Сибирь и Дальний Восток: развитие или приватизация

20 лет по инерции — полет все глубже

 

Пик развития Сибири отмечен в 60-80-е годы прошлого столетия. «С 1960 по 1986 гг. доля территории к востоку от Урала в общем объеме советского валового продукта выросла с 12,3 до 18,2%, а средние темпы роста экономики в регионе достигали 5,1–6,5% в год. За тот же период в Сибири построены тысячи километров железных и автодорог; начался приток населения. За 1959–1989 гг. население Западной Сибири увеличилось на треть, Восточной Сибири – на 42%, в России в целом – на 25%.» Были созданы Сибирское и Дальневосточное отделения АН СССР, множество научных центров. Однако главными отраслями экономики региона оставались добыча полезных ископаемых, тяжелая и оборонная промышленность. «В 1986 г. доля тяжелой промышленности в региональном валовом продукте превышала 30%, а доля добычи полезных ископаемых – 20%. До 85% всех сибирских предприятий были включены в масштабные цепочки разделения труда и критически зависели от смежников, располагавшихся в европейской части РСФСР или других союзных республиках».

После распада Союза и перехода к рыночной экономике регион фактически был оставлен на произвол судьбы. Итогом стала деиндустриализация и развал инфраструктуры. «Остановились или оказались близки к остановке многие крупные промышленные предприятия, в их числе Красноярский завод тяжелого машиностроения, Красноярский телевизорный завод, Красноярский целлюлозно-бумажный комбинат, Красноярский завод медпрепаратов, Красноярский завод комбайнов, ряд крупных оборонных предприятий Бийска и Рубцовска на Алтае, Рубцовский тракторный завод, Алтайсельмаш и другие. Изменилась даже структура сырьевой отрасли: «рентабельной оказалась лишь продукция, прямо шедшая на внешний рынок; с каждым годом доля экспорта в общем производстве полезных ископаемых устойчиво росла. Строительство дорог и инженерных сооружений почти прекратилось, советские дороги и мосты начали приходить в упадок, грузооборот железнодорожного транспорта в Сибирском федеральном округе с 1990 по 2000 гг. упал в 1,72 раза, в Дальневосточном – в 2,65 раза, пассажирооборот воздушного транспорта – более чем в 4 раза. С 1990 по 2009 гг. в Красноярском крае число действующих аэродромов (площадок) сократилось с 200 до 108, в Хабаровском – с 60 до 25, в Томской области – с 67 до 16. Пассажирооборот воздушных судов, обслуживающих местные перевозки вместимостью 15–19 мест, снизился в 40 раз по сравнению с 1990 г., парк воздушных судов вместимостью 12 мест – почти в 60 раз».

Освоенные территории стремительно «съеживаются»: пустеют поселки, зарастают земли – вся жизнь концентрируется в немногочисленных центрах — где есть работа и более-менее поддерживается инфраструктура. По сравнению с 2002 г., доля населения, проживающего в городах с числом жителей 100 тыс. человек и выше, к 2010 году увеличилась в Сибирском федеральном округе на 1,3% и превысила 65% (из них 71% жителей были сосредоточены в городах с численностью населения 500 тыс. человек, в 2002-м – 57%).

Изношенный жилой фонд и коммуникации, зашкаливающий срок службы самолетов, судов и другого транспорта, аварийные участки дорог, работающие на пределе возможностей и мощностей элементы энергоснабжения — все это давно вошло в повседневный быт сибиряков и жителей Дальнего Востока и грозит новыми техногенными катастрофами.

 

Россиян за Уралом становится все меньше

За двадцать лет, прошедшие после распада Союза, общее население Сибири и Дальнего Востока сократилось на 3,57 млн человек, при этом больше всего опустел Дальний Восток - на 1,7 млн человек. Если Россия в целом с 1989-го по 2010 год потеряла 3,5% населения, то СФО — 8,6%, а ДФО и вовсе 20%. Сильнее всего опустели Магаданская область — где население сократилось более чем в два раза (с 392 до 157 тыс. человек) — и Чукотка, где жителей стало меньше в три с лишним раза (со 164 до 51 тыс. человек).

«Чемоданные настроения» сохраняются за Уралом и сегодня. По результатам опроса, проведенного ВЦИОМ в апреле-мае 2012 года, 40% жителей Сибири и Дальнего Востока хотят уехать. Причины вполне объективны: состояние ЖКХ (44% опрошенных), алкоголизм и наркомания (38%), состояние дорог (33%), коррупция в органах власти (29%) и большое число иммигрантов (22%). Но главный негативный фактор, который отмечает почти половина сибиряков и дальневосточников, — относительная дороговизна жизни. Высокие цены на продукты питания, промтовары, энергоносители (в основном за счет больших транспортных издержек и сурового климата) больше не компенсируются повышенными, как было в СССР, зарплатами.

Сибирский округ занимает последнее место среди других федеральных округов по среднедушевым денежным доходам населения, а Дальневосточный — хоть и третье, но здесь же и самые высокие прожиточные минимумы. Пять из одиннадцати регионов России с отрицательным ростом реальных доходов населения в 2011 году — сибирские и дальневосточные. При этом Сибирскому и Дальневосточному федеральным округам принадлежат 1-е и 3-е места в России по числу преступлений на 100 тысяч жителей. Резко увеличилась в регионе смертность по социальным причинам. В 1990 г. этот показатель (также в расчете на 100 тысяч жителей) составлял 110,9% от среднероссийских цифр, в 2010 г. - 135,2% (самый высокий рост зафиксирован в Сибирском федеральном округе – с 117,1% до 159,7%).

Дело не только в бытовом комфорте, но и в общей атмосфере. Из региона уезжают и вполне успешные предприниматели — в Москву, Китай, Европу, Америку. «У меня вообще есть устойчивое ощущение какой-то временности местной жизни, - признается Александр Гельманов, генеральный директор компании «Синтез-Н» (ИТ-сектор, одна из крупнейших компаний отрасли в Красноярске). - И власть ведет себя как временщики, и люди ведут себя так, словно при любой возможности готовы отсюда уехать. Во всяком случае, когда я встречаюсь с коллегами-предпринимателями, тема отъезда поднимается довольно часто. Это неправильно».

 

Что предлагает правительство?

В мае 2012 года было создано Министерство по развитию Дальнего Востока. Оно должно представить комплексную программу по развитию региона и осуществлять, так сказать, общее руководство по реализации всех целевых программ в регионе. Воплощать же в жизнь эти программы предлагается некоей госкорпорации. О том, какую структуру и финансирование она будет иметь, споры продолжаются уже почти год.

В докладе Минэкономразвития, представленном в феврале 2013 г., предлагается создать Автономную некоммерческую организацию (АНО) «Государственная компания развития Сибири и Дальнего Востока» (в докладе название заботливо переведено на английский: non-profit organization «State Company for Development of Siberia and the Far East»). Ее головной офис должен находиться во Владивостоке, а генерального директора и его заместителей будет напрямую назначать президент России. Новая структура, по замыслу, будет находиться под прямым управлением главы государства, и ни перед кем, кроме него, не отчитываться. При этом, согласно действующему законодательству, учредители АНО не несут ответственности по обязательствам такой структуры.

