Инновационная конкуренция: роль институциональной среды

Эволюционное направление в экономической теории, которое все более оформляется в новую парадигму, базируется на идее экономического естественного отбора. Развитие наиболее конкурентоспособных хозяйствующих субъектов происходит за счет вытеснения из экономического пространства других членов популяции хозяйствующих субъектов. Процесс экономического естественного отбора формирует определенный «организационный генотип» – свойства и характеристики хозяйствующих субъектов, позволяющие им выживать и развиваться в меняющихся условиях экономической среды. Рутинизированные процессы поведения хозяйствующих субъектов рассматриваются с точки зрения эволюционной экономики в качестве главного предмета исследования. Их роль в экономическом развитии можно сравнить с ролью генов в биологической эволюции. В процессе инновационной конкуренции важнейшую роль приобретают процедуры поиска новых технических и организационных решений, направленных на повышение устойчивости в конкурентной борьбе. Их результатом становится формирование во взаимодействии с экономическим окружением новых рутинизированных процедур, закрепляемых «естественным отбором».

Основной тезис нашего исследования, соответствующего институционально-эволюционному направлению экономической теории, заключается в следующем: инновационная конкуренция в наиболее отчетливой форме смещается из сферы производства товаров (услуг) и даже из сферы технологической подготовки производства в область создания институциональных преимуществ технологического развития фирмы. Жизненный цикл товара в условиях инновационной конкуренции обрастает дополнительной стадией. Кроме стадии НИОКР, на которой закладываются все конкурентные характеристики последующего жизненного цикла товара (услуги), включая условия его эксплуатационной модернизации (обновление операционных систем и компьютерных программ) и последующей утилизации, формируется то, что мы предлагаем называть стадией институционально-технологического проектирования жизненного цикла товара. На этой стадии фирмы конкурируют за создание институциональной инновационной среды, которая будет поддерживать весь последующий жизненный цикл, начиная с НИОКР, и создавать позитивный имидж технологических возможностей и перспектив компании. Наиболее острые и жесткие формы конкурентного соперничества перемещаются в сферы контроля над дефицитными ресурсами, позволяющими сформировать и поддерживать данную институционально-инновационную среду (ИИС). ИИС позволяет компании застолбить за собой растущее количество потенциальных рынков с неопределенными в настоящее время перспективами.

Так, корейская группа компаний Samsung готова выделить на эти цели более 20 млрд. долл. Одним из самых перспективных направлений инвестиций являются «зеленая» энергетика и инновационные способы сохранения энергии. Компания, производящая широкий спектр товаров — от одежды до высокотехнологичных электронных изделий, — объявила, что в ближайшие десять лет готова выделить на НИОКР и расширение производства почти 20,6 млрд. долл.

Приоритетными направлениями развития Samsung признаны пять областей: производство солнечных батарей, разработка аккумуляторов для автомобилей с гибридным и электрическим двигателями, усовершенствование светодиодных технологий, биофармацевтика и создание медицинского оборудования. Наибольшее внимание будет уделено разработке продукции с использованием светодиодов. На исследования и расширение производства в этой области Samsung выделяет больше всего средств — 7,6 млрд. долл. Значительная часть инвестиций, 5,3 млрд. и 4,8 млрд. долл. соответственно, будет потрачена на разработки в области солнечной энергетики и создание мощных аккумуляторных батарей для автомобилей.

Примечательно, что Samsung оказался далеко не единственным производителем электроники, решившим увеличить собственные расходы на исследовательскую деятельность. Аналогичные заявления ранее были сделаны такими его конкурентами, как, к примеру, Toshiba и Sanyo. Первая компания уже выделила порядка 14 млрд. долл. на собственное развитие в ближайшие три года. Эти средства в основном будут направлены на финансирование новых сборочных мощностей Toshiba, а также на усовершенствование оборудования уже существующих фабрик. В планы японской компании Sanyo входит увеличение расходов на исследования в области солнечной энергетики и аккумуляторных батарей — за три года она намерена потратить на подобные разработки свыше 2 млрд. долл., составив серьезную конкуренцию в этих сферах компании Samsung.

Конкуренция все более переносится в сферу потенциальных рынков,  и становится упреждающей и, таким образом, нерыночной, точнее, дорыночной, если мы под рынком понимаем уже сложившуюся систему институтов, обслуживающую сформировавшийся жизненный цикл товара. Конкурировать на сложившемся рынке становится все сложнее и опаснее, т.к. технологии мобильны, господдержка непредсказуема и пр. Победить даже на этапе молодых становящихся рынков, где решающее значение имеют издержки производства, инновационным компаниям сложно. Лучше сразу стать технологическим центром, фабрикой идей и технологий и формировать свою международную сеть производителей и разработчиков.

Формирование собственной ИИС является инструментом конкуренции технологических форматов компаний в борьбе за технологическое будущее. Главное в этой конкуренции – выиграть время, поскольку именно оно рассматривается как главный ресурс в инновационной конкуренции. Распространение собственной ИИС и вытеснение ИИС конкурента означает  лишение конкурента его спланированного формата будущего, его запланированной цепочки «НИОКР-производство».

Важнейшей функцией формирования обширной и контролируемой фирмой ИИС является стремление минимизировать потери от «просачивания» результатов технологических инноваций в пользу конкурентов и потребителей. Дело в том, что технологические инновации, будучи частью научного процесса, по своей природе обладают свойствами общественного блага, т.е. субъект инновации не может обратить в свою пользу весь эффект от предпринятых инвестиций. Даже с учетом всех элементов существующей правовой системы защиты прав собственности на результаты интеллектуальной деятельности IT-компании оказываются в наиболее уязвимой ситуации с точки зрения извлечения дохода на инвестиции в новые технологии.

