Сельхозмашиностроение России: развивать или стать сырьевым придатком ВТО?

1. Какие сигналы подает рынок накануне присоединения России к ВТО?

В июне 2912 года «Ростсельмаш» (Ростов на Дону) остановил производство комбайнов. Продукцией завода была загромождена вся заводская территория и прилегающие улицы. Из-за остановки конвейера "Ростсельмаш" до октября был бы вынужден сократить коллектив почти на 2 тыс. сотрудников. Причина – отечественные сельхозпроизводители прекратили покупать комбайны российского производства в ожидании более дешевой иностранной техники, которая должна появиться после окончательного присоединения России к ВТО. По данным "Коммерсанта", на площадках завода скопилось 1,8 тыс. непроданных комбайнов, что составляет около 40% годового объема производства. Подобное происходит и на других предприятий сельхозмашиностроения России. Участники ежегодной выставки «Агробизнес Черноземья» (Воронеж) проблему сбыта называют ключевой.

2. Что думают по поводу ВТО российские сельхозпроизводители?

Решение проблемы «Ростсельмаша» не сняло беспокойства коллектива этого завода и других российских производителей сельхозтехники В связи с вступлением России в ВТО отечественный рынок сельскохозяйственной техники ждет ряд очень важных изменений, в частности, ввозные пошлины на импортные комбайны сократятся в три раза – с 15% до 5%. Ввозные пошлины на прицепную технику тоже будут ограничены. Субсидирование процентных ставок по кредитам, которое сейчас распространяется только на технику отечественного производства, в обязательном порядке распространится и на импортные сельскохозяйственные машины, в результате чего все крупные иностранные игроки получат те же преимущества, которые сейчас имеют еле сводящие концы с концами отечественные машиностроители. Так как же подобные изменения повлияют на рынок сельскохозяйственной техники? Не говоря уже о возможном демпинге как инструменте конкурентной борьбы.

Известно мнение самих производителей России и представителей отраслевых союзов. Так, генеральный директор ООО «ЧТЗ-Уралтрак» Семён Млодик отмечает то, что из-за снижения размера пошлины на ввоз продукции отечественные производители могут потерять 10–20% рынка. По его словам, это станет более заметным к февралю 2013 года, так как иностранным производителям потребуется определённое время на организацию продвижения своей продукции на российском рынке и для заключения договоров с потенциальными покупателями. Семён Млодик также назвал возможных поставщиков техники: в первую очередь это будут популярные американские и европейские бренды, например, John Deere. По его словам, для удержания позиций на рынке российским предприятиям необходимо будет снижать цены на продукцию. С другой стороны, после вступления России во Всемирную торговую организацию цены на импортную и отечественную сельскохозяйственную технику будут находиться на одинаковом уровне, и дальнейшее снижение цен российскими компаниями будет нецелесообразным с точки зрения их рентабельности.

Весьма интересна позиция генерального директора союза производителей сельскохозяйственной техники "Росагромаш" Евгения Корчевого, высказанная им в одном из недавних интервью, где отмечается, что в результате вступления в ВТО доля отечественной продукции на национальном рынке сократится с 50% до 5-10%. Этот прогноз является фактическим признанием в том, что российский рынок сельскохозяйственной техники отдается на откуп ВТО.

Мнение Правительства России иное. Так, в проекте «Стратегия развития сельскохозяйственного машиностроения до 2020 года» говорится о доле российского производителя на внутреннем рынке, которая составит 60% от общего объёма продукции всех присутствующих на нём фирм. Данный результат планируют достичь путём стимулирования спроса и увеличения локализации, но на данный момент конкретные меры по их поддержке ещё как всегда  не разработаны. Согласно данному документу планируемый объём экспорта российской сельхозтехники к 2020 году составит в денежном эквиваленте сумму размером в 46 млрд. рублей. Предполагаемыми партнёрами РФ в этой сфере станут страны СНГ, Центральной Европы, а также страны БРИК (Бразилия, Индия, Китай, ЮАР). Евгений Корчевой в свою очередь отмечает, что отечественные производители могут рассчитывать и на наращивание экспорта сельскохозяйственной продукции.

Для сведения: в 2011 году экспорт сельхозтехники в денежном выражении равнялся 3 млрд. рублей при примерно 52 млрд. продажах на территории России и общем объеме отечественного рынка в районе 110 млрд. рублей. Иными словами, речь идет о капле в море – многие страны экспортируют технику из-за рубежа в минимальных количествах, лишь только постольку, поскольку это должно способствовать нормальному функционированию рынка. И пока что российская техника в странах Европы и США способна выполнять лишь только эту функцию, однако чтобы превратиться в крупного экспортера нужно наращивать производство и увеличивать инвестиции, что будет попросту невыполнимо после вступления в ВТО.

