Готовы ли россияне переехать жить и работать в сельскую местность?

В последнее время много говорится об опустошении российской деревни. В этой связи высказываются предложения инициировать государственные проекты, нацеленные на деурбанизацию, на переезд россиян в сельскую местность. И логика в этом есть: экология, забота о здоровье детей, усталость от городской суеты и пр. может содействовать такой миграции.

Есть ли здравый смысл в этих разговорах? Насколько реален новый вектор миграционных потоков? Есть ли у россиян такие намерения? И при каких условиях они могут отважиться на переезд в село? Для ответа на эти вопросы был проведен опрос экспертов федерального и регионального уровней.

При каких условиях возможна трудовая миграция на сельские территории?

В последние годы переезд из села в город замедлился. Но не стоит обольщаться, думая, что население резко полюбило деревенский быт. Дело в том, что депопуляция сельского населения достигла точки, после которой уезжать из деревни уже некому. «В настоящее время отток уже небольшой. Потому что большая часть сельского населения состоит из пенсионеров, и они не собираются менять образ своей жизни».

Множество суждений на этот счет сводятся к двум мнениям. Первое – переселение из сел в большие города является естественным историческим процессом; урбанизация как исторический закон не подлежит корректировке и не зависит от тех или иных инициатив, направленных на изменение ситуации.

Второе мнение восходит к представлению о том, что причина оттока населения из села имеет более конкретный характер и связана с неблагоприятной экономической ситуацией. Другими словами, не город «притягивает», а деревня «выталкивает» посредством отсутствия рабочих мест, низкой заработной платы, плохих бытовых условий и неразвитой инфраструктуры, общей бесперспективности жизни на селе. В более успешных сельскохозяйственных регионах отток из села в город меньше. «Самая высокая безработица у нас на селе, в сельской местности, это первое. А если она и есть, эта работа, то она, как правило, низкооплачиваемая».

Приезжают ли люди жить и работать в российские деревни? Да, такой поток есть. Но он значительно меньше потока мигрирующих в город, и представлен преимущественно аграрными трудовыми мигрантами из других государств, обладающих невысокой квалификацией. Например, в Калмыкии в настоящее время наибольший процент трудовых мигрантов составляют граждане Китая, Узбекистана, Таджикистана, Казахстана, Армении, Азербайджана. В Амурской области трудовую деятельность на сельских территориях осуществляют низкоквалифицированные мигранты из Китая, Армении, Азербайджана. В Тульской области чаще всего трудовыми мигрантами являются граждане Узбекистана, Таджикистана. Зачастую мигранты плохо знают русский язык. Миграция таких переселенцев носит возвратный характер. Вопрос, почему они работают там, где российские граждане не желают, относится к числу риторических. Российские рабочие предпочитают получать пособия по безработице, чем заработную плату сопоставимого уровня. «Зачем ему работать за 10 тысяч, когда он практически те же деньги получает от государства, за которые ничего делать не надо. Сегодня просто рабочего человека очень тяжело здесь найти».

По мнению федеральных экспертов, потенциал аграрной трудовой миграции в России есть (рис.1). Но связано это преимущественно с потенциальными переселенцами из нерусскоязычной зоны – Китая, Кореи, Таджикистана, Узбекистана. Признавая тот факт, что именно эта категория обладает наибольшей и очевидной готовностью к миграции, эксперты оговариваются, что такая миграция обладает рядом недостатков. Во-первых, миграция этой категории населения является преимущественно возвратной. Во-вторых, эксперты видят возможность возникновения проблем с ассимиляцией таких мигрантов, а также возможность увеличения социальной напряженности на этнической почве. В-третьих, большое количество таких переселенцев (например, переселенцы из Китая на Дальнем Востоке) может угрожать территориальной и культурной целостности Российской Федерации.

Рис.1. Готовность различных групп населения к аграрной трудовой миграции согласно мнению федеральных экспертов (0 – полное отсутствие готовности, 100 – высокая степень готовности).

