Экономическая теория эволюции личности

В настоящее время эволюционное учение превратилось в самостоятельное и мощное научное направление. Тем не менее, до сих пор остается довольно слабо проработанным вопрос не общей планетарной эволюции или развития общества, а вопрос эволюции личности на протяжении жизни конкретного индивидуума. Между тем этот вопрос является во многом ключевым. Например, уже сейчас высказывается мнение, что человечество вступает в состояние так называемой сингулярности, когда внешнее развитие прекращается, уходя в развитие внутреннее [1]. Высказывается и мнение, в соответствии с которым биологическое развитие человека давно закончилось и перешло в развитие исключительно ментальное [2]. Но что означает это внутреннее развитие общества и личности? Чего можно и нужно ожидать от качественно нового состояния? На эти вопросы нельзя дать удовлетворительного ответа без наличия хотя бы некоего эскиза теории эволюции личности. Попытаемся дать набросок такой теории, базируясь на нетрадиционных для учения об эволюции экономических принципах и категориях.

1. Три инстинкта и трехсекторная модель человеческой ментальности. К настоящему времени можно считать уже признанным наличие у человека трех базовых инстинктов. Первый — инстинкт самосохранения, который предполагает сохранение жизни отдельного индивидуума. Второй — инстинкт воспроизводства или инстинкт продолжения рода, предполагающий самосохранение биологического вида или социальной группы. Как правило, по поводу этих двух инстинктов особых споров не возникает. В наличии третьего инстинкта уже мало кто сомневается, однако относительно его интерпретации существуют некоторые разногласия. Например, А.Маслоу говорит о потребности в самоактуализации личности [3]; сродни этому понятию категории самовыражения и самореализации. В некоторых работах речь идет об инстинкте развития как стремлении к усложнению внутренней организации человека [4]. Однако, на наш взгляд, в качестве третьего инстинкта человека было бы гораздо точнее говорить об инстинкте свободы, под которой понимается не простое физическое сохранение индивидуальности, а сохранение ее глубинного содержания.

Надо сказать, что такая трактовка третьего инстинкта не нова. Например, Р.Штайнер своим главным произведением считал «Философию свободы», в которой развивал идею освобождения в личности ее волевого начала [5]. С.Вивекананда также говорил о стремлении каждого атома к свободе, которая на высшем уровне проявляется у человека и которая лежит в основе всех йогических практик [6]. Более того, С.Вивекананда в явной форме утверждал, что в конечной точке эволюции человек как личность уступает место человеку как принципу [6, с.358]. Идея освобождения от страданий лежит в основе буддийского учения [7]. Практически все философские учения и теории так или иначе приходили к идее трансформации личности путем ее освобождения от бытовых связей и слияния с окружающим миром.

Особого комментария требует вопрос о соотношении свободы и развития. Не противоречат ли данные целевые установки друг другу? И какая интенция первична, а какая — вторична?

По нашему мнению, данные понятия сопрягаются друг с другом как цель и метод, как вектор и инструмент эволюции. Никакое развитие личности само по себе не может быть внутренней интенцией, ибо оно само по себе не имеет никакого смысла и, следовательно, нерационально. Зачем развиваться и зачем усложняться? В этой связи первичным следует считать именно стремление к свободе, достижение которой само по себе сопряжено с сильными положительными переживаниями и ощущением счастья. Счастье – это временное состояние, когда человеку уже ничего не нужно, это избыток витальных ресурсов. Именно в этом случае и достигается независимость от внешних обстоятельств, ибо и так уже все достигнуто. Из сказанного неявно вытекает, что стремление к свободе, хотя и является первичным, но может быть достигнуто только в результате внутреннего развития, когда личность человека становится поистине самодостаточной. Такого рода достижение предполагает ментальную эволюцию и внутреннее усложнение личности.

Теперь несколько слов о соотношении трех инстинктов. Здесь весьма интересным и нетривиальным является вопрос о том, какой из них является самым сильным и самым важным. На первый взгляд, чем «ниже» и проще инстинкт, тем он важнее и сильнее, однако это не совсем так. Дело в том, что каждый из трех инстинктов довольно четко связан с соответствующим ментальным слоем: инстинкт самосохранения – с подсознанием, инстинкт воспроизводства – с обыденным сознанием, инстинкт свободы – со сверхсознанием [8-9]. Соответственно действует более сложное правило «борьбы» инстинктов: какой ментальный слой у человека активнее, такой инстинкт у него и доминирует. Когда субъект ведет относительно автономное и примитивное существование на уровне биологической особи, то и главным импульсом его жизни является первый инстинкт. Если же индивидуум достиг высокой степени социальной интеграции, включая наличие семьи и детей, то им управляет в основном второй инстинкт. Если же человек выходит на высокий уровень интеллектуального развития и творческих возможностей, то главную роль в его жизни начинает играть третий инстинкт.