 Уильям Нордхаус, профессор экономики из Йельского университета, в 2004 г. вызвал бурную дискуссию, когда опубликовал расчеты прибылей и доходности инвестиций в инновационную деятельность в Соединенных Штатах, безусловном лидере глобальной инновационной экономики. Оказалось, что доходность на вложенный в инновации капитал для американских компаний составила в среднем за период с 1948 по 2001 г. лишь 0,19% годовых, т.е. меньше темпов инфляции и, например, средней доходности по казначейским облигациям США.

По оценкам Нордхауса, даже в США, где права интеллектуальной собственности защищены наиболее эффективно, фирмам-инноваторам удалось удержать в качестве своей прибыли всего лишь 2,2% от общей созданной добавленной стоимости. Более того, чем революционнее изобретение с инженерной точки зрения, тем меньше достается инноватору и больше — потребителям, а затем и конкурентам.

Еще одним фактором является ускорение устаревания и распространения замещающих технологий: менее функциональные, но более доступные персональные компьютеры уничтожили более продвинутые, но дорогие центральные ЭВМ, распространение sms убило пейджеры, камеры на мобильных телефонах вытесняют с рынка фотоаппараты-мыльницы. Во времена зарождения Кремниевой долины в Калифорнии в первой половине XX в. цикл смены технологических поколений составлял около 15-20 лет. Сейчас, даже когда фирмам удается максимальное присвоение добавленной стоимости, технология зачастую теряет актуальность уже через 3-4 года, успев в лучшем случае лишь окупить расходы на разработку.

97,8% добавленной стоимости, созданной в результате наукоемких разработок в США, переходило к потребителям и конкурентам, в том числе и за границей, способствуя росту, например, Китая и других развивающихся рынков. И это некоторые наблюдатели называют в качестве одной из фундаментальных причин долгосрочного дефицита торгового баланса США.

Вот поэтому IT-компании стремятся создать вокруг себя контролируемую экосистему, институционально-инновационную среду, в которой будет циркулировать большая часть добавленной стоимости, генерируемой благодаря инновациям. При этом утечки добавленной стоимости в сторону конкурентов и потребителей неизбежны, но чем больше экосистема, тем меньше утечки. Средством создания и сохранения такой экосистемы является визионерство, иррациональная вера прочих участников рынка в гениальность лидера экосистемы, патентные войны и пр.

Каковы же основные элементы ИИС?

Первый элемент – это четкая технологическая «дорожная карта» развития своих базовых изделий на основе накопленных технологий, включая уникальную деловую культуру, миссионерство и визионерство лидеров компании. Подобная дорожная карта включает в себя не только исключительный инженерный и дизайнерский талант, но и умение заставить ключевых игроков и потребителей поверить в избранный  технологический формат развития всей отрасли. Хрестоматийный пример легендарных гуру IT-технологий Стива Джобса (Apple)  и Билла Гейтса (Microsoft) давно всем известен.

Джобс возродил катящуюся в пропасть фирму, которую он основал в конце 70-х в гараже своего приемного отца, фактически за счет двух инновационных продуктов – iPhone и  iPad. Благодаря последнему фирма забралась на самые высокие этажи корпоративной капитализации, став одной из самых дорогих компаний мира.

Вот как анализирует причины безусловного конкурентного успеха iPad специалист по IT-рынку:   «К концу I полугодия 2011 года все компании, заявившие в свое время претензии на лавры iPad, наконец (с более, чем годичным запаздыванием по сравнению с основным конкурентом), смогли вывести свои продукты на рынок, и теперь можно оценить, насколько обоснованы их амбиции. Первой альтернативный планшет на основе своей ОС еще в феврале представила Google совместно с Motorola, несколько недель назад RIM вывела на рынок свой планшет Playbook, и вот теперь выпустил свой продукт и последний заявленный участник – компания HP, дебютировавшая с планшетом Touchpad на основе операционной системы WebOS.

Планшет HP внешне удивительно напоминает iPad. Операционная система WebOS смотрится интересно, пожалуй, лучше, чем все остальные потенциальные конкуренты iPad, и, пожалуй, наиболее близка к iOS по степени доработанности и дружелюбности. Однако, несмотря на это, вряд ли новый планшет ждет на рынке светлое будущее. Как и у остальных конкурентов приложений для него практически нет, нет и контента. В то же время цена сравнима с iPad-2 (в США TouchPad будет продаваться по цене $499,99 и $599,99 за модели с 16 и 32 Гбайт памяти соответственно), а по своим характеристикам он больше похож на первый iPad – по современным меркам выглядит довольно громоздко. Причин покупать новинку не видно.

С сожалением стоит признать, что второй раунд битвы за планшеты в целом проигран с разгромным счетом: iPad-2 вышел победителем и останется безусловным лидером рынка, по крайней мере, до появления следующего поколения продуктов-конкурентов, то есть, до начала следующего года. И виноваты в этом в первую очередь сами производители конкурирующих устройств.

Все они попытались в той или иной степени скопировать iPad, скопировать впопыхах и в спешке и не лучшим образом. Робкие нововведения попыталась внести, пожалуй, только RIM – жестко привязав свой планшет к телефону с целью повышения безопасности данных. Однако новшество это оказалось скорее неудачным, даже курьезным, и лишь оттолкнуло потенциальных пользователей.

В остальном же все эти новые планшеты – тот же iPad-2, только на более слабом железе, без приложений, музыки и фильмов, доступных для легкой загрузки, и с кучей недоработок в пользовательском интерфейсе. Такие функции, как возможность проигрывать Flash или использовать карты расширения памяти, как видно по итогам продаж, оказались не столь уж важны для пользователей.