Весьма провокационным в данной ситуации, по мнению представителей отечественного сельхозмашиностроения, выглядит высказывание представителей Министерства экономического развития РФ относительно того, что “трудно представить, что именно из-за этого сократится производство российской сельскохозяйственной техники. Но если это произойдет, то это будет означать: наши сельскохозяйственные машины неконкурентоспособны. И, значит, российский производитель сельскохозяйственной продукции должен за них сильно переплачивать”. (Максим Медведков,  руководитель департамента Минэкономразвития, в интервью Российской Газете). Буквально из слов данного интервью получается, что если зарубежные производители предложат российским аграриям более выгодные условия, чем российские машиностроители, то так тому и быть.

Существует также весьма любопытный для многих экспертов вопрос: в «Стратегии развития сельскохозяйственного машиностроения до 2020 года» предусмотрено, что государство окажет поддержку отрасли и, по словам ряда чиновников, у страны есть в запасе соответствующие механизмы. Однако на деле подобные высказывания противоречат самой сути ВТО – основное предназначение этой организации состоит в том, чтобы ограничивать любые проявления протекционистской политики государства будь то субсидии, пошлины или что бы то ни было еще. В рамках обязательств, взятых при вступлении в ВТО, Россией были обговорены допустимые пределы защиты отечественного рынка, которые может позволить себе наше государство. Чтобы ни говорили чиновники, очевидно, что никаких “козырей в рукаве” у них нет, поскольку это попросту нивелировало бы самое значение той организации, в которую наша страна вступает. Россия, безусловно, может в перспективе поставить вопрос о пересмотре отдельных пунктов соглашения, однако потери нашего рынка означают приток доходов к “старожилам” ВТО, и поэтому необходимо понимать, что для защиты национальной индустрии сельскохозяйственной техники России придется пожертвовать чем-то другим.

В такой ситуации не лишним будет задаться вопросом: а не собирается ли государство попросту бросить отрасль? Ведь судя по всем прогнозам, именно к этому все и идет, а с точки зрения уже оговоренных перспектив для всего сельского хозяйства в целом это будет с экономической точки зрения даже выгодно. Иначе говоря, по мнению чиновников, вместо того, чтобы вкладывать миллиарды в оживление отечественного сельхозмашиностроения, которое потребует долгих лет, можно просто открыть дорогу иностранному капиталу, иностранной технике и производителям, которые предложат отечественным аграриям качественное оборудование и хорошие условия, в результате чего все будут довольны. Так ли выгодна с политической точки зрения ликвидация рабочих мест, сокращение доходов машиностроителей, наконец, ликвидация высокотехнологичной отрасли и деградация интеллектуального потенциала страны?

Прогнозы довольно пессимистичные, однако чтобы они не казались чрезмерно мрачными и субъективными, следует привести очень интересный факт: несколько недель назад международное рейтинговое агентства Moody's обнародовало анализ перспектив вступления России в ВТО. Согласно мнению международных экспертов, изучавших влияние снижения тарифных квот и введения прочих послаблений для импорта на различные отрасли индустрии, от членства в ВТО в большей степени выиграют компании, работающие в области продовольственного и непродовольственного ритейла. Вместе с тем есть ряд отраслей, которые проиграют от нового соглашения России. Первой в их числе называется производство сельскохозяйственного оборудования и машиностроение. По мнению международных аналитиков, именно это направление является наиболее беззащитным перед лицом ВТО в структуре не только сельского хозяйства, но и всей российской экономики.

Вместе с тем, по словам Евгения Корчевого, уже сейчас достаточно четко выделилась тенденция сокращения притока денежных масс в отрасль в связи с очевидным снижением ее инвестиционной привлекательности. Для сравнения стоит посмотреть, как готовятся к вступлению в ВТО различные производители в прочих отраслях сельского хозяйства – Мираторг реализует крупный инвестиционный проект стоимостью в 500 млрд. долларов по строительству 10 крупных свиноферм с замкнутым циклом производства, аналогичные действия предпринимают Агро-Белогорье, Черкизово и прочие агрохолдинги. Они создают мощную базу, которая будет конкурентоспособной и позволит крупнейшим производителям пережить первую бурю после массового притока иностранных товаров. Впоследствии, по мере выхода с рынка игроков среднего и малого звена, крупнейшие компании смогут постепенно отвоевывать их доли, тем самым только улучшая свои показатели.

