Обретение крыльев или мой первый прыжок
Первый прыжок с парашютом – это для любого человека серьезное испытание. Но и, как оказывается, большая радость. В чем же она состоит? В чем кайф первого прыжка? Зачем люди по собственной инициативе за свои же кровные деньги так рискуют?
Здравствуйте! Недавно в моей жизни случилось кое-что особенное: я впервые прыгнул с парашютом Д-6 (это такой круглый купол) с высоты 800 метров. Мне не терпится поделиться ощущениями. Сделать, так сказать, репортаж с места событий. Начну, пожалуй, издалека.
Довелось мне как-то познакомиться с одной удивительной девушкой. Зовут её Ирина и она – небесная танцовщица. Ну, или, говоря простым языком, она – парашютист-фрифлаист. В тот вечер она вернулась из аэродинамической трубы после отработки новых упражнений. Меня сразу впечатлила энергия, которую источало каждое её движение и какой-то взгляд человека-с-той-стороны-реальности. Сказать, что он был безумный – значит соврать. Сказать, что он светился – не сказать ничего. В общем, кто видел таких людей – тот поймет, кто не видел – много потерял. Я к тому времени давно уже задумывался о прыжке, но не знал с чего начать и к кому обратиться. Кроме того, я подозревал что просто «не потяну» по деньгам. В итоге, когда я узнал, сколько это стоит, я понял, что моё последнее предположение было верным.
С той поры прошло года два. Девушка, которая нас с Ириной познакомила, стала моей женой, а сама Ирина стала свидетельницей на нашей свадьбе. Но меня не покидала мысль о прыжках. Когда я снова завел разговор на эту тему, выяснилось, что я, а теперь уже мы, вполне можем себе это позволить. То ли я стал больше зарабатывать, то ли изменились цены… В общем я понял, что скоро смогу попробовать облака на вкус. Дело за малым – дождаться лётной погоды. Кстати, моя жена Настя решила прыгать вместе со мной.
Итак, уладив самые срочные дела и пережив мужской и женский праздники, мы собрались на аэродром. Накануне вечером мы долго сидели у Иришки, пили чай, разговаривали обо всем, кроме парашютов, самолётов и прыжков. Проговорили почти всю ночь. Утром, не выспавшиеся, но веселые, мы выдвинулись в город Киржач, до которого от Москвы добираться около двух часов. На небе не было ни одного облачка, ярко светило солнце и дул легкий ветерок. Погода обещала быть прекрасной. Забегая вперед, скажу, что она действительно не подвела, на аэродроме нам сказали, что о такой погоде можно только мечтать.
Не буду утомлять вас описанием дороги, тем более что ничего интересного по пути не происходило. В итоге, добравшись до аэродрома, Ирина отправила нас регистрироваться, а сама ушла переодеваться. Мы заполнили документы, в которых в том числе указали, что в своей смерти просим никого не винить, прошли медосмотр, где нам измерили давление и пульс, а так же поинтересовались самочувствием.
Вокруг в разных направлениях ходили и бегали странные люди. Почти все были в ярких комбинезонах с такими странными накладками на боках, руках и ногах. Насколько я понял, это были захваты, предназначенные для выполнения групповых фигур в небе. Они выглядели совсем иначе, чем все те, с кем я общался до этого. У них был такой же взгляд, как у Иринки, сумасшедшие глаза и… Их объединяло что-то, и это что-то было таким большим, добрым и светлым, что мне очень захотелось стать одним из них. Все это было похоже на какой-то карнавал, мелькание ярких разноцветных комбинезонов, предвкушение праздника, смех, возбужденные голоса…
Закончив все формальности, мы поспешили на инструктаж. Его проводил человек в спортивном костюме, который почему-то напомнил мне Евгения Гришковца. Я думал, инструктаж будет скучным. Я ошибался. Инструктор принадлежал к той же общности людей, но, несмотря на то, что явно был опытнее, ничем не демонстрировал своего превосходства. Он говорил серьезно, повторяя самые важные вещи по три раза, но в самые неожиданные моменты вспоминал забавные случаи, которые вызывали общий смех. Например, о том, как парашютист-перворазник долго бодал головой обрез люка и не мог понять, почему не может выпрыгнуть из самолета.