Этой конторе предлагается «отписать» полстраны — точнее, 12 обширных регионов: Бурятия, Якутия, Забайкальский, Камчатский, Приморский и Хабаровский края, Амурская, Иркутская, Магаданская, Сахалинская и Еврейская автономная области, а также Чукотский автономный округ. Госкомпания получит без конкурсных процедур право пользования всеми недрами на этой территории. Это право она сможет вносить в капитал образованных ОАО. Кроме того, ей будут предоставлены полномочия по распоряжению средствами региональных ФЦП ("Экономическое и социальное развитие Дальнего Востока и Байкальского региона до 2018 года", 540 млрд рублей, и "Социально-экономическое развитие Курильских островов на 2007-1015 годы", 5,6 млрд рублей с 2013 года) и объектами федеральной, региональной и муниципальной собственности. Последние станут имущественным взносом РФ в комплекте с прямым финансированием (постановкой на баланс соответствующего органа власти). Также в распоряжении госкомпании могут оказаться и коммерческие объекты, в капитал которых она сможет входить за бюджетный счет. Еще одним источником финансирования будет «управление средствами фонда национального благосостояния» (ФНБ). «Доходы от управления средствами ФНБ поступают в уставный фонд АНО «Госкомпания», - указывается в докладе.

Госкомпания будет отвечать за достижение показателей Стратегии социально-экономического развития Дальнего Востока и Байкальского региона до 2025 г., участвовать в государственных и частно-государственных проектах и программах и выступать заказчиком от лица государства, оказывать содействие в подготовке, финансировании и реализации проектов и внешнеторговых контрактов российских экспортеров. Кроме того, она должна будет оказывать инвесторам ряд услуг, включая «подготовку документации по планировке территории» для приоритетных инвестпроектов и ее согласование с органами власти. Так, предлагается разрешить прохождение экспертизы проектной документации «в любом органе независимо от расположения объекта» и не более чем за один месяц, а экологической экспертизы — не более чем за пять дней.

Инвестор получает право пользоваться землей в течение 50 лет по умолчанию. При этом собственник земли права собственности не лишается, но он не может чинить препятствия инвесторам в доступе к этому участку. Решение о том, пускать ли на землю инвестора будет принимать не сам ее собственник, а местная администрация по заявлению инвестора. Собственник заключает с инвестором договор и получает деньги за пользование землей строго по рыночной стоимости – 5 % от цены участка. Государство предоставляет свои участки за 2 недели без торгов.

Госкомпания сможет открывать свои филиалы и представительства по всей стране и за рубежом, а также отправлять своих сотрудников на работу в иностранных государствах в составе дипмиссии (расходы лягут на плечи посольств и консульств).

Иностранцы смогут получать высшее и среднее профессиональное образование на Дальнем Востоке, а после получить вид на жительство. Через три года работы и проживания приезжему дадут гражданство. Россиянам, которые переедут на Дальний Восток на ПМЖ, будет предоставлена компенсация за билеты к месту переезда и «подъемные» в зависимости от региона.

Госкомпания подлежит ликвидации через 25 лет после ее создания, а ее имущество будет возвращено в бюджет. Какая именно форма — госкорпорация или госкомпания — будет выбрана для новой структуры, пока не определено.

 

Есть вопросы

В связи с этим предложением возникает сразу несколько вопросов. Во-первых, зачем вообще создавать эту госкорпорацию? Почему все бюрократические, управленческие и организационные вопросы не может решить уже существующее Минвостокразвития? Там нет грамотных экономистов, которые оценили бы приоритетность и окупаемость проектов? Нет грамотных управленцев, которые наладили бы необходимые контакты? Тогда чем же занимаются работники министерства и за что получают зарплату? Объяснения чиновников «Министерство как орган государственной власти и управления не может вступать в непосредственные юридически обязывающие отношения со многими своими партнерами. Это должна сделать корпорация», звучат как-то невразумительно.

Второй вопрос — действительно ли сосредоточение столь огромных ресурсов в собственности новой структуры и предоставление ей столь широких полномочий послужат для развития региона? Опыты с госкорпорациями правительство проводит уже более десяти лет. Есть ли хоть один убедительный пример их успешной деятельности? Где результаты? Между тем, согласно действующему законодательству, имущество, переданное госкорпорации (ГК) Российской Федерацией, перестает быть государственной собственностью и становится собственностью ГК. Тем самым, контроль за собственностью ГК выведен из под надзора Счётной палаты РФ. При этом ГК не отвечает по обязательствам Российской Федерации, а Российская Федерация не отвечает по обязательствам ГК.

Новой структуре предоставляются огромные полномочия, но при этом на нее не возлагается никаких конкретных обязательств по развитию территории. Что помешает свежесозданной госкомпании использовать эти полномочия для скорейшего извлечения выгоды, отложив развитие на потом? Судя по предложениям Минэкономразвития, именно таков наиболее вероятный вектор деятельности новой ГК. При этом региональные власти, судя по всему, никоим образом не смогут вмешиваться в ее работу.

Как утверждается, госкорпорация будет отвечать за достижение показателей Стратегии социально-экономического развития Дальнего Востока и Байкальского региона до 2025 г. А если они все же не будут достигнуты? Предусмотрена ли за это какая-либо ответственность? Судя по истории уже существующих ГК, нет.

К чему может привести такая бесконтрольность и безответственность? Политика, проводимая правительством в последние годы, не внушает оптимизма. Федеральные власти экономят решительно на всем, стараясь при этом извлечь максимальную сиюминутную прибыль из чего только можно и старательно камуфлируя этот курс демонстративной заботой о модернизации, росте экономики и т.д.

Очевидно, что для развития предприятий в Сибири и на Дальнем Востоке необходимо решить проблемы транспортного сообщения, кадров и энергоресурсов. Какие реальные шаги намечены в этих сферах на ближайшие пару лет?

 

Транспорт

Автодороги

На огромной территории от Урала до дальневосточного побережья дорог очень мало, и большинство из них — грунтовые. В Приамурье, например, из 6 тысяч километров региональных дорог всего 14,6% имеют асфальтовое покрытие. Даже на федеральных трассах за Уралом многие участки — с однополосным движением и совершенно разбиты, так что растет количество аварий. Развитие транспортной сети зауральских регионов вовсе не является приоритетной задачей государства — о чем свидетельствует и действующая ныне Федеральная целевая программа «Развитие транспортной системы России (2010 - 2015 годы)». Среди вошедших в нее проектов 28 дорог находятся на западной территории страны (2 из них ведут на Урал — в Челябинск и Уфу) и всего 11 — на Востоке. При этом объем средств, выделяемых, например, на строительство кольцевой автодороги в Московской области, больше, чем финансирование дороги «Байкал», которая проходит практически через всю Сибирь. Вот конкретные цифры:

 

