Обслуга вместо учителей, рейтинги вместо науки

Операция по срочному спасению российской науки и образования продолжается форсированными темпами, однако все больше походит на заботливое вколачивание последнего гвоздя в крышку гроба. Правительство и население явно расходятся во взглядах на потребности в этой сфере и потому борьбу "против" власти вынуждены маскировать под борьбу "за". Впрочем, программные заявления свеженазначенного министра образования и еще более программный указ вновь избранного президента почти не оставляют сомнений в исходе этой борьбы.

1. Наступление на школу продолжается

В первых строках указа президент России среди прочих важных дел поручает правительству внести в Госдуму проект федерального закона "Об образовании в Российской Федерации", принять меры по повышению эффективности ЕГЭ, реорганизовать неэффективные государственные образовательные учреждения и утвердить новый образовательный стандарт среднего (полного) общего образования.

О пользе ЕГЭ для вытравления интеллекта в один голос предупреждает множество экспертов, психологов, учителей и преподавателей вузов. Более того, явные успехи в этой сфере демонстрирует многолетний зарубежный опыт – лишний раз убеждая наше правительство в правильности избранного пути. Отказываться от столь надежного инструмента, отучающего мыслить, оно не собирается.

Что понимается под "неэффективными государственными образовательными учреждениями" и каковы критерии эффективности, в указе не уточняется, но в последние годы в эту категорию включены, например, малокомплектные сельские школы. Слабо верится, что для "обеспечения права обучающихся на завершение обучения в других государственных образовательных учреждениях" правительство немедленно понастроит побольше дорог и пустит по ним новенькие школьные автобусы.

Проект федерального закона "Об образовании в Российской Федерации" поменял уже несколько версий, и все они – включая и последнюю – были негативно оценены и педагогами, и учеными, и представителями общественности. Общее число комментариев, предложенных поправок и уточнений составило более 11 тысяч. В каком виде этот законопроект будет внесен в Думу и какие поправки экспертов в нем учтены, понять довольно сложно. Видимо, президент решил поскорее уже покончить с этим вопросом, считая, что обсуждение и так слишком  затянулось.

2. Образовательные стандарты сырьевого придатка

Еще больший резонанс в обществе вызвал предложенный Минобрнаукой новый образовательный стандарт среднего (полного) общего образования, который в качестве обязательных предметов в старших классах в своей первой редакции предусматривал лишь физкультуру, ОБЖ, загадочный предмет "Россия в современном мире" и не менее загадочный "индивидуальный проект". Какие цели преследует Министерство образования, предлагая столь странные стандарты? Кого хотят вырастить из наших детей? Почему понадобился напор общественности, чтобы вернуть детям право на обязательное изучение русского языка и математики? И удалось ли это право отстоять?

Стандарт вводит три уровня преподавания предметов: интегрированный (общеобразовательный), базовый и профильный. При этом профильный уровень вовсе не равен спецклассу или обучению в профильной спецшколе, он всего лишь примерно соответствует привычному нам среднему образованию; базовый до этого уровня не дотягивает; интегрированный же, по меткому выражению учителей, вообще "ниже плинтуса". Всего в учебном плане будет 9-10 предметов, из них 7-8 по выбору. На профильном уровне можно будет изучать всего (!) 3-4 предмета. При этом выбор всех "необязательных" предметов жестко задан: можно будет выбрать по 1-2 предмета из каждой предметной области (все школьные предметы разделены на шесть областей), все остальное – за дополнительную плату. Чем руководствовались разработчики Стандартов, чуть было не освободив школьников от русского и математики, но при этом строго ограничивая их выбор? Фактически стандарт узаконивает и без того идущее полным ходом одебиливание школьников. Кроме того, он провоцирует развал единого образовательного пространства, поскольку на федеральном уровне задается только 40% содержания образования, все остальное остается на усмотрение мест – школ и регионов. В итоге старшеклассник, переходя из одной школы в другую, переезжая в другой город или регион, фактически оказывается в другом образовательном пространстве. Не останутся ли общими для всей России лишь три предмета: физкультура, ОБЖ и раздумья о ее месте в современном мире?

3. Меньше студентов – выше рейтинги!

С политикой "улучшения" школьного образования вполне согласуется и программное заявление нового министра образования о том, что у нас слишком много студентов. Бюджетных мест в вузах, правда, и так с каждым годом становится все меньше, но новый министр, видимо, решит этот вопрос радикально. Едва вступив в должность, он предложил сократить их количество сразу вдвое. Правильного человека в министры образования выдвинули!

Президент же, со своей стороны, потребовал, чтобы к 2015 году "доля публикаций российских исследователей в общем количестве публикаций в мировых научных журналах, индексируемых в базе данных "Сеть науки" (WEB of Science), увеличилась до 2,44%", а "к 2020 году не менее пяти российских университетов вошли в первую сотню ведущих мировых университетов согласно мировому рейтингу университетов". Ярко, смело и с точными показателями!