Таким образом, иерархия инстинктов является подвижной, а не раз и навсегда заданной. Классическая пирамида потребностей и инстинктов наподобие пирамиды А.Маслоу оказывается неадекватной; в ряде случае получаются геометрические фигуры в виде перевернутой пирамиды и волчка.

Сформулированное правило доминирования инстинктов базируется на так называемой квантовой психологии, разработанной Р.Уилсоном [10]: в зависимости от ситуации и ментального «настроения» человека у него активизируются те или иные зоны сознания, а с ними и соответствующие им инстинкты. Рокировка инстинктов хорошо просматривается даже в животном мире. Например, инстинкт самосохранения отступает перед инстинктом размножения и у некоторых насекомых, и у некоторых млекопитающих. Для человека же ситуация, когда родитель готов отдать жизнь за своего ребенка, может считаться типичной, что служит прямым доказательством большей силы второго инстинкта по сравнению с первым. Соответственно история человечества наполнена огромным числом примеров, когда выдающиеся люди сознательно отказывались не только от семьи, но и от собственной жизни ради реализации своих замыслов и отстаивания собственных идей. Здесь мы подходим к точке переключения, когда сугубо биологические потребности подавляются потребностями, имеющими социальную природу, и чем выше инстинкт, тем значительнее роль социального начала.

Таким образом, по мере интеллектуального и духовного взросления роль и значение третьего инстинкта возрастают. При этом диалектика инстинктов довольно проста: от ограниченности (личности) через расширенное (общественное) к неограниченному (духовному) (под духовным понимается сверхсознательное состояние, которое представляет собой особое интуитивное постижение реальности; оговоримся, что никакого налета мистичности здесь не предполагается). Можно это перефразировать и так: от раздробленности к единству. При этом на физическом уровне все инстинктивные интенции заложены в человека уже на клеточном уровне. Так, Д.Чопра тонко подметил 10 свойств клетки человеческого организма, которые впоследствии проявляются на самых высоких уровнях развития личности [11, с.21-22]. Таким образом, все инстинкты «вложены» в человека на генетическом уровне и в процессе развития постепенно проявляются в строгой последовательности. Наличие же высоких, «благородных» свойств у клетки организма и у интеллектуально развитого человека лишний раз вскрывает фрактальную природу мира. Иными словами, здесь мы опять-таки наблюдаем стыковку биологических и социальных начал в эволюции индивидуума.

2. Витальные ресурсы и их роль в эволюции личности. В настоящее время имеются основы теории витальных ресурсов, в соответствии с которой человек и общество имеют четыре вида таковых: деньги, энергия, знание и время [12-14]. При этом сама модель поведения человека выглядит довольно просто: совокупность целей и стремление минимизировать отклонение фактического результата от целевого; функции, связывающие результаты деятельности с витальными ресурсами; ограничения на витальные ресурсы. Отдельным элементом модели является динамика витальных ресурсов, зависящая от результатов деятельности. Тем самым модель отражает прямые и обратные связи.

Прежде всего, остановимся на общих вопросах, связанных с ролью витальных ресурсов. Дело в том, что таковые по определению всегда ограничены. Соответственно достичь любых целей в условиях нехватки ресурсов оказывается невозможно. Между тем рассогласование между желаемым (целью) и фактическим положением дел приводит к дискомфорту индивидуума. Можно даже говорить, что согласование целей и реальных результатов может трактоваться как счастье, а сильное рассогласование – как несчастье. Жизненная траектория формируется за счет манипулирования субъектом своими витальными ресурсами. Он может накапливать и расходовать их; он может их использовать для достижения своих целей с высокой эффективностью, а может – с низкой. Здесь важно, что с одним и тем же объемом витальных ресурсов человек может достигать разных результатов из-за разной эффективности своей деятельности. И чем выше экономическая эффективность использования его витальных ресурсов, тем ближе он к своим целям и тем более комфортной является его внутренняя жизнь.

В этом пункте мы приходим, пожалуй, к главному моменту нашей схемы – к экономической трактовке эволюции. Движение к цели должно сопровождаться ростом эффективности витальных ресурсов. Само приближение к цели характеризует эволюционный дрейф жизни индивидуума. Так мы подходим к основополагающему выводу: эволюция — это всегда рост эффективности. В противном случае имеет место деградация личности. Переосмысливая реальность, человек растет интеллектуально и приобретает особые навыки, которые ему позволяют лучше овладевать своими собственными витальными ресурсами. Увеличение человеком своих витальных возможностей следует также трактовать как рост эффективности в сфере их получения.

В принципе экономическая составляющая человеческой личности гораздо шире, чем описанная нами. Здесь просматривается явная аналогия между личностью и институтами, что позволяет рассмотреть следующую трехзвенную схему [15]: уровень адекватности (эффективность целеполагания), заключающийся в правильно поставленных целях, которые покрывают истинные потребности индивида; волевая эффективность, состоящая в уровне достижения достигнутых целей; организационная эффективность, показывающая уровень затрат витальных ресурсов, необходимых для достижения фактических результатов. Такая расширенная трактовка еще больше акцентирует внимание на правильном использовании экономических ресурсов. Стоит допустить «прокол» хотя бы на одной их трех стадий принятия решений, и эволюционное движение замедляется.