Ржать-то мы, конечно, ржали, но меня не покидало ощущение, что что-то подобное вполне может случиться и со мной. Инструктаж был разбит на несколько частей, после каждой мы отрабатывали какие-то моменты прыжка. В целом инструктаж длился около четырех часов, но, как ни странно, надоесть он не успел. В итоге нас разбили на группы по десять человек и проранжировали по весу. Самые тяжелые прыгать должны были первыми, так как летят быстрее. Я, как и хотел, оказался первым в своей группе. Кстати, в нашей группе перворазников оказалось семь (!) девушек и всего три парня. Наш подъем был вторым, и мы долго стояли перед взлетной полосой, ждали пока заведут самолет, потом ждали пока погрузится первая группа. Это были какие-то курсанты. Было похоже, что прыгают они не в первый раз. Парашют не позволял выпрямиться в полный рост и немилосердно давил между ног. Было страшновато. Мы пытались шутить, громко разговаривали и неестественно смеялись. Я увидел, как первая группа отделилась от самолета. Самолет летел довольно низко, и было видно, как из него выпадают черные точки, над которыми через мгновение расцветают белые купола. Кто-то сказал, что они похожи на медузы. Это было очень красиво. Купола, разворачиваясь, вздрагивали и казались живыми.
Тем временем самолет АН-2 сел за новой порцией придурков-экстремалов. За нами. За мной. Что же я делаю?! Мы побежали. Перед люком старенького самолета нещадно дул ветер, поднятый винтом. Вокруг, насколько хватало глаз, простиралось белое поле, а вдалеке виднелся лес. А с другой стороны – железная дорога. А за ней какие-то избушки, огороды, дачи… Я втиснулся в люк и сел на свое место. Последним. Захожу последним – выхожу первым. Самолет заурчал громче и покатился по взлетке. Немного потряхивало. Взлетели. Я уже летал на самолетах, особого впечатления это на меня не произвело. Я даже немного расслабился. Самолет заложил вираж, развернулся. Выпускающий пристегнул нас тросиками к бортовому тросу. Эти тросики должны были раскрыть парашюты. Потом открыл люк. Люк был справа от меня, сразу. Я посмотрел вниз и… Ну, я конечно, испугался, но это не то. В текст просится крепкое словечко, но нельзя. Ну, в общем, я сильно испугался. Когда увидел внизу маленькие елочки, самолетики, человечков, то они все были такие маленькие… Я уже писал, что самолет летел довольно низко? Так вот я был не прав – самолет летел очень высоко. Просто обалдеть как высоко. И мне предстояло туда выйти. Я схватился за голову. Честно, я был близок к панике. Спасло меня выражение глаз девушки, которая сидела напротив. Я просто обязан был быть сильным. Я – мужик! Кстати, а тут ведь рядом, через два человека моя жена. Нельзя.
Раздался резкий сигнал. Тут воспоминания мои начинают немного путаться. Вот я стою перед люком. Слева – выпускающий. Левую ногу вперед, в угол люка. Руки, куда деть руки? Мелькнула мысль упереться в обрез люка. Нет, нельзя, руки надо куда-то деть! Вспомнил! Левую на живот, на запаску, правую – на отсутствующее кольцо. Мы прыгали с прямым вводом, парашют открывался автоматически. Еще секунду назад я дергал левой ногой, пытаясь найти единственное правильное место, пытался куда-то деть руки… Но как только руки легли на место, я замер. Вот теперь все правильно. Хлопок по плечу. «Пошел!»