Дорога	Общий объем финансирования	Из федерального бюджета	Внебюджетные источники
Строительство кольцевой автомобильной дороги Московской области	469908 млн. руб.	283116 млн. рублей	186792 млн. рублей.
Строительство и реконструкция автомобильной дороги М-51, М-53, М-55 «Байкал» - от Челябинска через Курган, Омск, Новосибирск, Кемерово, Красноярск, Иркутск, Улан-Удэ до Читы	13713 млн. руб.	13713 млн. рублей
Строительство и реконструкция на автомобильной дороге М-60 «Уссури» - от Хабаровска до Владивостока	27641 млн. руб.	27641 млн. руб.
Реконструкция автомобильной дороги А-165 Улан-Удэ (автомобильная дорога «Байкал») – Кяхта до границы с Монголией	2464 млн. руб.	2464 млн. руб.
Реконструкция участков автомобильной дороги 1Р 351 Екатеринбург - Тюмень	19495 млн. руб.	19495 млн. руб.
Реконструкция участков автомобильной дороги 1Р 402 Тюмень - Ялуторовск - Ишим - Омск	6155 млн. руб.	6155 млн. руб.
Строительство и реконструкция автомобильной дороги М-56 «Лена» - от Невера до Якутска	1816 млн. руб.	1816 млн. руб.
Строительство автомобильной дороги «Колыма» - строящаяся дорога от Якутска до Магадана	9036 млн. руб.	9036 млн. руб.
Строительство и реконструкция на автомобильной дороге М-54 «Енисей» - от Красноярска через Абакан, Кызыл до границ с Монголией	2674 млн. руб.	2674 млн. руб.
Строительство и реконструкция участков автомобильной дороги «Вилюй» от автомобильной дороги М-53 «Байкал» через Братск, Усть-Кут, Мирный до Якутска	13713 млн. руб.	13713 млн. руб.
Реконструкция автомобильной дороги М-52 «Чуйский тракт» - от Новосибирска через Бийск до границы с Монголией	4321 млн. руб.	4321 млн. руб.

 

Как и во всех остальных сферах, в транспортной государство тоже стремится к сокращению федеральных расходов. Для ремонта и строительства автодорог созданы региональные фонды, куда в принудительном порядке должны отчислять средства регионы. Планируется, что в целом по СФО объем региональных дорожных фондов вырастет с 49,867 млрд рублей в 2012 году до 66,686 млрд рублей в 2014 году. В 2013 году этот показатель составит 59,16 млрд рублей. Не только на уровне регионов, но и на уровне муниципалитетов вводятся «железные» нормы по перераспределению части бюджетных средств в пользу дорожного строительства — при массе других недофинансированных статей в местных бюджетах. При этом министерство транспорта уже объявило о сокращении финансирования дорожного хозяйства Сибирского федерального округа из федерального бюджета

О соотношении средств, выделяемых из федерального бюджета на дорожное строительство в столичном регионе и за Уралом, можно судить по таблице, приведенной ниже.

 

Год	2011		2012		2013	2014	2015
На дороги в СФО	33 млрд. рублей	чуть менее 28 млрд рублей		24,5 млрд рублей
На развитие автодорог в Приамурье	Более 2,16 млрд. рублей	3,2 млрд. рублей
На дороги в Москве		30 млрд рублей		105 млрд рублей		86,5 млрд рублей	88,3 млрд рублей
В Московской области		22 млрд рублей		12 млрд рублей		12 млрд рублей	6 млрд рублей

 

При этом и те средства, которые доходят до региона, не всегда способствуют улучшению дорог, поскольку нет должного контроля за соблюдением всех технологических норм, да и сами нормативы устарели, так что построенные по ним дороги не выдерживают современного грузопотока и быстро приходят в негодность. В итоге, по данным Федерации автовладельцев России (ФАР), в ремонте уже нуждаются даже недавно построенные в регионе федеральные трассы. Один из самых показательных примеров — автодорога «Амур» (Чита-Хабаровск). Строили ее с 1978 года, но за первые 20 лет, до 1998 года, объём выполненных работ здесь не превысил 25%. И только с 2002 года стройка снова активизировалась. На этот проект с 1990 годов было выделено 70 млрд. рублей, причем 35 млрд. - в последние три года, заявил министр транспорта Игорь Левитин в 2010 году, когда официально было объявлено о завершении строительства. Однако уже к 2012 году на участке с 970-го по 1230-й километр образовалось более 60 просадок дорожного покрытия.

 

Авиация

В регионе, где часть населенных пунктов доступна только для авиатранспорта, в разы сократилось количество местных авиалиний и аэропортов, изношенность производственного фонда близка к критической. Хотя аэропорты являются федеральной собственностью, государство фактически перестало выделять средства на их техническое обеспечение.

Средняя тарифная ставка на 1 км полета по сравнению с 2000 годом с возросла в пять раз. Цены на авиаперелеты примерно равны средним зарплатам по региону. Причем запредельно дорого обойдется перелет не только до далекой Москвы, но и до сравнительно близкого Иркутска. Вот для сравнения две таблицы.

Стоимость билетов в компании «Аэрофлот» (51,17% акций принадлежит государству) — минимальные цены, бюджет эконом-класса

Москва-Владивосток-Москва	20200 руб. (5300 (туда) + 10800 (обратно) + 4100 (сборы)
Москва-Петропавловск-Камчатский	16900 руб. (5150 (туда) + 7300 (обратно) + 4450 (сборы)
Владивосток-Иркутск-Владивосток	19200 руб.(туда и обратно по 9300+ 600 руб. - сборы)
Иркутск-Хабаровск-Иркутск	16600 руб. (туда и обратно по 8150+ 300 руб. - сборы)
Хабаровск-Красноярск-Москва	16600 руб. (туда и обратно по 8150+ 300 руб. - сборы)

Интересно, что долететь из Москвы на восток обходится, как правило, дешевле, чем обратно.

 

А вот данные о доходах и зарплатах жителей Сибири и Дальнего Востока по состоянию на февраль 2012 года:

Регион	Среднедушевые доходы, руб.	Средняя зарплата, руб.
Сибирский федеральный округ	16171,8	21486,9
Республика Алтай	11568	15725,7
Республика Бурятия	13215,9	20355,1
Республика Тыва	11659,3	18807
Республика Хакасия	13187,2	21113,4
Алтайский край	11566	14386
Забайкальский край	16164,5	21784
Красноярский край	19310,6	26075,8
Иркутская область	16526,6	23452,3
Кемеровская область	18171,3	21681,9
Новосибирская область	17195,5	20533,8
Омская область	16533,3	19322,3
Томская область	15393,6	24996,9

 

Судите сами, много ли поездишь на такую зарплату. Стоит учесть еще огромные расстояния и отсутствие альтернатив авиатранспорту. Правительство, правда, сделало подарок местному населению, частично субсидировав билеты для льготных категорий на ряде маршрутов. В 2009 году речь шла о 19 льготных маршрутах с Дальнего Востока и Сибири и было перевезено порядка 160 тыс. пассажиров, в 2012 году число маршрутов выросло уже до 33 и было перевезено 0,5 млн пассажиров, а субсидии составили 3 млрд рублей. Льготами могут воспользоваться молодые люди и пенсионеры (то есть мужчины старше 60 лет, женщины старше 55 лет), инвалиды первой группы всех возрастов и сопровождающие их лица, а также лица, сопровождающие детей-инвалидов. Если вспомнить, что в Сибири и на Дальнем Востоке проживает около 25 млн. человек, то очевидно, что подобные меры решают проблемы транспортной доступности лишь чисто декоративно: для основной части населения европейская часть страны остается по-прежнему гораздо менее доступной, чем Китай.