Экономическая интерпретация эволюции делает абсолютно прозрачным такое эволюционное свойство, как рост независимости от окружающей среды. Действительно, чем эффективней человек оперирует имеющимися у него ресурсами, тем меньше ему их нужно и тем меньше он зависит от них.

Надо сказать, что экономическая трактовка, насколько нам известно, не использовалась при анализе широкого спектра эволюционных процессов, за исключением собственно экономических систем. Между тем аспект эффективности явственно проявляется во всех эволюционных витках биосоциальной эволюции.

Особого комментария заслуживает вопрос об эволюционном потенциале каждого отдельного витального ресурса. Здесь необходимо отметить следующий момент. С эволюционной точки зрения деньги являются замыкающим витальным ресурсом, ибо они в жизни человека возникают позже других ресурсов. Например, при рождении человек как некая энергетическая целостность получает не только личное время, но и начинает накапливать знания. Поэтому эти три ресурса являются как бы естественными, тогда как деньги заработать человек способен только по достижении некоторой биосоциальной и профессиональной зрелости. Однако как только эта стадия освоена, иерархия витальных ресурсов меняется, и деньги становятся низовым ресурсом, после которого идут энергия, знания и время в порядке возрастания значимости и сложности. Для дальнейшего развития личности важна именно такая расстановка ценностей.

3. Скользящее равновесие как способ эволюции личности. При рассмотрении эволюции личности серьезную методологическую проблему составляет вопрос о соотношении собственно эволюции и равновесия. Дело в том, что равновесие почти всегда трактуется как некое желательное состояние, но развиваться могут только системы, находящиеся не просто в неравновесии, но в состоянии, далеком от равновесия. Но тогда возникает другой вопрос: всегда ли является эволюция болезненным и дискомфортным процессом?

На наш взгляд, концепции квантового равновесия и прерывистого равновесия во многом примиряют два таких глобальных явления, как эволюция и равновесие. К сожалению, в своей изначальной трактовке ни теория квантового равновесия, предложенная Дж.Г.Симпсоном, ни теория прерывистого равновесия, развитая Н.Элдриждем и С.Гулдом [16], не подходят напрямую к проблеме развития личности. В связи с этим можно воспользоваться неким их компромиссом, который назовем концепцией скользящего равновесия. В соответствии с ней развитие личности можно представить следующим образом. Стремление к поставленным целям будем трактовать как стремление к равновесию, ибо достижение целей приводит к некоей самореализации и временной успокоенности. До тех пор, пока цели не достигнуты, человек находится в состоянии неудовлетворенности (неравновесия) и осуществляет движение по пути роста эффективности своих витальных ресурсов. Как только цели достигнуты, иссякает источник развития и включается механизм целеполагания, заканчивающийся формированием новой системы целей и устремлений. Тем самым индивид все время находится в неравновесии и, стремясь к равновесию, вынужден развиваться. Само же достижение целей уничтожает их и запускает новый виток их формирования (переустановка целей), после чего цикл повторяется. Можно сказать, что человек лишь ненадолго задерживается в состоянии равновесия, после чего идет к следующему равновесию. Соответственно и эволюция личности происходит как движение или скольжение от равновесия к равновесию.

Каждый их трех инстинктов субъектом конкретизируется в наборе целевых установок. Если основные цели из этого набора для низшего инстинкта достигаются, то начинают формироваться цели, характерные для более высокого инстинкта. Если же процесс целеполагания по каким-либо причинам блокирован или крайней неэффективен, то эволюция личности прекращается. В этом состоит главная опасность устойчивого равновесия.

Самостоятельное значение имеет еще один вопрос – о необратимости эволюции личности. Например, почему не происходит возврата к старой системе ценностей и целей? Дело в том, что здесь огромную роль играет эффект гистерезиса. Если, начав двигаться к новой системе целей, человек столкнется с большими трудностями, то вернуться к старой системе целей для него будет уже довольно сложно. Это связано с тем, что ситуация в социальных системах очень быстро меняется, а сами события в них принципиально контекстные, в связи с чем вернуться в старое состояние уже не удается. Чтобы это сделать, надо приложить усилий, порой, не меньше, чем для достижения новых целей. Грубо говоря, если человек в юности был счастлив в маленькой квартирке с минимальным материальным достатком, то в зрелом возрасте он, даже вернувшись в эту квартиру и имея тот же достаток, уже вряд ли будет также счастлив, как в юности. Социальный мир асимметричен, а потому имеет смысл двигаться только вперед.

4. Эволюция как усечение целей и связей. Как же происходят собственно эволюционные сдвиги в архитектонике личности? Как они проявляются?

Общая схема ответа на данные вопросы была дана в более ранних работах [4; 9; 13], в связи с чем в данной статье дадим более подробную картину явления. Мы уже отметили, что глубинным смыслом и проявлением эволюции является рост эффективности. Чтобы понять действие этого механизма надо рассмотреть деятельность человека с точки зрения его целей и системы связей.