Большая часть федеральных экспертов обращает внимание на то, что актуальным является привлечение иностранных переселенцев из русскоязычной зоны, наших бывших соотечественников.

Любопытным фактом является то, что часть экспертов считает, что готовность переселиться в сельскую местность существует и среди населения больших городов, в т.ч. пенсионеров, бывших военных и ветеранов силовых структур. Что касается переселения пенсионеров, то эксперты констатируют фактическую их бесполезность для сельскохозяйственного производства, несмотря на их большое количество в сельской местности (пенсионеры-дачники). «Пенсионеры не нужны, там своих хватает…».

В целом эксперты скептически оценивают готовность населения переезжать на сельские территории. Многие эксперты говорили о том, что на село не едет никто кроме временных наемных рабочих из других государств, и что в ближайшее время в этой области кардинальных изменений не произойдет. Чтобы переселение из русскоязычной среды стало реальностью, нужно создать комплекс условий, чего не предвидится. «Нет смысла в переселении. Понимаете, для здорового человека этого смысла нет. Потому что для чего человек может переселяться? Для того, чтобы получить какие-то плюсы, выгоды. А какие выгоды [от переселения]?»

Важно отметить различие мнений федеральных и региональных экспертов. Так же, как и эксперты федерального уровня, региональные эксперты считают, что наибольший потенциал для переселения в сельскую местность сосредоточен за пределами Российской Федерации (рис.2). Это русскоязычные граждане стран СНГ, а также граждане Китая, Таджикистана, Узбекистана. Но регионалы значительно выше оценивают готовность сельских жителей к переселению в те сельские территории, где осуществляется поддержка переселенцев, тогда как переселение в села из больших городов представляется региональным экспертам менее вероятным, чем федеральным.

Рис.2. Готовность различных групп населения к аграрной трудовой миграции согласно мнению региональных экспертов (0 – полное отсутствие готовности, 100 – высокая степень готовности).

В целом готовность населения мигрировать на сельские территории другого региона ниже, чем готовность мигрировать на территории своего региона. Однако в ряде регионов зависимость имеет обратный вид. Например, жители Еврейской автономной области, Сахалинской области, Республики Дагестан и Республики Хакасия в большей степени, по мнению экспертов из этих регионов, готовы к переезду в сельскую местность другого региона. Это связано как с условиями ведения сельского хозяйства в данных регионах (ЕАО, Сахалинская область), так и с социальными условия в целом (Дагестан, Хакасия).

По мнению экспертов, миграция на сельские территории может быть возможна только при выполнении следующих условий:

• наличие рабочих мест в сельской местности,
• конкурентоспособный уровень заработных плат,
• наличие доступного для переселенцев жилья,
• наличие инфраструктуры (дороги, газификация, электрификация, водоснабжение, магазины, медицинские и образовательные учреждения, Интернет),
• создание достойных условий труда,
• выплата подъемных, снижение или отмена налогов, оплата переезда.

Условия для переселения в сельскую местность нужно создавать практически «с нуля». В нынешнем виде российская глубинка может привлечь только безработных и бедных иностранцев. «Поезжайте на 120 километров от Москвы, конкретно – назовем места: Старинные Ручьи, Изворск, Берендеевка – это Ярославская область, дорога от Ярославля на Рыбинск, от Москвы примерно 120-150 км… Нет ни света, ни телевидения. Есть, конечно, но подведено к отдельным домам. Сами дома покосившиеся, пашни брошены, нет даже мобильной связи – то есть нашему бизнесу поставить модуль для несчастных людей, живущих в отрыве от всего, все что есть на белом свете, и то жалко. А обыкновенной телефонной связи там уже со времен советской власти, скорее всего, нет, поскольку столбы перекошены, провода брошены. Транспортного сообщения нет, автобусы не ходят. За полчаса езды в сторону от трассы Ярославль-Рыбинск нам попалась одна автомашина, и то «Ока». И эти несколько десятков километров до трассы на Рыбинск или на Ярославль люди либо идут пешком, либо едут на велосипедах. Ну о чем говорить? Это центр нашей святой, старинной Руси. И это 120 км от Москвы…»