Совершенно другую картину мы видим в сфере производства сельскохозяйственной техники – здесь речь идет о том, что инвестиции перенаправляются в производства на территории Австрии, Германии, Канады и ряда других стран. Финансовые институты на фоне все большего волнения относительно будущего индустрии все чаще отказываются вкладывать в нее деньги, и теперь намного более привлекательно открывать предприятия за рубежом, на что также обратил внимание Евгений Корчевой. Его прогноз относительно будущего индустрии столь же печален, сколь и оправдан. Вместе с тем, мысли о том, что российские производители смогут остаться на плаву за счет экспорта являются довольно сомнительными – это противоречит важному закону рынка, согласно которому при прочих равных условиях товар, не продающийся в твоей стране, за рубежом будет продаваться еще хуже.

3. Сельхозмашиностроение России было и есть

Нынешние руководители государства российского выдвинули любопытный тезис – де в стране до поворота к рыночной экономике мало что производилось, кроме разве калош, наибольший спрос на которые был в африканских странах. История развития, в частности, отечественного сельхозмашиностроения этого не подтверждает. Ибо девяносто лет назад, первого апреля 1921 года Совет народных комиссаров принял постановление «О сельскохозяйственном машиностроении». Первым пунктом в постановлении значилось: «Признать сельскохозяйственное машиностроение делом чрезвычайной государственной важности». В соответствии с этим в стране быстрыми темпами начало создаваться и развиваться тракторное и сельскохозяйственное машиностроение.

·                                                         В 1924 г. на заводе «Красный Путиловец» было организовано производство тракторов «Фордзон-Путиловец», и уже в 1925 г. за ворота завода вышло 600 таких машин.

·                                                         Развитие тракторного и сельскохозяйственного машиностроения требовало организации научно-исследовательских работ. В 1928 г. был создан Всесоюзный научно-исследовательский институт сельхозмашиностроения (ВИСХОМ), а в 1930 г. – Государственный научно-исследовательский тракторный институт (НАТИ).

·                                                         В 1931 г. вошли в строй Сталинградский тракторный завод, выпускавший колесный трактор СТЗ-1 с двигателем мощностью 32,5 л.с., и Харьковский тракторный завод, выпускавший тракторы ХТЗ.

·                                                         В 1932 г. начал работу завод «Ростсельмаш», производивший прицепной зерноуборочный комбайн С-1 пропускной способностью 2,5 кг/c. На заводе «Коммунар» в г.Запорожье было освоено производство комбайнов «Коммунар» пропускной способностью 2,0 кг/c хлебной массы.

·                                                         В 1934 г. Кировский завод в Ленинграде начал производство тракторов «Универсал». К 1941 г. отечественное машиностроение выпускало 119 конструкций тракторов и сельскохозяйственных машин.

·                                                         В годы войны, в августе 1942 г., в Рубцовске на Алтае было освоено производство гусеничного трактора АТЗ-НАТИ. В 1944 г. на этом же заводе был изготовлен получивший впоследствии большую популярность среди механизаторов трактор ДT-54.

·                                                         В 1943 г. одновременно с восстановлением разрушенных Сталинградского и Харьковского заводов было начато строительство тракторных заводов в Липецке и Владимире.

·                                                         В 1945 г. Алтайский, Сталинградский и Харьковский тракторные заводы выпустили 6,5 тыс. тракторов АСХТЗ-НАТИ, а Владимирский завод произвел 1166 тракторов «Универсал-1».

·                                                         В 1946 г. завод «Ростсельмаш» освоил производство самоходных зерноуборочных комбайнов СК-3.

·                                                         В послевоенные годы были не только восстановлены, но и построены новые крупные заводы тракторного и сельскохозяйственного машиностроения в Петрозаводске, Кишиневе, Красноярске, Кировограде, Одессе, Львове, Ташкенте, Бишкеке и других городах СССР.

·                                                         В 1968 г. тракторов было изготовлено в 1,9 раза больше, чем в США, зерновых комбайнов – в 2,6 раза, тракторных плугов – в 1,6 раза, тракторных сеялок – в 2,3 раза больше.

·                                                         В семидесятые и восьмидесятые годы большое количество предприятий тракторного и сельскохозяйственного машиностроения было реконструировано, построен ряд заводов. Новый импульс развития получили Чебоксарский, Минский, Липецкий, Владимирский, Челябинский тракторные заводы, «Ростсельмаш», «Гомсельмаш», Красноярский, Таганрогский, Рязанский, Тернопольский комбайновые заводы, Грязинский, Алтайский, Зеленоградский заводы по производству почвообрабатывающих и посевных машин, Люберецкий завод им. Ухтомского, завод им. Фрунзе в г.Фрунзе (Бишкек), Новоград-Волынский завод по производству техники для кормоприготовления, завод «Кургансельмаш» по производству молочного оборудования, моторные заводы в Харькове и Минске и другие предприятия. Новым этапом развития отечественного сельхозмашиностроения стал переход от выпуска отдельных машин к созданию и производству комплексов машин, которые механизируют все технологические операции.