Толчок правой ногой, не задумываясь, потом провал, потом я смотрю наверх, надо мной купол, стропы закручены винтом. Спокойно, об этом инструктор предупреждал, все в порядке, раскрутятся. Внизу белое поле, самолетики, человечки… Так, что дальше? Надо что-то делать дальше! Не подпуская панику, я лихорадочно вспоминал, что нужно делать. Ага, поправить свободные концы. Есть! Сориентироваться по ветру. Я пошарил взглядом колдуны. Это такие чулки на палках, увеличенные раз в пять, которые показывают силу и направление ветра. Не вижу. Ни одного, хотя на земле я видел их штук пять. Видимо, ветра нет. Я сориентировался вдоль взлетки, потянув за красную петлю справа. Не помню, как она называется. Проверил еще раз свободные концы. Ровно. Расслабился. И тут внезапно до меня дошло. Братцы, я лечу! У-ху-ху-ху-ху!!!
Ну, если честно, я кричал что-то непечатное, но очень экспрессивное. Вдруг сзади донеслось: «Что, классно?» Я не стал вертеть головой, и так понятно, что это кричит парень, который прыгал за мной. Я проорал ему в ответ что-то вроде: «Супер!». Посмотрел вниз. Земля приближалась. Однако, как-то быстро. Ага, надо свести ноги вместе и расположить ступни параллельно земле. Есть. Сильный толчок в ноги. Ого, я ожидал, будет помягче. Упал. Так, надо тянуть нижние стропы, чтобы погасить парашют. Перчатки предательски скользили по стропам. Меня проволокло метров пять по взлетной полосе, прежде чем я сумел погасить купол. Отлично! А теперь убираемся со взлетки. Я встал на ноги и пошел по сугробам. Мимо пробежал какой-то парень. «Все в порядке?». «Спасибо, все отлично!». Раскинув руки, я упал в сугроб. Вставать не хотелось, было так хорошо! Жаль только, что в сугробе холодно. Пришлось вставать. Я побродил по взлетке, пытаясь найти Настю. Народу было много, а с неба появлялись все новые. Решив, что искать её бесполезно, я собрал парашют и пошёл сдаваться. На обратном пути, сдав парашют, я встретил и Настю.
Мы ещё какое-то время побыли на аэродроме, получили сертификаты, купили значки. Я нашел и поблагодарил нашего инструктора и выпускающего. Нашел Иринку, попытался поделиться с ней впечатлениями, но вскоре понял, что хоть она и рада за меня, но таких рассказов она слышала очень много. Она ждала очередного подъема. Карнавал продолжался. Но нам, кажется, было пора. В общем, пообедав, мы с Настей отправились обратно, а Иришка проводила нас до стоянки такси. На одном из домиков красовалась надпись из баллончика: «Если тебе 25 и ты не экстремал, значит у тебя нет души; если тебе 35 и ты все еще экстремал – у тебя нет мозгов».
Ну что ж, лет десять-то у меня есть, а?
Довелось мне как-то познакомиться с одной удивительной девушкой. Зовут её Ирина и она – небесная танцовщица. Ну, или, говоря простым языком, она – парашютист-фрифлаист. В тот вечер она вернулась из аэродинамической трубы после отработки новых упражнений. Меня сразу впечатлила энергия, которую источало каждое её движение и какой-то взгляд человека-с-той-стороны-реальности. Сказать, что он был безумный – значит соврать. Сказать, что он светился – не сказать ничего. В общем, кто видел таких людей – тот поймет, кто не видел – много потерял. Я к тому времени давно уже задумывался о прыжке, но не знал с чего начать и к кому обратиться. Кроме того, я подозревал что просто «не потяну» по деньгам. В итоге, когда я узнал, сколько это стоит, я понял, что моё последнее предположение было верным.
С той поры прошло года два. Девушка, которая нас с Ириной познакомила, стала моей женой, а сама Ирина стала свидетельницей на нашей свадьбе. Но меня не покидала мысль о прыжках. Когда я снова завел разговор на эту тему, выяснилось, что я, а теперь уже мы, вполне можем себе это позволить. То ли я стал больше зарабатывать, то ли изменились цены… В общем я понял, что скоро смогу попробовать облака на вкус. Дело за малым – дождаться лётной погоды. Кстати, моя жена Настя решила прыгать вместе со мной.