Важно отметить, что для реализации переселенческой политики необходима лояльность населения региона, принимающего трудовых мигрантов. Многие эксперты говорят о том, что наделение переселенцев привилегированным статусом, предоставление свободных земельных участков, создание особых, льготных условий для мигрантов может негативно сказаться на отношении местного населения к властям. Перспектива преференций для мигрантов кажется крайне несправедливой по отношению к коренному населению, прозябающему без какой-либо государственной поддержки. «Не хватает бюджета, чтобы строить сельские дороги, проводить нормальный водопровод, газ не везде есть. А тут им еще говорят: возьмите переселенцев с Кавказа. Я с пессимизмом отношусь к тому, что региональная или федеральная власть будет этим заниматься»

Поддержка миграции на сельские территории упирается в бюджетные ограничения. Федеральный бюджет не выделяет средств для переселения трудовых мигрантов, а областные бюджеты недостаточны для организации миграции. Среди экспертов распространен скепсис относительно возможностей выделения бюджетных средств, достаточных для обеспечения миграции на сельские территории: государственных денег не хватает даже на обеспечение всем необходимым существующего в сельской местности населения, не говоря уже об обеспечении условий для мигрантов. Если средства и выделяются, то отсутствует комплексный, целостный подход к решению задачи переселения. «Когда сейчас перешли уже к практической реализации в стране, то вышло: тут кусочек, тут кусочек, тут кусочек. И оно не связано между собой. Причем если ты получаешь этот кусочек, ты другие куски получить не можешь».

Организация трудовой миграции в село сдерживается отсутствием общефедеральной программы. Действия отдельных регионов или отдельных органов (например, Федеральной миграционной службой – программа переселения с Северного Кавказа, или Федеральной службой по труду и занятости), в понимании экспертов, не могут решить проблему в масштабе целой страны и в качестве средства для решения такой проблемы оказываются провальными. Кроме того, эффективная организация трудовой миграции населения предполагает отсутствие бюрократической волокиты, затрудняющей переселение. Оформление документов в понимании экспертов должно быть максимально упрощенным. При таких обстоятельствах миграционный поток может, по мнению экспертов, значительно усилиться.

Наконец, важное условие переселенческой политики – определение земель, которые могут быть предоставлены переселенцам. «Прежде всего, надо провести инвентаризацию земель. Посмотреть, есть ли такие земли, которые не заняты на сегодняшний день». Большое количество региональных экспертов сообщают, что свободных, не принадлежащих кому-либо земель, в регионе практически не существует. Одному из федеральных экспертов известен случай, когда областная инициатива по переселению потерпела неудачу именно по причине отсутствия доступных земель надлежащего качества.

Также эксперты отмечают, что часть рисков исходит от переселенцев. Переселенцы могут использовать меры поддержки государства в своих целях, не выполняя условий программы. Например, переселенцы могут получить субсидию и вскоре покинуть сельскую местность. Экспертами предполагается возможность отъезда трудовых мигрантов после того, как в их адаптацию вложены финансовые средства. «Можем деньги вложить, научить, выделить, допустим, жилье, а они пожили несколько лет и уехали. Тут надо какие-то заключать либо договора, либо что-то такое, чтобы, если вложились деньги, значит, они должны обеспечить процесс рабочий, какой-то период хотя бы поработать. Ну, что-то такое».

Нужны ли мигранты российскому селу?

В настоящий момент, по мнению экспертов, сельскохозяйственное производство не нуждается в дополнительном привлечении рабочей силы. Но предполагаемый рост сельского производства неминуемо вызовет потребность в рабочей силе. Большая часть экспертов из всех регионов полагает, что в ближайшей перспективе (1-4 года) сельское хозяйство будет испытывать среднюю (38% опрошенных) или даже высокую (28%) потребность в трудовых ресурсах. Говоря о среднесрочной перспективе (5-10 лет), почти половина экспертов (46%) оценивает эту потребность как высокую.