·                                                         В 1986 г. было произведено 1587 наименований сельхозмашин, в том числе для растениеводства – 962 наименования, для животноводства – 620. Выпуск тракторов составил 511,6 тыс. штук (в том числе в России – 264,5 тыс. штук), зерноуборочных комбайнов 95 тыс. штук, кормоуборочных комбайнов (самоходных и прицепных) 90 тыс. штук, сеялок тракторных 198 тыс. штук, культиваторов 217 тыс. штук, пресс-подборщиков 30 тыс. штук, косилок 100 тыс. штук (из них 25 тыс. дисковых) и т.д.

·                                                         Тракторное и сельскохозяйственное машиностроение в СССР стало крупнейшей отраслью машиностроения. Разработкой тракторов и сельхозмашин в стране занималось около трехсот научно-исследовательских институтов и конструкторских организаций, среди них – институты НАТИ, ВИСХОМ, ВНИИКОМЖ, головные специализированные конструкторские бюро (ГСКБ) «Ростсельмаша», «Гомсельмаша», Волгоградского, Харьковского и других тракторных заводов, головные специализированные конструкторские бюро по почвообрабатывающим, посевным, картофелеуборочным, кормоуборочным машинам и по многим другим направлениям сельхозмашиностроения. Только за период с 1975 по 1990 гг. было разработано и поставлено на производство более 300 моделей тракторов и сельхозмашин.

·                                                         «Гомсельмаш» в 1986 г. освоил производство кормоуборочного комбайна КСК-100, Люберецкий завод – самоходную косилку КПС-5Г. Минский тракторный завод производил популярный трактор МТЗ-80. В 1977 г. впервые в мире на заводе им. Фрунзе было освоено производство пресс-подборщика крупногабаритных рулонов ПРП-1,6. Организовано производство широкозахватных культиваторов КПЗ-9,7, сеялок точного высева СПР-6, самоходных рисовых жаток ЖРС-5, машин для внесения удобрений СПТ-10 и многих других машин для различных направлений растениеводства и животноводства.

Все это свидетельствует о том, что сельхозмашиностроение в России было и активно развивалось.

4. Что мы имеем к моменту присоединения к ВТО?

Распад СССР и приватизация предприятий тракторного и сельскохозяйственного машиностроения в России привели к катастрофическому сокращению потенциала отрасли.

·                           Крупные предприятия – Минский тракторный завод, «Гомсельмаш», Харьковский тракторный завод, завод почвообрабатывающих машин в г.Одессе, завод посевных машин в г.Кировограде, завод кормоуборочных машин в г.Бишкеке и другие остались в странах ближнего зарубежья.

·                                                         Российские предприятия – Тульский комбайновый завод, Таганрогский комбайновый завод, Рязанский комбайновый завод, Люберецкий завод сельскохозяйственного машиностроения, Алтайский тракторный завод и ряд других в результате приватизации прекратили свою деятельность. Ликвидированы ведущие научно-исследовательские институты ВИСХОМ, НАТИ, ВНИИКОМЖ и головные специализированные конструкторские бюро.

Новым собственникам предприятий наиболее целесообразным представлялось сдавать здания в аренду, нежели создавать и производить тракторы и сельхозмашины.

По итогам четырёх месяцев 2010 года по сравнению с тем же периодом 2009 года отгрузки комбайнов с «Ростсельмаша», например, сократились на 65%, а техники с Петербургского тракторного завода – на 35%. Это притом, что прошлый год был далеко не сладкий. Такое колоссальное падение произошло из-за того, что сельхозтоваропроизводители не могут инвестировать средства в развитие своего бизнеса. В 2010 г. производство тракторов, комбайнов и прицепных сельскохозяйственных машин сократилось более чем в 10 раз по сравнению с производством этой техники в 1990 г. В 2010 г. в России было произведено 8850 тракторов. Из них собственно российскими заводами было изготовлено 3274 трактора. Сборка на территории России тракторов МТЗ составила 5122 шт., тракторов ХТЗ – 454 шт. В том же году Минский тракторный завод поставил в Россию 15947 тракторов, у других производителей по импорту было закуплено 3687 шт.