Итак, уладив самые срочные дела и пережив мужской и женский праздники, мы собрались на аэродром. Накануне вечером мы долго сидели у Иришки, пили чай, разговаривали обо всем, кроме парашютов, самолётов и прыжков. Проговорили почти всю ночь. Утром, не выспавшиеся, но веселые, мы выдвинулись в город Киржач, до которого от Москвы добираться около двух часов. На небе не было ни одного облачка, ярко светило солнце и дул легкий ветерок. Погода обещала быть прекрасной. Забегая вперед, скажу, что она действительно не подвела, на аэродроме нам сказали, что о такой погоде можно только мечтать.
Не буду утомлять вас описанием дороги, тем более что ничего интересного по пути не происходило. В итоге, добравшись до аэродрома, Ирина отправила нас регистрироваться, а сама ушла переодеваться. Мы заполнили документы, в которых в том числе указали, что в своей смерти просим никого не винить, прошли медосмотр, где нам измерили давление и пульс, а так же поинтересовались самочувствием.
Вокруг в разных направлениях ходили и бегали странные люди. Почти все были в ярких комбинезонах с такими странными накладками на боках, руках и ногах. Насколько я понял, это были захваты, предназначенные для выполнения групповых фигур в небе. Они выглядели совсем иначе, чем все те, с кем я общался до этого. У них был такой же взгляд, как у Иринки, сумасшедшие глаза и… Их объединяло что-то, и это что-то было таким большим, добрым и светлым, что мне очень захотелось стать одним из них. Все это было похоже на какой-то карнавал, мелькание ярких разноцветных комбинезонов, предвкушение праздника, смех, возбужденные голоса…
Закончив все формальности, мы поспешили на инструктаж. Его проводил человек в спортивном костюме, который почему-то напомнил мне Евгения Гришковца. Я думал, инструктаж будет скучным. Я ошибался. Инструктор принадлежал к той же общности людей, но, несмотря на то, что явно был опытнее, ничем не демонстрировал своего превосходства. Он говорил серьезно, повторяя самые важные вещи по три раза, но в самые неожиданные моменты вспоминал забавные случаи, которые вызывали общий смех. Например, о том, как парашютист-перворазник долго бодал головой обрез люка и не мог понять, почему не может выпрыгнуть из самолета.
Ржать-то мы, конечно, ржали, но меня не покидало ощущение, что что-то подобное вполне может случиться и со мной. Инструктаж был разбит на несколько частей, после каждой мы отрабатывали какие-то моменты прыжка. В целом инструктаж длился около четырех часов, но, как ни странно, надоесть он не успел. В итоге нас разбили на группы по десять человек и проранжировали по весу. Самые тяжелые прыгать должны были первыми, так как летят быстрее. Я, как и хотел, оказался первым в своей группе. Кстати, в нашей группе перворазников оказалось семь (!) девушек и всего три парня. Наш подъем был вторым, и мы долго стояли перед взлетной полосой, ждали пока заведут самолет, потом ждали пока погрузится первая группа. Это были какие-то курсанты. Было похоже, что прыгают они не в первый раз. Парашют не позволял выпрямиться в полный рост и немилосердно давил между ног. Было страшновато. Мы пытались шутить, громко разговаривали и неестественно смеялись. Я увидел, как первая группа отделилась от самолета. Самолет летел довольно низко, и было видно, как из него выпадают черные точки, над которыми через мгновение расцветают белые купола. Кто-то сказал, что они похожи на медузы. Это было очень красиво. Купола, разворачиваясь, вздрагивали и казались живыми.
