В современной науке происходит масса неприятных вещей. Каких именно? Что не устраивает сегодняшних честных исследователей? Каков должен быть моральный кодекс современного ученого? И нужен ли он вообще? Что можно и нужно сделать для оздоровления науки? В чем видится выход из возникшего тупика?
1. Введение: нынешнее положение дел. Нынешнее состояние в науке невольно навевает воспоминания о диалоге Ивана Бездомного с Мастером в клинике:
- Очень прошу Вас, не пишите больше!
- Обещаю и клянусь!
Клятву скрепили рукопожатием...
Научное сообщество разрослось до неимоверных размеров. За один год пишутся многие тысячи (или миллионы?) статей, большая часть которых никогда никем не читается. Вклад львиной доли учёных в общемировую сокровищницу знаний ничтожен, работы их "ни о чём", рассматриваемые ими вопросы никому не интересны, методы достижения результата – банальны, рутинны и скучны. Авторитет учёных в обществе также падает – как в России, так и за рубежом. Примечание: "ни о чём" означает очень второстепенный вопрос, касающийся сугубо технических деталей и подробностей, ответ на который никак не приближает научное сообщество к лучшему пониманию мироустройства.
Неадекватность самовосприятия научных работников ставит их как бы вне остального общества. Учёный простодушно полагает, что принадлежит к некоей "касте избранных", остальная же часть общества вежливо при этом молчит. Общение с простым работягой, будь то слесарь, железнодорожник, водила или дворник, оставляет ощущение значительно более глубокой мудрости, душевной теплоты и просто здравого смысла, нежели общение с типичным учёным.
В то же время функционеры от науки часто обладают железной хваткой дельца, навыками борьбы за денежные потоки в форме всевозможных грантов, и, что самое печальное, общей нацеленностью не на научное любопытство и стремление понять, как устроен мир, а на жизненный успех, достаток, карьеру и престиж. По сути дела, наука как вид деятельности постепенно превращается в распил денежных средств.
2. Почему это произошло? Каково возможное объяснение вожникшего феномена? Ключ к разгадке, на мой взгляд, дают две книги: "Социальный кластеризм: Российский вызов" академика В.Л.Макарова и "Мысли перед рассветом" учёного и философа В.Н.Тростникова.
Сначала скажем о второй из них. Автор, в прошлом математик и физик, ныне религиозный философ, полагает, что приговор самой себе наука подписала уже 300 лет назад, когда после революционных открытий Ньютона многие учёные стали говорить, что Бог не обязателен для объяснения сути происходящих в мире вещей и устройства Вселенной в целом – "всё можно объяснить без Бога". Триумфом был тотальный детерминизм Лапласа, провозгласившего, что всё будущее и всё прошлое в самых мелких деталях может быть теоретически восстановлено по "начальным данным" сегодняшнего дня.
В дальнейшем открылось множество фактов, плохо объяснимых в рамках этого "замкнутого лабиринта", особенно что касается молекулярной биологии и квантовой физики. Но наука по инерции двигалась и развивалась только внутри узких рамок навязанной ей 300 лет назад идеологии, и постепенно себя исчерпывала, превращаясь в изворотливость в глобальных вопросах бытия и в очень специальную инженерию в деталях.
В.Л.Макаров же объясняет механизмы, ответственные за дальнейшее моральное разложение. За оскудением смысла и истинностного наполнения научных исследований на смену желанию понять суть дела приходит желание "быть успешным в миру". Сословие учёных саморазрушается, впадая маленьким ручейком в бурную реку современных хватких дельцов и воротил большого бизнеса. Автор "Социального кластеризма" видит выход в восстановлении благородной касты учёных; ниже я намечаю конкретные пути и опорные точки процесса выздоровления.
3. Выход из кризиса. Чтобы повернуть эту реку вспять, надо в первую очередь повернуть вспять те негативные тенденции, которые описаны выше и которые касаются целеполагания работника научной сферы и его моральных и материальных установок. В самом деле, перспективы развития научного сообщества в первую очередь зависят от того, какая именно молодёжь придёт нам на смену, что за жизненные ценности она будет в себе нести. Иными словами, что и как заманит молодых в науку?
В России в 90-е годы в науку молодых было просто не затащить (примечание: за очень редким исключением, вроде Вашего покорного слуги). Зарплаты решительно не хватало для создания семьи, аргументы же идеалистического толка типа "наука – это круто" тогда приводились редко и как-то неуверенно: у немногих оставшихся в России честных учёных не было веры в то, что это действительно круто.