Таким образом, из 28484 тракторов, поставленных на российский рынок в 2010 г., на тракторы российского производства пришлось 11%. В том же 2010 году в России было произведено 4312 зерноуборочных комбайнов. Из них на завод «Ростсельмаш» пришлось 2476 машин, Красноярский завод комбайнов сделал 411 комбайнов, сборочное производство комбайнов «Гомсельмаш» на заводе «Брянсксельмаш» выпустило 1006 машин, сборочными производствами комбайнов других зарубежных фирм было изготовлено 400 штук, по импорту поставлено 728 машин. Таким образом, комбайны российского производства на российском рынке заняли долю в 57%.

Не лучше обстояло дело и с прицепной техникой.

·                                                         Производство картофелеуборочных комбайнов составило 44 штуки, при этом по импорту поставлено 546 машин, т.е. на российское производство пришлось 7% рынка. И так во всем.

·                                                         Производство плугов в России составило 1469 штук (импорт 6807), культиваторов – 3853 штуки (импорт 2453), борон – 4556 (импорт 5517), сеялок – 2671 (импорт 3867), косилок – 2999 (импорт 6882), пресс-подборщиков – 1172 (импорт 549).

Из приведенных данных следует, что машины российского производства (плуги, культиваторы, бороны, сеялки, косилки, пресс-подборщики) на российском рынке в 2010 г. занимали 18, 61, 45, 40, 30 и 68 процентов соответственно. Значит, с такими итогами мы подошли к моменту присоединения.

Можно констатировать, что в настоящее время в России сельскохозяйственного машиностроения, удовлетворяющего потребностям сельского хозяйства, нет. В результате низкой технической оснащенности сельскохозяйственные работы проводятся несвоевременно, некачественно, их технологии нарушаются, потери сельхозпродукции возрастают. При отсутствии в России современного тракторного и сельскохозяйственного машиностроения страна не может иметь высокопродуктивное сельское хозяйство и, по мнению специалистов, рискует окончательно утратить продовольственную безопасность.

5. О некоторых причинах упадка российского сельхозмашиностроения

Причин множество – от объективных до политических и даже панических и экзотических. К объективным причинам можно отнести неконкурентоспособность отечественного сельхозмашиностроения. Но эта проблема не так быстро, как хотелось бы, но решается. В этой части сельхозмашиностроение находится в стадии догоняющего развития. Потребительские качества и технические параметры сельхозтехники заметно приближаются к конкурентоспособности. Есть и прорывы. Так, президенту страны демонстрировали кукурузоуборочный комбайн, который по своим параметрам даже опережает лучшие зарубежные образцы.

              К политическим причинам упадка отечественного сельхозмашиностроения можно отнести недооценку значимости развития собственного сельхозмашиностроения, неповоротливость чиновников и затягивание в решении проблем. Так, например, в докладе министра сельского хозяйства РФ на выездном заседании президиума Госсовета по вопросам развития агропромышленного комплекса (г.Элиста,17 июня 2005 года), основной целью государственной аграрной политики провозглашено ускорение темпов роста сельскохозяйственного производства на основе повышения его конкурентоспособности и  привлекательности жизни на селе. В этом докладе министерство констатировало глубокое технологическое отставание отечественного АПК от мировых достижений и  огласило, по сути, ориентацию отрасли на использование техники иностранных производителей. Иначе говоря, руководство отрасли недооценивало использование и развитие собственного инновационного потенциала. В докладе министра ни одной строчкой не обозначена не только ключевая, но и хотя бы какая-то роль в этом процессе отечественной сельскохозяйственной науки, использования имеющегося собственного интеллектуального потенциала в инновационной деятельности. В дальнейшем  эта точка зрения была изменена, но прошло время, в течение которого продолжалась задержка в развитии собственного производственного потенциала.