Более же прочего новые планшеты губит отсутствие четкой стратегии у их производителей. Похоже, ни у кого, кроме, возможно, Google, нет четкой дорожной карты. RIM, например, собиралась выпустить 10-дюймовую версию своего устройства, но вдруг в спешке свернула работы над ней, вместо этого переключившись на разработку новых моделей телефонов. HP внезапно решила, что будет лицензировать WebOS, хотя совсем недавно об этом речь не шла. Такое ощущение, что четкого понимания, что делать с планшетами, нет. Есть лишь желание вклиниться в новый сегмент рынка, но как это сделать и как убедить покупателя взглянуть на свою продукцию – неясно. А в это время разрыв с лидером рынка все увеличивается: на днях под iPad было написано стотысячное приложение – и это чуть больше, чем за год! Ближайшие конкуренты – планшеты на Google Android – отстают по этому параметру на два порядка.

При этом понятно, как должен выглядеть идеальный конкурент. Во-первых, цена. В идеале, долларов на двести дешевле, чем у нынешнего властителя рынка. Во-вторых, удобный и простой пользовательский интерфейс, который, к тому же, будет работать так же гладко, как айпадовский. В-третьих, важен доступ к большому количеству контента – приложениям, музыке, книгам и видео. Однако у сегодняшних игроков явные проблемы с созданием подобной комбинации свойств. Возможная причина в том, что все конкуренты Apple – либо производители программного обеспечения, либо производители «железа», они крайне далеки от сферы, связанной с разработкой контента. А только на «железе» и ПО этот рынок покорить невозможно. Шансы на то, что появится достойная альтернатива iPad, которую благосклонно примет потребитель, остаются, они далеко не нулевые. Но все больше верится, что это сделают скорее нынешние «темные лошадки» – Amazon или Barnes and Nobel, чем RIM, HP или Google».

Второй базовый элемент ИИС – это накопление «патентного капитала», т.е. приобретение патентов в целях поставить под свой контроль максимально возможное количество технологических направлений, обезопасить себя от судебных исков со стороны конкурентов и иметь возможность предъявлять к ним собственные судебные претензии для разрушения его запланированной технологической «дорожной карты».

«Патентные войны» между ведущими мировыми IT-компаниями в последнее время (речь идет буквально о паре последних лет) действительно соответствует масштабам гиперконкуренции. Согласно данным Lex Machina — фирмы, которая занимается созданием банка данных всех связанных с патентами судебных дел в США, к концу 2010 года здесь было подано свыше 80 таких исков на многие миллиарды долларов. Как правило, процессы продолжались в течение многих лет и заканчивались внесудебным соглашением сторон.

Нашумевшая сделка по приобретению подразделения Motorola Mobility известнейшего американского пионера мобильных устройств компанией Google, была обусловлена наличием самой большой базы мобильных патентов в мире (более 17000 патентов), которой владеет Motorola Mobility. После приобретения мобильного производителя Интернет-компания Google стремительно врывается в пул крупнейших держателей патентных портфелей, хотя до этого была принципиальным аутсайдером в этой области. Одновременно с этой сделкой компания Google обвинила конкурентов – Oracle, Microsoft и Apple – в организации «враждебной кампании» с целью вытеснить операционную систему Android с рынка мобильных устройств при помощи патентных исков. Среди прочего главный юрист Google Дэвид Драммонд привел в качестве примера недавнюю сделку с 6000 патентов обанкротившейся компании Nortel – их Microsoft и Apple купили в составе консорциума за $4,5 млрд. Теперь купленные патенты будут использованы против Google, уверен Драммонд.

Не только вышеуказанные, но и все остальные американские IT-компании «помешались» на аккумулировании патентов. По данным ведомства по патентам и товарным знакам США (USPTO), только на 10 крупнейших хай-тек-компаний, зарегистрированных в стране, приходится около 60000 патентов. Только у Microsoft – более 18000 патентов. Есть и другие, не менее интересные цифры: корпорация IBM объявила о том, что ее изобретатели в 2010 году получили 5896 патентов США. Почти 6000 патентов за год! Что это за изобретения, которые ведущие хай-тек-компании штампуют пачками? С такими темпами инновационной активности можно за несколько лет изменить мир до неузнаваемости, но нельзя сказать, что мы каждый день наблюдаем революции на рынке высоких технологий.

Между тем с точки зрения американских реалий ничего удивительного в таком патентном буме нет. Во-первых, он полностью соответствует тому, что происходит с патентами на других американских рынках – базы патентов фармацевтических, химических или медицинских компаний не меньше, чем у тех, кто работает в хай-теке. Объясняется это во многом американским подходом к предоставлению патентных прав: они предоставляются «первому изобретателю», а не «первому заявителю», как это принято во многих других странах. Показательный пример IBM. По данным компании, 5896 патентов прошлого года – это результат того, что более 7000 специалистов корпорации из 46 различных штатов США и 29 стран мира зарегистрировали свои изобретения. При заявительной системе за патенты своих изобретателей отвечала бы сама корпорация, неизбежно отсеивая то, что ей кажется неважным или второстепенным. Здесь же изобретатели сами регистрируют свои заявки, а параллельно в соответствии с рабочим договором передают права на патенты своему работодателю. Отсев, а точнее принципиальные решения, какие изобретения берутся в оборот, а какие нет, принимаются уже постфактум.

