Высшей формой организации общественно-политической деятельности в западном мире считается демократия. Почему Россия, мыслящая себя как его часть, никак не созреет для подлинно демократического реформирования власти? Что собой представляет демократия сегодня и чем Россия хуже развитых западных государств?
1. Пустое означающее
Понятия из официальной политической риторики давно и окончательно скомпрометированы, подпорчены широким хождением и своекорыстным использованием в контексте идеологических войн. К примеру, слово «демократия» с конца прошлого века имеет наибольшую частотность в словаре западной пропаганды, но что оно конкретно означает однозначно сказать трудно. Для сравнения: либертарианское триединство «свобода, равенство, братство» обладает куда более завидной стройностью для демократических демагогов. Разброс толкований приводит к тому, что каждый определяет содержание демократии сам для себя и спектр наполнений весьма велик.
Так вполне может быть назван избирательный принцип, правда, в таком случае не было бы лишним учесть, что прямое волеизъявление навсегда останется сугубо феноменом древнегреческих полисов. В силу сложившихся социальных доминант и реалий представительная модель выборов является единственным уделом современных политических систем. Но переход от прямого избирания к косвенному предпочтению привносит известный изъян во всю демократическую концепцию, чего истинный поборник западных ценностей не должен замечать. Тем более что рефлектируют о демократии в основном общества высоко политизированные, стоящие на распутье или застрявшие в переходном периоде. Впавшие в демократическую нирвану избранные народы не склонны в массовом порядке глубоко изучать свой фундамент, и чаще переносят дискуссию о демократии на сферы прямого воздействия и регулирования.
2. Политическое средство
В последнее время демократические акценты сместились от политических структур к структурам экономическим с набором сильнодействующих заклинаний: свободный рынок, рыночные отношения, частный сектор, дерегулирование, децентрализация и т.д. и т.п. Как главное достижение западных стран демократия воспринимается неизменной альтернативой несвободным, замкнутым и этически сомнительным режимам автократии. В странах с подобными характеристиками на уровне производства и товарообмена развернуты сильные механизмы национализации экономики, вследствие которых они впадают в сингулярность своего развития и не идут на синтез с глобальным капитализмом. Универсальность последнего призвана унифицировать отношения между государствами, регионами, анклавами и политическими образованиями для осуществления задач приумножения мирового капитала.
Если отступить от экономикоцентричности сегодняшней демократии, то ее моральные позиции представлены как крайне гуманные, терпимые и прогрессивные. Горькая пилюля демократической необходимости подслащивается либеральной благонамеренностью. Но, несмотря на это, судя по новостным сводкам, подается демократия исключительно на острие противостояния Востока и Запада. Кстати сказать, рассматривать переизбыток собственных открытий Запада в области государственного устройства и экономического функционирования наравне с исторически устоявшимися поползновениями окрестить, гуманизировать и демократизировать весь остальной «отсталый» мир не будет спекуляцией. Таким образом, демократия – это еще и очередная западная экспансия с текущими политическими целями, которые, безусловно, усложнились в условиях глобализации.
3. Россия и демократический процесс
Каково же место России в демократическом дискурсе, не направлен ли он против нее и есть ли предпосылки в самой истории российской государственности к возникновению революционных преобразований Запада? Если допустить, что парадигма успешных отношений, союзничества и modus vivendi на мировой политической арене укладывается в несколько емких и ходких слов, то фрондерство возможно в двух случаях. В бездумном заучивании и повторении наподобие попугая дипломатической лексики с явным расхождением слова и дела, или в имитации вдумчивого осмысления демократических параметров и их немедленное применение без внешнего вмешательства. Первым путем пошла часть республик социалистического блока, вторым – совсем недавно арабские страны, избавляющиеся от чрезмерного влияния западных демократий и последствий их военных интервенций.
У России в этом свете особый статус – ядерная держава своими же руками взялась за деконструкцию ценностно-идеологической базы и наткнулась на силовые поля сопротивляющегося материала. Вопрошания в духе «а возможно ли у нас революция в духе арабских?» возникает не на пустом месте. Если в России и необходимо какое-то упорядочивание, то точно самобытное, далеко не демократическое, такое же стихийно непредсказуемое, как арабская весна. Потому что российскому демосу западная свобода не нужна. Он же все равно не разберется, как распоряжаться данным бременем. Соборное давление на индивидуальные проявления, сжатие в тисках закрепощенности и пожизненная заданность власти спровоцировали превращение Руси в Российскую Империю и зарождение ее метафизической подпорки – имперского духа. Становление государства в этих рамках предопределило и формирование нации, и поступательное развитие первоначальных тезисов государственности.
4. Между Востоком и Западом
На сегодняшний день многое в российской политике продиктовано государственным организмом, у которого налажен свой метаболизм и очевидно, что для целостности страны его опасно нарушать. Поэтому российские политики со знанием дела рассуждают о демократии и уверяют, что вне сомнений верят в нее, но действительность отшатывается от чужеродных идей на приличную дистанцию, внося раскол между политикой и российской обыденностью. Отсюда получается, что естественный российский дискурс кардинально иной и лежит в самом имперском социогенезе или в межеумочном состоянии – между Европой и Азией.
Правда, синхронизация России с мировым сообществом или имеющаяся степень интегрированности требует стандартизированной, выстроенной в соответствии с западной эффективностью экономики. С этим возникают некоторые проблемы, поскольку либеральная экономика в идеальной кондиции сама по себе утопична, а консервативная настроенность и защита своих интересов воспринимается представителями глобального капитализма типично негативно. Парадокс в том, что Россия и Запад одинаково нуждаются друг в друге: без западных инвестиций не реализовать российских модернизационных амбиций, а западному капиталу не найти столь высоких научно-технических возможностей в развитых странах за относительно небольшие деньги. Но что-то всегда препятствует окончательному сближению.
Наверное, для Запада демократизация и освоение России совсем не простая задача. Ведь инструментов непосредственного воздействия на устрашающую территориальную продолжительность у него не так уж много. Главным образом из-за двойственного положения страны и поверхностной включенности в систему демократических ценностей. Но так как среднестатистический россиян в душе консервативен и лоялен к власти, какой бы она не была, то и собственного потенциала к активному свободолюбию в России нет. Напротив, есть невероятная усталость, так как, похоже, страна снова задается вопросом куда плыть, не замечая того, что стоит на якоре.
Написать комментарий