«Суперхайтековская» деградация американской промышленности

В 2012 году Институт Брукингса выделил три подсектора обрабатывающей промышленности, в которых занято необычно большое (свыше 30%) количество инженерных и научных работников, как «очень высокотехнологичные» производства:

• Компьютерная и электронная продукция
• Фармацевтика и медицина
• Аэрокосмическая продукция и детали

Хотя эти подсекторы не охватывают весь высокотехнологичный производственный сектор, но составляют его значительную часть.

Американский экономист Дэвид Уолдрон проанализировал данные за период 1990-2024 гг., которые продемонстрировали значительное падение занятости именно в этих отраслях экономики США. С 1990 года число занятых в этих подотраслях сократилось почти на 1 миллион человек. В компьютерной и электронной промышленности число занятых сократилось на 850 тысяч, а в аэрокосмической отрасли – почти на 300 тысяч. Рост занятости наблюдался только в фармацевтической отрасли и секторе медицинских приборов, где чистый прирост составил всего 189 тысяч человек.

В процентном отношении к общей занятости населения падение было ещё более резким. Занятость в высокотехнологичном производстве сократилась с 2,8% до 1,3%, что означает 50%-ное снижение доли занятости в общей занятости.

Доля данного супервысокотехнологичного производства в экономике также снизилась: с 4,8% в 1987 году до всего лишь 2,6% в 2023 году.

Хотя спад высокотехнологичного производства очевиден как в тенденциях занятости, так и в объемах производства, некоторый оптимизм был вызван принятым в 2022 году Законом о CHIPS и науке, который выделял миллиарды долларов в виде налоговых льгот для стимулирования производства полупроводников в США. Хотя Закон о CHIPS привел к буму строительства заводов для компьютерной и электронной продукции, его влияние на занятость в отрасли по-прежнему трудно увидеть из-за того, что предприятия по производству полупроводников еще не открылись. Задержки с открытием из-за проблем с рабочей силой на заводе TSMC Pheonix указывают на потенциальные проблемы с персоналом. Прохладное отношение к этому закону нового президента Трампа и его предпочтения тарифов субсидиям могут добавить еще больше неопределенности. Несмотря на это, оценки влияния Закона о CHIPS на занятость варьируются от всего лишь 36 300 до 56 000 рабочих мест, что компенсировало бы всего 4–6 % общего снижения занятости за последние 35 лет.

Доля Америки на мировом рынке как давно известный индикатор конкурентоспособности падает в одном высокотехнологичном секторе за другим. Например, с середины 1990-х годов доля США в мировом производстве полупроводников сократилась с 37% до 12%.

Эта проблема выходит за рамки высоких технологий и затрагивает многие среднетехнологичные отрасли, составляющие основу экономики развитых стран. Например, согласно недавнему исследованию McKinsey, с 1995 по 2020 год США потеряли следующую долю мирового рынка:

• 11 процентных пунктов в таких отраслях обрабатывающей промышленности как производство точных инструментов, полупроводников и коммуникационного оборудования.
• Шесть пунктов в масштабных и стандартизированных секторах, таких как основные металлы, автомобилестроение, производство готовых металлов, нефтехимия и специальные химикаты.
• Четыре пункта в гибких и настраиваемых секторах, таких как спецтехника, морское и железнодорожное оборудование, авиация и военная техника.

Таким образом, Америку вытесняют не только из суперхайтека, но и из других отраслей обрабатывающей промышленности. Кто? Другие страны, прежде всего Китай, но не только он, развивающие свою промышленность благодаря проактивной промышленной политике.

Почему же в экономической литературе и общественно-политическом пространстве данная проблема долго не воспринималась со всей остротой? Дело в том, что в процессе длительного технологического развития действуют эффекты инерции основных макроэкономических показателей по отношению к тренду промышленной конкурентоспособности. Страны, идущие в долгосрочном тренде промышленного роста, сначала добиваются конкурентоспособности в конкретных отраслях, а затем богатеют за счёт этого в течение длительного времени. В то же время страны, находящиеся на траектории долгосрочного промышленного спада, в течении некоторого времени за счет накопленного совокупного потенциала могут демонстрировать успешную макроэкономическую динамику, которая скрывает их глубинные проблемы.

Классический пример этому эффекту дает Великобритания послевоенного времени. На выборах 1959 года неофициальным лозунгом британской Консервативной партии было: «Вам ещё никогда не было так хорошо». В тот год экономика Великобритании выросла на 4,1%, а в следующем — на 6,3%, что свидетельствовало о грандиозных успехах, но в то же время, промышленная база Соединенного Королевства уже разрушалась. В течение одного поколения производственная мощь страны, её мировое влияние и средний класс пришли в упадок.

Сейчас Америка все более походит на своего заморского кузена 70-летней давности. Долгие годы господства неолиберальной идеологии с пренебрежением промышленной политикой привели к вышеописанной промышленной деградации. Отчаянный рывок в сторону промышленной политики в рамках байденомики и трампономики не гарантирует исправления трагической ситуации.