 

Образование

Не способствует расцвету региона и курс Минобрнауки на сокращение вузов. «Видимо, в федеральном министерстве считают, что для такой страны, как наша, более 540 государственных вузов – это слишком много. Но при этом забывают, что в США, например, 4000 высших учебных заведений, в Японии – 900, даже в 34-миллионной Канаде – 100, а в Сибири, где проживает почти такое же количество населения, – всего 70», - полагает учёный секретарь совета ректоров Иркутской области Виктор Чебунин. Из 136 вузов, признанных Минобрнауки неэффективными, 19 находятся в Сибири и на Дальнем Востоке.

Несмотря на доводы о важности этих учебных заведений для региона, сохранить статус-кво удалось лишь двум, остальные ожидает оптимизация и реорганизация. При этом почти треть из них (точнее 5 вузов) — педагогические. Интересно, что именно педагогические вузы сильнее всего попали под удар оптимизации: из 42 имеющихся в стране в число неэффективных попали 30 — т.е. более 70%. Педагоги России больше не нужны? Половина из 11 педагогических вузов, присужденных к реорганизации, находится за Уралом.

 

Название вуза	Год создания	Год присвоения нынешнего статуса	Принятое решение
Творческие:
Алтайская государственная академия культуры и искусств	1974	2005	Сохранение статус-кво
Восточно-Сибирская государственная академия культуры и искусств	1960	1995	Сохранение статус-кво
Новосибирская государственная архитектурно-художественная академия	1989	1996	Оптимизация
Кемеровский государственный университет культуры и искусств	1969	2008	Оптимизация
Педагогические:
Алтайская государственная академия образования имени В.М. Шукшина	1939	2010	Оптимизация
Алтайская государственная педагогическая академия	1933	2008	Оптимизация
Красноярский государственный педагогический университет	1932	1993	Оптимизация
Томский государственный педагогический университет	1902	1995	Оптимизация
Восточно-Сибирская государственная академия образования	1909	2009	Реорганизация
Классические:
Кемеровский государственный университет	1949	1974	Оптимизация
Бурятский государственный университет	1995	1995	Оптимизация
Забайкальский государственный университет	1966	2003	Решение не принято
Остальные:
Иркутская государственная сельскохозяйственная академия	1934	1996	Оптимизация
Иркутский государственный медицинский университет	1919	1995	Оптимизация
Сибирская государственная геодезическая академия	1933	1994	Оптимизация
Восточно-Сибирский государственный университет технологий и управления	1962	1994	Оптимизация
Горно-Алтайский государственный университет	1949	1993	Оптимизация
Иркутский государственный лингвистический университет	1948	1996	Реорганизация
Кузбасская государственная педагогическая академия	1939	2002	Реорганизация

 

Председатель Верховного Совета Хакасии Владимир Штыгашев в конце ноября 2012 года, вернувшись из Москвы, где проходил обучающий семинар для государственных деятелей, озвучил «свежие идеи»: «Вот у нас сейчас задача ставится - филиалы все прихлопнуть. Закрыть филиалы всех ВУЗов, поскольку это неэффективное образование». Надо полагать, подобные установки получили и остальные области. При отсутствии хороших дорог и зашкаливающих ценах на авиабилеты закрытие вузов значительно снизит доступность высшего образования для молодежи региона.

Помимо этого, в 2012 году Кабинет министров России исключил из плана мероприятий по реализации стратегии социально-экономического развития Сибири до 2020 года пункт, предусматривавший «увеличение числа бюджетных мест в федеральном и национальных исследовательских университетах для повышения привлекательности получения образования по специальностям, востребованным в экономике». По мнению правительства, региону не нужны грамотные кадры?

 

Энергетика

Одна из проблем, с которой сталкиваются российские предприятия, в том числе и за Уралом — высокие цены на электроэнергию. При этом с 1992 года электроэнергия, вырабатываемая на Дальнем Востоке, все в больших объемах экспортируется в Китай — причем по ценам, значительно ниже тех, которые вынуждены платить российские потребители.

Изначально планировалось, что на экспорт будет отправляться излишек электричества из профицитной энергосистемы Восточной Сибири. Однако оказалось, что затраты на экспорт из-за столь большого расстояния до Китая (2600—2800 км) слишком велики. Поэтому поставки наладили с дальневосточных электростанций, которые к китайским покупателям гораздо ближе — всего 700-1000 км. Однако в дальневосточной энергосистеме излишков энергии нет. В начале 1990-х, например, предприятия на юге Приморья были вынуждены работать ночью, чтобы использовать ночной спад потребления электроэнергии. Экспорт электроэнергии стал возможен только потому, что произошло масштабное падение объёмов производства.

Проект был преподнесен как очередное «выгодное партнерство». Обещалось, что налаживание поставок электричества в Китай приведёт к «повышению надёжности энергоснабжения путём объединения энергосистем сопредельных государств», «экономии генерирующих мощностей за счёт разнесения пиковых нагрузок при разнице в часовых поясах» и «взаимодополняемости экономик России, Китая и стран Северо-Восточной Азии». Сегодня уже очевидно, что никакого энергообъединения между РФ и КНР не произошло, все свелось к односторонней поставке дешёвой электроэнергии обособленным от энергосистемы КНР предприятиям-потребителям. В 2012 году был заключен новый долгосрочный контракт до 2036 года на поставку 100 млрд кВт/ч электроэнергии. Цена в 2012 году поднялась до примерно 1,47 руб. за кВт/ч, далее она должна рассчитываться по формуле, учитывающей рост цены оптового рынка в провинции Хэйлунцзян. При этом для российских потребителей цена ежегодно повышается на 15%. Фактически именно они оплачивают транспортные расходы на экспорт электричества в Китай.

В утвержденной правительством «Стратегии социально-экономического развития Дальнего Востока и Байкальского региона на период до 2025 года» прямо признается, что на юге Приморского края существует дефицит электроэнергии, но перебросить туда избыточную энергию из Амурской электросистемы невозможно из-за сетевых ограничений. Т.е. электричество, экспортируемое в Китай, нашло бы применение и внутри российского Дальнего Востока. Но для этого новые ЛЭП нужно тянуть отнюдь не в Китай. До сих пор не обеспечивается надежное электроснабжение районов Владивостока и Находки, некоторых районов Амурской области, а также Совгаванского узла в Хабаровском крае, признавал в 2011 году тогдашний замглавы Минэнерго Андрей Шишкин - ныне вице-президент «Роснефти».