Сейчас ситуация меняется, но в лучшую ли сторону? Молодёжь идёт в науку, деньги кое-где появились, работа тоже. Только давайте-ка пристально разглядим, что это за работа. Боюсь, что мы будем слегка разочарованы: молодые ребята и девчонки зубрят в ВУЗах стандартные курсы, качество которых к тому же упало со времён СССР, иногда сдают зачёты и экзамены путём подкупа преподавателя. Затем усваивают пару-тройку приёмов, позволяющих получать чрезвычайно частные либо вовсе болтологические результаты в узко специальном направлении, в котором извечно копал, словно крот, их научный руководитель. Такое, увы, не редкость.
Деньги же они получают в обмен на отчётность о проведённом исследовании в рамках такого-то гранта, полученного научным руководителем непонятно на что, по инерции. Всё это не всегда и не везде, однако часто и удручающе. Понятно, что яркие ребята и девушки в ТАКУЮ науку просто не пойдут.
Что делать?
Показать совсем иной пример!
Это НАША вина, если нам на смену придёт поколение серое, а не такое, "какими были мы"! Учёный должен быть "не от мира сего", открытый сердцем, умом и всей душой окружающему миру тайн и загадок – на хваткого дельца, как пишет В.Н.Тростников, откровение не сойдёт никогда.
Увлекайте студентов яркими лекциями, вынуждайте их задумываться самостоятельно, поддерживайте атмосферу, в которую хочется влиться – и тогда наука возродится сама собой, ибо ей просто некуда будет деться!
Ниже предлагается что-то вроде кодекса научно-педагогического сословия, на который следует ориентироваться в жизни и в работе.
4. Клятва имени Сократа. Начнем по порядку.
I. Каждый честный научный работник должен задать себе два вопроса:
1. Обладают ли предмет его научного интереса, а также все его разработки, самостоятельной эстетической ценностью (которая, как правило, выражается в математическом изяществе и красоте доказательств и построений) либо неожиданностью, свежестью и оригинальностью поставленного научного вопроса?
2. Если нет, то имеет ли его деятельность прямое (или хотя бы косвенное, но несомненное) практическое приложение?
В случае отрицательного ответа на оба вопроса, научный работник должен принять важное решение. Либо он временно отказывается от ведения научной деятельности, и начинает просто изучать чужие труды (история науки оставила нам массу шедевров, и всей жизни не хватит на ознакомление даже с самыми выдающимися из них), либо встаёт на позиции "на хрена мне вся эта философия, платят бабки – делаю, что говорит руководитель". В последнем случае он выбывает из круга "рыцарей научного ордена", и более нас не интересует – пусть строит свою судьбу, как сам того желает.
В первом случае он встаёт на трудный, зато честный путь, становится одним из "научных миссионеров", собственным примером показывающий, какие именно ценности должны руководить поступками и жизненными решениями учёного. Со временем, без сомнения, такой молодой исследователь найдёт интересную для себя и других научную или практическую проблематику, и ответ на один из поставленных выше вопросов для него станет утвердительным.
II. Каждый научный сотрудник со стажем должен задать себе три дополнительных вопроса:
3. Не случалось ли ему подписывать "рыбу" готового отзыва на автореферат диссертации сомнительного либо неизвестного качества? Или, будучи официальным оппонентом диссертации, не читать её добросовестным образом? (можно было бы ужесточить этот вопрос до требования безусловного написания отзыва самостоятельно, но это уже перебор; видимо, это пока недосягаемая для России планка).
4. Не случалось ли ставить свою фамилию, особенно впереди иных фамилий, в список авторов статьи, в работе над которой он никак не участвовал или участвовал лишь маргинально?
5. Не случалось ли писать недобросовестные отзывы на присланные работы, оправдываясь нехваткой времени на отзыв по существу?
Тот, кто поступал таким образом, должен перестать так поступать или хотя бы стремиться к тому, чтобы перестать.
III. Каждый руководитель научного подразделения (лаборатории, отдела, диссертационного совета, института), помимо перечисленных выше пяти вопросов, должен задать себе ещё и следующие три:
6. Не случалось ли ему препятствовать, пользуясь служебным положением, законному продвижению работ молодых научных сотрудников по надуманным причинам, не имеющим отношения собственно к научному содержанию работы?