Во-вторых, патент патенту рознь. Во внутренней практике американских компаний патенты делятся на два вида: рабочие и балластовые. Опять же, характерный пример. IBM в своем гордом пресс-релизе прямо перечисляет изобретения, которые действительно интересны рынку. Их не более десяти: например, «методика сбора, анализа и обработки информации о пациентах из нескольких источников медицинских данных для более эффективной диагностики заболеваний»; «технологическая новация, позволяющая компьютерным чипам обмениваться данными с помощью световых импульсов»; «система прогнозирования условий дорожного движения» и т.д. Еще тысячи патентов оседают балластом в базе данных корпорации.

Кроме того, действует система «столкновения заявок», которая применяется для того, чтобы определить, какая сторона была первым изобретателем. До 30% патентов таким образом надолго зависает в безвоздушном юридическом пространстве: «столкновения» по некоторым патентам длятся годами. В результате часть патентов компаний не работает и, скорее всего, не будет работать в будущем.

База балластовых патентов, между тем, в существующих условиях – системная составляющая бизнеса корпораций. Парадокс в том, что зарабатывать на некачественных патентах сегодня легче, чем на качественных. Серьезные изобретения в большинстве случаев выводятся на рынок самими патентообладателями, их копирование бессмысленно и далеко не всегда возможно. Патенты, которые штампуют пачками для создания балласта (например, что-то вроде: «Отображение статуса загрузки HTTP-документа в web-браузере при ограниченном месте на экране» или «Элементы управления выделенными областями при редактировании документов»), подавляют конкурентов не качеством, а массой.

Ставший уже классическим пример: Microsoft собирает по $5 с каждого проданного смартфона производства HTC, фактически паразитируя на успехе операционной системы Android. Патенты, которые Microsoft применяет в этом случае, старые и в первую очередь касаются универсальных принципов работы сенсорных экранов. Фактически в нынешних условиях, имея такое патентное оружие, корпорация может предъявить претензии любому производителю смартфонов, но закон ее к этому не обязывает, В результате она действует избирательно, логично интересуясь только самыми лакомыми кусками.

Лидер рынка смартфонов и планшетов корпорация Apple также не является аутсайдером в патентных «разборках». В марте 2011 г. Apple подала в суд на HTC, обвинив его в нарушении 20 технических и программных патентов, заявив, что патенты нарушаются телефоном Nexus One и другими производимыми HTC трубками, такими как Hero, Dream и myTouch, использующими операционную систему Android производства Google. Летом Комиссия по международной торговле (ITC) США встала на сторону американской корпорации Apple в споре о патентах с тайваньским производителем смартфонов HTC. Согласно решению ITC, HTC виновна в нарушении двух патентов – номер 5946647 и номер 6343263 – из десяти, о которых в иске сообщили представители Apple. Тайваньская компания собирается оспорить вердикт, который поможет запретить продукцию HTC для экспорта в США. Акции тайваньской компании на торгах в Азии после этого сообщения упали до шестимесячного минимума.

Наиболее скандальную известность приобрело другое патентное разбирательство – между безусловными лидерами мирового рынка смартфонов.  В июне 2011 г. Apple подала исковое заявление против южнокорейской компании Samsung Electronics Co по обвинению в нарушении патента. Представители Apple утверждают, что корейцы, выпустив смартфон Samsung Galaxy S, скопировали дизайн iPhone третьего поколения. Конфликт между компаниями начался еще в апреле, когда Apple подал в суд на Samsung в Купертино, штат Калифорния. Тогда американцы выказали недовольство сходством планшетных компьютеров линейки Galaxy со своими компьютерами IPad. Samsung, который является поставщиком микросхем памяти для Apple, ответил исками в судах Сеула, Токио, Германии и США.

В августе 2011 г. Окружной суд в Дюссельдорфе вынес временный запрет на продажу планшетных компьютеров Samsung Galaxy Tab 10.1 на всей территории Европейского союза, за исключением Нидерландов. Запрет последовал в ответ на требования американской компании Apple, которая обвинила конкурента в нарушении патентов и копировании промышленного дизайна. Несмотря на то, что повод в возбуждении дела оказался чрезвычайно надуманным и даже смехотворным, несмотря на то, что компания Стива Джобса была уличена в фактическом подлоге, она воспользовалась лазейками в европейском патентном законодательстве и выиграла самый ценный конкурентный ресурс – время.

Вот как комментирует этот скандальный процесс специалист по праву в IT-сфере. "Решение дюссельдорфского суда временное. Временный запрет введен с целью беспрепятственного обеспечения дальнейшего процесса, который, если он все-таки произойдет, будет состоять из нескольких длительных этапов. Во-первых, продолжатся основные слушания в Дюссельдорфе. Apple предстоит доказать, что обвинения в нарушении патентного законодательства обоснованны. Пока же Apple лишь воспользовалась лазейкой в немецком законодательстве, позволяющей вводить временные запреты на коммерческую реализацию патентов до окончательного решения суда. Основной процесс потребует нескольких экспертиз. Причем необходимы экспертные заключения не только от специалистов ЕС, но и от специалистов из страны регистрации ответчика – Южной Кореи. Кроме того, суд, скорее всего, затребует экспертизу и из США, где зарегистрирован истец.

Как считают мои немецкие коллеги, учитывая все факторы, основные слушания в рамках этого процесса могут длиться от 8 месяцев до полутора лет. Но это еще не все. Запрет пока действует только в Германии. Чтобы перенести его на все страны ЕС, необходимы подтверждения дюссельдорфского решения в патентных ведомствах других европейских стран. В лучшем и самом маловероятном случае это произойдет в течение нескольких недель. Но скорее всего полный запрет займет намного больше времени, ведь ответчик обязательно попробует опротестовать решение в других европейских судах – а пока там будут идти ответные процессы, регуляторы ничего предпринимать не будут.

Итого: полтора–два года судебных разбирательств при сохранении полного или частичного запрета продаж планшетов Samsung».