Любой человек по мере взросления вступает в новые отношения и во все более сложные социальные системы. Более того, потребности человека растут относительно детского и отроческого возраста. Такой процесс характеризуется расширением системы ценностей, которая, как следствие, порождает увеличение числа целей, идущее параллельно с увеличением числа социальных связей. Если отталкиваться от представления Т.Лири и Р.Уилсона о существовании гоминидных и постгоминидных контуров сознания, то можно утверждать, что на стадии гоминидных контуров у человека происходит нарастание числа целей и связей. На данном пункте остановимся и рассмотрим более подробно соотношение целей и связей.

Дело в том, что удовлетворение целей требует витальных ресурсов. Где их взять? Добывая таковые, человек вступает в различные отношения и строит разнообразные социальные связи, которые и позволяют ему получить искомые ресурсы. Однако любая связь является двусторонней и многофакторной, т.е. по ней текут разные витальные ресурсы в обе стороны. Это означает, что установление и поддержание любой связи требует от субъекта витальных ресурсов, но эта же связь может и дать ему какие-то другие витальные ресурсы. Например, наличие нескольких друзей требует времени и сил для того, чтобы встречаться с ними, но взамен дает некую информацию и эмоции, полученные в результате общения. Таким образом, связь предполагает как затраты, так и результаты. А коль скоро это так, то следующий шаг очевиден: связи надо выстраивать таким образом, чтобы их эффективность была максимально высокой (соотношение результатов и затрат). Тем самым мы имеем опять-таки чисто экономическую интерпретацию процесса. Однако вычислить эффективность в рассматриваемом случае невозможно в силу того обстоятельства, что происходит обмен качественно несопоставимых витальных ресурсов, для которых не существует единой (объективной) шкалы приведения к единому знаменателю. Цена каждого витального ресурса для каждого индивида является своей, сугубо субъективной. Тем не менее, это не отрицает самого факта наличия той или иной эффективности связей.

Когда мы говорим об эффективности связей, мы подразумеваем организационную эффективность, которая является промежуточным, а не конечным итогом деятельности человека. Полученные витальные ресурсы используются для достижения поставленных целей, что приводит к формированию той или иной величины волевой эффективности. Таким образом, витальные ресурсы, полученные посредством той или иной системы связей, «навешиваются» на субъективные цели и тем самым дают итоговую эффективность всей деятельности. И в этой точке анализа мы видим, что цели требуют ресурсов, а, следовательно, в стремлении к высокой волевой эффективности надо минимизировать число целей. Локализация витальных ресурсов на ограниченном векторе целей позволит достичь лучшего результата. Для полноты картины в целевой функции нашей модели должен стоять еще коэффициент, учитывающий степень соответствия целей потребностям человека; со временем и те, и другие могут меняться. Данный коэффициент учитывает эффективность целеполагания и позволяет получить окончательный результат. Эффективность целеполагания также зависит от наделенности человека витальными ресурсами; более подробно этот эффект обсуждать не имеет смысла.

Из сказанного вытекает простая картина: по мере «врастания» индивидуума в социальную среду его цели множатся, это требует витальных ресурсов, что требует выстраивания новых связей, которые сами по себе также требуют витальных ресурсов. На вершине гиминидного ментального пространства человек оказывается в состоянии своеобразного экономического кризиса: он многого хочет, но у него не хватает витальных ресурсов на то, чтобы всего этого достичь. Результат – низкая удовлетворенность жизнью. Как правило, с этого момента начинается новый виток существования – собственно эволюция. Каков видится ее механизм?

В общих чертах он состоит в переосмыслении потребностей, ценностей и целей с отбрасыванием ненужных и бессмысленных. Фактически сама эволюция в данном случае понимается как «чистка» пространства целей субъекта. Одновременно с этим происходит пересмотр всех связей с выделением среди них функциональных (важных для достижения поставленных целей) и второстепенных (не имеющих большого значения). Чтобы повысить свою эффективность субъект должен отбросить все второстепенные связи и работать только с функциональными, стараясь их перестроить таким образом, чтобы они стали максимально эффективными. Такой алгоритм приводит к тому, что окружающий мир все меньше поглощает витальных ресурсов человека, тогда как дает он ему их все больше. В этом случае целей и связей становится все меньше, но сами они приобретают все большую стратегичность и глобальность. Именно стратегичность целей и глобальность связей говорит о том, что идет построение новой, более развитой личности. При этом малое число целей и связей автоматически означает меньшую зависимость человека от внешней среды: меньше возмущающих воздействий извне и меньше утечка витальных ресурсов вовне. Это полностью соответствует смыслу эволюции.

Начавшийся активный процесс усечения целей и связей с одновременным ростом их эффективности (стратегичности и глобальности) свидетельствует о переходе индивида к постгоминидной стадии развития. Продвижение по этому пути, как правило, приводит к появлению у человека новых ментальных возможностей.