Тем временем самолет АН-2 сел за новой порцией придурков-экстремалов. За нами. За мной. Что же я делаю?! Мы побежали. Перед люком старенького самолета нещадно дул ветер, поднятый винтом. Вокруг, насколько хватало глаз, простиралось белое поле, а вдалеке виднелся лес. А с другой стороны – железная дорога. А за ней какие-то избушки, огороды, дачи… Я втиснулся в люк и сел на свое место. Последним. Захожу последним – выхожу первым. Самолет заурчал громче и покатился по взлетке. Немного потряхивало. Взлетели. Я уже летал на самолетах, особого впечатления это на меня не произвело. Я даже немного расслабился. Самолет заложил вираж, развернулся. Выпускающий пристегнул нас тросиками к бортовому тросу. Эти тросики должны были раскрыть парашюты. Потом открыл люк. Люк был справа от меня, сразу. Я посмотрел вниз и… Ну, я конечно, испугался, но это не то. В текст просится крепкое словечко, но нельзя. Ну, в общем, я сильно испугался. Когда увидел внизу маленькие елочки, самолетики, человечков, то они все были такие маленькие… Я уже писал, что самолет летел довольно низко? Так вот я был не прав – самолет летел очень высоко. Просто обалдеть как высоко. И мне предстояло туда выйти. Я схватился за голову. Честно, я был близок к панике. Спасло меня выражение глаз девушки, которая сидела напротив. Я просто обязан был быть сильным. Я – мужик! Кстати, а тут ведь рядом, через два человека моя жена. Нельзя.
Раздался резкий сигнал. Тут воспоминания мои начинают немного путаться. Вот я стою перед люком. Слева – выпускающий. Левую ногу вперед, в угол люка. Руки, куда деть руки? Мелькнула мысль упереться в обрез люка. Нет, нельзя, руки надо куда-то деть! Вспомнил! Левую на живот, на запаску, правую – на отсутствующее кольцо. Мы прыгали с прямым вводом, парашют открывался автоматически. Еще секунду назад я дергал левой ногой, пытаясь найти единственное правильное место, пытался куда-то деть руки… Но как только руки легли на место, я замер. Вот теперь все правильно. Хлопок по плечу. «Пошел!»
Толчок правой ногой, не задумываясь, потом провал, потом я смотрю наверх, надо мной купол, стропы закручены винтом. Спокойно, об этом инструктор предупреждал, все в порядке, раскрутятся. Внизу белое поле, самолетики, человечки… Так, что дальше? Надо что-то делать дальше! Не подпуская панику, я лихорадочно вспоминал, что нужно делать. Ага, поправить свободные концы. Есть! Сориентироваться по ветру. Я пошарил взглядом колдуны. Это такие чулки на палках, увеличенные раз в пять, которые показывают силу и направление ветра. Не вижу. Ни одного, хотя на земле я видел их штук пять. Видимо, ветра нет. Я сориентировался вдоль взлетки, потянув за красную петлю справа. Не помню, как она называется. Проверил еще раз свободные концы. Ровно. Расслабился. И тут внезапно до меня дошло. Братцы, я лечу! У-ху-ху-ху-ху!!!
Ну, если честно, я кричал что-то непечатное, но очень экспрессивное. Вдруг сзади донеслось: «Что, классно?» Я не стал вертеть головой, и так понятно, что это кричит парень, который прыгал за мной. Я проорал ему в ответ что-то вроде: «Супер!». Посмотрел вниз. Земля приближалась. Однако, как-то быстро. Ага, надо свести ноги вместе и расположить ступни параллельно земле. Есть. Сильный толчок в ноги. Ого, я ожидал, будет помягче. Упал. Так, надо тянуть нижние стропы, чтобы погасить парашют. Перчатки предательски скользили по стропам. Меня проволокло метров пять по взлетной полосе, прежде чем я сумел погасить купол. Отлично! А теперь убираемся со взлетки. Я встал на ноги и пошел по сугробам. Мимо пробежал какой-то парень. «Все в порядке?». «Спасибо, все отлично!». Раскинув руки, я упал в сугроб. Вставать не хотелось, было так хорошо! Жаль только, что в сугробе холодно. Пришлось вставать. Я побродил по взлетке, пытаясь найти Настю. Народу было много, а с неба появлялись все новые. Решив, что искать её бесполезно, я собрал парашют и пошёл сдаваться. На обратном пути, сдав парашют, я встретил и Настю.