В этом сроке вся суть. Два года запрета продаж на рынке, где моральное устаревание происходит менее чем за полгода – это жесточайший, фактически смертельный удар по конкуренту. Если южнокорейская компания в своем модельном ряду мобильников сделала ставку на данное поколение планшетников, которое оказалось заблокированным на богатейшем европейском рынке, то последствия этого провала могли бы оказаться катастрофическими для другой не столь широко диверсифицированной компании.

Однако и сама корпорация Apple бывает вынуждена защищаться от ближайших конкурентов в патентных войнах. Nokia обвинила Apple в неправомерном использовании в ее iPhone, iPad, а также в портативных и стационарных компьютерах сразу 46 патентов Nokia. В иске отмечалось, что претензии финнов распространяются практически на всю продукцию калифорнийской компании. В июне 2011 г.  Apple согласилась выплатить Nokia отчисления за технологии, используемые в iPhone и iPad. Взамен финская компания отозвала из судов свои иски, обязавшись не предпринимать в будущем новых обращений в судебные инстанции. В официальных сообщениях двух компаний указано, что Apple выплатит в разовом порядке некую сумму, размер которой не называется, а в дальнейшем будет осуществлять регулярные лицензионные отчисления. Nokia и Apple отозвали также и все свои жалобы в Международную торговую комиссию (ITC).

Спор по вопросу о патентах длился между Nokia и Apple довольно долго. Первую свою жалобу в ITC финны подали еще осенью 2009 года. Apple оперативно отреагировала тогда встречным иском. По мнению американского концерна, Nokia незаконно использовала права Apple на сенсорный дисплей. С тех пор патентная война между обеими компаниями шла не только в рамках ITC, но и в судебных инстанциях Великобритании, Нидерландов и Германии.

Сейчас главным соперником Apple является Google, в том числе и в судебных разбирательствах. И для того, чтобы сконцентрировать свои усилия на борьбе с ним, было вполне разумно как можно быстрее решить все юридические проблемы с Nokia, считают эксперты.

Значение «патентного капитала» для IT-компаний настолько велико, что в некоторых случаях они предпочитают перейти к политике сотрудничества, если понимают, что продолжение конкуренции за обладание патентами приведет к взаимным опустошительным потерям. В этом случае они  объединяют усилия и  учреждают консорциумы по приобретению патентов других компаний.

В июле 2011 года консорциум технологических гигантов во главе с Apple, Microsoft и Ericsson выиграл крупный аукцион по покупке патентов обанкротившейся компании Nortel. Беспрецедентная распродажа принесла устроителям 4,5 млрд. долл. Как полагают эксперты, купленные права помогут компаниям в борьбе со своими конкурентами, зачастую нарушающими законы о защите интеллектуальной собственности.

Обанкротившийся еще в 2009 году канадский производитель телекоммуникационного оборудования Nortel избавился от всех принадлежащих ему патентов и заявок на их оформление, выручив на соответствующем аукционе 4,5 млрд. долл. Правообладателем примерно 6 тыс. патентов стал консорциум инвесторов, куда вошли Apple, Microsoft, Ericsson, Telefon, Research In Motion (RIM), Sony и EMC. Пока лишь два участника консорциума раскрыли, во сколько именно им обошлось участие в аукционе — совместные затраты RIM и Ericsson превысили 1,1 млрд. долл.

Предполагалось, что продажа патентов, покрывающих почти все телекоммуникационные области (Интернет-поиск, создание социальных сетей, построение мобильных сетей и сетей нового поколения, оптическая передача данных, полупроводники и др.), принесет Nortel лишь треть от вырученной в итоге суммы, однако ажиотаж вокруг аукциона сделал свое дело. «Объем средств, вырученных от продажи патентов, является беспрецедентным. Спасибо огромному интересу крупнейших компаний сектора, проявленному по отношению к портфелю наших патентов», — заявил директор по стратегическому развитию Nortel Джордж Риедл. Сообщается, что купленная интеллектуальная собственность стала результатом более чем 100 лет инвестиций Nortel в НИОКР.

Еще одним крупным участником аукциона оказалась компания Google, раньше всех подавшая свою заявку на приобретение патентов на сумму 900 млн. долл. Правда, в итоге Google так и не смогла приобрести какие-либо права на интеллектуальную собственность, что многие эксперты оценивают как крупную неудачу, особенно учитывая участившиеся случаи судебных прений в области нарушения прав на интеллектуальную собственность и намерение Google активно развивать операционную систему Android.

«Пожалуй, ни одному игроку сектора не были так сильно нужны эти патенты, как Google. Тем не менее, компания упустила беспрецедентный шанс приобрести серьезный аргумент в споре с остальными участниками сектора по поводу нарушения авторских прав. Боюсь, что второй такой возможности с точки зрения количества и качества патентов у Google в ближайшее время не появится», — считает известный немецкий аналитик в области защиты авторских прав Флориан Мюллер. С подобным утверждением согласны и многие другие эксперты, которые сходятся во мнении, что основной целью приобретения патентов является уличение конкурентов в нарушении авторских прав с последующим получением многомиллионных штрафов за подобные нарушения.

Третий элемент ИИС – финансирование сети малых инновационных фирм, занимающихся производством дополняющих продуктов и технологий, способствующих расширению и улучшению базовой линейки продукции компании. Зачастую поддержка малых и молодых технологических компаний приобретает форму венчурного финансирования.