Несмотря на необычность такой экономической интерпретации эволюции личности, она вполне соответствует бытовым наблюдениям и интуитивному пониманию процесса. Например, вполне очевидно, что 5-6 целей достичь гораздо легче, чем 50-60. Понятно и то, что гораздо выгоднее интенсивно общаться с 2-3 умными друзьями по ключевым вопросам бытия, нежели беседовать о погоде с 2-3 десятками примитивных знакомых.

Важно подчеркнуть, что на гоминидной стадии развития человека число целей и связей растет, ибо это стимулирует его развитие, снабжая индивида информинами [9] и приводя к тотальному дефициту витальных ресурсов, создавая тем самым стимул к дальнейшей эволюции. На постгоминидной стадии идет обратный процесс как преодоление проблем, накопленных на предыдущем этапе. Если на гоминидной стадии реализуются первые два инстинкта (сохранение и воспроизводство), то на постгоминидной – третий инстинкт (свобода).

Надо сказать, что практически все без исключения духовные и религиозные традиции предполагают именно такой путь. В своей предельной форме он находит выражение в действиях пророков. Например, когда Соломон ушел в горы, Будда – в рощу, а Христос – в пустыню, они тем самым волевым путем «обрубали» все социальные связи и «подавляли» все бытовые желания и цели. Более того, многие из них использовали голодание для того, чтобы путем минимизации сил ликвидировать даже сами позывы к установлению поверхностных связей с окружающим миром. Этот же сценарий реализуется в отношении монахов, живущих в отрезанных от мира монастырях. В данном случае мы наблюдаем религиозные технологии достижения личной свободы. Конкретизируя данный тезис в контексте сказанного, можно утверждать, что речь идет о свободе от деструктивных целей и связей.

При удачной реализации технологии усечения целей и связей человеку удается раскрыть свое сверхсознание с рождением таких нетрадиционных возможностей, как телепатия, видение векторов прошлого и будущего и т.п. При этом все пророки и выдающиеся адепты, как правило, являются самодостаточными личностями, демонстрируя тем самым свое освобождение от внешних обстоятельств.

В связи со сказанным особого комментария заслуживает личность Будды, который вышел за пределы какой бы то ни было обусловленности и полностью освободился от желаний. В нашей трактовке это означает, что в его модели личности целевая функция была разрушена в том смысле, что в ней не осталось никаких целей. Но тогда как это можно интерпретировать? По-видимому, здесь речь идет о том, что у него остались накопленные витальные ресурсы без какого-либо вектора, позволяющего связать их. Это не означает, что его личность разрушилась; наоборот, он стал абсолютно самодостаточным, черпая удовольствие от самого факта наличия витальных ресурсов и факта своего существования. При этом все его действия стали абсолютно контекстными, т.е. они детерминировались складывающимися условиями и не были обусловлены его личными интенциями и побуждениями. Похоже, что по мере эволюции личности происходит рост ее контекстности. Тем самым связь с материальным миром остается благодаря реакции на него, но уходит зависимость от априорно навязанных целей и связей.

Нельзя обойти стороной и вопрос о соотношении целей и связей: что первично? На наш взгляд, именно цели предопределяют характер связей и потому они являются первичными. Именно цели являются результатом переосмысления реальности. Связи – это инструмент достижения целей. Однако между ними есть и обратные связи: успехи и неудачи в установлении связей могут приводить к пересмотру целей.

И теперь еще раз о Будде. Дело в том, что его пример является очень важным и характерным, ибо демонстрирует концовку эволюции личности, которая нами плохо понимается и тяжело воспринимается. Однако аналогичный эффект мы наблюдаем и в социально-биологической эволюции при ее вхождении в постсингулярный рукав [1, с.40]. Здесь можно делать лишь некоторые предположения и проводить аналогии. Например, как при функционировании в постсингулярной фазе мир должен повысить эффективность обратных связей [1, с.41-42], так и при полном освобождении личность должна достичь высокой контекстной адекватности по отношению к окружающему миру. Сегодня уже идет речь о завершении стадии роста человеческой популяции, что эквивалентно концу экспансии, детерминируемой вторым инстинктом [17].

Следует особо отметить, что развитая нами логика эволюции личности имеет непосредственное отношение к стадиям жизненного пути, рассмотренным, в частности, в работах К.Юнга и Э.Эриксона. Однако сопряжение двух аналитических линий является довольно сложным и тонким, требуя отдельного исследования; в данной статье этот аспект проблемы мы рассматривать не будем.

5. Социальные системы, культура и свобода. В реальной жизни человек всегда погружен в многочисленные и разнообразные социальные системы, которые имеют свои собственные цели и задают свои правила игры. Более того, система навязывает субъектам свои нормы поведения. А коль скоро это так, то как же тогда обеспечить себе свободу? И не является ли эта свобода иллюзией?

