытаний, с чем были не согласны иранцы, считающие своим неотъемлемым правом создавать «мирный атом». В своей озабоченности Нетаньяху перегнул палку: в стране начали с сомнением относиться к его пугающим прогнозам, что через год у аятоллы будет ядерное оружие. Проходит время, но опасения не подтверждает даже израильская разведка, разыскивающая секретные планы и разработки.

С другой стороны, Нетаньяху испортил отношения с администрацией Обамы. Он выступил в Конгрессе США, обе палаты которого контролируют республиканцы, без уведомления Белого дома о своем намерении. Озабоченность премьер-министра Израиля сенаторы восприняли близко к сердцу. Некоторые из них – в количестве 47 человек – даже написали президенту Ирана письмо, не рекомендовав доверять позиции главы США на проходящих переговорах. Радикальный сенатор Джон Маккейн и вовсе предложил Израилю бомбить Иран, если соглашение будет принято. Таким образом, Нетаньяху обеспечил внутриполитическую борьбу Белому дому по вопросу снятия односторонних санкций против Ирана. Но вопреки страхам Израиля «шестерка» договорилась о них с Тегераном. Диалог лучше изоляции, посчитали в США и ЕС.

Обогащение урана в обмен на обогащение Ирана

В отношении Ирана в связи с ядерной программой действует достаточно много санкций. Совбез ООН принимал соответствующие резолюции в 2006, 2007, 2008 и 2010 годах, запрещая поставлять Ирану оборудование для ракетно-ядерной программы, покупать у страны оружие другим государствам, импортировать товары двойного назначения, боевые танки, бронированные машины и прочее вооружение. Также арестовывались активы и банковские счета лиц и организаций, причастных к ядерным разработкам, издавались директивы не кредитовать Иран и ограничить транзакции с иранскими банками.

В 2010 году к санкциям подключились США и ЕС. Наиболее серьезные последствия для страны имел запрет на импорт сырой нефти и газа, эмбарго на поставку технологий, необходимых для разработки ископаемых ресурсов, отключение иранского банковского сектора от международной системы SWIFT. США также запретили продавать Ирану бензин и получили право преследовать банки, сотрудничающие с иранскими финансовыми учреждениями, в том числе с Центральным банком Ирана. Америка угрожала и тем компаниям, которые покупали иранскую нефть.

В течение первых лет обострившейся враждебности консервативно настроенный президент Ирана Махмуд Ахмадинежад был готов к затяжному противостоянию с Западом. Но пришедшие ему на смену реформаторы во главе с президентом Хасаном Рухани попытались разрядить обстановку и пошли по пути переговоров, добиваясь снятия санкций, сковавших иранскую экономику. Страна претендует стать влиятельной ближневосточной державой, но санкции – гиря на ноге, тянущая на дно. А нефтегазовый сектор со времен Англо-персидской компании единственный стабильный источник доходов иранской казны.

Суть политического соглашения, которое было с трудом достигнуто дипломатами, сводится к повышению контроля международного сообщества над ядерными объектами Ирана. В течение десяти лет две трети иранских мощностей по обогащению урана должны быть приостановлены: из 19 тыс. центрифуг останутся 6,1 тыс. на заводе Нетензе, а остальные уйдут под контроль Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) и будут храниться на складах, откуда иранцам будут выдавать по крайней необходимости запчасти.

Чтобы на полных правах вернуться на нефтегазовый рынок, властям Ирана придется закрыть исследовательский реактор на тяжелой воде в Араке, где производится оружейный плутоний, и перепрофилировать в исследовательский центр засекреченный объект в Фордо, который находится под землей и надежно защищен от ударов с воздуха. Кроме этого, Тегеран откажется от строительства новых объектов по обогащению урана. Уровень обогащения имеющихся запасов будет обеднен до 3,67%, но и запасы низкообогащенного топлива сократятся за 15 лет с 10 тыс. кг до 300 кг. В связи с этим Иран примерит новую роль и выйдет на рынок ядерного топлива, заявил министр иностранных дел страны Джавад Зариф.