Велика региональная специфика (рис.3). В ближайшей перспективе в трудовых ресурсах для развития сельского хозяйства больше всего будут нуждаться такие регионы, как Сахалинская область и Хабаровский край. Наиболее благоприятная ситуация с трудовыми ресурсами существует в Республике Дагестан, в Курской и Нижегородской областях.

В среднесрочной перспективе Республика Дагестан по-прежнему практически не будет нуждаться в трудовых ресурсах на сельских территориях. В отношении остальных регионов эксперты полагают, что будет присутствовать средняя или высокая потребность в трудовых ресурсах для развития сельского хозяйства. Наиболее острая ситуация нехватки трудовых ресурсов в сельском хозяйстве может сложиться в таких регионах как Тверская область, Республика Калмыкия и Хабаровский край. В некоторых регионах эксперты затруднились оценить ситуацию на перспективу в 5-10 лет, поэтому данные по этим регионам отсутствуют.

Согласно данным, представленным на рис.3, потребность в трудовых ресурсах для развития сельского хозяйства будет возрастать практически во всех регионах России. По мнению экспертов, наибольший рост потребности в трудовых ресурсах в сельской местности будет наблюдаться в таких регионах, как Тверская область, Республика Калмыкия и Омская область.

Рис.3. Оценка потребности в трудовых ресурсах для развития сельского хозяйства в ближайшей и среднесрочной перспективе (среднее значение всех оценок, где 1 – низкая, 2 – средняя, 3 – высокая).

Отметим, что не установлено значимых отличий в оценках потребности в трудовых ресурсах для развития сельского хозяйства со стороны различных категорий экспертов. Так, представители аграрных и перерабатывающих предприятий, представители власти, работники службы занятости или миграционной службы, а также работники организаций по социальной адаптации военных примерно одинаково оценивали потребность в трудовых ресурсах в своем регионе.

Однако разделяя мнение о потребности села в притоке рабочей силы, региональные эксперты крайне негативно относятся к переселению рабочей силы из дальнего зарубежья. Особую тревогу вызывают китайские мигранты на Дальнем Востоке. «Чтоб китайцам землю не давали, а то они тут и останутся. Есть риски международные, наверное. Таджики, узбеки, корейцы, китайцы... Законы у нас неправильные, и это станет не Россия. Будет не Амурская область, а китайский район. Надо быть осторожными. Не надо из-за рубежа. Дружно жить не получится, выгонят нас отсюда».

Общее мнение экспертов, что в стране нет системной государственной миграционной политики. «Все зависит от стратегии, что наше правительство в итоге хочет видеть на нашей территории. Либо обустраиваем ее за счет русских, либо мы не можем этого, поэтому пускай китайцы и еще кто-то… Вот в этом я вижу проблему-то, глобальную, основную. Государство не может быть “ночным сторожем”, оно должно быть хозяином. Можем своими силами, тогда вперед. Не можем – то надо это признать и по-другому решать эту проблему».

Заключение

В большинстве регионов из деревни больше уезжает, чем приезжает людей, то есть имеется отрицательный миграционный прирост. Немаловажной причиной является непривлекательный образ деревни в глазах населения России. У россиян отсутствует экономическая мотивация к переезду в сельскую местность, поскольку работа там представляется малоперспективной. Однако по сравнению с населением в целом существует несколько больший потенциал для миграции в таких группах, как безработные и пенсионеры. К сожалению, это именно те группы, которые хуже всего могут справиться с трудностями, возникающими в процессе переселения, и потому более всего нуждаются в помощи для трудовой миграции.

На селе остаются преимущественно пенсионеры, хронические безработные, дачники, а также те люди, которые по тем или иным причинам не смогли устроить свою жизнь в городе. Экономически активное население покидает село по ряду причин, главными из которых являются безработица, низкий уровень зарплат, отсутствие инфраструктуры и неудовлетворительные бытовые условия.