Тем не менее, экспорт в Китай продолжает наращиваться — для этого строятся новые ЛЭП и новые электростанции, в частности, Хабаровская парогазовая электростанция, намечено строительство двух угольных электростанций к 2015–2017 годам (Ерковецкой ТЭС Амурской энергосистемы мощностью 1200 МВт и Ургальской ТЭС Хабаровской энергосистемы мощностью 2400 МВт). Планируется также ввод в строй Нижнебурейской ГЭС мощностью 320 МВт и расширение Благовещенской ТЭЦ блоком 110 МВт. В разной степени готовности находятся Уссурийская ТЭЦ мощностью 370 МВт, Совгаванская ТЭЦ 120 МВт, Находкинская ПГУ 500-600 МВт.

Против новых электростанций активно выступают экологи. При строительстве ГЭС уже были затоплены значительные территории, ликвидированы 10 населенных пунктов, вода в реках Зея, Бурея и Амур на протяжении более 2000 км была загрязнена до такой степени, что пришлось издать официальный запрет на использование этой воды для питья или купания. При работе ТЭС все продукты сгорания угля будут оставаться в воздухе. В частности, уголь, который планируется сжигать на Уссурийской ТЭЦ, содержит много бериллия, убрать его из дыма невозможно, у людей он провоцирует раковые заболевания, вызывает токсичные отравления, болезни органов пищеварения, а также так называемый бериллиевый рахит, не излечиваемый витамином D.

Но строительство этой ТЭЦ активно лоббируется и федеральным, и региональным правительством. Летом 2012 г. в рамках визита Владимира Путина в Китай было подписано соглашение с Банком Китая и Хейлунцзянским машиностроительным альянсом «Амур Энерго-Строй Альянс». Китайская сторона предоставляет льготный кредит на покупку китайского оборудования для оснащения этой электростанции и оплату работы китайских строительных рабочих (генподрядчик тоже будет выбран из Китая). Таким образом, деньги, выделяемые Китаем на строительство этой ТЭЦ в России, дважды возвращаются в Поднебесную — сначала в виде оплаты труда ее машиностроителей и подрядчиков строительно-монтажных работ, потом — в виде процентов за пользование кредитом. При этом расплачиваться можно будет поставками электроэнергии — т.е. достаточно долгий срок российская энергокомпания не будет получать ни копейки от поставок электричества в Китай.

Итог подобной политики очевиден. Жители региона получат изуродованные ландшафты от ГЭС и ТЭС, уничтоженные рыбные запасы и т. д. Китайцы же, напротив, останутся в выигрыше, получив дешевую энергию. «Экспорт электричества — очередной шаг к закабалению России как сырьевого придатка и помойки. В КНР наблюдается тенденция: переносить свои угольные ТЭС куда подальше. Раньше это был Хулунбуир во Внутренней Монголии, теперь будет окраина Хабаровска, — считает эксперт Амурской программы WWF Евгений Симонов. - Продажа электричества в КНР по цене ниже, чем для российского производителя, — это прямой путь к дальнейшей утрате остатков конкурентоспособности и к депопуляции Дальнего Востока»

 

Крупные проекты — выгоды очевидны?

Стимулировать приток инвестиций в Сибирь и на Дальний Восток правительство намерено с помощью налоговых льгот. В частности, на первые десять лет реализации инвестиционного проекта предприятие будет освобождено от выплаты налога на прибыль в федеральный бюджет. Что же касается выплат в региональный бюджет, то в первые пять лет ставка налога на прибыль в региональной части тоже составит 0%, в следующие пять лет — 10%. Правда, воспользоваться этими льготами смогут лишь крупные инвесторы, которые вложат в новые предприятия не менее 150 млн рублей в течение трех лет или 500 млн рублей в течение пяти лет. При этом льготы не распространяются на компании, занимающиеся добычей нефти и газа, производством алкогольной и табачной продукции, банки, негосударственные пенсионные фонды, страховые компании и другие финансовые организации. Однако добывающим компаниям будут предоставлены льготы по НДПИ для «новых месторождений твердых полезных ископаемых».

Действенность подобных мер для развития региона эксперты оценивают скептически. Во-первых, льготы не коснутся основной части бизнеса, от которого, собственно, и зависит развитие региона и формирование самовоспроизводящейся экономической системы. Применение же налоговой скидки для крупных агентов, которые и так занимаются высокодоходным бизнесом, превращает стимулирующий потенциал льготы почти в ничто. Ни целевое назначение, ни условия применения этих скидок для крупных компаний нигде не указаны. Инвесторы просто положат эти дополнительные суммы в фонд распределяемой прибыли, не будучи связаны никакими обязательствами по развитию территорий или модернизации производства.

Льготы предназначены не для развития уже существующих местных производств, а для привлечения новых компаний. При этом, как правило, крупные компании приходят на новую территорию уже со своей системой поставщиков и подрядчиков — так что местный бизнес и местное население будут задействованы в крупных проектах по минимуму. Местным кадрам пеняют на недостаточную квалификацию, там же, где речь идет о неквалифицированном труде, гораздо выгоднее нанять мигрантов. Начало разработки Ванкорского месторождения в Красноярском крае, например, не привело к расцвету местной индустрии, хотя потребности новой отрасли в оборудовании и услугах были колоссальными. «Есть претензии к крупным монополиям, которые присутствуют, что бы там ни говорили в антимонопольной службе, в каждой из отраслей. Рынки закупок поделены. Монополии работают со своими системами снабжения, которые в конечном итоге имеют выход на зарубежных поставщиков. Поэтому рынок для среднего бизнеса ограничен, по сути, муниципальными и государственными заказами», — отмечает председатель Союза промышленников и предпринимателей Красноярского края Михаил Васильев.

Стоит учесть и «московскую ориентированность» крупных предприятий. Даже среди компаний, у которых весь бизнес сконцентрирован в Сибири или на Дальнем Востоке, все отчетливее становится тенденция перевода своих центральных офисов в Москву. Поэтому жители региона не видят серьезных карьерных перспектив для роста внутри местных подразделений. Часто присутствует ощущение, что они нужны лишь для технического обслуживания интересов московских и иностранных компаний, выкачивающих ресурсы из региона («винтики» в чужой машине).

По мнению ряда экспертов, ставка лишь на крупные проекты ошибочна. Программы развития региона невозможно реализовать без опоры на интересы и энергию населения и предпринимательского сообщества, считает член правления фонда «Центр стратегических разработок «Северо-Запад» Петр Щедровицкий. «Развивать в регионах Дальнего Востока надо среду обитания и жизнь людей. Индустриализация должна начинаться с сельского хозяйства, малых перерабатывающих производств, с развития местных сообществ, с формирования кредитных товариществ, которые делают деньги более доступными, со снижения давления со стороны надзорных органов и кардинального изменения стиля их работы, с развития предпринимательской культуры и мотивации. Если процент людей, готовых начать собственное дело, в этом регионе увеличится со средних трех-четырех процентов до восьми-девяти, все остальное приложится», — добавляет он.