Но все это, конечно, предварительные цифры. До 30 июня международные ученые, эксперты и представители «шестерки» проработают детали технического соглашения. Оно, в свою очередь, станет залогом снятия санкций, как на уровне ООН, так и введенных в одностороннем порядке. Несмотря на недовольство арабских стран и Израиля, «шестерка» создала условия, при которых для Ирана существенно осложняется производство и хранение высокообогащенного урана. Страна соглашается на довольно жесткий режим международных инспекций с плановыми и внезапными проверками. И даже если Иран, сохраняющий за собой право на атомную энергетику, выйдет из-под контроля, у международного сообщества будет больше времени на ответные меры.

Приостановление санкций сразу после соглашения – то, чего хотел Иран, но оно поставлено в зависимость от окончательного решения вопроса. США и ЕС обязались снять ограничительные меры сразу, как только Иран выполнит условия сделки, а инспекторы МАГАТЭ это подтвердят. Однако МИД России требует от Запада незамедлительно отменить односторонние санкции. При том, что в вопросе восстановления санкций в случае жульничества Ирана, на которое он способен, что доказывал не раз, Россия рьяно отстаивала «механизмы» Совбеза ООН, что затягивало процесс принятия всего соглашения.

Учитывая настроения в Конгрессе США и склонность следовать букве соглашения со стороны ЕС, ожидать «поощрительного» свертывания санкций не стоит. Тем более странно звучит заявление представителя внешнеполитического ведомства в свете того, что возвращение Ирана из числа стран-изгоев в круг «рукопожатных» создаст давление на нефтяные рынки, от которых Россия сильно зависит. Единственное объяснение этому – желание России «ужалить» Саудовскую Аравию за военные действия в Йемене.

Нефть волнуется раз, нефть волнуется два…

Соглашение по ядерной программе приближает возвращение Ирана в качестве крупного экспортера нефти на рынок, который испытывает переизбыток более 1 млн баррелей в сутки. Потенциально страна, обладая 10% мировых запасов нефти, что является четвертым в мире показателем резервов после Венесуэлы, Саудовской Аравии и Канады, может производить до 3,6 млн баррелей в сутки, но в 2013 году из-за санкций экспорт нефти сократился вдвое – почти до 1 млн, а производство – до 2,7 млн.

Третий по величине участник ОПЕК, Иран отгружал в прошлом году 1,1 млн баррелей в сутки. Если страна вернется на рынок в качестве активного игрока, о восстановлении цен на нефть во втором полугодии можно будет забыть. Министр нефти Ирана Биджан Намдар Занганех говорил в марте, что цель страны – нарастить экспорт на 1 млн баррелей через несколько месяцев после снятия ограничений. Но сама по себе такая перспектива уже давит на фьючерсные контракты. Сразу после появления новости о соглашении «шестерки» и Ирана 2 апреля стоимость нефти марки Brent опустилась на 5%.

Аналитики предполагают, что уровень цены может понизиться на 2-5 доллара еще до подписания окончательного соглашения и начала процесса отмены санкций, который займет от трех до пяти месяцев. Отдельные опасения у участников рынка вызывает не гипотетические ядерные боеголовки, а реальная «бомба» в виде 35 млн баррелей, хранящихся в танкерах. Этот объем Ирану пришлось зарезервировать из-за отсутствия рынков сбыта и сложностей со снижением добычи. Большинство экспертов считают этот побочный результат политики санкций даже большей угрозой мировым ценам на нефть, чем перспектива восстановления иранского экспорта.

Запас может поступить на рынок в самые кратчайшие сроки, после прекращения действия санкций, а вот поднимать нефтедобычу придется долго и упорно. Аналитики не согласны с расчетами министра нефти Ирана и говорят о прибавке к экспорту максимум в 800 тыс. баррелей. Итого, если соглашение будет подписано к началу июля, а вопрос санкций решится в течение трех месяцев, то Иран будет поставлять к началу 2016 года не более 2 млн баррелей, увеличив уже имеющийся переизбыток на 0,8 млн.

Однако выйти на большие объемы у Ирана не получится: при относительно низких ценах на нефть большинство компаний сворачивают инвестиционные программы. Между тем, устаревшее оборудование нефтегазового сектора и разработка новых месторождений в Иране требует не менее 500 млрд долларов. Тем не мене, в 1995 году Билл Клинтон запретил американским компаниям инвестировать в иранскую экономику, в том числе и в добычу полезных ископаемых. Отмена этой санкции, как говорится, совершенно другая история и не входит в «пакет» с урегулированием вопроса по ядерной программе.