Бич российских инвесторов, на взгляд Флориана Феннера, управляющего более чем $1 млрд, — нежелание вкладываться надолго

Осенью прошлого года UFG AM специально для россиян сформировала долгосрочный «Фонд 2025», но его активы составляют пока жалкие $1,3 млн, тогда как стоимость чистых активов открытого ПИФа «Петр Столыпин», которым управляет та же UFG AM, превышает $240 млн (4-е место среди открытых ПИФов после «Добрыни Никитича», «ЛУКОЙЛ Фонда Первого» и «Альфа-Капитал Акции»), а офшорного фонда российских акций UFG Russia Select — $410 млн.

«Проблема России в том, что настоящих инвесторов здесь очень-очень мало, — жалуется Феннер. — В России много денег и очень мало капитала. И пока люди не готовы смотреть на пять лет вперед, капитала не будет». Россияне слишком озабочены краткосрочными колебаниями рынка, считает управляющий: «Первый вопрос, который мне всегда задают русские инвесторы, — ликвидность. Это для них самое важное. Все, конечно, говорят, что им нужен доход, но на самом деле им всем нужна ликвидность, а потом уже доходность».

Даже те инвесторы, у которых, казалось бы, на руках долгосрочный капитал — пенсионные, страховые фонды, — вкладывают обычно на срок не больше года. И в итоге недополучают доход. «У нас есть пайщик, — рассказывает Феннер, — который за несколько лет провел 35 операций с нашими паями — купил, продал, туда-сюда. В результате у всех доходность сотни процентов, а у него — 3%. Он так и не понял, что доход длинных денег выше, чем коротких».

В маркет-тайминг, то есть успешную игру на краткосрочных колебаниях рынка, Феннер не верит: «Я не знаю ни одного человека в Москве, который умеет это делать». Впрочем, иронизирует управляющий, польза от таких инвесторов есть: на них неплохо зарабатывают банки и финансовые компании.

Может ли ситуация измениться? Средний срок, в течение которого инвесторы держат паи того же «Столыпина», увеличился за последние пять лет со 170 до 650 дней. Феннер все равно хмурится: «В январе у нас был рекордный приток пайщиков в истории компании. Клиенты думают: раз рынок упал на 18%, значит, надо быстренько вкладывать. Это, конечно, маркет-тайминг. Как только рынок подрастет, некоторые начнут продавать паи. И много потеряют».

Свое будущее тем не менее Феннер однозначно связывает с Россией, куда бывший франкфуртский аналитик инвестбанка Schroder Munchmeyer Hengst переехал в 1996 г. Недолго поработав аналитиком в Brunswick Brokerage, он перешел в Brunswick Capital Management, где научился управлять деньгами и пережил кризис 1998 г. Затем возглавил офис Unifund — компании, управлявшей деньгами «одного человека», а в 2002 г. стал партнером Федорова.

После 12 лет работы у нас Феннера, по его словам, уже мало что удивляет, но он до сих пор поражается, «с каким скептицизмом русский народ смотрит на Россию: приходят клиенты, уважаемые, образованные люди, которые уверены, что будет кризис». Население и даже участники рынка все еще не верят в национальный фондовый рынок. Поэтому и не готовы вкладываться надолго.

Кстати, это особенность не только российских инвесторов, но и немецких. «В Германии нет ни одного поколения, которое бы не пережило гиперинфляцию и смену национальной валюты, — отмечает Флориан Феннер. — Поэтому немцы покупают недвижимость, недвижимость и еще раз недвижимость. Даже моя мама не покупает акции, она покупает только землю. Хотя в Германии крупная экономика, немецкие инвесторы очень мало вкладывают в фондовый рынок. В год немцы тратят больше денег на цветы, чем на акции».

Источник: $m 6 (96) 25 февраля 2008