Ответ на данные вопросы нам видится следующим. С самого рождения человек попадает в определенную систему отношений – семью. Уже на этом этапе в ребенка начинают закладываться некие установки, с которыми он будет впоследствии жить. Затем он попадает в школу, в университет, на работу. И везде в него закачиваются определенные стереотипы мышления и поведения. По определению Л.Харрисона, «культура – это совокупность ценностей, представлений и установок, разделяемых членами общества» [18, с.20]. Однако любой человек исходно оказывается в той или иной культуре и становится носителем ее ментальных и поведенческих шаблонов. Более того, на ранних этапах развития таковые «впечатываются» в человека даже вопреки его желанию. Подобные эффекты приобретают форму вспомогательных импринтов и надолго сохраняются в органике субъекта, участвуя в дальнейшем целеобразовании [19]. В этом смысле человек изначально несвободен или, по крайней мере, весьма ограничен в своей свободе. Однако впоследствии в процессе переосмысления реальности негативные импринты изживаются и открывают тем самым путь к освобождению от навязанных ментальных штампов. Следовательно, здесь мы наблюдаем эволюцию как специфический процесс от тотальной несвободы ребенка к свободе в буддийском понимании.

Процесс импринтинга позволяет лучше понять роль случайности и закономерности в эволюции личности. Так, все исходные импринты, включая множество разнообразных вспомогательных импринтов, являются во многом случайными и придают неопределенность первоначальному эволюционному импульсу. Впоследствии попадание в ту или иную систему тоже во многом является случайным процессом, но, начиная с некоторого момента времени, индивидуум начинает осознавать потребность в реализации третьего инстинкта и всю свою жизнь перестраивает в соответствии с этой потребностью. В этот момент начинаются вполне детерминированные действия по обеспечению эволюции собственной личности. При этом заранее трудно сказать, какие именно импринты будут способствовать дальнейшей эволюционной траектории; то или иное их проявление зависит от конкретных ситуаций. Здесь мы сталкиваемся с интересным проявлением правила избыточного разнообразия, сформулированного А.П.Назаретяном [20, с.23].

Сам процесс эволюции может быть представлен как переход от одной социальной системы к другой. При этом входит человек в систему с уже имеющимися установками и целями, которые приходят во взаимодействие с установками и целями системы. Если индивидуальные и системные цели совпадают, то человек интегрируется в систему и ему в ней комфортно. При рассогласовании целей интеграции не происходит и следует конфликт между личностью и системой с последующим выходом из системы. Возможен и третий случай, когда цели системы и индивида адаптируются друг к другу – либо система «прогибает» под себя человека и он деградирует, либо человек реформирует систему. Эволюционная линия просматривается только тогда, когда личность перерастает систему (организацию). Даже если система развивалась, и человек был вовлечен в орбиту этого процесса, то рано или поздно исходный импульс все равно иссякнет и человек вступит с системой в конфликт, ибо ему нужно идти дальше, а система уже закончила свое движение вверх. В такие моменты индивид должен либо уходить в поисках другой, более совершенной социальной системы, либо вступать в борьбу с имеющейся системой в надежде перестроить ее в соответствии со своими представлениями.

Что значит «перерасти систему»? Что под этим следует понимать?

В наших категориях это означает, что цели личности являются более стратегичными и масштабными, чем цели системы. Соответственно индивиду требуются более глобальные и эффективные связи, чем те, которые ему может обеспечить система. Когда возникает такая ситуация, тогда и рождается конфликт, который заканчивается либо прогрессивной реорганизацией системы под натиском субъекта, либо поиском новой системы. В противном случае развитие личности резко затормаживается и может закончиться разворотом тенденции в сторону деградации. Таким образом, эволюция личности происходит посредством преодоления конфликта между субъектом и системой.

Оговоримся, что эволюция личности имеет место только в том случае, когда происходит направленное перемещение по социальным системам – в сторону усечения целей и связей. Иными словами, каждая последующая система должна быть более прогрессивной, чем предыдущая. В противном случае начинается диссипация витальных ресурсов.

Восхождение человека по системам, в конечном счете, приводит к построению им такого социального микромира, для которого характерна локализация витальных ресурсов на небольшом числе целей, которые поддерживаются ограниченным числом глобальных связей. Тем самым мы приходим к важному выводу: в процессе эволюции личности происходит локализация множества целей и связей при глобализации каждого элемента из этого множества. Данный тезис вполне прозрачен: чем меньше целей, тем больше витальных ресурсов идет на их достижение. Со связями дело обстоит аналогичным образом: чем их меньше, тем больше витальных ресурсов циркулирует по ним.

Эволюция личности в терминах теории систем позволяет дать еще одну интерпретацию конечной точки процесса, которую по устоявшейся традиции будем называть сингулярностью. Фактически конечная цель эволюции — это свобода от всех систем. Можно сказать, что «сингулярная личность» сама по себе представляет собой такую систему, которая на ментальном уровне вмещает в себя весь мир, интериоризирует его. Соответственно такой субъект уже не нуждается ни в каких системах и является опять-таки абсолютно самодостаточным. Именно этот принцип реализовывался пророками, уходившими от людей и выходящими из всех социальных систем. И именно такой эффект свободы достигается при так называемом просветлении личности.