Мы ещё какое-то время побыли на аэродроме, получили сертификаты, купили значки. Я нашел и поблагодарил нашего инструктора и выпускающего. Нашел Иринку, попытался поделиться с ней впечатлениями, но вскоре понял, что хоть она и рада за меня, но таких рассказов она слышала очень много. Она ждала очередного подъема. Карнавал продолжался. Но нам, кажется, было пора. В общем, пообедав, мы с Настей отправились обратно, а Иришка проводила нас до стоянки такси. На одном из домиков красовалась надпись из баллончика: «Если тебе 25 и ты не экстремал, значит у тебя нет души; если тебе 35 и ты все еще экстремал – у тебя нет мозгов».
Ну что ж, лет десять-то у меня есть, а?
Написать комментарий
Плешакова Екатерина: А мы вот так летаем! Сверху вниз, но летаем! На зло врагам, на радость маме! :)
У меня вот такого желания прыгнуть никогда не возникало! Снизу вверх (то есть взлететь) иногда хочется, а вот сверху в низ слишком страшно даже думать об этом боюсь!
Я вообще непредставляю как это прыгнуть с парашютом!!! Это ведь очень страшно! И как мне кажется не безопасно. И такой выброс адреналина! Говорят, что люди которые прыгали с парашютом, потом начинают новую жизнь. Как будто заново родились. А вот чем поделилась Мария Волкова по моему очень интересно и не обычно. Предумали же такое! Думаю этим летом я попробую покататься в кругу привязаному к катеру. И с парашюта постараюсь прыгнуть и обязатеьно поделюсь с вами. Может и правда начнется новая жизнь?
Многие мои друзья прыгали с парашютом: с инструктором и без него. Ненормативщины там тоже хватало. Но все это конечно сложно выразить простыми словами. Ведь сказать эмоционально сейчас, значит ничего сказать. Хотела поделиться тоже очень «эмоциональным» событием. Отдыхала с Турции и решила разнообразить отдых чем-нибудь этаким. Подруга меня под руку и повела к домику на пляже, где обычно заказывают покататься на банане и остальном. Заказала нам один круг на двоих. Я ничего не понимая сажусь в круг, попа проваливаться в дырку, в соседнюю дырку садиться подруга. Наш круг цепляют к катеру, и тут до меня начинает доходить, что сейчас будет. Катер срывается с места, а через несколько секунд и мы с берега. Улетаем с берега, где стоят наши родители с очень «эмоциональным» и емким словом. Отбить в этой поездке удалось все! Ну приземлились мы вы понимаете чем. Но сколько эмоций! Родители до сих пор помнят как мы «радовались» во время этих 5 минут катанья.
Статья получилась замечательная! Очень эмоционально... Ну и, конечно, очень приятно, что еще два человека полюбили парашютный спорт. Прыжки - это величайшее счастье! Все на аэродром:)
Иногда даже захватывало дух!!!Лешка,пиши книги,я буду твоей ярой фанаткой и читательницей!!!расска мало того,что передающий все эмоции,но и плюс описан такими речевыми оборотами здоровскими!
Портясающе! Возникло ощущение полного присутвия на месте автора! Отлично переданы детали, которые очень гармонично переплетаются с эмоциями. Разве что, начало мне показалось слегка затянутым. И правда захотелось испытать на себе )) Выражаясь современным языком, автору респект )) С нетерпением жду продолжения!
Ну вы, блин, даете! Молодцы! Слов нет.
Ой, до чего же страшно это было! Я никогда в жизни еще так не боялась. В общем, адреналина этого хватит надолго.
Перечитал, как-то мало получилось... В общем, если жизнь стала серой и скучной, добро пожаловать на аэродром! :) Ждите дальнейших репортажей о полете с "крылом" И, спасибо редакции, опубликовали статью на следующий же день!