Microsoft для распространения своей базовой технологии операционной системы  Windows Mobile начала активно инвестировать в начинающих производителей программного обеспечения под Android и iOS, чтобы стимулировать разработчиков создавать версии программ для ОС Windows Mobile 7. Фонд посевного финансирования компании Microsoft проинвестировал 150 тыс. долл. в развитие двух компаний, занимающихся разработкой ПО для операционных систем Android и iOS. Одним из ключевых пунктов соглашения при получении посевного инвестирования, по словам топ-менеджера компании, было обязательное портирование разработок на платформу Windows Mobile 7. Так, инвестиции получили стартап ePythia (80 тыс. долл.) и компания ideabiling (70 тыс. долл.). Первая занимается разработкой геолокационного сервиса — службы заметок, активирующихся в тот момент, когда абонент находится около определенного объекта. Вторая компания занимается разработкой билинговой системы наподобие той, что используется в сервисе iTunes компании Apple.

По словам президента Microsoft в России Николая Прянишникова, фонд планирует в течение десяти лет профинансировать около ста стартапов. Объем инвестиций, необходимый для поддержки проекта, составляет 30–500 тыс. долл. Однако при необходимости объем финансирования может быть увеличен.

Президент компании добавил, что фонд интересуют в первую очередь проекты, связанные с разработкой программного обеспечения для Интернет-услуг. Для того чтобы проект мог стать участником программы поддержки стартапов, компании-кандидату необходимо быть на ранней стадии развития, иметь бизнес-план и проработанную архитектуру продукта.

Пермская Компания «Интернет Контент», получившая грант на 100 тыс. долл.,  разрабатывает инфраструктуру, которая внедряется в дата-центры и позволяет блокировать распространение контента в обход правообладателя, а также легализовать продажу контента через файлообменные сети с отчислением авторских вознаграждений.

Итак, инновационная конкуренция проявляется в стремлении компаний переместиться в наиболее ранние стадии жизненного цикла изделия, чтобы уйти от непосредственного столкновения в рамках пересекающихся реализованных рыночных ниш. По мере того, как IT-компания осваивает все более сложные стадии научно-производственного процесса, она теряет интерес к тем компонентам бизнес-процессов, которые становятся более доступными другим конкурентам, тем более, что последние обладают более высокой мотивацией догнать лидера, ориентиры которого становятся все более понятными и досягаемыми. В сфере IT-технологий в силу интенсивного притока ресурсов освоение и даже улучшение технологий, разрабатываемых фирмами-пионерами, происходит с очень высокой скоростью, поэтому ведущие фирмы в своем стремлении взобраться все выше по технологической цепочке достигли этапа предвосхищения и планирования технологической карты развития отрасли. Лидеры конкурируют за право очерчивать образы будущего, за право внушать остальному IT-сообществу (куда входят все заинтересованные лица от разработчиков софта и инвесторов до рядовых потребителей) контуры возможных направлений развития индустрии. Такой способ конкуренции предполагает активное использование внесистемных, психологических методов воздействия на конкурентов и потребителей. Фирмы формируют особый психологический образ исключительности и неповторимости своих ключевых активов, где центральное место принадлежит уникальным фигурам лидеров-визионеров. Только эти исключительные личности обладают качествами пророков, способных предсказать будущее технологическое развитие и вычертить надежную технологическую дорожную карту.  Таким образом, инновационная конкуренция приобретает иррациональный характер, т.к. даже ближайшим конкурентам принципиально недоступны бизнес-компетенции харизматичного лидера.

Гипотеза «Сверхконкуренции»

В начале 90-х годов IBM – некогда лидера индустрии – практически списали со счетов. Компания была на грани банкротства, кроме того, считалось, что неповоротливый и старомодный конгломерат не в состоянии справиться с новыми задачами, которые ставила компьютерная революция. Однако в середине 90-х «Голубой гигант» меняет бизнес-стратегию. Отказавшись от сборки «железок» для массового потребителя, делая ставку на поставки услуг, в первую очередь консалтинг, в мае 2011 года IBM становится четвертой по рыночной капитализации компанией в США, уступая только нефтегиганту Exxon Mobil (397,4 млрд. долл.), Apple (309,2 млрд. долл.) и промышленно-финансовому конгломерату  General  Electric (205,6 млрд. долл.).

В чем же причина столь парадоксального возвышения IBM? Как стало возможным опередить многих конкурентов в IT-сфере, несмотря на сознательную уступку им наиболее массовых сегментов рынка? В чем тайна конкурентного успеха легендарной компании?

На наш взгляд, ответ на этот вопрос заключается в том, что компания продвинулась настолько высоко по технологической цепочке «Инновации-производство-эксплуатация-утилизация», что вышла в неконкурентную зону, в которой не только не просматриваются другие конкуренты, но и исчезает сама конкуренция как способ функционирования бизнеса. Наша гипотеза, которую мы предлагаем называть «сверхконкуренция», заключается в том, что в результате конкурентного стремления компаний передвинуться на возможно более ранние стадии жизненного цикла товара, проявляющееся в экспансии собственной институционально-инновационной среды, лидер данной гонки прорывается в такую сферу бизнес-компетенций, где изменяется вся бизнес-философия компании. Она начинает позиционировать себя как подлинное общественное национальное достояние, движимое не столько мотивами превзойти конкурентов на заданных сегментах рынка, так как там, куда фирма переместила свой основной потенциал просто нет конкурентов, сколько  распространить свои наработанные бизнес-компетенции на новые сферы и объекты управления, которые не входят в зону рыночной конкуренции. Тем самым корпорация воспаряет над всей конкурентной средой, отождествляя себя все более с некими негосударственными институтами управления глобальными социально-экономическими форматами.

Давно известно, что исследования ученых в научных лабораториях IBM выходят далеко за рамки чисто коммерческих интересов и имеют значение для всей мировой науки. В 1986 г. сотрудники IBM Г.Бинниг и Г.Рорер были удостоены Нобелевской премии по физике за создание растрового туннельного микроскопа, а в 1987 г. Нобелевскими лауреатами также по физике стали сотрудники IBM Й.Г.Беднорц и К.А.Мюллер за открытие новых сверхпроводящих материалов.