Нарисованная схема достаточно проста, однако следует учитывать, что в реальности каждый человек одновременно находится в нескольких социальных системах. Например, типичными являются системы «семья», «работа», «друзья», «хобби». Можно сказать, что человек является полисистемным существом. Но тогда как корректируется наша теория?

На самом деле все эти относительно автономные системы образуют единый социальный микромир человека, относительно которого все сказанное ранее истинно. Однако при желании наша схема может быть применена и для каждой подсистемы отдельно, но в этом случае довольно сложно свести их к единому знаменателю. Поэтому рассмотрению подлежит вся социальная система человека, в которой он живет и действует.

6. Проблема гармонии витальных ресурсов. Изложенная концепция может быть неправильно понята, если не принимать во внимание того факта, что у человека имеется 4 витальных ресурса и они имеют довольно жесткую иерархию по степени важности и ценности. Так, предположим, что человек в качестве цели выбрал материальное обогащение и больше его ничего не интересует. Более того, он преуспел на этом поприще. На первый взгляд, это почти идеал в свете нашей теории, однако это не так. Во-первых, поставленная цель затрагивает только самого человека и не учитывает весь остальной мир, а потому она не является по-настоящему масштабной. Во-вторых, система связей, соответствующая этой цели, будет почти наверняка выстроена таким образом, что такие высшие витальные ресурсы, как знания и время, будут игнорироваться. Но тогда человек, получив деньги и положение в обществе, останется без знаний и свободного времени. А такая ментально ограниченная личность не может обладать высокой организационной эффективностью в силу слишком сильной вовлеченности денежного ресурса и отсутствия витальных ресурсов высокого уровня.

В данном случае мы подходим к пониманию того, что на высших эволюционных уровнях человек должен обладать избытком всех витальных ресурсов, а не какого-то одного или двух. Здесь опять может быть полезен пример пророков, которые все были людьми, не нуждавшимися в деньгах, обладавшими большой личной силой и огромными знаниями. В дополнение ко всему они не работали и распоряжались своим временем по своему усмотрению. В орбиту их интересов и целей было вовлечено все человечество, а выстроенная система связей позволяла им в относительно короткие сроки трансцендировать сознание до такой степени, чтобы перерасти все жизненные проблемы.

Главный момент в приведенном примере с субъектом, озабоченном богатством, состоит в том, что его цель – это цель, соответствующая первому инстинкту, тогда как эволюция предполагает пересмотр целей в пользу тех, которые соответствуют более высоким инстинктам. Поэтому человек, достигший материального благополучия, может рассматриваться как эволюционный субъект в рамках именно первого инстинкта – не более.

Есть и еще одна закономерность эволюции, состоящая в постепенном уменьшении значения витальных ресурсов более низкого уровня при росте значимости высокоуровневых ресурсов. Например, жажда богатства на определенном этапе противоречит жажде власти и получение таковой возможно при большей умеренности в отношении денег. Соответственно и личная сила человека иногда не позволяет перейти к систематическому познанию. По поводу этих ресурсов уже имеются интересные работы, в которых энергия и информация рассматриваются в качестве антиподов [21]: усиление одного происходит при ослаблении другого. Таким образом, акцентированное внимание на витальном ресурсе низкого уровня блокирует получение витального ресурса более высокого уровня, а это препятствует самоактуализации личности и достижению свободы. Без гармоничного выстраивания всей пирамиды витальных ресурсов успешно пройти эволюцию практически невозможно.

7. Эволюция личности, время и ускорение. Говоря об эволюции, нельзя пройти мимо проблемы ее ускорения. Но сам эффект ускорения имеет смысл только при рассмотрении эволюции человечества, но как он относится к отдельной личности пока не совсем ясно.

В рамках нашей теории трактовка временных эффектов выглядит следующим образом. Ход эволюции личности проявляется в том, что она все эффективнее использует свои витальные ресурсы. На высшем уровне эффективность распространяется на ресурс личного времени, отпущенного каждому человеку. Это означает, что любые действия, включая осмысление каких-либо явлений, происходят гораздо быстрее. Речь идет фактически о повышении скорости ментальных процессов, протекающих в голове человека. Это подводит нас к уже активно используемому понятию темпорального интеллекта [22, с.123], которое базируется на дифференциации объективного и субъективного времени с соответствующими им понятиями Хроноса и Кайроса [22, с.163].

Сильные различия между людьми в темпоральном интеллекте приводят либо к сложностям, либо вообще к невозможности их взаимодействия и общения. Тем самым эффективность времени ставит эволюционный барьер между людьми и разделяет их на разные эволюционные группы.

