Экономика и проблема морали

Европейский долговой кризис и нужда США запредельно нарастить свой госдолг ставят под сомнение две фундаментальные вещи: культуру капитализма и порожденную этой культурой политику. Доверие к власти неуклонно падает (вспомнить хотя бы каламбур «Меркози», подразумевающий политическую беспомощность Ангелы Меркель и Николя Саркози), а вера в ее эффективность переживает кризис, подобный религиозному разубеждению.

Западная экономическая модель находится не в лучшем состоянии и требует глубоко пересмотра. После протестов «Оккупай», поделивших общество на 1% сверхбогатых и 99%, испытывающих экономический дискомфорт, на повестку были вынесены неравенство и справедливость – категории сугубо моральные.

Неудивительно, что это тут же отозвалось в последних критических работах по экономической теории. Моральный угол зрения позволил по-другому посмотреть на действующий механизм социального регулирования. «В основе экономического кризиса Америки лежит моральный кризис: спад гражданских добродетелей среди политических и экономических элит Америки», – пишет в своей новой книге «Цена цивилизации» теоретик «шоковой терапии» и либерализации рынка Джеффри Сакс.

Это приводит нас к тому, что от уровня морали экономических агентов зависит системный баланс. Но если мы будем учитывать глобальный характер финансов, то неожиданное открытие американского невролога Джона Коутса вряд ли нас успокоит. Ученый не интересуется моральной стороной вопроса. Напротив, он пытается показать физиологическую изнанку. В книге «Час между собакой и волком» Коутс пишет о гормоне, который, по его наблюдениям, больше всего влияет на поведение банкиров и финансистов – о тестостероне.

Если цивилизация не стоит на фундаменте морали, то на биржах возобладают животные инстинкты. Джон Коутс замерял уровень тестостерона в крови трейдеров в случае их побед. Наряду с высоким содержанием гормона ему удалось выявить повышение агрессии, проявление абсолютной уверенности в себе, преувеличение собственного значения и кроме этого решимость идти на неоправданные риски. Но интереснее то, что после неподконтрольного ража, по его словам, «бум превращается в провал». Гормональное похмелье приносит с собой чувство опасности.

«После кризиса финансовая индустрия превращается в больных людей, которые избегают даже безопасных сделок», – пишет Коутс. Этот откровенный физиологизм, конечно же, неприемлем для построения стабильной финансовой системы. Но проблема в том, что среди финансистов и предпринимателей по определению мало людей с высокой моралью. По мнению российского экономиста Евгения Балацкого, за этим стоит «дарвиновский эволюционный императив», что «приводит к становлению капиталистических отношений, а это в свою очередь – к стремлению обогатиться любой ценой, в том числе за счет эксплуатации других людей», – отмечает он в своей статье.

Как мы видим, в акте прямого действия экономического агента не остается места для высокой морали. Роберт Рейчем, профессор государственной политики Калифорнийского университета в Беркли написал книгу «Суперкапитализм: трансформация бизнеса, демократии и повседневной жизни», в которой он размышляет о власти корпораций, лоббирующих свои законы и правила, предоставляя гражданам в обмен на прежние ценности широкие возможности как покупателей и инвесторов.

Как следует из его книги, с 70-х годов прошлого века американский суперкапитализм заменил собой демократический капитализм. Претерпело изменение и научное обоснование капитализма – экономическая теория. Она узаконила приоритет выгоды над пользой и возвела в норму стремление к личному благу и благосостоянию, которое является откровенно эгоистичным. По мнению Евгения Балацкого, это порождает рыночные искажения в социальной системе. «В настоящее время указанные искажения достигли такого масштаба, что угрожают существованию самой социальной системы, – пишет российский экономист. – Об этом красноречиво свидетельствует обострение ГПЭ, ухудшение экологии, долговые кризисы, охватившие многие страны мира и прежде всего США, череда арабских революций, сомнительное сохранение Евросоюза и пр.»

Выход из системного кризиса может быть только в смене типа мышления, а это напрямую зависит от повышения уровня морали всего общества. Эгоистическая мораль должна смениться на холистическую. «Хорошее» социальное поведение, которое одобряется обществом, первая причина, почему вокруг до сих пор так много социальных эгоистов. Осознание общественного договора, необходимости соблюдать правила и законы, а также ориентация на универсальные моральные принципы могли бы существенно улучшить моральный облик людей, непосредственно задействованных в экономике.

Но где могут возникнуть критерии новой экономической морали? Экономист Джозеф Стиглиц считает, что в самой науке. В книге «Крутое пике» он нелестно высказывается в адрес действующих экономистов: «Вместо представителей научной дисциплины они становятся самыми активными участниками группы поддержки капиталистического свободного рынка». Это подтверждается медийной активностью известного в России американского экономиста Нуриэля Рубини, который призывает исключить Россию из блока БРИКС, а на Евросоюзе срочно поставить крест. Беда в том, что подобных экономистов огромное количество.

Безусловно, существует понятие профессионального заказа. Так, в России большая часть экономистов работает на создание положительных настроений инвесторов, и мало кто занимается реальными прогнозами (если только в них не предусматривается настоящая катастрофа). В этом месте официальный оптимизм расходится с пессимизмом экономистов-реформаторов.

Точно также и на Западе от науки требуется воспроизведение совершенно определенной рамки, критикуя которую, по выражению философа Славоя Жижека, нужно выйти за ее пределы, но находясь внутри, остается только демонстрировать «хорошее» поведение. Экономисты пишут друг для друга в поисках одобрения, а когда обращаются к аудитории, то нередко подпитывают общественные заблуждения и желание думать определенным образом.

«Вместо популяризации науки получается торжество лженауки. Незнание заменяется лжезнанием, непонимание – лжепониманием, неумение рассуждать – вульгарными рассуждениями с соответствующими выводами», – пишет о трудных взаимоотношениях науки и СМИ ведущий научный сотрудник физического института им. П.Н.Лебедева Российской академии наук Алексей Семихатов.

Интересно и то, что профессор экономики из Университета Джорджа Мейсона Брайан Каплан называет «соревнованием за достижение разных финишей». По его логике, если человек не стремится к обогащению, он мотивирован на что-то другое, что в его системе ценностей превышает ценность денег. Хотя он признает, что в Америке нет ничего более важного; деньги – это главное мерило успеха.

Значит ли это, что у нас нет выбора, кроме как поднимать в крови тестостерон зарабатыванием денег и не думать, что последствия этого, как от «черного лебедя», могут быть непропорционально велики по отношению к нашим действиям? Сегодня этот вопрос как никогда касается морали. Ответом на него могут быть гражданские инициативы, которые по своей холистической природе способны повлиять не только на законоприменение, но и на порядок распределения ресурсов. Последнее, кстати говоря, для сырьевой экономики России всегда было вопросом искаженной этики.