              Что касается неповоротливости, то возьмем для примера проблему задержки чиновниками Минсельхоза РФ субсидий. Так, в конце июня 2010 года российская ассоциация производителей сельскохозяйственной техники «Росагромаш» провела внеочередное собрание своих действительных членов в связи с критической ситуацией в отечественном сельскохозяйственном машиностроении, обусловленное решением Минсельхоза России в конце зимы 2010 года прекратить субсидирование кредитов на приобретение сельхозтехники российскими аграриями. 10 июня этого же года на встрече у первого вице-премьера В.Зубкова Минсельхоз России «отчитался» и обещал в течение месяца деньги всё же отправить. На что сельхозпроизводители заметили, что через месяц на юге уже закончится уборочная кампания. Тогда В.Зубков дал неделю, чтобы деньги дошли до производителей. Но по состоянию на конец июня деньги на счета регионов так и не поступили. Но какой-то прогресс от этого решения был: регионы, по крайней мере, имеют на руках подписанные дополнительные соглашения, которые несколько месяцев пылились в Минсельхозе. Теперь местные власти, не дожидаясь прихода федеральных денег, могут хотя бы из своих средств субсидировать кредиты, рассчитывая рано или поздно получить обещанное из Москвы. А до того полгода вообще никаких документов не было, одни только слова и, следовательно, субсидированные кредиты на сельхозтехнику аграриям не выдавались. У крестьян было только два выхода. Если техника была нужна в любом случае, крестьянин шёл и брал коммерческий кредит, надеясь, что, может быть, когда-нибудь его государство просубсидирует. Но девять из десяти потенциальных покупателей сельхозтехники (которых на рынке и так с гулькин нос осталось), посмотрев на ставки коммерческих кредитов – 15-16% годовых – и понимая, что такую ставку они просто не потянут, отказывались приобретать технику. Или искали помощи у региональных властей. Например, в Ростовской области аграриям компенсировали 20% стоимости приобретаемой техники, некоторые другие регионы тоже выделяли деньги на эти цели, потому что регионы ближе к аграриям, чем Министерство сельского хозяйства России, находящееся в центре Москвы.

К паническим угрозам можно отнести, например, поспешное медведевское мнение после катастрофы самолета с хоккеистами в Ярославле о необходимости отказа от эксплуатации отечественных самолетов и ориентации на закупку зарубежных. Это означало курс на упадок отечественного самолетостроения.

По поводу экзотических причин неконкурентоспособности отечественного сельхозмашиностроения  можно сослаться на следующие изречения демократов, прозвучавших в ходе дебатов по проблемам модернизации страны. Так, согласно публикации журнала «Эксперт», глава института современного развития (ИНСОР) И.Юргенс сообщил публике, что модернизации России мешает её народ. По его мнению, мало того, что вообще «русские ещё очень архаичны», но для нынешнего населения страны характерны деквалификация, деградация, люмпенизация и даже дебилизация. Здесь же глава Роснано Чубайс заявил, что в стране нет спроса на политическую модернизацию, зато есть главная угроза — укрепление фашизма (сам фашизм, стало быть, уже налицо). Выступил и зам. руководителя Высшей школы экономики Любимов, сообщив, что население сёл Центральной России состоит из молодых гопников и старых алкашей, а потому детей надо изымать из этих «источников социального загрязнения» и растить где-нибудь в чистом месте.

В речах про деградацию и про спившуюся деревню много правды, но это не оправдывает выбранного ораторами-демократами  тона опошления населения страны. Двадцать лет они реформировали страну или интеллектуально кормили реформаторов — сегодня продолжают заниматься тем же, не выказывая ни малейшего желания принять на себя хоть часть ответственности за наблюдаемые печали. Врачи первосортные — больные дрянь; реформаторы незаменимые — народец быдловат… Браня народ, наши демократы, в сущности, саморазоблачаются — с такими агитаторами никаких оппонентов не надо. Этот народ создал и удержал одно из крупнейших и долговечнейших на земле государств. Это архаичное население совсем ещё недавно первым в истории послало человека в космос. А что сотворил, например, тот же А.Чубайс? За какое дело он ни брался, всюду провал и скандал, будь то приватизация госсобственности или реорганизация РАО ЕС. О нанотехнологиях говорить еще рано, но и там успехов пока не видно. Ничего путного не могут предложить и лидеры с болотной площади, однажды уже приведшие страну к развалу, но рвущиеся вновь порулить государством.

Двадцать лет назад, когда страна, заведённая в тупик неореформаторами, рухнула, рассыпалась, исчезла, её население оказалось в абсолютно новом для себя и непривычно жёстком (точнее, на непривычный манер жёстком) мире. И вот это архаичное население не просто само выжило, но и освоилось, и стало понемногу выкарабкиваться из ямы — темпом, который дозволялся всё более азартно ворующими чиновниками. И теперь оказывается, только население и мешает развитию страны? Правительство страны и Госдума пока освоили одну сторону модернизации – давление на кошелек граждан ростом тарифов, штрафов, цен, налогов и прочих мер фискального характера. Но есть и другая сторона модернизации. О движении к конкурентоспособности на основе эффективного использования интеллектуального и другого ресурсного потенциала страны мы видим одни призывы и прочее политическое бормотание.

6. Движение вперед все же есть!