 

Проще сдать в аренду

Иметь дело с крупными инвесторами гораздо менее хлопотно, чем стимулировать развитие мелкого и среднего бизнеса и индустриализацию сельского хозяйства. Правда, власти все же считают нужным продемонстрировать некоторый интерес к этой сфере. Ряд сельхозпредприятий Сибири и Дальнего Востока получают господдержку в рамках нацпроекта «Развитие АПК». С гордостью сообщается, например, о строительстве мегафермы в Приамурье мощностью более 7 тыс. тонн молока в год (на завершение работ требуется еще порядка 50 млн рублей). В рамках программы «Социальное развитие села» на Дальнем Востоке с 2009 года реализуется единственный (!) пилотный проект комплексной компактной застройки в селе Ивановка Амурской области. Проект предполагает создание инфраструктуры под жилищную застройку: строительство линий электропередач, дорог, водоотводных сооружений, благоустройство и озеленение, строительство жилых домов. Дома предназначены для семей молодых специалистов: учителей, врачей, сельхозработников. Государство компенсирует им приобретение жилья на уровне 70-95 проц. На январь 2013 года жилье получили аж 30 семей, еще 19 станут новоселами в 2013 году. В масштабах всего региона результаты как-то не  впечатляют.

Принята госпрограмма «Развитие сельского хозяйства и регулирования рынков сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия. Повышение уровня жизни сельского населения Приморского края» на 2013 -2020 годы» - на ее реализацию за 7 лет планируется выделить 18 млрд. рублей. В итоге, к 2020 году Приморский край должен быть обеспечен собственным картофелем на 100%, овощами и мясом – на 80%, молоком и молокопродуктами – на 50%, яйцом - на 98%. Однако это — в будущем.

В настоящем - из двух миллионов гектаров земель сельскохозяйственного назначения в Приморье по целевому назначению используется всего 335 тысяч гектаров (т.е. менее 1/6). В Амурской области в советское время выращивалось 80% всего урожая сои, сегодня порядка 40%, а в отдельных районах и 60% пашен не обрабатывается и заросло бурьяном. Всего же в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке не используется до 50% пахотных земель, и власти этим очень озабочены, тем более, что, по прогнозам, наметившееся в последние годы изменение климата должно привести к росту урожайности основных сельхозкультур на 11—14% в ближайшие 30—50 лет.

Поэтому сельхозземли все активнее сдаются в аренду иностранцам. Власти Амурской области, например, готовы предоставить КНДР 200 тыс. га пахотной земли для в аренду на 50 лет по смешной цене: 50 руб. за 1 га в год (или 50 копеек за сотку). То есть бюджет Амурской области получит 10 млн. руб. При средней урожайности зерновых в 25 ц/га корейцы смогут получать с этих земель, до 0,5 млн. тонн сои или пшеницы (валовой стоимостью до 50-60 миллионов долларов, минимум). Почему-то о столь же льготных условиях аренды для местных российских фермеров или агрохолдингов речи не идет.

Зато расширяются площади, которые арендует на Дальнем Востоке Китай. В частности, в Еврейской автономной области в аренду гражданам КНР сдано 25,2 тысяч гектаров — т.е. более 20% посевных площадей. На территории области действует около 70 предприятий со 100% китайским капиталом. Около трети из них – предприятия агропромышленного комплекса. Большую часть арендуемых земель китайцы используют для выращивания сои (20,04 тысячи гектаров), значительно меньше — под зерновые (1,76 тысячи гектаров) и совсем небольшие площади — для выращивания овощей (12 гектаров) и картофеля (18 гектаров). Власти провинции Хэйлунцзян, на северо-востоке Китая, арендуют в приграничных районах России 426,6 тыс. га земли. По соглашению, заключенному с российскими властями, китайская сторона может использовать эти земли для овощеводства, выращивания зерна, разведения скота и дальнейшей переработки сельхозпродукции. В общей сложности, планируется реализовать 158 проектов, бОльшая часть которых намечена на ближайшие 5-10 лет. Для осуществления их Китай готов привлечь более 10 тысяч единиц сельскохозяйственной техники и более 50 тысяч специалистов. Китайские «резиновые овощи» уже многие годы доминируют  на продовольственном рынке многих дальневосточных регионов.

При этом после китайских арендаторов земли становятся непригодны для сельскохозяйственного использования: на месте теплиц остаются мусорные свалки, почвы отравлены пестицидами и избытком удобрений. В Приморском крае, например, по итогам 2012 года 1,27 тысяч гектаров сельхозземель оказались заняты свалками; ущерб от деятельности одной только китайской агрофирмы, арендовавшей участок в 107 га, составил 158 млн рублей: содержание в почве пестицидов превысило предельно допустимую концентрацию в 2,4 раза.

Министр по развитию Дальнего Востока, полпред президента РФ в ДФО Виктор Ишаев признает, что сдавать землю в аренду лучше не китайским, а японским и южнокорейскими партнерам, которые хозяйствуют более бережно, используя самые современные, передовые технологии. Такая точка зрения вполне вписывается в приоритеты, озвученные представителями российского государства на саммите АТЭС. Россия представила членам АТЭС — Вьетнаму, Сингапуру, Таиланду и Японии — около 20 инвестиционных проектов по развитию сельского хозяйства в регионах Дальнего Востока. Для освоения азиатским партнерам предлагаются большие площади российской территории — по некоторым проектам, до 150—200 тысяч гектаров. Среди возможных регионов пока обсуждается Приморский край, Хабаровский край, Амурская область, где есть условия для производства сои, риса и других видов зерна. Объем инвестиций составит десятки миллиардов долларов. Инвесторам предлагается «организовать в России переработку сельхозпродукции и экспорт ее в свои страны».

«Учитывая размер инвестиций, вложение должны быть долгосрочными, это не пять лет, — подчеркнул замминистра экономического развития Андрей Слепнев. - У нас есть свободные площади, свободные возможности, которые сейчас не используются, потому что там не так много населения. Это ресурсы, сопоставимые по ценности с некоторыми углеводородными месторождениями. Их надо использовать, чтобы получать доходы и создавать платформу для других проектов».

 

Торговля недрами и лесом

Та же политика экономии и сиюминутной выгоды проводится и в отношении освоения прочих ресурсов Сибири и Дальнего Востока — они все больше передаются в аренду Китаю. В сентябре 2009 года президент РФ Дмитрий Медведев и председатель КНР Ху Цзиньтао одобрили «Программу сотрудничества на 2009-2018 годы между регионами Дальнего Востока и Восточной Сибири Российской Федерации и Северо-Востока Китайской Народной Ресупблики». Документ включает 205 ключевых совместных проектов в приграничных регионах двух стран. Практически все проекты на территории нашей страны основаны на добыче дальневосточного и восточносибирского сырья. Россия готова отдать в совместную разработку месторождения каменного угля, железной руды, драгоценных металлов, апатитов и молибдена. Китайцы станут создавать на северо-востоке своей страны производства олова, свинца, мебели, огнезащитных дверей, медных листов и кирпича. Судя по всему, российско-китайское сотрудничество в ближайшие 10 лет будет строиться по принципу «наше сырье — ваши технологии».

