Общество после выборов выжидает

Центр стратегических разработок (ЦСР) в ходе одного из самых основательных социологических исследований за последнее время, проведенного специально для кудринского Комитета гражданских инициатив, определил, какие приоритеты, по мнению граждан, должны быть ключевыми для нового правительства. Это похоже на попытку заказать реформы, не указывая конкретного заказчика, кем бы он ни был – массовым средним классом, считающим политическую систему страны отсталой и требующим ее модернизации, или населением страны в широком смысле, которое обеспечивает высокую поддержку Путину, Медведеву и партии «Единая Россия» после прошедших президентских выборов.

В список приоритетных задач вошли, так называемые, «вложения в человеческий капитал»: здравоохранение, образование, жилищно-коммунальное хозяйство и, как ни странно, безопасность, характеризующаяся проблемами полиции и личной безопасностью, а также равенством всех перед законом. Причем обострившаяся в столице конфронтация между властью и оппозицией на митингах все больше заставляет власть опираться на силовые структуры, в которых оппонентов модернизации гораздо меньше, чем в других сегментах власти. С другой стороны, как утверждают авторы доклада ЦСР, среди митингующих граждан, готовых к насильственной конфронтации, – а среди них преобладают левые радикалы типа Навального, – нет убежденных сторонников модернизации.

В целом со снижением протестных настроений средний класс выводит из числа приоритетных модернизацию политической системы и акцентирует внимание на модернизации институтов. «Все предыдущие правительства с 2000-го года, а может быть, и раньше недорабатывали в качестве институтов, – говорит президент ЦСР Михаил Дмитриев. – Надеяться на то, что правительство Медведева, которое носит чисто технический характер, сможет быстро поправить положение в сложных проблемах по всей стране – чересчур оптимистично». Такое правительство, по мнению Михаила Дмитриева, в краткосрочной перспективе не оправдает ожидания населения, что подтверждает еще одну возникшую тенденцию в российском обществе – политическое доверие теперь возникает снизу и на местах.

«Путин старается восстановить легитимность, – говорит российский политик и бывший сопредседатель «Правого дела» Леонид Гозман. – Как ее можно восстановить? Победой над кем-то или над чем-то – над обстоятельствами, над врагами. И поэтому он ищет врагов». Но по замечанию Гозмана, власть держится не на выборах, а на изначальном договоре и ошибка Путина в том, что он даже не пытается вступить в диалог с протестующими, договориться о власти. Политолог Дмитрий Орешкин убежден, что все митинги в России, начиная с осени прошлого года, указывали на отсутствие институтов, в частности – электорального. «Новые вызовы актуализируются, а у власти старый ответ», – говорит он.

По одному из сценариев, составленных ЦСР, в стране продолжится инерционное движение, но свою роль сыграют среднесрочные факторы и неизбежно произойдет размывание вертикали власти в регионах. Недавние выборы в Тольятти, Ярославле и Астрахани показали, что в политике сегодня можно действовать только снизу вверх и никак иначе. «Путь от доверия на местном уровне до доверия на общенациональном сократился невероятно. Это говорит о том, что у нас мнимый вакуум на поле альтернативных лидеров», – говорит Михаил Дмитриев. На фоне этого рейтинги Путина, Медведева и «Единой России» стабилизировались и даже выросли после выборов. Тем не менее в ЦСР считают, что происходит эрозия доверия к власти и предлагают психологическую трактовку: доверие утрачивается потому, что люди голосовавшие за Путина из-за отсутствия альтернатив, испытали на себе эффект массового когнитивного диссонанса. Они занижали значимость альтернатив, объясняет Михаил Дмитриев, и это вызвало внутренний конфликт. Появилась необходимость оправдывать свой выбор. Но как только конфликт забудется, произойдет падение поддержки властей. Это и называется эрозией.

Чтобы поддержка оставалась на текущем уровне в ближайшее время необходимо улучшение масштабных институтов по всей стране. Выводы исследования ЦСР показали, что местные лидеры, которые могут решить локальные проблемы воспринимаются гражданами как лидеры общенационального масштаба. Авторы доклада думают, что этот вызов властям серьезнее, чем произошедшая эрозия. «Власть не чувствует угрозы, а там, где она ее чувствует, она чувствует ее неправильно, – говорит Дмитрий Орешкин. – Давно сложилось такое впечатление, что они привыкли заливать проблему деньгами – благо, деньги есть, – а проблема в институтах».

Сегодняшнее положение в ЦСР характеризуют как «режим политической реакции», когда широкая повестка модернизации отодвигается на второй план. «Сейчас самая выгодная позиция – радикальная, – замечает Дмитрий Орешкин. – И мы это видим на митингах, а страна нуждается в нерадикальной позиции». По словам Михаила Дмитриева, модернизационные силы власти и оппозиции должны войти в диалог и добиться включения среднего класса в механизмы принятия политических решений. Тем более что по другому сценарию развития событий возрастает вероятность мирового экономического кризиса, что ухудшит экономическое положение массовых групп населения России. Тогда протестные настроения будут распространяться за пределы Москвы, в которой на данный момент существует своя обособленная повестка, отдаленная от массовых слоев, а массовые протесты по всей стране при эрозии доверия к власти приведут к утрате политического контроля над ситуацией и хаотическим трансформациям.

«Сейчас особый период, когда этим вопросом занимаются все – и те, кто выходит на улицу, и те, кто не выходит, – говорит экс-министр финансов Алексей Кудрин. – Мы все ищем механизмы, институты, которые приведут к позитивным переменам». Значительная часть общества, по мнению экспертов, готова к самоорганизации и принятию на себя решений собственных проблем. «Конечно, вместе с государством, вместе с властью, – говорит руководитель Центра социальной политики Института экономики РАН Евгений Гонтмахер. – Речь идет о том, что нужно найти какой-то новый баланс». Пока же, считает он, общество настороженно выжидает, а власть думает, что все по-прежнему в порядке.