По итогам экспертного опроса были уточнены целевые социальные группы, которые могут послужить донорами для миграции на сельские территории внутри Российской Федерации. К ним относятся: 1) городские безработные, 2) лица раннего пенсионного и предпенсионного возраста, 3) лица, принадлежащие к группам риска по занятости (жители моноэкономических районов, Крайнего Севера, сокращаемые или недавно сокращенные сотрудники силовых структур, выпускники вузов по маловостребованным профессиям), 4) недавние (после 1991 года) переселенцы из села в город. Каждая из этих групп способна обеспечить существенный (исчисляемый сотнями тысяч человек) приток населения на сельские территории. Однако в настоящий момент интерес к такой миграции среди всех целевых групп оценивается экспертами как крайне низкий.

Определенная степень готовности к аграрной трудовой миграции существует среди городских безработных и лиц, входящих в зону риска по занятости. Однако жители городов и Крайнего Севера не должны восприниматься как ресурс сельскохозяйственного производства, при переезде в сельскую местность эти категории населения с высокой степенью вероятности не станут участвовать в таком производстве, ориентируясь на несельскохозяйственную деятельность.

Говоря о внешнем по отношению к России миграционном потенциале, следует отметить, что наибольшей готовностью к переселению на сельские территории, по мнению опрошенных экспертов, обладают русскоязычные граждане СНГ, а также граждане Китая, Таджикистана и Узбекистана. Однако миграция этих групп населения также сопряжена с существенными проблемами. Русскоязычные граждане СНГ в основном относятся к урбанизированным социальным группам, поэтому демонстрируют те же приоритеты, что и жители российских городов. Граждане же Китая, Таджикистана и Узбекистана, готовые к переезду на сельские территории, заведомо будут испытывать существенные трудности с интеграцией в российское общество, что может вызвать усиление межнациональной напряженности.

Что касается потребности в трудовых ресурсах в сельхозпроизводстве, то такая потребность существует, и в первую очередь это потребность в квалифицированных специалистах, работающих с сельскохозяйственной техникой. В случае экономического развития села потребность в трудовых ресурсах возрастет.

Прогнозы относительно роста сельского населения разнятся, но большая часть экспертов сомневается в том, что такой рост будет иметь место в ближайшее время. В основе пессимистических прогнозов лежит мнение, что государственные органы не способны обеспечить эффективную реализацию Концепции устойчивого развития сельских территорий. В лучшем случае, реализация Концепции приведет к снижению оттока населения из села, но не к росту количества сельских жителей.

По общему мнению экспертов, существующие механизмы участия федеральных органов власти в поддержке аграрной трудовой миграции не достаточны для того, чтобы обеспечить реальный приток населения в сельскую местность. К таким механизмам относятся программа переселения бывших соотечественников из стран СНГ и русскоязычных граждан с Северного Кавказа, программы привлечения в село молодых специалистов, программа социального развития села и т.д. В понимании экспертов, для обеспечения эффективности государственного участия в поддержке аграрной трудовой миграции требуется разработка целостной, внутренне и внешне согласованной программы развития сельского хозяйства, подобной программе строительства БАМа.

Общая ситуация с миграцией на сельские территории может быть описана следующим образом: существует потенциал для такой миграции, но его актуализация требует создания принципиально новых, привлекательных для переселенцев условий. Небольшие изменения существующей миграционной политики, скорее всего, будут малоэффективны. Очевидно, что, предложив потенциальным мигрантам исключительно выгодные условия, можно обеспечить приток населения почти в любых объемах. Однако задачей ответственного планирования политики является разработка таких мер, которые дадут максимальный эффект при минимальных затратах. Соответственно, для планирования мер по привлечению мигрантов необходимо найти такую комбинацию финансовых, инфраструктурных, социальных и т.п. гарантий, которая была бы наименее затратной для бюджета, но при этом обеспечивала бы необходимый приток населения.

Исследование выполнено на средства гранта, предоставленного в соответствии и в порядке, установленном распоряжением Президента Российской Федерации от 2 марта 2011 года №127-рп «Об обеспечении в 2011 году государственной поддержки некоммерческих неправительственных организаций, участвующих в развитии институтов гражданского общества».