Сегодня во всевозможных рейтингах среди первых 170 вузов из всех российских заведений фигурирует лишь МГУ. Петербургский, Новосибирский и Томский университеты входят пока лишь в списки ТОР-500 мировых рейтингов, остальных российских вузов нет и там. Более того, российские дипломы отказалась признавать даже одна из африканских стран. Возможно, президент уверен, что поставленная им задача уже одной своей дерзновенностью вдохновит полунищих преподавателей вузов – которым перед выборами зарплату поднять обещали, а в указе об этом почему-то забыли – и они тут же и уровень образования повысят, и научных открытий насовершают, и студентов-иностранцев побольше привлекут – в общем, начнут, наконец, делом заниматься.

Подъем рейтингов и цитируемости – всего лишь видимость, имидж и пиар, развития науки это никак не гарантирует. Для создания и поддержания системы качественного образования и плодотворной науки нужно очень много денег и еще больше ума, сил и времени. За 5 лет грандиозных результатов в этой сфере добиться не выйдет. Даже от мега-проекта Сколково – при всех многомиллиардных затратах на него и беспрецедентных преференциях – и то скорых достижений не ждут. Однако его, тем не менее, активно развивают – вместо сохранения и развития уже существующих и действующих наукоградов, потому что проект этот масштабный и имиджевый. Именно имидж – а вовсе не наука – сегодня "наше всё".

4. Организационные вопросы останутся на следующий срок?

Немаловажно и то, что для развития прикладной науки, на которую официально делает ставку правительство, необходимо создавать спрос на разработки ученых. У нас же сегодня никакие инновации производством не востребованы, потому что внедрение их требует немалых затрат и окупается минимум лет через пять; бизнес не идет на это, поскольку не уверен в завтрашнем дне. Поэтому даже перед учеными, работающими, казалось бы, в столь развиваемой сегодня сфере наноматериалов, стоит сегодня альтернатива: или самим организовывать новое производство, или работать "в стол". О решении этих задач в указе нет ни слова.

Указ президента постановляет увеличить финансирование университетов, научных фондов и исследований. Однако при нынешней научно-бюрократической системе весьма значительная часть средств просто не доходит до тех, кто реально "двигает" российскую науку. Так, например, в вузах распределением всех денежных потоков занимается ректор – он, кстати, может быть утвержден или снят только с санкции министерства. И как показывает практика, зарплаты ректора, деканов и заведующих кафедрами – должности которых давно перестали быть выборными и превратились в пожизненную привилегию – раз в двадцать превосходят зарплаты преподавателей. Средняя же зарплата по вузу выглядит при этом вполне прилично, так что чиновники с гордостью рапортуют о повышении зарплат российских ученых.

Для привлечения в российские вузы ведущих ученых с 2010 г. проводятся конкурсы мега-грантов. Как пообещал президент на встрече с учеными РАН в мае 2012 г., программа эта будет продлена до 2015 года. Грант в 150 миллионов рублей перечисляется вузам, на базе которых ведущий ученый будет вести свою работу, однако расходовать эти средства вузы смогут только с согласия ведущего ученого, осуществляющего руководство научным исследованием. Освоить 150 млн. надо за три года, о дальнейшей судьбе лабораторий, которые будут созданы на эти деньги, в программе ничего не говорится.

Гранты рассчитаны, в основном, на зарубежных ученых или наших бывших соотечественников. Стоит ли расценивать это в качестве официального признания того, что своих ведущих ученых в России уже не осталось? Быть может, просто создание нормальных условий для работы ученых обошлось бы дешевле и принесло бы большую пользу? Какова вероятность того, что через три года ученый не растеряет научный запал в борьбе с постоянными организационными трудностями, не бросит созданную лабораторию, а разбуженные им молодые российские таланты не уедут вслед за ним туда, где ученым живется легче?

5. Какую судьбу нам готовят?

Без изменения ситуации в целом, без создания нормальных условий для жизни и работы в России денежные вливания останутся пустой тратой денег, а масштабные проекты обернутся "утечкой мозгов" – как это уже случилось в Бангалоре, индийском аналоге "Кремниевой долины", который часто сравнивают со "Сколково". Основная масса "инноваций", которые там реализуются, не имеет никого отношения к экономическим проблемам страны. Западные корпорации используют мозги хорошо образованных, но низко оплачиваемых специалистов, чтобы экономить деньги, решая второстепенные задачи по собственным исследовательским программам. Значительная часть индийских ученых, задействованных в этих программах, признается, что даже не знает об их целях и смысле. А хорошо зарекомендовавшие себя эксперты перебираются в университеты Англии и США. Правительство же, развивая "инновационную экономику", вкладывает деньги в престижные технологические проекты, никак не связанные с жизнью населения. "Мы можем запускать в космос спутники, — говорит индийский журналист Профул Будвай, — но не можем, технически не можем провести канализацию в небольшом городе. На местном уровне недоступны простейшие технологии, нет специалистов."

Еще в 2002 г. на парламентских слушаниях академик В.И.Арнольд отметил, что намеченный правительством план в сфере образования "производит общее впечатление плана подготовки рабов, обслуживающих сырьевой придаток господствующих хозяев: этих рабов учат разве что основам языка хозяев, чтобы они могли понимать приказы". И сегодня уже видно, что при всей патриотической риторике план этот последовательно претворяется в жизнь – падение общего уровня образования закрепляется на законодательном уровне.

Статьи по теме:

Глобальные рейтинги университетов: проблема манипулирования

Молодые ученые России: награды, проблемы и перспективы

Вузы и школы: зарплаты или подработки?