Следует отметить также, что кроме намерений в настоящее время отмечается и осуществление конкретных действий, направленных на обеспечение региональных АПК отечественной сельскохозяйственной техникой. В 2011 году объем средств, предусмотренных в бюджете на программу модернизации сельского хозяйства России, увеличится почти в три раза. «Проектом бюджета на 2011–2013 годы увеличен объем средств, направляемых на техническую и технологическую модернизацию сельского хозяйства: в 2011–2012 годах — по 8,12 млрд. рублей, в 2013 — 8,49 млрд. рублей», — уточнил первый вице-премьер. Процессу модернизации в российском АПК, по мнению вице-премьера, во многом должно способствовать увеличение гарантийных сроков на продукцию российских машиностроительных заводов с применением мер господдержки. При этом ряд организаций, в том числе «Агротехмаш», уже согласились увеличить гарантийный срок до 18–24 месяцев.

Для формирования комплексной системы модернизации этого сектора экономики, по словам вице-премьера, в первую очередь необходимо оценить структуру и объем спроса на российскую технику, определить перечень востребованных новых моделей для внедрения в производство. Минсельхоз уже представил рабочей группе соответствующие предложения. С 2012 г. будет запущена программа утилизации сельскохозяйственной техники: Минфин выделил на нее 3,5 млрд. руб. Фермеры могут рассчитывать на 15-процентную скидку при покупке новых комбайнов и тракторов, пишут “Ведомости”.

В 2012 г. правительство готово потратить 3,5 млрд. руб. на программу утилизации сельхозтехники, сообщил «Прайм» со ссылкой на первого вице-премьера Виктора Зубкова. Рабочая группа под руководством Зубкова обсуждала вопрос утилизации сельхозтехники с прошлого года и даже рассчитывала, что программа будет запущена. Обновление парка не происходит: за шесть месяцев этого года куплено всего 2000 зерноуборочных комбайнов, тогда как потребность — 5000-6000 единиц, отмечает совладелец «Ростсельмаша» Константин Бабкин. Программа удобна еще и тем, что не нужно искать, куда сдать устаревшую технику на металлолом, указывает гендиректор «Ростов-мира» Юрий Рошкован. Однако условия и сроки программы еще как всегда не утверждены. Сначала речь шла о том, что владелец техники старше 10 лет получит сертификат на 1 млн. руб. на покупку новой, сейчас обсуждается вариант 15-процентной скидки (цена техники — от 0,8 млн. до 4,5 млн. руб.).

Конкретная работа проводится в регионах страны. Например, в Воронеже идет реализация инвестиционного проекта по строительству на территории индустриального парка «Масловский» нового завода по производству сельскохозяйственной техники. Проект включен в Программу социально-экономического развития Воронежской области на 2010-2014 годы. Сегодня строительство идет по графику и уже в конце августа – начале сентября 2012 года планируется ввести завод в эксплуатацию. Сдача объекта обещает стать мероприятием общероссийского масштаба. На завершение строительства выразили желание приехать руководители российских предприятий-участников ассоциации сельхозмашиностроителей Росагромаш». Кроме того, в мероприятии возможно участие и потенциальных иностранных партнеров.

7. Не потерять бездарно что имеем

Мы не против полезности вступления России в ВТО, освоение передового зарубежного опыта и техники, ибо это способствует обретению конкурентоспособности того же отечественного сельхозмашиностроения. Но ведь в нашей стране накоплен немалый опыт промышленного развития, получили соответствующе развитие наука и профессиональное образование. И мы против того, чтобы поступить с этим подобно тому, как в горбачевские времена поступили с армией, выбросив воинские части из Германии в чистое поле. Мы не настолько богаты и придурковаты, чтобы следовать дурным примерам в истории нашей страны. Не следует все же бежать, не научившись ходить, ибо присоединение России к ВТО создает опасность упадка и потери целых отраслей промышленности, в том числе и сельхозмашиностроения. Тем более, мы уже имеем такой опыт самоуничтожения в результате кавалерийских замахов при принятии политических решений. Ведь создана теория и отработана практика международной конкуренции и эти знания и опыт сегодня доступны нашим специалистам и политикам. Пора этому научиться, а не продолжать орудовать «ломом.