В пределе скорость ментальных процессов может стать бесконечной. Об этом состоянии можно строить только предположения. По всей видимости, данное явление наблюдается при уже упоминавшемся просветлении человека, когда вся мировая информация воспринимается и осознается субъектом. Как и любую сингулярность, это состояние практически невозможно описать в рациональных терминах [23, с.39]. В обыденной же жизни темпоральный интеллект вполне хорошо идентифицируется. Например, тесты, проводимые психологами в этих целях, заключались в распознавании эмоций на видеозаписи с быстро мелькающими портретами лиц. Результаты экспериментов показали, что у тибетских монахов, практикующих уединенную медитацию, результаты оказались гораздо лучше, чем у полицейских, адвокатов, психиатров, таможенников, судей и даже агентов секретной службы [24, с.45]. Таким образом, духовная практика в качестве одного из следствий приводит к увеличению скорости ментальных процессов. Иными словами, эволюция личности и в этом отношении уходит как бы вглубь личности, а не вовне, хотя и внешние проявления этого также могут быть заметны.

Надо сказать, что ускорение мыслительных процессов связано с концентрацией витальных ресурсов. Например, когда человек перерабатывает большие объемы информации, это означает, что его личное время становится более насыщенным и эффективным. Если субъект концентрирует свои витальные ресурсы на ограниченном числе целей, то его внутренние переживания становятся также более плотными и насыщенными, динамичность восприятия возрастает, что эквивалентно субъективному ускорению индивидуальной эволюции. Техника сосредоточения при медитации направлена как раз на инициирование этого эффекта.

В принципе можно говорить о некоторой аналогии в ускорении социально-биологической эволюции и ментальной эволюции личности. Особенно ярко эта аналогия прослеживается в точках сингулярности. Что же касается сингулярности в эволюции личности, отождествляемой нами с просветлением, то ее довольно сложно выразить словами. По всей видимости, здесь имеет место то, о чем в явной форме говорит буддийская философия: нельзя в конечных терминах выразить бесконечное понятие [25, с.42]. Похоже, что масштаб понятий может быть положен в разделение ментальности человека: подсознание имеет дело с размытыми понятиями, бытовое сознание — с относительно четкими и конечными, сверхсознание — с бесконечными. Именно поэтому сингулярную личность, вместившую в себя всю Вселенную, довольно трудно охарактеризовать в рациональных терминах.

1. Панов А.Д. Единство социально-биологической эволюции и предел ее ускорения// «Историческая психология и социология истории», № 2(2), 2008.
2. Вотяков А.А. Вотяков А.А. Теоретическая биология. М.: София, 1999.
3. Маслоу А. Мотивация и личность. 3-е изд. СПб.: Питер, 2008.
4. Третий инстинкт (http://instinct3.narod.ru).
5. Штайнер Р. Очерк тайноведения. Мистика на заре духовной жизни нового времени. Философия свободы. М.: Издательство АСТ; Terra Fantastica, 2000.
6. Вивекананда С. Четыре йоги. М.: Прогресс; Прогресс-Академия, 1993.
7. Кэрритерс М. Будда: краткое введение. М.: Астрель; АСТ, 2007.
8. Балацкий Е.В. Кросс-контурные связи в человеческой психике// «Вестник Российской академии наук», №12, 2007.
9. Балацкий Е.В. Витальные ресурсы и контуры сознания// «Вестник Российской академии наук», №6, 2008.
10. Уилсон Р.А. Квантовая психология. М.: ООО Издательский дом «София», 2005.
11. Чопра Д. Книга тайн: Как познать тайные сферы жизни. М.: ООО Издательский дом «София», 2007.
12. Балацкий Е.В. Теория жизненных ресурсов: модели и эмпирические оценки// «Мониторинг общественного мнения», №2, 2007.
13. Балацкий Е.В. Ментальные контуры, стратификация общества и цивилизационные волны// «Вестник Российской академии наук», №8, 2008.
14. Балацкий Е.В. Рынок витальных ресурсов и его свойства// «Общество и экономика», №8, 2008.
15. Балацкий Е.В. Нечеткие институты, культура населения и институциональная энтропия// «Общество и экономика», №5-6, 2007.
16. Юнкер Т., Хоссфельд У. Открытие эволюции: Революционная теория и ее история. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2007.
17. Капица С.П. Очерк теории роста человечества. М.: Никитский клуб, 2008.
18. Харрисон Л. Главная истина либерализма: Как политика может изменить культуру и спасти ее от самой себя. М.: Новое издательство. 2008.
19. Балацкий Е.В. Вспомогательные импринты и поведение человека// «Вестник Российской академии наук», №10, 2007.
20. Назаретян А.П. Антропология насилия и культура самоорганизации: Очерки по эволюционно-исторической психологии. М.: Издательство ЛКИ, 2008.
21. Новая теория информации (www.eme.ru/main2.htm).
22. Клеменс Дж., Далримпл С. Власть над временем. М.: Издательство «Добрая книга», 2007.
23. Рамачарака. Религии и тайные учения Востока. М.: Издательство Эксмо, 2005.
24. Гоулман Д. Деструктивные эмоции. ООО «Попурри», 2005.
25. Говинда А. Психология раннего буддизма. Основы тибетского мистицизма. СПб.: Издательство «Андреев и сыновья», 1993.