По сообщению представителей китайских властей, с разрешения правительств КНР и РФ китайские предприниматели могут открывать в России промышленные и сельскохозяйственные зоны, включая зоны обработки, разведения, строительства, вырубки леса и оптовых рынков. В настоящее время в Амурской области, Еврейской Автономной области, Приморском и Хабаровском краях, граничащих с китайской провинцией Хэйлунцзян, действуют 34 промышленные и сельскохозяйственные зоны, для создания которых китайские предприниматели в общей сложности инвестировали приблизительно 3 миллиарда долларов. По сообщению агентство «Синьхуа», «власти провинции Хэйлунцзян сформировали специальную группу управленцев, которая отвечает за решение вопросов, возникающих в процессе строительства и развития зарубежных промышленных и сельскохозяйственных зон».

В феврале 2011 года было принято решение о сдаче в аренду Китаю 1 миллиона гектаров леса под вырубку. Как сообщалось, из-за нехватки древесных ресурсов КНР рассматривает Россию как основного стратегического партнера. Рослесхоз выразил готовность предоставить китайской стороне любую информацию о запасах древесины в России, а также о способах ее освоения. По данным Природоохранной прокуратуры, под вырубку попало больше половины государственного лесного фонда Амурской области. По оценке Всемирного фонда защиты природы,  вырубки такого масштаба угрожают исчезновением лесов. Китайские предприниматели и вне этой выделенной зоны используют российские леса самым хищническим образом. Катастрофический ущерб нанесен лесам Иркутской области. Схема уже отработана: приобретая разрешение на санитарную рубку, лесозаготовители (как правило, нанимаемые китайцами местные жители) в дальнейшем вырубают первосортный пиловочник и берут только нижнюю, наиболее ценную часть ствола, а остальное бросают на месте рубки. Заплатив за кубометр круглого леса 40 долл., китайские фирмы затем реализуют на международных лесных биржах пиломатериалы уже по 500 долл. за кубометр. Поддерживая этот грабеж, правительство Китая приняло закон, запрещающий приобретать в России обработанные лесоматериалы. В сводках пограничного управления ФСБ по ДВО сообщается также о чудовищных фактах задержаний китайских курьеров. При одном из задержаний были обнаружены лапы 210 убитых медведей, у других — 250 кг губ убитых лосей, у третьих — 2500 шкурок соболя и т. д.

Столь же хищнически использует Китай и российские приграничные реки. Вода из них по специально построенным китайской стороной каналам отводится на китайскую территорию и используется на китайских предприятиях, а затем загрязненная всем, чем только можно, в виде промышленных стоков возвращается назад в Россию. «Это грозит тяжелыми последствиями не только для экосистемы российского Дальнего Востока и Сибири, но и для обеспечения крупных российских городов чистой водой. Специалисты говорят о том, что огромный забор воды китайской стороной (к примеру, до 35% годового стока того же Иртыша) грозит превратить крупную судоходную реку в череду небольших ручьев и болот, простирающуюся на тысячи километров. Естественно, ни о каком судоходстве в таких условиях даже речи может и не быть уже лет через 10-15». При этом на сегодняшний момент не существует никаких юридических обязательств по поводу эксплуатации водных ресурсов на приграничной территории, которые бы взял на себя Китай, поэтому он полностью игнорирует все претензии российской стороны.

Сотрудничество с Поднебесной между тем становится все теснее. Российское правительство любезно разрешило Китайской стороне как следует изучить наши приграничные территории и даже обязало министерство обороны посодействовать китайцам в проведении аэрофотосъемки, о чем свидетельствует специальное распоряжение за №1267-р от 14.07.2012.

Отдельно стоит упомянуть о невероятно «выгодных» контрактах на поставки в Китай нефти и газа по свежепроложенным трубопроводам. И то, и другое Китай согласен покупать лишь по ценам, значительно ниже мировых - в российский бюджет в результате недопоступают колоссальные суммы. На газ, например, цена в 2013 году на 15-20% ниже той, по которой «Газпром» продает его Европе. При этом поставки в Китай растут, и, судя по финансированию проектов, строительство новых трубопроводов считается более приоритетной задачей, чем модернизация и строительство перерабатывающих предприятий.

 

Заселение? Вахты? Миграция!

Министерства, так или иначе озадаченные развитием Сибири и Дальнего Востока, уже больше десяти лет не могут определиться с выбором основной стратегии. Казалось бы, чтобы люди захотели жить за Уралом, надо создать там привлекательные условия: прокладывать дороги, налаживать доступное авиасообщение, строить дома, обеспечивать продуктами, а главное — работой и зарплатой. Но никакой планомерной работы в этом отношении не ведется — о транспорте, образовании и работе уже говорилось выше. Что же касается жилья, то за последнее десятилетие 84% всего нового жилья, введенного в строй в стране, приходится на европейскую часть России, а доля Сибири и Дальнего Востока сократилась с 18,1% в 2000 г. до 13,9% в 2010 году.

Минрегионразвития в феврале 2013 года очередной раз подчеркнуло необходимость использовать ряд льгот для привлечения новых жителей в регион, однако никаких конкретных программ в сфере жилищного строительства, переселения и улучшения инфраструктуры по-прежнему не предлагается. Вместо этого настойчиво внедряется мысль о переходе «к вахтовому освоению континентальной части России. Стоит экономить на инфраструктуре там, где с точки зрения национальных интересов страны, в ней нет необходимости, а сложные климатические условия ведут к кратному увеличению эксплуатационных расходов», - заявляет Министр регионального развития Игорь Слюняев.

Между тем, вахтовый метод — в том виде, как понимает его Минрегионразвития - не в состоянии обеспечить длительного нормального освоения территорий и построения эффективной местной экономики, он явно ухудшит и демографическую, и экологическую ситуацию в регионе. «Вахтовый метод ориентирован на хищническое разграбление ресурсов, поскольку не позволяет заниматься планомерной и комплексной добычей, с полной отработкой полезных ископаемых. Вахтовики часто вносят решающий вклад в загрязнение и разрушение экосистем. Большая часть месторождений полезных ископаемых не поддается разработке вахтовым методом. Крупное рудное месторождение отрабатывается за 20-30 лет, месторождения нефти и газа — 30-40 лет, угольные могут разрабатываться столетиями. Даже золото или кимберлитовую трубку невозможно взять наскоком. Кроме того, для подавляющего большинства полезных ископаемых нужно обогащение, а это плюс обогатительная фабрика к руднику. Сырье должно быть максимально чистым, иначе его невыгодно будет перевозить. Поэтому в районе разработки месторождений необходимо постоянное поселение».

Помимо чисто экономических соображений, стоит учитывать также и климатический фактор. Если предполагается, что работать вахтовым методом в Сибири и на Дальнем Востоке будут жители европейской части России, то это значит, что организм их постоянно будет работать в стрессовом режиме акклиматизации — что приведет к его быстрому износу и серьезным заболеваниям. «Вахтовый метод с этой точки зрения - это освоение ресурсов с помощью людского расходного материала».