Вспомним, что в результате шоковой терапии  отечественные товары  лишились конкурентных преимуществ по цене. При этом правительство параллельно усилило налоговый пресс на собственного производителя и блокировало возможности инвестиционных маневров отечественных предприятий. Возможно, кто-то и думал, что такой шоковой терапией можно принудить отечественного управляющего, привыкшего выполнять государственные заказы, взять курс на конкурентоспособное развитие своих предприятий. Безусловно, иностранные конкуренты с нескрываемым изумлением и удовольствием приняли этот подарок отечественных реформаторов и активно подключились к расчистке нового рынка сбыта своей продукции. Но оставалось серьезное препятствие для экспансии зарубежных товаров. Это наукоемкие предприятия военно-промышленного комплекса. Им было по силам производство многого из того, что можно было ввезти на российский рынок. Нужно было разрушить и это конкурентное преимущество российской экономики. Здесь лежало основное богатство советской империи: изобретения, технологии, квалифицированные научные, конструкторские и производственные кадры, т.е. все то, на создание чего требовались годы самоотверженного труда народа и немалые  вложения капитала. Это было сконцентрировано преимущественно в трех странах бывшего советского государства: России, Украине и Белоруссии. Реформаторы  пошли по пути обесценения всего, скупки и разрушения этой главной производительной силы отечественной экономики.

Вариантов оказалось в изобилии. Вот лишь один пример. Скажем, выбирается завод, который обеспечивает комплектацией 20-30 наукоемких предприятий. Через сеть агентов скупается контрольный пакет акций предварительно приватизированного трудовым коллективом завода. Новые хозяева под видом необходимой модернизации останавливают завод и вместе с ним другие заводы-смежники. Так, например, произошло с Воронежским заводом полупроводникового машиностроения. Скупив контрольный пакет акций этого завода под предлогом модернизации для выпуска современных телевизионных трубок, фирма «Филипс» остановила его, а заодно и с десяток телевизионных заводов страны, куда эти трубки поставлялись. Затем демонтировала и отправила на свалку производственные мощности, разогнав квалифицированный персонал, то есть ликвидировав таким образом, согласно теории международной конкуренции, разработанной американским профессором Мвйклом Портером, конкурентные преимущества высшего порядка и покинула объект, оставив регион у «разбитого корыта».

Говорить о  непонимании того, что творили – идти против истины. Один из авторов этой статьи выступил в местной прессе и, опираясь на теорию международной конкуренции, объяснил истинные цели фирмы «Филипс»: расчистить российский рынок, ибо не собиралась она здесь плодить конкурентов. Что потом было: местные начальники обливали автора статьи грязью, приезжали гасить образующийся конфликт зарубежные консультанты. Местная пресса «подвывала». Но закон конкуренции не отменишь. В результате получили то, что и должны были получить: ликвидировали целую отрасль. Через несколько лет уже другие люди в воронежской администрации начали говорить о возрождении телевизионного производства, о создании совместного с Белоруссией нового телевизора. Однако поезд ушел. Нужны были громадные инвестиции для создания конкурентных преимуществ высшего порядка. А они, эти технологии, как подчеркнул в 2010 году на научно-практической конференции в Москве глава Роснано А.Чубайс, не продаются. Пример тому - несостоявшаяся покупка автомобильной технологии «Опель».

Вариантов обуздания рынка много. Используя  теорию международной конкуренции, можно расстроить экономическую систему любого государства, что было и сделано в России реформаторами, задумавшими быстро преобразовать плановое товаропроизводство в рыночное. Чтобы облегчить процесс разрушения собственного товаропроизводства и ликвидации рабочих мест, а значит, и возможностей достойного существования населения, в большинстве регионов страны был создан исключительно неблагоприятный режим для отечественного товаропроизводителя. Для реализации этой цели консультанты, по-видимому, опирались на вышеприведенную теорию международной конкуренции М.Портер. Согласно этой теории нужно было заблокировать  конкурентные преимущества низшего порядка (дешевые сырье, энергия, рабочая сила и.т.) и разрушить конкурентные преимущества высокого порядка (наукоемкие производства, высококвалифицированные кадры).

Сначала отечественные предприятия промышленности и сельского хозяйства были лишены конкурентных преимуществ низшего порядка. У нас были товары невысокого качества, их не хватало. Но в силу дешевого сырья, энергии и рабочей силы цена промышленных товаров и продуктов питания была невысокой по отношению к мировым ценам на эти товары. Именно это конкурентное преимущество создавало для населения пусть не самые высокие, но и немалые покупательные возможности, рабочие места и невысокую, но стабильную зарплату. Что нужно было западным конкурентам сделать, чтобы лишить наши предприятия этого преимущества? Ответ: сделать цены на наши дешевые ресурсы не ниже мировых, что и начало делать наше правительство с января 1992 г. Затем очередь дошла до ликвидации конкурентных преимуществ высшего порядка. Результат –ликвидация ряда отраслей российской экономики. Рецептов конкурентной борьбы много, они известны. Скажем, в нашем случае приемлем и демпинговый лизинг сельскохозяйственной техники. Значит, нужно думать, как развивать свою промышленность и уйти от угрозы деградации собственного машиностроения и превращения страны в сырьевой придаток ВТО.