IBM все активнее перемещается в сферу исследований и отказывается от производства продукции массового потребления. Важным индикатором этого процесса является безусловное лидерство компании в области патентования. Количество американских патентов, выданных IBM в 2008 году, оказалось почти втрое больше, чем у Hewlett-Packard. Компания опережала по этому показателю Microsoft, Hewlett-Packard, Oracle, Apple, EMC, Accenture и Google, вместе взятых. Став лидером американского IT-бизнеса, фирма  начала координировать сферу координации патентных войн, т.е. стала воплощать сверхконкурентную бизнес-философию  снижения трансакционных издержек, возникающих в сфере инновационной конкуренции. Например, в экономике США ежегодно порядка 21 млрд. долл. тратится впустую на споры и разногласия по выпущенным патентам, что составляет 7% от всех расходов на новые технологии. Чтобы минимизировать издержки, IBM предложила внедрить новые стандарты и интеллектуальные системы анализа патентов, упрощающие процесс в целом. Это позволит снизить процент плагиата и споров по поводу авторских прав на изобретения. С одной стороны, оформить патент будет легче, а с другой — фильтрация заявок будет проходить более жестко.

Новая бизнес-философия IBM в сфере патентной политики отвечает концепции сверхконкуренции: «Мы хотим защитить инвестиции компаний в исследования, при этом уменьшив препятствия для использования важных для социума инноваций всеми участниками мировой экономики. Публикуемые IBM изобретения смогут использовать все желающие, и при этом будут защищены наши инвестиции, так как никто не сможет запатентовать эти изобретения. Сейчас меняется отношение к самим инновациям, в основе которых будет лежать открытость, сотрудничество, междисциплинарность и глобальность. Именно поэтому нужно пересмотреть политику патентования. В связи с этим мы решили многие наши патенты просто публиковать, делая их доступными для всех. Однако это не значит, что авторские права ставятся под угрозу, наоборот, как только синопсис к запатентованному изобретению опубликован, никто больше не сможет присвоить себе права на него. Все смогут использовать это изобретение совершенно свободно, не платя никаких денег».

С одной стороны, подобная политика может расцениваться как непосредственное производство общественного блага – фирма предоставляет в общественное пользование свои изобретения, подобно тому, как библиотека предоставляет свои хранилища любому читателю. Прямой коммерческой выгоды от такого решения фирма не получает, но опосредованную общественную выгоду компания намерена получить. «Мы выступаем за соблюдение баланса между закрытыми инновациями и открытыми. Таким образом, мы помогаем мировой экономике развиваться, несмотря на кризис. Мы все в одной лодке, и чем быстрее нормализуется ситуация в целом, тем лучше будет для каждой отдельно взятой компании, в том числе и для IBM. Кроме того, эта мера стимулирует развитие открытых технологий и систем с открытым кодом, стимулирует появление новых технологий в области окружающей среды, образования и здравоохранения. Именно в этих областях мы планируем открыто публиковать наибольшее число инновационных идей».

Одновременно открытая патентная политика все-таки обладает непосредственным конкурентным эффектом для IBM, ведь открывая собственные патенты, фирма стремится обесценивать патенты со схожими технологическими решениями своих конкурентов-преследователей, лишить их стимула к продолжению технологической гонки, обречь их на роль фабрикантов-сборщиков, и оттеснить на нижние этажи технологической цепочки. Кроме того, делая патенты доступными для всех игроков рынка, IBM обостряет конкурентную борьбу остальных компаний, т.к. способствует расширению конкурентного поля. По сути, представитель компании не скрывает этой цели: «Опубликованными патентами могут пользоваться любые компании, научные центры и НИИ, причем монополизировать открытую технологию не сможет никто, что благотворно скажется на естественной конкуренции (выделено нами – С.Т.) и повышении качества услуг в областях образования, защиты окружающей среды и здравоохранения».

Но все-таки основная задача открытой патентной политики IBM соответствует сверхконкурентному статусу, достигнутому фирмой, статусу компании общенационального и даже глобального достояния, которая занимается не столько вопросами технологического развития в рамках своих рыночных ниш в борьбе  с конкурентами, сколько проектированием будущих технологических форматов развития многих отраслей и сфер деятельности, которые в настоящее время находятся в зародышевом состоянии. Визионерская миссия становится необходимым атрибутом статуса сверхконкурентной компании. Опираясь на свой колоссальный технологический и организационный потенциал, IBM «конкурирует» за новые модели реальности. Корпорация намерена встать в начале пути создания новых технологических форматов, а не отдельных технологий и, тем более,  не отдельных товаров. В настоящее время основная задача фирмы – занять место генератора идей в новой технологической парадигме.

В настоящее время компания осуществляет грандиозную стратегию инвестирования в сеть наукоемких проектов под общим названием «Умная планета» (Smart planet). Эта концепция базируется на идее развития технологий и проникновения их во все сферы жизни человека. В настоящее время физические инфраструктуры — дороги, линии электропередачи — и цифровые инфраструктуры — например, Интернет — начинают объединяться, что приводит к переходу инфраструктур на совершенно другой уровень. «Умные» решения проникают во все механизмы функционирования мира: в рабочие процессы и инфраструктуру производства, в транспорт и коммуникации, в сбыт и потребление товаров и услуг. Эти технологические решения упрощают и делают более «разумным» перемещение капитала, ресурсов, воды, продуктов питания и даже людей. Если их применить правильно, то современные технологии и сети помогут сократить расходы, увеличить производительность и улучшить качество принимаемых решений, сделать все вокруг разумнее. Например, уже  известно, что применение информационных систем управления в области транспорта в некоторых крупных городах — Стокгольме, Нью-Йорке, Тайбэе — позволяет избавить их от пробок либо заметно сократить потерянное автомобилистами время.