7. Не случалось ли, пользуясь властными полномочиями, нечестным образом распределять денежные потоки, например, в свою пользу?
8. Не случалось ли, опасаясь за "свой хлеб", мешать заведомо добросовестным и ярким исследователям заниматься своей научной деятельностью и преподавать курсы у студентов?
Наличие утвердительного ответа хотя бы на один из этих вопросов – безусловный позор для руководителя. Ещё больший позор – о нём я и вовсе не пишу – состоит в прямом нарушении академической этики, присваивании чужих результатов и т.п.
Если же кто-либо из функционеров настолько неадекватен, что уже не может честно оценить ситуацию, то следует его более трезвым коллегам оценить ситуацию "за него" и решить, какие возможны выходы из сложившейся ситуации (вплоть до смещения с должности). Однако я призываю не злоупотреблять этим, и прежде убедиться в том, что ответы на первые пять вопросов в Вашем личном случае, безусловно, отрицательные. Помните, как было сказано: "Прежде вынь бревно из глаза своего, и тогда ты увидишь, КАК вынуть сучок из глаза брата твоего".
5. Наше будущее: многодисциплинарность и цельность. Будущее российской науки видится мне следующим образом (это в самом лучшем на сегодня раскладе).
После распространения данного призвания то сообщество научных миссионеров, которое пока лишь абстрактно объявлено в головной записи моего ЖЖ, постепенно трансформируется в отдельный социальный кластер со своими ценностями, резко контрастирующими с ценностями, навязываемыми сегодня цивилизацией воинствующей бездуховности. Я не говорю о том, что все учёные должны стать верующими людьми, но выработанные веками традиционные моральные установки не будут для них пустым звуком; этот социальный кластер должен стать ближе к народу, чем описанный мною выше полумаразматический "обобщённый научный типаж", а также чем ряд нынешних очень богатых и успешных функционеров от науки, копирующих жизненные установки с образа преуспевающего дельца.
Что же касается содержания науки, то здесь пока много тумана.
В идеале, в каждой научной ветви должен найтись безусловно уважаемый всеми мудрец, мыслитель, который сможет наметить наиболее красивые и наиболее перспективные направления в своей области; не исключено, что в некоторых научных ветвях подобным условным планированием будет заниматься несколько человек, если одного безусловного лидера не найдётся.
Лично мне кажется, что вдохнуть новую жизнь в науку способна установка на междисциплинарность, то есть на повышение научной культуры "не вглубь, а вширь", при этом не оставаясь на уровне любителя, а серьёзно проникая в суть каждой предметной области. Человек, знакомый с целым рядом научных направлений и теорий, ощущает значительные сходства в откровениях, дающихся в каждой из них; постижение их всех не препятствует, а помогает цельности видения, становлению картины мира в голове учёного.
Путь этот долгий, трудный, но, я убеждён, наиболее перспективный.
6. Сообщество научных миссионеров. Наше сообщество должно стать общественно активным: писать докладные записки, влиять на реформирование системы образования (по мере возможности, конечно). Общая идея такова: те, кто пилят деньги, не должны оказывать влияние на принимаемые решения. Отнять у них их "игрушку", всю эту халявную нефть и тому подобное, и непросто, и эмоционально затратно. Что же поделать, если они в детстве не наигрались в монополию, и всё бредят денежными потоками? Мы же с вами не врачи-психологи, чтобы их лечить.
Некоторые люди в научной сфере будут вести "двойную жизнь": с одной стороны, играть по общим правилам с рецензентами-рейтингами-грантами-щёконадувательством, а с другой, тяготеть к нам, интересоваться нашими мероприятиями и посещать их. Мы не будем возражать: грань добра и зла проходит через сердце каждого отдельного человека.
Сообщество же научных миссионеров будет устраивать круглые столы, конференции, летние и зимние школы, составлять программы новых курсов для студентов, пытаться внедрять эти программы и т.д. В далёкой и прекрасной перспективе мы откроем свой университет и будем учить студентов в нём тому, во что сами свято верим!
И, безусловно, нам надо самообразовываться – читать, читать и читать. Учёный – это тот, кто должен учиться всю свою жизнь!
P.S. Кто-то спросит, где наше сообщество возьмёт деньги для воплощения всей этой программы? Я отвечу словами Спасителя: не заботьтесь о дне завтрашнем, ибо он сам позаботится о себе. Если наша деятельность будет угодна Богу, возможности для её реализации появятся.
Написать комментарий