Вахтовый метод должен использоваться лишь в самых неблагоприятных районах, например, на Севере, но и там привлекать для работы стоит местное население, и «цивилизационная база», куда вахтовики возвращаются после работы должна быть расположена как можно ближе, при этом условия жизни там должны быть как можно более комфортными. Т.е. вахтовый метод никак не должен предполагать полный отказ от развития местной инфраструктуры.

Ни одна из действующих или только намеченных госпрограмм не нацелена на последовательное создание комфортного качества жизни. Ни одна не решает проблем миграции. Государство самоустранилось из этой сферы, предоставив бизнесу полную свободу действий. В итоге, рынок труда обесценился. Работодателям гораздо выгоднее нанимать не местных жителей, а мигрантов. На стройках Владивостока, например, трудится порядка 6 тысяч северных корейцев. Работают они с 7 утра до 10 вечера, получая при этом 500 долларов в месяц. Местное население, избалованное, видимо, советской властью, на таких условиях работать пока не хочет. Чтобы стимулировать его к труду, губернатор Амурской области Олег Кожемяко предложил перестать выплачивать пособие по безработице здоровым мужчинам. При этом никаких предложений по созданию рабочих мест с достойными зарплатами он почему-то не внес.

Так что для мигрантов из стран СНГ и соседнего Китая в Сибири и на Дальнем Востоке перспектив гораздо больше, чем для местных жителей. В Новосибирске, например, по информации Росстата, с января по ноябрь 2012 года прирост населения составил 24 тыс. человек, при этом естественный прирост – всего 341 человек. Однако реальное количество мигрантов может быть во много раз больше. За это время в области было выдано 30 тыс. патентов на работу и 50 тыс. разрешений — это только тем мигрантам, кто работает легально.

В Красноярском Крае в 2012 году доля мигрантов из стран СНГ вдвое превысила количество приезжих из Центрального федерального округа. Всего миграционный прирост (т.е. разница между приехавшими и уехавшими) составил 3 793 человека. При этом из регионов Сибирского федерального округа в Красноярский край приехало 18 758 человек, из Центрального и Южного федеральных округов — 2 626 и 2 124 человека соответственно. Из стран СНГ и стран дальнего зарубежья иммигрировало в край 5 764 и 863 человека соответственно.

В Амурской области в 2012 году работодатели подали 356 заявок на общее количество 38 787 иностранных рабочих (на 99% это китайцы и корейцы). Но власти разрешили приезд на работу "только" для 12 495 человек, это на 27% выше уровня 2011 года. Сколько гастарбайтеров вообще находится в Амурской области, никто точно не знает. Оценки варьируются от 60 до 130 тысяч человек.

В Приморье в 2013 году получат «право на труд» 23 788 иностранных рабочих, в том числе 14 734 граждан Китая, 4 764 граждан Корейской Народной Демократической Республики, 1 723 гражданина Узбекистана, 1 229 граждан Украины. В строительной индустрии будут работать 9 830 человек, еще 6 366 иностранных граждан будут заняты на обрабатывающих производствах. В аграрном секторе Приморского края планируется задействовать 4 150 иностранцев, в работе оптовой и розничной торговле и ремонте автотранспортных средств - 900 человек, в рыболовстве - 810 человек.

Поток мигрантов растет, но до сих пор никакого системного, экономически обоснованного подхода к формированию квот на иностранных работников ни за Уралом, ни в России в целом нет. Точного учета мигрантов — ни из Китая, ни из бывших советских республик - тоже нет. Жители стран СНГ могут въезжать в Россиию безо всяких виз и приглашений. Многие из них живут и работают в ужасающих условиях. Ежегодно растет и количество преступлений с участием мигрантов. В Новосибирской области в 2012 году было зарегистрировано 533 таких случая, в последние годы этот показатель растет примерно на 100 преступлений в год. Все это провоцирует и межнациональные трения. Количество преступлений по разжиганию межнациональной ненависти в той же Новосибирской области за год увеличилось почти вдвое: в 2011 году — 8, в 2012 — 14.

 

Как же обустроить Сибирь и Дальний Восток?

Предложения тех, кто живет и работает в Сибири и на Дальнем Востоке, большей частью сводятся к перераспределению доходов от полезных ископаемых, добываемых в регионе, и к предоставлению льгот для развития местного бизнеса всех размеров.

Сегодня доля нефтегазовых доходов в федеральном бюджете составляет 52%, в Сибири добывается 76% российской нефти и 87% газа, однако доля бюджетов сибирских регионов в общей бюджетной системе России сокращается (в середине 1990-х гг. она составляла около 35,1%, в 2010 г. - 30,9%). На «нефтяные» деньги развивается европейская часть России (в основном, столичный регион). В 1999 г., до введения экспортной пошлины на нефть (именно она сегодня приносит основную часть доходов в российский бюджет), доходы бюджета города Москвы составляли 72 млрд рублей (или 2,9 млрд долларов). В 2012 г. – 1,46 трлн (или 48 млрд долларов). Рост превысил 16,5 раза в долларовом выражении. В Новосибирской области за тот же период он увеличился всего в 9 раз. Корпорации, которые добывают и экспортируют сибирские ресурсы, зарегистрированы в Москве и Санкт-Петербурге, и именно туда отчисляют все налоги.

Предлагается часть (лучше всего - половину) как экспортной пошлины на нефть и газ, так и налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ) передать в бюджеты регионов, где они добываются. Кроме того, налог на прибыль предлагается платить по месту деятельности, а не по месту регистрации. И вообще, налог на прибыль надо полностью оставлять в регионах. С таким предложением выступил, например Олег Дерипаска, основатель и председатель наблюдательного совета «Базового Элемента», на X Красноярском экономическом форуме: «Налог на прибыль необходимо полностью оставлять в регионах, потому что сейчас сложилась ситуация, когда регион чем больше создает, тем больше отчисляет. Если налог на прибыль оставлять в регионах, это будет стимулировать создание новых производств и способствовать более справедливому распределению ресурсов». На столь радикальные меры правительство, похоже, пойти не готово.

Что же касается развития бизнеса, то для этого предлагается целый ряд мер. Вот самые основные:

1.Отменить таможенные пошлины для местных предприятий на экспорт продукции глубокой переработки с высокой долей добавленной стоимости и на импорт технологического оборудования, не имеющего аналогов в России;

2. Снизить затраты на транспортировку железнодорожным и морским транспортом наиболее важных видов грузов, обеспечивающих жизнедеятельность населения и конкурентоспособность экономики региона;

3. Для предприятий региона субсидировать за счет средств федерального бюджета процентные ставки по кредитам, которые направляются на развитие обрабатывающих производств

4. Сформировать единую энергетическую систему Дальнего Востока с созданием межсистемных связей с объединенной энергосистемой Сибири, обеспечить ее эффективное функционирование.

5. Улучшить транспортную и логистическую инфраструктуру: в том числе построить новые порты и модернизировать уже имеющиеся, а также модернизировать аэропортовое хозяйство.

Будут ли учтены эти предложения в новых федеральных программах и в законе «О социально-экономическом развитии Дальнего Востока»?