Еще один инновационный мегапроект компании, способный сконструировать новые технологические форматы существования человечества – это альтернативная солнечная энергетика. «Это часть более широкой инициативы, заключающейся в оптимизации использования энергии. Солнечные панели сейчас достаточно дороги, и IBM разрабатывает несколько способов уменьшения их стоимости. В частности, мы планируем использовать отработанные микропроцессоры для того, чтобы из них делать солнечные батареи. Сама же идея получения энергии от солнца гениальна, ведь, если установить огромные солнечные панели в пустынях, аккумулируемой энергией можно будет обеспечить всю планету», - отмечает эксперт по технологиям и инновациям IBM в России. На вопрос корреспондента: «Можно ли ждать появления подобных изобретений в ближайшие пять лет или это отдаленная перспектива?», следует характерный ответ: «Это наше видение (выделено нами – С.Т.). Но совсем скоро Гарвардский университет займется исследованиями в области солнечной энергетики, а ряд азиатских компаний займутся созданием солнечных батарей нового образца, которые могут быть установлены на любые поверхности, в том числе и изогнутые». Тем самым визионерская миссия компании отражается даже в официальной лексике представителя фирмы.

Еще один межотраслевой технологический формат будущего, у истоков формирования которого намерена встать IBM, это «зеленые технологии», причем таковыми компания намерена делать все IT-проекты. Одним из  приоритетных направлений является создание центров обработки данных нового типа, которые будут потреблять в разы меньше энергии. Ведь сейчас средний центр обработки данных потребляет больше энергии, чем небольшой город, и 85% используемой такими центрами энергии тратится впустую. Кроме того, компания развивает направление, связанное с суперкомпьютерами, которое также минимизирует количество потребляемой энергии. Например, компьютер Road Runner, в разработке которого принимала участие российская лаборатория, стал самым экологичным суперкомпьютером. Да и остальные суперкомпьютеры, разработанные в лабораториях IBM, занимают лидирующие строчки в рейтинге экотехнологий. Большое внимание IBM уделяет экологизации технологий для жизни — это очистка воды, учет ее использования, технологии утилизации отходов, та же автоматизация транспортного потока, сокращающая вредные выбросы в атмосферу.

Итак, IBM позиционирует себя как общественную компанию народнохозяйственного значения, которая работает для всего социума, а не только для компаний-виннеров, которые должны с помощью приобретаемых у фирмы технологий выиграть в своей конкурентной борьбе, увеличить свой собственный запас конкурентоспособности. Здесь возрастает запас конкурентоспособности всего общества.

ИБМ уже не интересно продавать технологии, позволяющие добиваться краткосрочной конкурентоспособности, она призывает своих клиентов расширить горизонт планирования и приобретать её технологические решения, направленные на долгосрочную конкурентоспособность. А сама IBM будет заниматься формированием и управлением новыми межотраслевыми технологическими форматами, новыми технологическими реальностями, она играет в самую долгую партию. IBM намерена стать творцом новой технологической инфраструктуры.

Основные итоги нашего исследования сводятся к следующим положениям. Инновационная конкуренция, исследованная нами на примере компаний IT-рынка, наиболее четко поддается теоретическому осмыслению в рамках институционально-эволюционного направления экономической теории. Основная цель конкуренции состоит в максимальном контроле над институционально-инновационной средой обитания компании, в которой создается добавленная стоимость. Сфера инноваций сама по себе чрезвычайно уязвима из-за утечек генерируемой добавленной стоимости, поэтому конкурентный успех здесь отождествляется с минимизацией потерь от возможных перетоков технологий и соответствующих методов извлечения добавленной стоимости в пользу конкурентов. Основной вектор конкурентного процесса заключается в стремлении фирм захватить контроль над начальными (верхними) этажами расширенного жизненного цикла товара или технологии. В самом начале жизненного цикла товара возникает стадия институционально-технологического проектирования.

Конкурентное выживание в сфере собственно массового производства IT-продукции для любой компании является проблематичным, ибо ключевые рутинизированные технологические компетенции конечной сборки доступны для многих компаний. Тем самым, барьеры входа на рынок конечной сборки являются низкими и не могут быть источником конкурентных преимуществ.

Захват ключевых компетенций на стадии НИОКР трансформирует источники контроля добавленной стоимости, создаваемой в институционально-инновационной среде, существующей вокруг фирмы, в сторону усиления их рентного характера. Контроль над перспективными патентами с целью обеспечить собственное технологическое будущее и осложнить развертывание технологических форматов конкурентов становится основным источником рентных доходов IT-компаний.

Однако конкуренцию за патенты следует рассматривать в более широком плане как один из ключевых элементов институционально-инновационной среды (ИИС), которую фирма формирует вокруг себя с целью максимального сохранения контроля над потоками добавленной стоимости, генерируемых в процессе инновационной деятельности.  Важнейшим элементом ИИС является четкое видение и реализация технологической дорожной карты развития компании и её ключевых технологий, ответственных за создание привлекательных для потребителей товаров в ближайшем будущем. Способы формирования технологической дорожной карты не поддаются рациональному осмыслению и копированию, ибо являются сферой творческих процессов.

***

Статья написана в рамках научно-исследовательского проекта «Возможности повышения инновационной активности российского бизнеса в период глобальных технологических сдвигов и кризисов» по ФЦП «Научные и педагогические кадры инновационной России».